Тайновидец. Том 3: Украденные сны

– Она живет в Шувалово, – кивнула Антонина Ивановна. – Я запишу.

Глава 4

Шувалово оказалось настоящей дачной деревней.

– Глухомань какая, – с сомнением сказал извозчик, останавливая мобиль возле небольшого домика. – Того и гляди, леший на дорогу выскочит. Здесь, ваша милость?

Домик, о котором говорила Антонина Ивановна Куликова, целиком утонул в густой зелени яблонь. Торчала только красная черепичная крыша с круглым окошком под самым свесом.

– Здесь, – кивнул я и протянул извозчику серебряную монету.

Извозчик расплылся в довольной улыбке.

– Спасибо за щедрость, ваше сиятельство! Вы мне зов пришлите, как уезжать надумаете. Мигом приеду за вами. Другого-то извозчика вы здесь не дождетесь.

– Благодарю! – улыбнулся я.

Потом вышел из мобиля и с наслаждением вдохнул запах сухого сена и соснового леса. Вдалеке печально мычала корова. С ближайшего озера доносился восторженный визг купающейся ребятни.

Хорошо-то как!

Тихое местечко со своей магией беззаботного летнего отдыха.

Колокольчика возле калитки не оказалось. Я толкнул деревянную створку и ступил на дорожку, выложенную мелкими белыми камушками. Тропинка огибала большой куст, на котором висели гроздья зеленых, еще не созревших ягод. Кажется, это была черноплодная рябина.

Идя по тропинке, я почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд. Кто-то пристально рассматривал меня, словно решая – опасен я, или нет.

Я быстро повернулся влево и увидел волка. Волк стоял на лужайке и, не мигая, смотрел на меня. Глаза его были желтыми. Серая шерсть на загривке чуть приподнялась – зверь был настороже. Толстый пушистый хвост висел поленом. Волк был ростом почти мне по пояс, он стоял, широко расставив мощные передние лапы.

Я замер, не отводя взгляд от волка. По спине побежали холодные мурашки, в горле мгновенно пересохло. Где-то я слышал, что дикому зверю нельзя смотреть в глаза. Но попробуй, отвернись в такой ситуации!

Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Волк не двигался, только его бока чуть вздымались и опадали. Я тоже не шевелился, соображая – что делать. И сделал то, чего сам от себя не ожидал.

Я полностью повернулся к волку, медленно протянул руку ладонью вперед и сказал:

– Давай, познакомимся.

Волк застыл, прислушиваясь к моему голосу.

– Я Тайновидец, – стараясь оставаться спокойным, сказал я. – Приехал, чтобы поговорить с твоей хозяйкой. А ты кто?

Волк осторожно двинулся ко мне. Когда он шевельнулся, солнечный свет упал на его спину под другим углом, и мне показало, что на мгновение волк посветлел. Он шел прямо ко мне, не пытаясь огибать меня стороной, чтобы скрыться из виду. Я заметил, что зверь слегка прихрамывал.

Подойдя совсем близко, он внимательно обнюхал мои колени. Мои ноздри щекотал запах дикого зверя.

Потом волк ткнулся носом мне в ладонь. Я осторожно погладил его по голове. Волчья шерсть была густой и мягкой. Я заметил, что кончики шерстинок окрашены сединой – зверь немало пожил на свете.

На мое счастье, за кустами хлопнула дверь, и женский голос произнес:

– Волчок, иди сюда! Не пугай нашего гостя.

Волк бесшумно отпрянул от меня. Одно неуловимое движение – и он исчез, а я остался стоять на дорожке.

– Ваше сиятельство, идите сюда! – снова позвал тот же голос.

Я постоял еще пару секунд, чувствуя легкую слабость в коленях. Потом обогнул раскидистый куст и оказался возле дома.

На крыльце стояла старушка в цветном платье и накинутом на голову белом платке. Из-под платка выбивались седые волосы, в морщинах лица пряталась улыбка. Волк сидел возле ее ног.

– Добрый вечер, господин Тайновидец, – улыбнулась старушка. – Очень рада, что вы заглянули.

– Вы знаете, кто я? – спросил я.

Голос чуть хрипел из-за пересохшего горла.

– Антонина Ивановна прислала мне зов, предупредила, что вы приедете.

– Вы – Вера Павловна Милосердова, мастерица снов? – уточнил я.

– Так и есть, – кивнула старушка. – Волчок не очень вас напугал?

Ее взгляд был живым и внимательным.

– Было неуютно, – откровенно признался я. – Зачем вам волк?

– Я нашла его в лесу, совсем маленьким, – ответила Вера Павловна. – У него была перебита лапа. Я его вылечила, вот он и прижился. Живу я одна, а с ним спокойнее.

Мастерица снов ласково опустила сухую ладонь на лобастую волчью голову.

– Проходите, ваше сиятельство. Я напою вас чаем.

Волк еще раз взглянул на меня. Потом бросил взгляд на хозяйку и скрылся за домом.

Потом мы пили чай в беседке, увитой побегами дикого плюща. Солнце просвечивало сквозь широкие листья и казалось огромным зеленым яблоком.

Крепкий чай слегка горчил и пах смородиновым листом. В темном углу под самой крышей на поперечной балке сидела серая сова, похожая на комок пушистых перьев. Кривыми когтями она крепко впилась в некрашеное дерево. Иногда сова поворачивала круглую голову, глядя на меня огромными глазами.

– Птицу вы тоже подобрали в лесу? – спросил я.

– Нет, – улыбнулась мастерица снов. – Варежка прилетела сама. Охотится за мышами в моем саду.

– Варежка, – улыбнулся я.

Пушистая сова и в самом деле была похожа на огромную варежку, связанную из теплой шерсти.

Вера Павловна поставила на стол вазочку с желтым яблочным вареньем и большое блюдо с круглыми пряниками, залитыми гладкой, молочно-белой сахарной глазурью.

– Угощайтесь, господин Тайновидец, – предложила она.

Я взял пряник. Он был похож на маленькую луну. Я разломил его и принюхался – рассыпчатое тесто пахло корицей.

– Благодарю, – кивнул я. – Я приехал, чтобы расспросить вас о магии снов. Никогда о ней не слышал.

– Это очень простая магия, – улыбнулась Вера Павловна. – Она не стоит того, чтобы много о ней говорить. Случается, человека одолевают беспокойные мысли. Ему не спится по ночам. Тогда он приезжает ко мне, и я помогаю ему заснуть, вот и все.

– С помощью магических печатей? – уточнил я.

Мастерица снов зачерпнула варенье маленькой ложечкой. Тягучая сладкая нить потянулась обратно в вазочку. Она просвечивала на солнце.

– Я использую не только печати. Применяю успокаивающие отвары, особые запахи. Но ничего интересного в этом нет. Обычное знахарство.

– Не скажите, – нахмурился я.

– Это очень простая магия, – повторила мастерица снов. – Я всего лишь немного помогаю людям.

– Я не думаю, что все так просто, Вера Павловна, – вежливо, но твердо ответил я. – Знаете, как я познакомился с Савелием Куликовым?

Старушка внимательно взглянула на меня.

– По утрам я частенько заглядываю в удивительную кофейню. Эта кофейня находится неподалеку от моего дома. Вокруг парк, в котором часто гуляют горожане. Но об этой кофейне почти никто не знает. Догадываетесь, почему?

– Почему же? – спросила мастерица снов.

– Кофейня прячется в другом магическом пространстве, – объяснил я. – Ее хозяин – магическое существо, древний джинн. Вот почему обычный человек никак не может попасть в эту кофейню. Случается, горожане подходят совсем близко. Но они ничего не замечают – им виден только пустынный берег острова, Нева, и здания на другом берегу.

Я сделал глоток чая.

– А Савелий увидел кофейню. Я сказал вам, что кофейня находится на плоту?

– Нет, – улыбнулась Вера Павловна. – Кофейня на плоту – это удивительно. Хотела бы я в нее заглянуть.

– Савелий так и сделал, – кивнул я. – Он поднялся на плот, выпил чашку призрачного кофе. Познакомился со мной и рассказал мне о своих снах. А потом исчез. Просто растаял в воздухе. Все это время он спокойно спал у себя в постели и видел сон.

Я поставил чашку на стол.

– Но я-то в это время не спал. Получается, во сне Савелий каким-то образом забрел в магическое пространство и умудрился познакомиться со мной. Вы уверены, что ваша магия не имеет к этому отношения?

Мастерица снов задумчиво покрутила чайную ложечку в сухих пальцах. Сова над нашими головами беспокойно расправила крылья и открыла крючковатый клюв. Потом снова замерла неподвижно.

– Я понимала, что однажды произойдет что-то подобное, – сказала Вера Павловна. – Но моя магия тут ни при чем. Судя по тому, что вы рассказали, в Савелии проснулся очень редкий магический дар. Он – сноходец.

– Сноходец? – удивился я. – Что это за способность?

– Ладно, – решительно кивнула мастерица снов. – Я расскажу вам об этом. Вы правы, магия снов не так проста, как я вам рассказывала. Вы знаете, что все сны имеют магическую природу? Сон – это изнанка обычной жизни, ее магическая сторона.

Я удивленно покачал головой.

– Никогда не задумывался об этом.

– Каждый человек одновременно существует в двух мирах. В реальном мире и в мире снов. В реальности нас ограничивают физические законы и законы общества, наши возможности, страхи и сомнения. А во сне мы свободны. Во сне мы соединяемся со своей настоящей природой, берем оттуда силы, чтобы жить дальше. Скажите вы помните свои сны, господин Тайновидец?

– Иногда, – улыбнулся я.

– Они всегда яркие, правда? В них происходят невообразимые вещи. Но вы чувствуете, что все эти события подчиняются непостижимой внутренней логике.

– Пожалуй, – согласился я. – Да, я помню это.

– Случалось вам целый день думать над какой-нибудь неразрешимой задачей? Потом вы ложились спать и видели сон. А поутру ответ сам всплывал в вашем сознании. Вы твердо знали, что нужно делать, и удивлялись – как же не смогли додуматься раньше.

– Да, такое частенько бывает, – рассмеялся я.

– Это вы сами находите ответ, – твердо сказала Вера Павловна. – Когда ненадолго соединяетесь с тем собой, из сна.

– Расскажите мне о сноходцах, – попросил я, беря еще один пряник.

– Сноходцам не нужны мастера снов, – Ответила Вера Павловна. – Для них сны так же реальны, как и жизнь. Поэтому во сне они становятся очень могущественными. Могут проникать в магические пространства, знакомятся со странными существами, творят чудеса. Реальная жизнь для них только тихая гавань, место отдыха. Настоящей жизнью они живут во сне.

– Савелий Куликов из таких людей? – удивился я, вспомнив скромного помощника архитектора.

– Я не знала об этом, когда он пришел ко мне. Видела просто отчаявшегося, измученного человека, который уже неделю не спал. Я могла ему помочь, и сделала это.

Я покачал головой.

– Что-то здесь не сходится. Вы говорите, что сноходцы очень могущественны. А Савелий даже не мог уснуть без вашей помощи.

– Ничего странного, господин Тайновидец, – серьезно ответила мастерица снов. – Такое часто случается. Человек не верит в свой магический дар, считает себя обыкновенным. Вот дар и прячется, как щенок, который не нужен хозяину. Но иногда напоминает о себе – ведь ему тоже хочется быть нужным.

– Значит, вы открываете магическую природу человека? – спросил я.

– Нет, что вы, – Вера Павловна с улыбкой покачала головой. – я всего лишь помогаю человеку подружиться со своими снами.

Ветер тихо возился в густых кронах старых яблонь. Ярко-синяя стрекоза, сухо шелестя прозрачными крыльями села на стол. Приподняла тонкое тельце, настороженно уставилась на меня огромными блестящими глазами.

Сова на балке повернула голову и переступила с лапы на лапу. Стрекоза испугалась и немедленно улетела.

– Савелий рассказал мне, что чувствует какую-то опасность в своих снах, – заметил я.

Мастерица снов озабоченно нахмурилась.

– Сноходцы – особенные маги. Их сны материальны. В этом нет опасности, если только…

– Что? – спросил я, когда Вера Павловна замолчала.

– Если только сноходец знает о своем даре и осознает, что видит сон. Тогда он управляет сном. Но если сноходец не верит в свой дар, тогда сон управляет им. И может завести его, куда угодно.

– Получается, Савелию и в самом деле грозит опасность? Вы можете как-то ему помочь?

Мастерица снов покачала головой.

– Мы не вмешиваемся в чужие сны. Это запрещено.

– Кем? – насторожился я.

Вера Павловна помолчала, задумчиво помешивая ложкой остывший чай. Потом покачала головой.

– Нет, господин Тайновидец. Я и так рассказала вам слишком много. Сны не любят, когда о них говорят. А Савелию просто нужно время, чтобы принять свой дар. Рано или поздно он поверит, и тогда все будет хорошо.

– Вы могли бы рассказать ему, – заметил я.

– Рассказать мало. Нужно, чтобы он поверил. Впрочем, вы сами можете попытаться.

– Так и сделаю, – кивнул я.

И почувствовал, что разговор закончен.

– Еще один вопрос, Вера Павловна. Я видел на руке Куликова магическую печать. Волк, который воет на луну. Савелий сказал, что печать нарисовали вы. Что она означает?

– Ничего, – слишком быстро ответила хранительница снов. – Важен не рисунок, а магическое плетение. Не сердитесь на меня, господин Тайновидец. Каждый маг хранит свои секреты. У вас они тоже есть.

– Вы правы, – не стал спорить я. – Что ж, спасибо за разговор и за чай. Мне и в самом деле пора.

Я машинально взглянул на солнце, которое пряталось за широкими листьями плюща, и только сейчас заметил кое-что странное.

По моим ощущениям, мы разговаривали с мастерицей снов никак не меньше часа. А солнце за это время совсем не сдвинулось с места. Как светило мне в левый глаз, так и продолжало светить.

Тут я прислушался и понял, что звонкие голоса на озере давно стихли. И ветер больше не шумел в листве яблонь. Над поселком повисла тишина.

Что-то было не так. Но понять, что произошло, я не успел.

Растерянно моргнул и увидел, как солнечный летний день стремительно померк. Густая тень навалилась на беседку. Укрыла стол, на котором стоял давно остывший чайник, прохладной ладонью провела по моему лицу.

А затем в промежутки между деревянными рейками просочился лунный свет. Он косыми ромбами упал на дощатый пол.

Сова на балке пошевелилась и распахнула желтые глаза. Гулко ухнула, расправила крылья и бесшумно унеслась в ночную темноту.

Я перевел взгляд на мастерицу снов и удивленно раскрыл рот. Вместо милой старушки в платке передо мной сидела молодая женщина. Светло-голубое платье легкими складками падало до самого пола. Светлые волосы спускались по плечам. У ног женщины сидел волк. В лунном свете его шерсть отливала морозными искрами.

Женщина погладила волка и улыбнулась мне:

– Здравствуйте, господин Тайновидец. Вы, все-таки, заметили, да?

– Скорее, догадался, что день давно должен был закончиться, – ответил я. – Кто вы?

– Хранительница Снов, – ответила женщина. – Мой мир состоит из человеческих снов. Я живу в нем и охраняю его, как могу.

Она снова погладила волка.

Волк поднял голову и оскалил зубы.

Глава 5

– Вы живете в мире чужих снов? – удивился я. – Интересно, как это?

– Хотите посмотреть, господин Тайновидец? – улыбнулась Хранительница. – Прошу!

Волк легко вскочил и побежал к выходу из беседки. Стоя на пороге, он оглянулся на нас, словно приглашал следовать за ним.

Я не колебался ни секунды. Когда еще представится возможность увидеть чужие сны?

За тонкими стенами беседки чернела ночь. Но стоило мне шагнуть в темноту, как она растаяла, сменилась жарким полднем.

Мы с Хранительницей Снов стояли посреди безжизненной пустыни. Дул обжигающий ветер, с бледного неба нещадно палило солнце. От жары земля покрылась толстой растрескавшеся коркой. Густой горячий воздух безжалостно сушил легкие – так что дышать было трудно.

Ни деревца, ни кустика. Только сухой комок перекати-поля катился по пустыне, бессмысленно пытаясь зацепиться корнями за высохшую почву.

Слева от нас возвышался отвесный утес. Серый гранитный клык пропорол сухую землю и остался торчать посреди пустыни.

По утесу карабкался человек. Он лез без веревки, цепляясь кончиками пальцев за едва заметные выступы скалы. Камень сорвался из-под его ноги и с глухим стуком полетел вниз. Человек повис на руках, болтая ногами в воздухе и пытаясь хоть на что-то опереться.

У меня перехватило дыхание.

Но вот человек нашарил опору – сперва левой ногой, потом правой. Несколько секунд он отдыхал, прижавшись всем телом к раскаленному камню. Потом медленно полез дальше.

– Куда он карабкается? – спросил я Хранительницу Снов. – Зачем?

– В реальности ему только-только исполнилось шестнадцать, – ответила Хранительница. – Его отец умер, и теперь на плечах юноши мать и трое младших сестер и братьев. Ему приходится работать и учиться. А когда он без сил падает в кровать и засыпает, то часто видит этот сон. Ему снится, что он должен долезть до вершины, и тогда все будет хорошо.

– Он долезет? – спросил я.

Будто в ответ на мой вопрос, маленькая фигурка на скале побледнела. Она стала прозрачной, словно горячий воздух растворял ее. А потом исчезла.

– Он снова проснулся, – сказала Хранительница Снов. – Еще ни разу ему не удалось добраться до вершины за один сон. Он всегда просыпается раньше и идет на работу.

Мы обогнули пустую скалу, и вдруг наступил вечер. Воздух стал влажным, потянуло прохладой, запахло солью и свежестью. Я вздохнул с облегчением и вытер со лба крупные капли пота.

Мы стояли на высоком морском берегу. Далеко внизу, под обрывом еле слышно шумело море. Только по этому шуму можно было догадаться о мощи волн – отсюда они казались едва заметными пенными морщинками на бескрайней глади. Красное солнце опускалось за горизонт, тянулось к берегу вспыхивающей огненной дорожкой.

К обрыву прилепилась каменная терраса, выложенная светлой плиткой. На террасе я увидел стол и два легких плетеных кресла. На столе стояла полупустая бутылка красного вина и два бокала.

– Здесь уютно, – улыбнулся я.

И поймал себя на мысли, что хотелось бы и мне вот так сидеть над обрывом, потягивать маленькими глотками вкусное вино, слушать, как внизу шумит море и неторопливо разговаривать с близким человеком. Или просто молчать – иногда совместное молчание говорит куда больше, чем слова.

– Мне нравится бывать здесь, – улыбнулась Хранительница Снов. – Это сон одного усталого человека. Он многого достиг в жизни. Стал могущественным магом, живет в достатке. У него большая семья. Старшие дети уже выросли, а младшие еще подрастают. В его доме всегда шумно и весело.

Она повернула голову и взглянула на волка, который легко бежал вдоль обрыва, наслаждаясь свободой.

– Только одно не дает этому человеку покоя. В молодости он поссорился со своим лучшим другом. Никто не был виноват – спор вспыхнул из-за пустяка, но перерос в смертельную обиду. Вскоре человек уехал из родного городка. С тех пор они с другом не виделись и даже не разговаривали.

– Так трудно было послать зов? – удивился я.

– Иногда это трудно, Тайновидец, – улыбнулась Хранительница Слов. – Особенно, когда каждый считает себя правым.

– Здесь человек встречается со своим другом? – догадался я.

– Да, – кивнула Хранительница. – Они пьют вино, разговаривают обо всем, что с ними случилось с момента последней встречи. Иногда подолгу молчат, глядя, как солнце опускается в море. Случается, даже спорят. Но никогда не вспоминают ту глупую ссору.

Мы неторопливо пошли вдоль берега. Узкая тропинка постепенно увела нас от моря в ровную степь, поросшую жесткой травой. Темнело, вокруг оглушительно стрекотали цикады. Бесшумная тень промелькнула в воздухе – то ли ночная птица, то ли летучие мыши вылетели на ночную охоту.

Я вспомнил сову, которую звали Варежкой – не она ли высматривала мышей в траве?

Тропинка привела нас к убогому покосившемуся сараю. Он был небрежно сколочен из кривых досок и нелепо торчал посреди голой степи. Доски рассохлись, между ними темнели щели.

– Что это? – улыбнулся я. – Жилище местного отшельника?

– Можно и так сказать, – кивнула Хранительница Снов. – Это убежище. Там прячется человек и не может выйти.

Будто в ответ на ее слова, изнутри сарая раздался стук. Кто-то стучал кулаками в запертую дверь. Потом дверь дрогнула – видно, человек с разбегу ударил в нее плечом. Но крепкие сухие доски выдержали.

– Чертова дверь! Я все равно тебя сломаю!

Голос звучал приглушенно и показался мне знакомым.

Мы подошли ближе. Наверное, человек заметил нас сквозь щели.

– Эй, кто здесь? – злобно окликнул он нас. – Убирайтесь отсюда!

Точно, я слышал этот голос! Только никак не мог вспомнить, кто это. Стены сарая искажали звук.

Я хотел подойти к сараю, но Хранительница Снов удержала меня за руку.

– Нет, господин Тайновидец, – сказала она. – Нельзя вмешиваться в чужой сон.

– Но его надо выпустить, пока он не разбил себе голову, – возразил я.

Уголки красивых губ дрогнули в понимающей улыбке.

– У вас есть ключ от замка?

– Нет. Но можно выломать дверь.

– Вы здесь только гость, – покачала головой Хранительница. – А ключ от замка лежит у него в кармане.

– Тогда зачем он стучит в дверь? – удивился я.

Хранительница Снов легко пожала красивыми плечами.

– Это его сон. Он здесь хозяин. Скоро он проснется, и сарай снова опустеет. Этот человек редко видит сны, он не придает им большого значения. Куда больше его заботит многочисленная родня. Всех своих близких он в глубине души считает бездельниками и дармоедами. Вот и отгораживается от них.

Небо над степью стремительно посветлело. Солнце, едва успев нырнуть в море, уже бодро поднималось с другой стороны.

Человек в сарае не переставал проклинать нас и грозить страшными карами. Внезапно он замолчал.

– Я все же посмотрю, – решил я.

Прежде, чем хранительница успела меня остановить, я подошел к сараю и через широкую щель заглянул внутрь. Ноздри защекотал запах пыли. Сарай был пуст, в полумраке смутно угадывался какой-то старый хлам, разбросанный по углам.

Выпускать было некого, человек успел проснуться и благополучно исчез в свою странную реальность.

– И охота сидеть взаперти, когда вокруг такая красота? – недоуменно спросил я.

А потом усмехнулся:

– Мы и в жизни не всегда ведем себя последовательно, да? Что уж говорить про сны.

– Все так, господин Тайновидец, – рассмеялась Хранительница.

Ее смех рассыпался звонкими ледяными колокольчиками. Что-то мокрое и холодное обожгло мою щеку. Я поднял голову и увидел, что с неба, медленно кружась, падают пушистые снежные хлопья.

Небо при этом было удивительно чистым – буквально ни облачка. Хлопья словно рождались прямо в синеве и падали на землю. Жесткая трава на глазах покрывалась сединой.

– Тоже чей-то сон? – с любопытством спросил я.

– Да, – улыбнулась Хранительница. – Этот сон нравится мне больше всех остальных. Его видит один мальчишка. Вместе со своей семьей он живет в хижине на сваях. Спит на драной циновке, брошенной прямо на бамбуковый пол и слышит, как между сваями плещется мутная вода. Каждое утро они с отцом отвязывают узкую лодку и уходят ловить рыбу. Возвращаются к обеду и сразу везут улов на местный рынок. На жаре рыба быстро портится, поэтому они стараются распродать ее побыстрее. Остатки отдают за одну медную монету или меняют на плошку риса.

– Незавидная жизнь, – нахмурился я.

– Мальчик счастлив, – улыбнулась Хранительница. – У него есть друзья – такие же мальчишки. Он помогает отцу и временами чувствует себя совсем взрослым. Мечтает о собственной лодке. А еще хочет когда-нибудь увидеть снег.

– В его краях нет снега? – спросил я.

– Нет, – покачала головой Хранительница. – Только дожди, которые иногда льют по два месяца. Тогда вода сочится сквозь дырки в крыше и стекает по стенам, пугая затаившихся ящериц и радуя лягушек.

Снег падал, не переставая. Скоро он укрыл всю степь, мы неторопливо брели по щиколотку в снегу. Волк бежал перед нами, не касаясь лапами пушистого снега.

Я оглянулся и увидел, что за нами нет никаких следов. Только снег.

А когда снова повернулся, то увидел перед собой знакомую изгородь и калитку в ней.

– Спасибо за прогулку, господин Тайновидец, – улыбнулась Хранительница Снов. – Я надеялась поговорить с вами и рада, что вы пошли мне навстречу.

– Прогулка вышла замечательная, – честно ответил я. – Не ожидал, что гулять по чужим снам так интересно. А о чем вы хотели поговорить?

– О сноходце, с которым вы познакомились. Это очень редкий дар.

– Да, вы уже говорили, – кивнул я.

– Это говорила не я, а Вера Павловна, – рассмеялась Хранительница Снов. – Она не обманула вас. Мастера снов и в самом деле помогают людям подружиться со своими снами, не больше. А я иногда помогаю мастерам. Но мастерица не ошиблась. Савелий Куликов – сноходец. И я прошу вас приглядеть за ним, пока его дар не проснулся в полной мере.

– Сделаю все, что в моих силах, – пообещал я.

– Благодарю вас, господин Тайновидец, – улыбнулась Хранительница. – Надеюсь, мы еще увидимся. Возможно, вы даже пригласите меня прогуляться по вашим снам. Уверена, они удивительные.