Кухаркины дети, или Подлые революционеры

А кто тогда причем? Ведь сходство первых лиц на историческом повороте поразительное.

ПС. Кстати, на одном ресурсе я писал, почему нет новых маршалов тухачевских. Ярких людей нет в такие периоды «стабильности» из-за инерции. Эта инерция готовит плохую сакскую кашу.

Глоссарий:

Зереф – традиционный человек с жестко поставленными социальными поступками, рефлексия низкая почти зеро, отсюда и слово зереф – рефлексия зеро (zeref).). Не имеет полутонов, служит идолам рода, общается в кругу родной крови. Оттого что не имеет полутонов восприятия, категоричен, непримирим, враждебен к чужому.

Зерефная петля – беби бум, перегрев локального народонаселения. Народ принуждает вождя, диктатора, правительство к действиям.

Зерот (ы) – феодальная элита.

Зеротная петля – создание зеротами кастового жестко сословного общества. Зероты заинтересованы править вечно, передают власть и наследство своим детям. Создается закрытое общество. Из-за прекращения социальных лифтов возникает революционная ситуация.

Зеремид – человек первого поколения традиционной элиты (или города, свежий горожанин), имеет наполовину жесткие социальные рефлекс обычая, также комплексы неполноценности, которые желает прикрыть, поэтому придумывает себе новую родословную, создает благородный корень и от этого имеет самый причудливый «хвост» за спиной. Если это современный зеремид, это это как правило, бывший сельский житель, освоивший поверхностно культуру городской жизни, он наполовину городской и наполовину сельский.

Зефа – человек из первого поколения города с наклонностями в сторону рынка и спекуляции, причем торговать, хоть чем, его вынудили обстоятельства.

Зеремидная петля – лицемерие, фарисейство, фанатизм, подстраивание маргинальных слоев под существующую идею и порядок. Когда в элите организации от религиозных до правительств накапливаются зеремиды, происходит застой и кризис. Крах идеи и системы из-за конформизма зеремидов неизбежен. Они подстраиваются под систему с единственной целью – содержать свою семью. То есть они делают тоже самое, что и зерефы, но для этого хотят попасть в элиту, в привилегированный слой или государственную систему, они быстро учатся, осваивают новые навыки и подражают формальным эталонам идеи и ответственности.

Ремид – традиционная элита, правители, чиновники, авторитеты, учителя; ремиды ставят поступки зерефам, определяют мораль, законы, политику, рефлексия средняя – middle (remiddle).

Ремидная петля – борьба элиты с самой яркой личностью, сговор вторых и третьих лиц против героя и пророка

Глава 5

Сначала один, потом много

Зачем выбирают слабого лидера. Чтобы случился переворот

Когда во дворец приходят разные группы – одни за республикой – демократией, другие за военной демократией – социализмом. Это не просто группы, это соответствующие кандидаты от разных слоев населения приходят.

Например, Николай 2 был слабым царем. Потому что он проиграл войну, империю, трон. Допустим, к нему пришли потенциально сильные руководители – так они о себе думали. Причем, к Новому времени к любому монарху приходят целые группы буржуазных периферийных хвастунов. Они не говорили друг другу свои планы. Они говорили о демократии, о власти свободных граждан. Чуть раньше они говорили бы открыто о своих притязаниях. Но времена изменились и в аристократию записались совершенно подлые богатые буржуа. Подлые буржуа принесли элементы равенства и демократии с собой, но даже самые смелые ораторы не могли проявится сразу, а спрятали амбиции, потому что буржуа есть буржуа. Сначала они ждали отречения императора. Затем в парламенте появлялись фракции демократии. Затем появлялась правящая группировка от демократов. Затем появлялся вождь от демократов. Вот вам эволюция фашизма. Хотя демократы еще не знали, что за ними на хвосте плетется и военная демократия в лице фашистов.

Подлые люди никогда не говорят о превосходстве. Они знают, кто они. Их устраивала бы жизнь на дне.

Но правители не дают жить народу. Устраивают разборки друг с другом, феодальные воины, давят, усиливают эксплуатацию. Крестьяне никогда не решились бы бунтовать – сопротивляться. Им не хватило бы ресурсов просто собраться.

Но они собираются и берут в руки вилы.

Кто виноват?

Слабый правитель?

Война – главное условие революции

Дело в том, что главное условие для бунта или крипто военной демократии, когда не аристократия, узкий круг элиты, а более широкие слои, простонародье берет в руки ножи – это война. Да, да, или военные действия, приведшие к кризису.

К Николаю II сначала пришли от фракции октябристов и эсеров. То есть республиканцы, сторонники парламентского строя, как это всегда было в Европе. Это было начало реформ. Затем солдаты и матросы под руководством большевиков взяли телеграф, телефон и развели мосты в Петрограде.

Что мы тут видим?

Мы видим, что республиканским притязаниям скрытых диктаторов и хвастунов были противопоставлены солдаты и матросы – делегаты Советов (значит, речь сразу пошла о военной демократии и социализме).

Слабый правитель и народ без контроля

Никогда представители низших классов не имели такой наглости, как после мировой бойни. Чтобы к монарху слабому пришли люди совершенно подлые, нужно вывести ситуацию из под контроля. Сильный вождь всех прогонит, слабый заведет разговор.

Сам факт прихода к ставку делегации говорит о кризисе власти. О слабом правители. Собственно, все слабые правители устраивают мировую битву и проигрывают. Потом ждут гостей.

Если бы монарх был силен, к нему пришли бы такие же аристократы и устроили переворот со словами «не ты, я мы сильные!»

Большой же кризис (или война) заставляет уже солдат и матросов окружать столицу. (Как сказал вождь китайских крестьян Мао «винтовка рождает власть». Но сначала уверенность

Перед военной демократией (перед социализмом) бывает серьезные боевые действия. При небольшом конфликте (как внешнем, так и внутреннем) в главные комнаты заходят аристократы (как пришли, например, к Петру III и Павлу заговорщики).

Итак. Правое и левое. Республика и военная демократия

Человечеству, людям много не надо.

Когда им плохо, они говорят только о равенстве. Все униженные и условные рабы в истории мечтали о равенстве. Никогда о превосходстве. О превосходстве грезили и грезят люди сытые, довольные собой. Стоит рабу, крестьянину, мещанину чуть разбогатеть, они тут же думают о превосходстве. Это такой рок человечества. Когда плохо, думают о равенстве, когда хорошо, о превосходстве.

Мы сразу же рисуем политическую линейку.

С левой стороны располагаем всех рабов, крестьян, пролетариев, даже мелких буржуа. А справой стороны рабовладельцев, феодалов, олигархов и тд.

Стоит всем, находящимся слева чуть -чуть разбогатеть, выйти из равенства, как они уже выстраивают – стараются повторить старую иерархию, прошлые порядки.

Посмотрите на советскую номенклатуру.

Они все – деревенские парни – выходцы из хуторов, сел, аулов.

Сначала они были никто. Но из-за большой войны случилась революция. И они вступили в партию большевиков по «Ленинскому набору» 1924 года.

Они были никто, но выделились и поднялись как «трудящиеся».

То есть благодаря идеологии и заботе Сталина (особенно) заимели привилегии, – потому что вышли из левой стороны линейки. Новая элита.

Прошло всего 28 лет. Между 1917 и 1945 годом случилась революция, гражданская война, коллективизация, массовые репрессии. Но номенклатурщики за этот мирный отрезок успели посмотреть по сторонам – себя осознать. Бывшие «рабы» поняли свое превосходство над народом. Привилегии дали им подсказку.

Эти люди -«номенклатура», никогда не привели бы за собой народ якобы для социализма. Эти люди – эрзац свергнутой дворянской аристократии. Они могли только исподтишка. Они и делали все исподтишка (и будут делать). Говорили одно, думали о другом.

Итак, они подготовили себе смену – «комсомольцев» – реформаторов.

Советское общество не было социалистическим (что в бутафорском Верховном Совете сидели доярки с чабанами, это была показуха, – говорило о глумлении. Не было никакой военной демократии. В демократическом парламенте, то есть в республике, могут собрать также разных крашенных девиц и спортсменов разных времен и возрастов – ну и что?).

Николай II был слабым монархом не от того что проиграл войну.

В условный царский дворец, чтобы царя низложить, пришли сразу и буржуа, и солдаты с матросами, оттого что империя не знала большой войны (с 1812 года. Завоевание Кавказа, Крымская война, русско – турецкие разборки на Балканах – это все на периферии, на чужой почти территории).

Когда в общине нет конфликта, узкий круг выбирает самого слабого – это ремидный закон. Один за другим, выбор за выбором случилась отрицательная селекция в узком дворянском кругу. Аристократия всегда выбирает слабейшего из своих рядов, лучше всего «мальчика». (У всех народов мира так, не только в России выбирали мальчиков. Это вариант слабого лидера в самые ответственный момент, можно сказать на переломе эпох).

Почему на посту генсека СССР оказался такой вялый последний генсек?

Между 1945 и 1991 годом прошло 46 лет, почти два советских поколения проживало в атмосфере крипто республиканского строя – по факту разности номенклатуры и «народа». И, самое главное, по вариации будущего переворота и политической надстройки.

Если правители имеют консервативный народ.

Консервативный люди при любой системе, при любом строе, под разными названиями будут смотреть по сторонам, чтобы различаться. Иными словами, чтобы перебежать с левой части «правой – левой» линейки» равенства» в сторону превосходства. Они обязательно будут посматривать по сторонам – кто выше, кто ниже, необязательно по росту, хотя и это возможно для самоуспокоения. Когда отменяется имущественный ценз (из-за социализма) в ход идут знания и таланты (это в лучшем случае). Когда же появляется ценз неформально в виде привилегий новой партийной знати, весь пафос, все официальные звуки превращаются в голимую пропаганду. Молодежь или будущие реформаторы СССР это лицемерие впитали просто с молоком бюрократии (это комсомольцы 40-х, особенно 50- годов рождения. Этих больше всех заморозили и тут же разморозили на ниве реформ).Когда знания и таланты не нужны, то есть все видели, какие качества нужны для карьеры, тогда советская молодежь испытывала тоску на лекциях, но превосходство от джинсы и кроссовок, – от фирмы, просто от одежды.

Что делать. Зерефам нельзя расслабляться. Они должны либо воевать, либо молиться.

Если они этим не заняты, они думают – кто выше, кто ниже. Кого уважать, кому подчиняться. При долгом мире и достаточном богатстве, зерефы эволюционно превращаются в ремидов и даже рефагов (то есть создают парламентский строй).

Это не избавляет развитые цивилизации, что их лидеры не окажутся идиотами. Даже наоборот. Их лидеры на самом деле будут очень слабыми.

Но пока не будем говорить про них. У нас свои проблемы.

Глоссарий:

Зереф – человек, у которого нет полутонов. Либо черное, либо белое – посередине ничего нет. Категоричный такой, причем послушный, дисциплинированный индивид, соблюдающий традицию. Можно сказать человек рода- племени или рудимента простого сознания. Рефлексия зеро – зе-реф.

Ремидная петля – сговор представителей элиты (ремидов) против самого одаренного человека

Глава 6

Нужно знать левое и правое

Можно ли говорить, что падению империй (Российской империи и также СССР) способствует неравномерность капитализма. Что капитализм, рыночные отношения разрушили консервативную среду империи. Вполне.

Начнем с того, что вмешательство денег в культурную среду является катализатором социальных процессов. (Как если колоть анаболики для роста мышечной массы или засевать семена с пестицидами – для хорошего урожая. Когда деньги запитываются в консервативную среду, они ускоряют эволюцию рефлексии. Зереф быстро становится ремидом или даже рефагом).

Чтобы понять, почему консервативная система разваливается, нужно знать «левое и правое».

Как действует капитал, рыночные софиты на людей на линейке левое -правое, – на традиционное население одним словом. Ведь есть левые, есть правые политики. Одни стоят за перемены, – левые. Другие хотят сохранить все как есть, – правые

Деньги – отрава гордыни. Когда динозавры оживают

Все хотят все сразу получить. Из-за этого происходили перевороты и революции.

Теперь по порядку. Сначала про зерефов (ведь не могут революционеры сами систему перевернуть. Им нужны помощники)

Основной соблазн для зерефов – это перебежка с левого края на правый край. Зерефы создают иерархию, зерефы страдают от иерархии, зерефы, короче, тоже хотят власти. Но что такое власть, они не понимают, но чувствуют. Они знают про иерархию отлично. Они все созревали.

Если рабам дать выбирать, почему они мечтали бы выбирать себе господ

(Мечта рабов: базар, на котором можно купить себе господина (с)). Еще хуже – они сами хотят мечтать. Самые впечатлительные и наглые сами хотят доминировать. (В последнее время это объясняет всплеск национализма, например. Причем, националистами становятся самые невежественные, самые темные, самые грубые провинциалы. Остальные смотрят на самых активных и тоже хотят кричать) Национализм превратился в тренд и моду.

Национализм превратился в тренд и моду не случайно.

Это, как раз, та самая линейка левое – правое, когда толпы бывших мелких консерваторов (людей, в любой мере придерживающихся традиционных обрядов и заветов предков) хотят перебежать слева на право и заявить о своей избранности. Каждый как бы заявляет я – господин, а вместе мы – новые господа! Эфир наполняется криками мы – выше всех. Мы выше, мы выше…

Бессмысленно суваться в эту среду в момент экстаза освобождения (от равенства). Середины здесь нет. (Потому что у зерефов нет полутонов. В современных условиях скромные и послушные в прошлом зерефы звереют прямо на глазах). Вот так вот деньги служат катализатором внезапной эволюции. Вместо одного чингисхана, как происходило в прошлом, теперь появляются толпы таких вот мелких чингисханчиков. Рынок и деньги произвели на свет сотни тысяч внезапно амбициозных людей (в 20 веке только в Европе, в развитых странах, в 21 веке теперь уже по всему миру. У этого явления есть одно общее)

Самое важное здесь, что чингисханчики создаются сверху с помощью пропаганды.

Мы не должны забывать, что альтернатива власти создается двумя системами – кандидатами, – республикой и военной демократией. Кандидаты от республики приходят, после долгого мира – мы это знаем, – когда население не знало большой войны. Тогда это более похоже на изменение верхушки – верхушечный переворот.

Что происходит перед потенциальным парламентом.

Власть меняет знамена на дворце. Появляется новый семейный герб, – так был в прошлом, так происходили сейчас. Рынок, деньги пришли к консервативным людям. Кроме интересов семьи и кланов они ничего не знают. А мы уже знаем, что верхушечные изменения, то есть когда на мази парламентская республика – это замена власти в узком кругу условной аристократии (здесь уже партократии).

Узкий «монархический» или феодальный круг сообщает нам, что отрицательная селекция снова происходит только наверху (среди чиновников).

Но так было раньше, до 21 века. Когда только аристократия решала, какой очередной дурачок (он же мальчик) будет править (вернее, будет изображать правление при полном удовольствии других кандидатов). Сейчас совсем по другому.

Вместе с тем, приглашение поправить страной вместе со всеми, что всегда сопровождает появление республики в виде лозунгов и звуков, запускает и широкий круг военной демократии. Зерефам и любым традиционным общинам больше подходит вообще то социализм, но они от него отказываются тут сознательно. Стратегия отменяется. Потому что нет катарсиса. Потому что нет войны, когда зерефы не боятся лгать, изворачиваться, когда зерефы молятся небесам, что бы великий вождь или отважный герой их спас. (Только в форс мажоре, только на краю, только от безысходности зерефы подчиняются героям и молятся небесам. Во всех остальных случаях зерефы стоят на линейке левый – правый и подчиняются эволюции деградации. Значит ли это, что социальная эволюция – это всегда деградация? Да, именно так. И когда приходит рынок, они уже все бегут направо с криками «мы выше всех». Это обычная тактика снизу при деградации снизу.

Так запускается большой круг деградации, или падения культуры, отбора в систему двух типов – сверх послушных, исполнительных и сверх крикливых, но тоже послушных любителей денег. Иметь деньги, большие -малые, любые – это престижно. Деньги стали доступными всем. При деньгах можно сразу стать уважаемым человеком.

Теперь вся система вертится сразу двумя кругами отрицательного отбора – парламентским, чиновничьим, потому что так называемые парламентарии тоже чиновники и эрзацем военной демократии в виде крикунов националистов – подчиняется большим деньгам, которые и дали власть новым элитам и возможности крикунам. Они про это знают. Какая система и какой лагерь надежно спонтанно обеспечили ситуацию. Потому отклонения от системной деградации нет и не будет до самого конца. Одни будут изображать власть, другие везде кричать. И снова – ради денег, ради личной выгоды и бизнеса. Это бизнес, только бизнес, ничего личного.

ПС.

Националисты как кричали, так и продолжают. Это при том, что USAD временно прикрыли. Конечно некоторые агенты USAID будут дальше агитировать, чтобы не потерять сытное место. Но крики всех провинциалов, со всех уголков Третьего мира – это совершенно другое. Никому не интересно, что северный вождь спас народы (пусть вольно – невольно, но так получилось, потому что сильный субъект – государство вышло из аферы – игры). Кого жгут кислотные комплексы? Эти комплексы сильнее страха умереть, тем более, что Ковид аферы уже нет, опасность миновала. А комплексы жгут больнее. Они так жгут, что им хочется перебежать направо хотя бы в… социальных сетях – хотя бы пять минут, хотя бы одну минуту чувствовать превосходство.

ПСС. Когда мужчин ловят на улице, ломают и кидают в бус, они кричат спасите – помогите. Эти парни, или те будущие воины, которых скоро переоденут в армейскую форму беспомощные и слабые в этот момент. Иногда их спасают, отбивают у людоловов женщины, матери, жены. Затем, через время, уже в армейской форме, уже в коллективе солдат они кричат совсем другое. Они также хорошо воюют и серьезно сопротивляются, проявляют упорство и не сдаются. Что случилось? Они перебежали в коллективе слева направо и почувствовали силу?

Глава 7

Националисты проиграют

А свобода – суть отрава, Вольтерьянство наносное. Человек имеет право, И это право – крепостное! (с)

Слабые, очень не идеальные моменту правители рождены кознями людей, как малых групп аристократии, так и массой повинующихся семейной традиции, – большими толпами, когда люди бьют по рукам умников и изобретателей.

Люди не просто не любят умных. Они не любят талантливых. Они не любят задевающих самолюбие в самых укромных его местах, – они не любят прозорливых, оттого что это укромные места в каждом, тайны личности, как им кажется, становятся заметны всем.

Оттого люди редко мстят богатым, – только завидуют, совершенно никогда открыто протестуют; иногда, соглашаются на красивых, на красоту противоположенного пола, даже ищут, чтобы наблюдать ее на необитаемом острове – где нет соперников; но терпеть не могут прозорливых, которые как будто буравят взглядом, выворачивают внутренности, даже если не смотрят, просто присутствуют рядом, – раздражают и бесят. (Никто это бешенство не показывает, а ждет момент отмстить внутренним ядом)

В данном случае люди разговаривают сами с собой, точнее со своим самолюбием.

Чтобы люди не встречались со своим самолюбием, должны быть отвлекающие факторы

Бытовые проблемы, переживания неразделенной любви, предательства близких или- очень важно – животный страх. Только тогда это самолюбие будет думать вместе с человеком, как жить, как выжить, а не мстить. Ему будет некогда кому то вредить. В этот самый момент отвлечения самолюбия от поиска врага, выигрывает не только обреченный обществом, но и общество, государство, империя.

Хотя никто не можешь защитить империю от самих людей.

Когда никто не знает и не видит, люди незаметно мстят и гадят друг другу, хотя и проживают совместно. Но проживание не в счет. «Кто первый – я или ты? Кто умнее – я или он?»

«Ты хочешь идти в мир и идешь с голыми руками, с каким-то обетом свободы, которого они, в простоте своей и в прирожденном бесчинстве своем, не могут и осмыслить, которого боятся они и страшатся, – ибо ничего и никогда не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы!»

Итак

Чем больше людей будет думает, как выжить, тем больше шансов для пророков.

Это условие – мировая революция

Любой локальный кризис, экономический форс мажор, вызванный природной стихией кризис, вызовут лишь локальный же патриотизм – пробуждение самых голодных патриотов (националистов всяких, и прочей развитой правой исключительности. «Мой народ страдает, а он не должен страдать, потому что мой народ лучше всех. Потому что я лучше всех». Вот как это можно назвать. Но до бизнеса, до 21 века. Одинаковое изречение, одинаковые мысли за 2000 лет не изменилось. Хотя в 21 веке национализм – это откровенный бизнес, потому что все происходит в мире глобальных денег. Страдает народ, который не имеет денег в мире денег. Современные националисты тоже бизнесмены, но они это не знают из-за узости).

Теперь исторические примеры

Начнем, пожалуй, с иудейских воин. (Оттого что Иисус Христос пришел к евреям, а не к парфянам. Противостояние Рима и Парфии нельзя назвать мировой войной с позиции Новейшего времени. Но это было глобальное противостояние для своего времени).

Иудейские воины уже начались. Евреи имели опыт борьбы с селевкидами. Но к приходу пророка только готовились бунтовать против римлян. Обращение пророка пропустили мимо ушей (и до сих пор его не признают). Зато вся Иудея заполнялась заговорщиками сикариями. Ощущали ли евреи страх? Конечно ощущали. Но это был племенной еврейский страх племенной же еврейской исключительности. Другие люди в этом страхе отсутствовали в качестве субъекта. Этот Иисус Христос пришел к мировому субъекту, – к рабам разной национальности. Мировая идея присутствовала в рабстве. Чтобы затем получить развитие, что каждый человек имеет право, а не один египетский фараон. Кстати, в Египте тоже были рабы. Но ни египтяне, ни греки, ни парфяне, ни римляне в общем не были готовы к мировой революции. Для мировой революции не годятся локальные воины и локальные же патриоты зерефы.

Оттого что евреи остались сражались за свободу в праве исключительности, они проиграли битву Риму.

Проигрыш Рима. Страх смерти зерефов

С 4 века началось Великое переселение народов – мировая зерефная пертурбация.

Зерефная петля – это вынужденное нападение на соседей из-за локального бедствия. (По Мальтусу это быстрый рост населения и нехватка ресурсов). В такие моменты у народов появляются сильные лидеры, настоящие вожди. Сама природа вынуждает умерить амбиции родне, жрецам, старцам – они выбирают героя, умеряя внутреннюю гордыню. Без войны – опасности эти люди прогнали бы Аттилу как новгородцы прогнали Александра Невского. Когда нет опасности, нет и страха. Тогда все решалось в узком кругу. Если же народ почувствует не ладное, тогда элита дрожит. Хан Младшего жуза Абулхаир хан победил джунгар, но его не выбрали ханом всех казахов. Казахская элиты мгновенно перестала боятся нового нападения. Нужно было гнуть всех казахов по -чингисхановски. Но что не сделано, то не сделано).

Ханьцы истребляли племя хунну. Часть хунну сбежало на запад. Смешалось с финно -уграми и аланами, потому что от ханьцев сбежали только мужчины хунны. За двести лет появился новый народ гунны. И погнал уже германцев на запад. В 410 году германское племя (вестготов. Одни говорят, что это западные готы потому вестготы, это основная версия, другие говорят, что визи – visi с германского означает крещенные, оттого они якобы мстили за распятие) взяли «Вечный город».

К моменту захвата Рима римское общество представляло собой жалкое зрелище. Римляне были настолько жалкими господами мира, что от варваров их защищали те же варвары, которым они платили. (Иными словами уже Рим вел гибридную войну. Это показывает рефажную эволюцию, чем рефажная петля завершается. В современной Европе ситуацию одинаковая. Есть много президентов и лидеров, но нет диких мужчин. Европа нуждается в солдатах).

Римские грабли