Оскар

На столь безрадостные размышления меня, видимо, навело зрелище человеческого моря, расфасованного по вагонам. Чувствовать себя его частью я не привык и в другое время плюнул бы на все и выбрался в город, но до «Киевской» было уже рукой подать, и проявлять малодушную гордость просто не имело смысла. Следующим поездом в туннель уехал и я.

_______________________

Глава 9

Антиобщественник – Неожиданная идея – Лолита против Ярославны – Согласие – Семейные связи

Предыдущую главу пришлось оборвать на полуслове, поскольку в противном случае рассказ мой о событиях тех дней грозил удлиниться еще страниц на сто, в которых я подробным образом описал бы свои ощущения от путешествий по хваленой московской подземке. Собственно говоря, я ничего против нее не имею и уж конечно предпочитаю любому наземному виду транспорта, но именно там происходит такое «единение людей», от которого меня периодически разбирает желание выхватить пистолет и начать пальбу. Вероятно, я не отваживаюсь на подобный подвиг лишь потому, что изначально знаю: никаких патронов на моих любимых сограждан не хватит. Вопрос о том, есть ли у меня, что «выхватывать», я предусмотрительно опущу.

С другой стороны, посвятить лишнюю сотню страниц описанию моей органической нелюбви к роду человеческому в лице тупорылых пассажиров, вооруженных сумками, полными вонючего лука и чеснока, коробками с изначально бракованными корейскими телевизорами и весело поскрипывающими тележками, норовящими незаметно шмыгнуть под ноги в самый неподходящий момент, было бы не лишено смысла, поскольку многие из причин, втянувших меня в калейдоскоп стремительно разворачивающихся событий, а также мотивов, побуждающих продолжать кружиться в их засасывающей воронке, вместо того, чтобы попытаться вырваться на скучный, но безопасный берег, проистекали как раз от моего пока что пассивного индивидуализма. Известно, что толпа никогда не является собранием воедино множества индивидуумов. Их элементарное сложение не дает сумму, а приводит к образованию новой субстанции, причем зачастую кардинально отличной по своему характеру от слагающих ее частей. Чтобы не подвергаться разрушительному воздействию коллективного «бессознанья», я вынужден надевать на себя виртуальный ящик и таким примитивным образом абстрагироваться от происходящего вокруг. Броня ящика то и дело трещит по швам, поскольку идти среди моих соплеменников и оставаться ими не задетым в переносном, а тем более в прямом смысле, еще сложнее, чем «жить в обществе и быть свободным от общества», по словам, кажется, гражданина Горького (который был еще и Пешковым от слова «пешка», а вовсе не «ферзь»). На самом деле, жить в обществе и быть от него свободным не только можно, но и необходимо, а если не получается по хорошему, то от общества следует избавляться радикальными методами. Общество портит отнюдь не только писателей, делая их своими крепостными, но удел писателей тем показателен, чем очевиднее их естественная потребность в обратной реакции: общество есть толпа, а толпа заслуживает не вежливых подношений, а в крайнем случае – брезгливой подачки. Уподобляясь из соображений безопасности многим, индивидуальность теряет свою единственную ценность – независимость мысли, дающую право быть выше. Если не получается возвыситься (толпа ведь растет не только вширь, но и ввысь), имеет смысл просто отойти в сторону, причем не оглядываясь, чтобы не превратиться в очередной соляной столб.

Итак, сотня страниц подобных рассуждений была благополучно сокращена. Я как будто догадывался, что все описанные ранее происшествия являются не более чем зачином моей главной истории, которая тогда только начиналась. Так что свободные листы под твердой обложкой мне еще понадобятся.

Закончив свою малую борьбу за независимость в лабиринтах московского метро, я вырвался на свободу улицы и поспешил домой. Мобильный телефон у меня на поясе давно уже загадочно молчал, автоответчик в кабинете был нем (я всегда включаю его, когда ухожу), так что никаких экстренных дел на сегодня не предвиделось. До обещанного звонка Карине оставалось несколько часов.

По дороге я прикупил арбуз и теперь первым делом уложил его в ванную и пустил на его полосатый бок тугую струю ледяной воды (которая летом никогда по-настоящему ледяной не бывает), чтобы побыстрее насладиться живительной прохладой сочных потрохов. Пока арбуз остывал, я проверил готовность заветной кассеты и некоторое время решал, какой именно эпизод продемонстрировать Карине. Поскольку основной моей целью было не столько удивить или испугать ее, сколько убедиться в личности «той самой» Алеси, я не стал усложнять себе задачу и, не мудрствуя лукаво, перемотал кассету на самое начало, где девушка показана почти такой, какой я помнил ее по Венеции.

Как я и опасался, даже после получаса купанья в ванной разрезанный пополам на кухонном столе арбуз по-прежнему хранил внутри себя солнечное тепло. Холодной была только кожура. Попробовав одну дольку и убедившись в принципиальной его съедобности, я убрал обе половинки арбуза в холодильник до прихода Карины. Вымыл рот и руки и позвонил Лане.

– Я думала, вы про меня забыли, – сказала она, безошибочно узнав меня по первому же «Привет!».

– Чем занимаешься?

– Вас вспоминаю.

– Я так и думал. Как дочка? Проснулась?

– Уехала к подружке.

– Кстати, кажется, я видел ее в метро. Она «Краснопресненскую» проезжает?

– Очень может быть. А у вас там очередное свидание было?

То ли она зачем-то изображала игривую ревность, то ли ей и в самом деле нечего было больше делать, кроме как подозревать меня в бесконечных изменах. Я предпочитал первую версию.

– Ничего не болит?

– Только душа. Хочу снова в лес.

– Розги резать?

– Ну, разумеется.

Разговор не получался.

– Я тебя от чего-то отвлекаю?

– Нет, напротив, я принимаю ванну и мне вполне досуг с вами беседовать. Тем более что не каждый день выпадает такое счастье. Вы уже нашли убийцу?

Тон развязный, но интерес как будто неподдельный.

– Почти. Во всяком случае мне уже известно его имя.

– Да? И какое же?

– Юрий.

– Уж не Гагарин ли?

– Скорее, Долгорукий.

Она издала короткий смешок, и я отчетливо услышал плеск воды. Не скрою, мне было приятно сознавать, что моя собеседница лежит сейчас голая в ванной и думает, что бы эдакое ответить. Я представил себе ее тело, и мне снова захотелось протянуть руку и грубо ухватить за прохладное вымя груди…

– Какие вести от мужа?

– Как обычно, никаких. Похоже, вы больше меня за него переживаете. Послушайте, Костя, считайте, что его нет. Иначе я буду жалеть о том, что по слабости характера пригласила вас к себе домой.

– Нет, жалеть тут тебе не о чем, поскольку иначе я не познакомился бы с твоей Ярославой. Пусть даже заочно.

– Вы опять меня пугаете. – По ее голосу этого не слышалось. Голос был явно доволен жизнью. – Она ведь еще маленькая для вас. Я не позволю вам развратить моего ребенка.

– Ни в коем случае.

– Костя, что вы задумали?

– О, это долгая история! Например, в следующий раз мы отправимся в лес все втроем. Причем не где-нибудь на Молодежной, а уедем за город, подальше, где нет ни одной живой души…

– Далеко же нам придется ехать!

– Там вы обе разденетесь и…

– Ярослава боится комаров еще больше моего.

– Я натру вас обеих лосьоном. Ее мы отпустим собирать ягоды, а я тебя тем временем привяжу к дереву и от души высеку. Когда Ярослава вернется, ты будешь нашим столом для поедания ягод.

– Столом, пахнущим лосьоном от комаров.

– Да, пожалуй, ты права. В таком случае натирать тебя я не буду. Кстати, можно выбрать опушку леса, где постоянно дует и комаров нет. Согласна?

– А что будет делать Ярослава?

– Уроки учить. Между прочим, у них ведь сейчас, вроде бы, каникулы. Почему она дома сидит?

Мне показалось, что телефон отключился: такая наступила тишина. Просто-таки «кромешная». Всего на какое-нибудь мгновение, но оно легло четким рубежом между всем предыдущим и последующим.

– А как вы думаете, Костя, почему я пошла к Светлане? Наверное, не от хорошей жизни, как вам кажется?

– Денег нет?

– А у кого они есть? Да еще когда добрый муженек подался в «новые Тарковские» и периодически забывает, что у него на родине остались кое-какие долги. – Неподдельная злость в каждом новом слове. – Мне, как вы слышите, неприятно об этом говорить, но я скажу: у меня нет возможности отправить дочку за город. Понимаете?

Почему-то мне не было жаль Лану. Более того, после этой короткой исповеди она стала мне почти противна. Как противны бывают попрошайки на улицах, которым не подаешь не из скупости, а из брезгливости. Нет, я и раньше не думал, будто она ходит на сеансы видеопорки потому, что «бесится с жиру» или со скуки. Но мне изначально импонировало то, что в наших с ней отношениях она проявила полнейшее бескорыстие и ничем не намекнула на то, что за ее рабское послушание я должен расплачиваться звонкой монетой. И это было совершенно правильно, потому что только в таком случае я был морально готов идти на расходы, водить ее по ресторанам, дарить подарки и даже «давать на чай». Этого пока не было, но это могло произойти после второго или третьего свидания. Уж себя-то я знал. А вот теперь у меня в голове назойливо закрутилось одно-единственное слово – содержанка. Сперва я воспринял его по-женски негативно, как нечто вольно или невольно унижаемое, корыстное и одновременно бесправное. Но то женский взгляд. Предвзятый и отчасти завистливый. К счастью, феминистки хоть и горластее обычных женщин, последних все же численно больше, следовательно, в конечном итоге их более сдержанное мнение оказывается определяющем. Мужчинам же обретение в собственное пользование содержанки гарантирует по меньшей мере удобство: наличие под рукой инструмента удовлетворения (причем не только низменных инстинктов, но и отчасти возвышенных, филантропических) при полном контроле над расходами с возможностью их прогнозирования. В любом случае содержать содержанку куда приятнее, чем содержать жену. Содержанка в силу своей зависимости есть существо благодарное. Только что брошенная Ланой фраза доказывала, что попавшая в положение содержанки жена – существо всегда недовольное. Но ведь в моем случае разговора о женитьбе не идет. Я ничего не теряю, если позволю себе пофантазировать.

– Понимаю. У меня даже есть кое-какие на этот счет идеи. Твоя Ярослава стесняется посторонних мужчин?

– Как и любая девочка в ее возрасте.

– В ее возрасте девочки в посторонних мужчин обычно влюбляются.

– Вы так называете то, о чем они и понятия не имеют. Костя, к чему вы все время клоните?

– Пока ни к чему. Пока я просто думаю. Но предлагаю и тебе заодно подумать о том, что будет, если мы все втроем проведем неделю-другую в каком-нибудь скромном подмосковном пансионате.

– Не говорите ерунды!

– Отчего же? Тебе это ровным счетом ничего не будет стоить. А девочке твоей как-никак – отдых и развлечение. Познакомится с ровесниками, загорит, как следует.

– А как вы предлагаете ей это объяснить?

Вопрос означал ничто иное, как принципиальное согласие.

– Ничего объяснять не придется. Я же не говорю о том, чтобы отправиться куда-нибудь в Сочи или на Кипр. В пансионате мы можем вообще поселиться в разных номерах и «случайно» познакомиться, скажем, за завтраком. Дочка твоя ничего и не поймет. Да ей и не до нас уже будет.

– Вы ее не знаете. Она даже сегодня утром у меня взяла да и спросила: «Мама, а кто к нам вчера приходил?».

– Надеюсь, ты честно призналась, что Карлсон?

– Ну, конечно! Кстати, Ярослава его терпеть почему-то не может.

Я хотел сострить, что, мол, порядочным девушкам едва ли может понравиться такой фрукт, который чуть что – и в окошко, но вовремя притормозил. На живца ловилась солидная рыбешка, которую обидно будет спугнуть. Рыбную ловлю я признаю только в промышленных масштабах, однако азарт охотника мне понятен и приятен.

– Короче, Лана, готовь чемоданы. Считай, что это приказ.

– Что должна ответить рабыня?

– Наверное, «слушаю и повинуюсь».

– Слушаю и повинуюсь, мой господин. Когда вы намерены уведомить меня о своем окончательном решении?

– Еще не знаю. Скоро. Когда захочу.

– А теперь я могу продолжить купание?

– Несомненно.

И я об колено задвинул защитную панель телефона. Готово! На пустом месте родилась превосходная идея. Йес! Мы будем играть в Набокова. Надоевшая мамаша брякнется под колеса автомобиля. Безутешная дочка оросит слезами жилетку своевременного друга. Друг будет сдержан, но наблюдателен. В него нельзя не влюбиться. Его преступная страсть заразна. Он знает, что хочет, и хочет, что может. Он думает и действует, действует и анализирует, слушает и слышит. У него большие сильные руки и высокий профессорский лоб. Боже, как же все интересно складывается на этом свете!

Следующие полчаса я посвятил тому, что распечатал глянцевую фотографию Карины. Большую, на весь лист формата А4. Принтер позволял делать ее совершенно не отличимой от фотографии обыкновенной не только благодаря отменному качеству, но и за счет возможности устранения белой окантовки. Из принтера выбралась голенькая Барби, в одних туфельках и безгрудая, но очень соблазнительная и хорошенькая. На мой взгляд, гораздо лучше той, что демонстрировалась на сайте.

Мне не только хотелось, чтобы Карина увидела себя, когда придет ко мне. Глядя сейчас на ее изображение, я подспудно сравнивал ее с той, какой она могла быть лет шесть-семь тому назад, пока не познала своего женского могущества. Я сравнивал ее с невинной прелестью Ярославы.

Трудно найти более неподходящего имени для девочки. Я вообще с подозрением отношусь к тем людям, которых родители нарекли именем, свойственным противоположному полу. Не верю в мужественность Евгениев или Валентинов, не верю женственности Александр и Ярослав. Еще Ярославна, плачь которой включен в хрестоматию по русской литературе, куда ни шло. Но это уже из области сопоставления Олега и Ольги, то есть из другой оперы. Одна маленькая согласная, о существовании которой вспоминаешь разве что во время насморка да и то лишь потому, что она начинает звучать даже в тех словах, в которых ее отродясь не было, а какая разница в восприятии! Кстати, имя Ярославна дочери Ланы могло бы вполне подойти. В нем угадывается что-то гибкое, нежное и изящное. Даже лучше Лолиты. Ло-ли-та скачет на одной ножке, сосет леденец и пышет рыхловатым американским здоровьем. Яросла-а-авна тягуча, вкрадчива, по-русски осаниста и по-своему эластична. Лолиту достаточно посадить на коленку, покачать, и вот она уже смеется, она твоя. Ярославну всякий раз нужно завоевывать. Она сама как маленький воин – в просторной льняной рубахе до пола, под складками которой до поры до времени спрятан острый меч. И обязательно длинная, до пояса, русая коса. Которая перед купаньем складывается змеиным кольцом на ее аккуратной макушке.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Те, кто в видят в прекрасных вещах безобразный смысл, развратны и без намека на обаяние». О. Уайльд, «Портрет Дориана Грея»

2

Настоящее имя Льюиса Кэрролла – Чарльз Льютвидж Доджсон

3

Сладкое ничегонеделание /итал./

4

Там что-нибудь особенное? Снег?

5

Надеюсь, что нет. День-то ведь сегодня выдался ясный.

6

Да уж, весьма. Вы тут давно?

7

В субботу приехал. На недельку, знаете ли. За выходные на авиабилеты дают неплохие скидки.

8

И откуда же вы?

9

Приятно познакомиться – Оскар Доджсон.

10

Оскар, лорд Доджсон Стерлингширский, адвокат.

11

Стыдитесь.

12

Дело в том, что я как раз разыскиваю талантливого человека, который был бы достаточно умел и любезен, чтобы записать мои кое-какие жизненные опыты довольно необычного характера.

13

Что ж, звучит интересно…

14

Художественный музей города и республики Венеция.

15

Имеется в виду старинное венецианское семейство, известное как «философы»

16

Господство /итал./

17

Пешеходная улочка в самом центре Вены.

18

Имеется в виду западное спутниковое телевидение, принимаемое пиратским способом на параболическую тарелку.

19

Причем, хотя прилагательное sapiens и переводится как мудрый, рассудительный, значение образовавшего его глагола быть мудрым, понимать стоит лишь на третьем месте после иметь вкус или ощущать (прим.К.Б.)

20

Номер, который вы набрали, временно заблокирован.

21

Конечно, дорогой! Говоришь по-итальянски? /итал./

22

Весьма немного, к сожалению. Как дела?

23

Помаленьку.

24

Правильно – «dancing», т.е. танцы

25

«8надцать»

26

Имеются в виду многочисленные эротопорнографические сайты, посвященные «teens», то есть «малолеткам»

27

«Молот ведьм», Изд-во «Интербук», 1990, стр. 255

28

Там же, стр. 295

29

Там же, стр. 296

30

Ю.Граф. Миф о холокосте. Правда о судьбе евреев во второй мировой войне. М., Русский Вестник, 1996