Свет в глазах: Наследники света

– Дяди, – сказала Лила мягко, – зачем вы принесли машины, которые делают больно? Мы никого не обижаем.

Один из нападавших – молодой парень в камуфляже – опустил устройство-глушитель.

– Они они же просто дети, – прошептал он.

– Опасные дети! – прорычал лидер. – Активируйте подавители!

Но было уже поздно. Объединённая аура детей эха коснулась сознания каждого нападавшего, показав им то, что они на самом деле чувствовали: страх перед неизвестным, одиночество, потребность в принятии.

Один за другим нападавшие опускали оружие. Кто-то плакал, кто-то стоял в оцепенении. Лидер группы пытался сопротивляться, но даже его железная дисциплина не выдержала волны детского сострадания.

– Что вы с нами сделали? – прохрипел он.

– Ничего плохого, – ответил Тимми. – Мы просто показали, какие вы есть внутри. Вы не злые. Просто очень напуганные.

Софи подошла к молодому парню, который первым опустил оружие.

– У вас есть маленькая сестричка, – сказала она. – Вы боитесь, что с ней что-то случится, если в мире будет слишком много людей вроде нас. Но мы же защищаем маленьких детей, а не обижаем их.

Парень опустился на колени.

– Я я не знал. Нам сказали, что вы опасны.

– Кто сказал? – спросила Эмма.

– Центральное командование. Генерал Хартман лично проводил инструктаж.

Лила нахмурилась.

– Дядя Хартман очень боится потерять контроль. Но контроль – это иллюзия. Настоящая сила – в доверии.

К вечеру ситуация полностью изменилась. Бывшие нападавшие сидели в том же кругу с родителями детей эха, слушали рассказы о том, как живут семьи с одарёнными детьми, задавали вопросы, делились своими страхами.

Лидер группы – полковник Маркс – оказался отцом двоих детей.

– Мне стыдно, – признался он. – Я должен был подумать своей головой, а не слепо выполнять приказы.

– Никогда не поздно начать думать сердцем, – сказала Лила.

– А что теперь? Я не могу вернуться к Хартману и доложить о провале миссии.

– Не нужно, – улыбнулась Эмма. – Доложите об успехе. Скажите, что убедились: дети эха не представляют угрозы, а наоборот – могут стать защитниками общества.

– Он не поверит.

– Тогда приведите его сюда, – предложила Лила. – Лично. Пусть сам увидит, кто мы такие.

Полковник Маркс задумчиво кивнул.

– Знаете что? Пожалуй, я так и сделаю.

Поздним вечером, когда все разошлись, Эмма сидела с Лилой в тихом кафе неподалёку от "Точки света". За окном моросил дождь, но атмосфера была тёплой и умиротворённой.

– Ты сегодня была потрясающей, – сказала Эмма дочери. – Превратила врагов в друзей, не применив силы.

– А разве можно по-другому? – удивилась Лила. – Силой можно заставить кого-то замолчать, но нельзя заставить понять.

– Не все взрослые это понимают.

– Тогда нужно показывать им снова и снова. Пока они не вспомнят, что когда-то тоже были детьми и мечтали о мире без страха.

Эмма обняла дочь, понимая, что каждый день рядом с Лилой учит её не только быть лучшим родителем, но и лучшим человеком.

– Завтра летим в Сингапур? – спросила Лила.

– Завтра летим в Сингапур. Там нас ждут новые дети и новые родители.

– И новые напуганные дяди?

– Возможно. Но теперь мы знаем, как с ними разговаривать.

Лила кивнула и прижалась к матери. За окном дождь постепенно стихал, а над Лондоном проступали первые звёзды – предвестники ясного завтра.

Глава 9. Тропический узел.

Сингапур встречал путешественников влажным тёплым воздухом и россыпью огней ультрасовременных небоскрёбов. Из иллюминатора конвертоплана «Арура-2» было видно, как «Сады у залива» озаряются пастельными цветами – подготовка к запуску второй «Точки света», официально названной Маяком Юго-Восточной Азии.

Эмма стояла у выходного люка, сжимая переносной генератор аурического поля. На груди – эмблема сети: стилизованная ладонь ребёнка, вписанная в сияющий круг. Позади неё Лила подпрыгивала от нетерпения, а золотые спирали в её глазах мерцали, отражая неon посадочных огней.

– Пахнет мангровым мёдом и… волнением, – сообщила девочка.

– Ты чувствуешь эмоции целого города? – улыбнулся Кай, проверяя сканеры.

– Только тех, кто очень громко думает, – серьёзно ответила Лила. – Сегодня много громких мыслей.

Маяк разместили внутри одной из «Супердеревьев» – стальных башен в форме баобабов, оплетённых живыми лианами. Здесь, среди лазурных прудов и сине-фиолетовых орхидей, инженеры построили зал трансляций, где стены – это экраны, а потолок – прозрачный купол, через который видно звёзды экватора.

Сингапурские власти поддерживали инициативу, но осторожно: слишком велик был поток беженцев-одарённых из соседних стран. Министр инноваций Ли Вэн-Чжун лично встречал делегацию.

– Нам важно, чтобы ваш Маяк стал примером, – сказал он Эмме. – Но любые непредвиденные эффекты лягут на репутацию правительства. Мы находимся между двух огней: инвесторы требуют стабильности, общество требует чудес.

– Стабильность и чудеса не взаимоисключающие, – парировала Эмма. – Мы просто покажем, что они могут сосуществовать.

Пока шла финальная настройка, Джеймс обходил периметр супердерева, считывая аурические отпечатки. Он сразу заметил группу техников в алых жилетах – гостей от частной корпорации «GenOne Bio-Safety». Аура старшего – багрово-серый оттенок: смесь тревоги и решимости. Джеймс передал данные Каю.

– GenOne? – нахмурился Кай. – Те самые, кто патентовал шлемы-глушители. Попросить их уйти?

– Не время раздувать конфликт, – решил Джеймс. – Просто держим их в поле зрения.

Двенадцать местных детей-эхо сидели на мягких подиумах, окружённые родителями и наставниками. Лила вступила в круг, взяла за руки близняшек Амиру и Хаджира, и их ауры вспыхнули, словно лампы накаливания. Вскоре поле синхронизировалось: из-под свода поднялась золотая спираль, медленно вращаясь под куполом.

Репетиция шла идеально, пока приборы неожиданно не начали выдавать помехи. Голограммы дрогнули, спираль пошла пятнами.

– Внешнее ЭМ-подавление, – крикнул Кай. – Кто-то глушит частоты!

В тот же миг потемнели сады за стеклом: лампы биолюминесцентных лиан погасли, а в здании прозвучала тревожная сирена. Эмма ощутила, как у детей поднимается волна страха.

Техники в алых жилетах активировали портативные глушители размером с дипломат. Энергетические купола над приборами «Точки света» начали скукоживаться. Родители бросились к детям, но Лила подняла ладонь.

– Не бойтесь. Мы зажжём свет изнутри. Без техники.

Она закрыла глаза. Вокруг золотистого ядра её ауры вспыхнули тонкие нити – они протянулись к каждому ребёнку, а потом к взрослым, включая инженеров GenOne. Нити игнорировали глушители: это была не радиоволна, а чистая эмпатия.

Энергия пошла обратным импульсом: лампы за стенами вспыхнули ярче прежнего, а подавители перегрелись и выключились.

Один из техников упал на колени, дрожа.

– Я… я слышу голос сестры, – прошептал он. – Она умерла в прошлом году… Она говорит, что я поступаю неправильно.

Генератор, которым он управлял, потух.

Но в диспетчерской супердерева оставалась ещё одна угроза: неприметная женщина в гражданской одежде подключилась к центральному серверу и запустила скрипт «GrayBurst». Алгоритм блокировал муниципальный энергоконтур, чтобы вызвать хаос и обвинить «Точку света».

Кай первым почувствовал перекос в энергосистеме: на цифровой панораме пошли чёрные полосы.

– Кто-то ломает инфраструктуру города, – сообщил он Эмме. – Если сеть упадёт – лифты, метро, больницы….

– Найди источник. Я удержу детей, – ответила Эмма, уже чувствуя, как здания вокруг дрожат от перепадов напряжения.

Кай погрузился в кибер-интерфейс. Его дар телепатии с машинами – редкая разновидность – позволял «чувствовать» намерение кода. Он проследил маршрут пакетов до подземного хаба под зданием суда. Там скрипт «GrayBurst» шёл через квантовый модуль фирмы FernTech, лоббируемой антипаранормальными группами.

– Это централизованная атака, – выдохнул Кай. – Код подписан Фреодонией. Рука Хартмана.

– Можешь отключить?

– Смогу, если получу подкрепление.

Лила уже стояла рядом.

– Дядя Кай, дай мне руку.

Она соединила ладонь со светящимся интерфейсом. Тонкие руны на стекле загорелись. Лила «увидела» цифровую сеть так же, как эмоциональную: линии, узлы, вспышки намерений. «GrayBurst» стал тёмной грязью, растекающейся по трубам света.

– Фильтруем страх, – шепнула она. – Так же, как в Лондоне.

Через несколько секунд скрипт самоуничтожился. Сеть стабилизировалась, энергосистемы перешли на резерв, а на городском табло загорелось сообщение: «Сбой устранён, поддержите друг друга».

К полуночи Супердерево сияло столбом золотого света, отражавшимся в заливе. Министр Ли вышел к прессе, торжественно заявив о запуске сингапурской «Точки света». Позади него дети эха пели на малайском, тамильском, мандарине и английском одну и ту же колыбельную, которую им подарила Лила.

– Наш Маяк – не крепость, – сказал министр. – Это сад, где растут возможности.

Ни один журналист не задал вопроса о «срыве» – слишком явной была трансформация: даже скептики ощущали внутренний покой.

Поздним вечером Эмма записывала отчёт Совету:

«…Сингапурский инцидент показал, что атаки переходят в кибер-плоскость. Лила нейтрализовала угрозу без вреда для нападавших. Два техника GenOne подписали меморандум о сотрудничестве. Мы договорились о совместных семинарах по этике даров».

В это же время генерал Хартман получил доклад: «Операция GrayBurst провалена. Полевой командир Маркс отказался подавлять детей, заявив о моральном конфликте». Хартман сжал кулаки. На его столе мигала красная точка – вызов с неизвестного номера. Он нажал:

– Говорите.

Послышался холодный механический голос:

– Ваши методы слишком мягки, генерал. В следующий раз мы задействуем ресурсы Империи. Параллельный канал откроется при первой полной луне. Будьте готовы.

Хартман побледнел: о «параллельных каналах» ходили только слухи – легенды о тёмных союзниках за пределами известных миров.

На крыше супердерева Лила сидела между Эммой и Джеймсом, свесив ноги над сияющими садами.

– Сегодня мы зажгли второй маяк, – сказала Эмма. – И защитили город без единой жертвы.

– Я чувствую, как звёздочки светят ярче, – улыбнулась Лила. – Но вдалеке есть пустота. Она очень холодная.

– Мы дойдём и туда, – пообещал Джеймс, обнимая дочь. – Главное – идти вместе.

Из залива донеслась песня ночных рыбаков. В тёплом влажном воздухе мерцали огни дронов-колибри, патрулирующих небо. А над всем этим золотой столб света «Точки» бил сквозь облака – первый настоящий маяк Юго-Востока.

Впереди ждали Дели, Москва и Кейптаун – узлы, где сопротивление могло быть куда ожесточённей. Но сегодня, под тропическим небом, наследники света знали: у них появились точки опоры. И каждая новая точка делала мир капельку менее тёмным.