Сплав

–Вы готовы????

– Да – быстро ответила Настя, хотя и не представляя себе как построить разговор с сыном, принимавшем всякую критику и нравоучения в штыки, со всем своим юношеским максимализмом.

Подполковник снял трубу набрал короткий номер и проговорил – пригласите ко мне старшину.

– Вы уважаемая Анастасия… – тут неожиданно его прервал телефонный звонок, подполковник снял трубку и ответил, достаточно резко – Я просил не звонить мне на работу….что,… где это случилось???

Выслушав собеседника он проговорил -Хорошо, скоро буду, пока никуда не звоните и не ходите, воспользуйтесь домашней аптечкой.– он положил трубку и посмотрев на Настю, на его лбу появились складки, он потер рукой лоб, продолжил, не высказав начатую ранее мысль

– Все, спускайтесь, берите вещи, вас сейчас проводят на досмотр и в комнату свиданий. Не забывайте о нашей договоренности. Всего хорошего.

– Спасибо – сказала Настя и вышла из кабинета, на встречу, с лестничной площадки со стеклянной дверью, вывернул возрастной старшина в аккуратно подогнанной уставной форме, в кителе, галстуке, все как положено давно уже тянувшего служебную лямку образцового военнослужащего. Проходя мимо женщины, он повернув к ней голову, сказал.

– Ждите меня внизу, у сумок, и зашел в кабинет к подполковнику.

На первом этаже штаба, боровшийся со сном лейтенант, спросил

– Что..удачно сходили?…

– Да, спасибо – ответила Анастасия.

По лестнице спустился старшина, при виде которого лейтенант подтянулся, было заметно что он опасался старшину независимо от разнице в званиях, старшина положил на стол листок с разрешением, затем ткнув пальцем в строчки, сказал

– Подпишите..здесь и здесь. Теперь проходите за мной.

Пройдя через площадку с газоном к основанию Т-образного здания, где находилось КПП, следом за старшиной пройдя через решетчатую дверь, с загудевшими электрозамками, отдала в узкое, как в вокзальной кассе, окошечко паспорт, как было написано в объявлении на стекле окна ограждающего помещение дежурки, старшина передал туда же подписанное разрешение.

Хмурая, упитанная служащая в форме с погонами сержанта, внимательно изучала фотографию в паспорте, сравнивая ее с оригиналом, затем сравнивая с текстом разрешения, записала данные в толстый гроссбух.

В помещении было сумрачно и душно…и запах…казенный запах…

Как в тамбуре морга,– подумала Настя.

Лязгнула вторая решетка и получив свой паспорт, мать давно не видевшая своего ребенка, очень по нему соскучившись, прошла за старшиной в сумрак коридора, в предвкушении скорой встречи с любимым сыном.

Поздняя мысль всколыхнула память, – а как потом надо будет дать отчет подполковнику Тихомирову, что его иезуитский план не сработал, потому что сын не идет на встречу его пожеланиям, в чем Анастасия была уверена на 100%, если он так быстро уехал и неизвестно когда вернется, а она как раз успеет на вечерний поезд, отправляющийся в обратный рейс, как раз после этого короткого свидания.

Она не знала, что подполковник вернется через три часа, пройдет в оружейку получит табельное оружие, истекая потом пройдет к себе в кабинет, по пути пригласив старшину зайти к нему попозже, а там, вначале впав в бессознательное состояние, скончается и через несколько минут вцепится зубами в руку старшины пытающегося оказать первую помощь своему шефу, восставшей из небытия нежитью, затем погнавшись за ним, шатаясь и спотыкаясь как пьяный, нападет и искусает инспектора секретной части, попавшейся ему на пути, а так же еще нескольких офицеров, скрутивших, как они думали помешавшегося начальника и закрыв его в своем кабинете.

Глава – 5. Миха. Тот же день.

Миха выйдя из камеры, увидел на коридоре Валерку Шуста, томского пацана, вернее откуда-то из района, высокого и здорового не по подростковому, со спины можно легко перепутать с взрослым мужиком…тот еще кабан. Валерка с самого первого дня в колонии, занял позицию отрицательно настроенного к режиму и трудновоспитуемого…. а точнее вообще не поддающегося перевоспитанию в связи с чем, практически не вылазил из ШИЗО.., и по утверждению отрядника ему не долго осталось портить нервы, и отчетность администрации колонии, поскольку уже подготовлены документы для перевода его на «крытку» как злостного нарушителя режима содержания, и первым же этапом отправят куда-то в Нерчинск. А где этот Нерчинск, хз его знает, вроде как в Забайкалье, еще на памяти информация была – Нерченская каторга, в царское время место для самых отъявленных смутьянов и головорезов, эту информацию Миха прочитал в какой-то книге.

Валерка явно затеял какие-то терки с «Лайбой», дежурным «дубаком», и заметив Миху, удивленно проговорил, – О..а ты когда на кичу заехал?

Миха не успел ничего ответить, поскольку тут же на Валерку и дежурного дубака, оторвался старшина, разогнав всех по местам, как кот мышей.. Мишаню развеселила эта ситуация и он в тихую подмигнул Валерке, прежде чем тот заскочил в хату.

Старшина скомандовал, – Пошел вперед, – перед разделительной решеткой, опять скомандовал, – лицом к стене, руки за спину – и открыв решетчатую дверь,– проходим, стоять лицом к стене. Таким макаром они прошли через несколько локалок, и очередной раз старшина скомандовал перед оббитой жестью и окрашенной серой краской дверью, рядом с которой находилась табличка – Комнаты свиданий……

Миха удивленно посмотрел на старшину, который своеобразно отреагировал на этот взгляд,

– Сам в ахуе… яб тебе вместо свиданки, такого влупидола выписал, месяц кровью ссал бы… но начальству виднее…проходи, че застыл…

Мишка зашел в короткий коридор, и потянул носом…., по коридору тянулись забытые уже ароматы домашней кухни. Старшина показал на дверь комнаты и проговорил, – Ваша вторая комната, свидание до 18-00, проходи и располагайся.. и чтоб тихо мне тут… – затем вышел, захлопнув дверь.

В конце коридора из проема выглянула мамуля… мама, – Мишка не верил своим глазам, …как…почему??? Но это не помешало ему кинуться на встречу своему самому дорогому и любимому человеку во всей вселенной.

– Мамуля.. мамулечка, как я рад тебя видеть, – и ощутил ответную волну любви и обожания…

– Сынок..как вырос то уже, а худой какой – Анастасия и радовалась встрече, и плакала от жалости к сыну.. – Пойдем я там пельмешки поставила варить, домашние, как ты любишь…помнишь как раньше лепили всегда, вот и теперь …правда только пришлось без твоей помощи… Бабуля колбаски домашней положила, сала твоего любимого…с чесночком….

– Мам, да я не голодаю, я просто такой…как батя говорил – велосипед гончий…как он там? Помогает тебе?

– Да нормально все сынок, помогает..и денежек подкидывает всегда, и продукты завозит, правда из мясного всегда у него дичина, ну ты сам знаешь… Рыбу я уж и не беру, а то завалит, я уж и так раздаю по знакомым..

Уже устроившись за столом покрытой клеенчатой скатеркой мать без перерыва рассказывала все новости с воли, о том как брат двоюродный пришел с армии и тоже рвался приехать на свидание, но пока его еле-еле отговорили, как бабуля предавала привет, и плакала, говоря что уже не дождется внучка, а дядька так и бухает постоянно, но при этом умудряясь держать в порядке большое домашнее хозяйство, тоже передавал привет с наказом возвращаться скорее, а то мол некому на покосе помогать,… успевая при этом накрыть на стол, варить что-то, разливая чаю по кружкам, она уже шутя спрашивала -тебе сколько ложек сахара, или как обычно…

Мишка поддерживая шутку отвечал,– Ага, лучше сразу в сахарницу…и не размешивать…и оба засмеялись. Потом немного смущаясь, проговорил,

– Ма..а вы с батей..это..того..помирится не хотите?? И уже осмелев после первых слов, продолжил, – было бы здорово, я потом вернусь…зажили бы лучше прежнего..

Мать сев на табурет, и сложив руки на коленях проговорила, – Большой ты какой стал Мишаня…надеюсь и умишка прибавится, говорят на ошибках учатся, но лучше бы ты на чужих ошибках учился…..

– Мааам… протянул Миха -…не уходи от разговора….

– Большой… – опять вздохнула мама, и в глазах у нее мелькнули слезинки…. – Я подумаю, чего уж теперь, он такой как есть и ни чем его уже не исправишь, можно только привыкнуть..и ты вот в него пошел, все как и у него…

– В смысле – спросил Миха.

– А в том что и он так как и ты жизнь свою с лагерей начинал…

– Да ну..ууу. – удивился Миха,– а он ничего и не рассказывал даже.

– Да поэтому и не рассказывал чтоб тебя с панталыку не сбивать,– опять вздохнула мать….

– Ну батя…ну дает..батяня, – по прежнему удивлялся Миха.

Мать продолжила,– Да ничего хорошего в этом нет, сам уже наверное понял, и отец всегда говорил что романтики никакой блатной нет…есть две грани, у одних слабоумие, если так мягко выразится, у других выгода, вот они свой форс уголовный и показывают, чтоб побольше слабоумков и недорослей затянуть с свои сети и потом жить с этого….

– Мамуль, давай не будем..не надо моралей читать, я сам все вижу и понимаю, но я такой какой есть, я не буду терпеть унижения и несправедливость, не дам кому-то беспределить у меня на глазах, а тем более в отношении меня, поэтому я здесь.. а не по слабоумию, как ты говоришь.

– Да я не про тебя сынок…это образно, резюмируя высказывания твоего отца…– постаралась скинуть градус напряжения мать. – Да ладно…бог с ними, с их иезутскими предложениями, я верю в тебя сынок.

– Ты это сейчас о чем??? – Вскинул брови Миха, – про кого ты, и какие иезуиты тебе делали предложения… – Хотя я догадываюсь..– Миха усмехнулся и продолжил, – Мамуль..не верь словам дубаков и их начальства…помнишь ты сама меня учила- ищи кому выгодно….. – Мне не будет никакой выгоды, только спина от поклонов заболит… и репутацию испорчу вкрай, а мне здесь еще не один год жить. – И давай не будем продолжать эту тему.

– Взрослый совсем…давай не будем,– ответила мать.– Что это я тебя баснями кормлю, давай-ка налегай на домашние вкусняшки, время мало нам с тобой выделили, давай не будем о плохом.

Так в разговорах пролетело незаметно часа три, и расслабившейся от материнской заботы Миха, вдруг услышал, глухие звуки хлопков…..как будто стреляют, подумал он, вспоминая как отец учил его стрелять и пользоваться оружием.. Странно подумал он, может у них тут и тир есть, ведь вохровки на вышках с СКСами дежурят, наверное обучают пользоваться, поскольку, как он заметил в свое время, наблюдая за вышкарями, они довольно привычно управляются с оружием.

Миха услышал как загремели ключи в дверях, мамуля всполошилась,

– Так рано же еще, еще не закончилось время.

И тут в дверном проеме свиданочной кухни нарисовался старшина.

– Все – сказал он,– закончилось ваше свидание, собираемся гражданочка и выходим,– ему явно не здоровилось, он слегка пошатывался и облизывал сухие губы, внешне он тоже потерпел значительные метаморфозы по сравнению с утренним видом образцового служаки, были заметен надорванный рукав измятого кителя, верхние оторванные пуговицы, но самое главное, были отчетливо видны пятна крови….везде…на кителе, на уставных брюках, ботинки все заляпанные и неопрятные.

– Почему…еще же отпущенное нам время не закончилось, еще же…..– начала говорить матушка, но ее резко оборвал старшина,

– Чрезвычайная ситуация, быстро собираемся и выходим…– и видя что женщина суетливо заметалась по кухне, но не идет на выход, рявкнул

– Быстрее, бл….– и грязно выругался.

Миха вскочил с места и рывком переместился к старшине – ты за базаром следи «мусор», – и тут увидел поднимающийся ствол пистолета, он скорее как-то по инерции отвел руку с пистолетом в сторону и коротким апперкотом ударил старшину.

Тот всхлипнул от удара, выронил пистолет и упал, как падают глубоко нокаутированные люди,– как стоял, так и на подгибающихся ногах мешком осел в угол, в полусидячем -полулежачем положении перегородил ногами проход в коридор.

Матушка оттолкнув Миху подскочила к старшине, пытаясь поправить и поддержать ему свесившуюся на грудь голову, оглянулась на сына сказала, -намочи полотенце и дай мне,

– и пока Миха выполнял ее команду, она держа старшину за шею, приподняла ему веко, затем ее пальцы метнулись к артерии на шее, задержались там немного, после чего она отпустила его голову, встала, повернулась к сыну и сказала

– Пульса нет…он умер…ты его убил..

Затем резко отвернулась и пошла в выделенную им комнату, Миха перешагнув ноги старшины кинулся за ней следом

– Мам..мамулечка…я не хотел…я испугался что он выстрелит, мамочка…что же делать???

– Все что мог ты уже сделал…….– резко сказала мать,– ты это сделал еще тогда на улице, ты сделал это перед моим приездом, из-за чего мне пришлось, перешагивая через себя, общаться с неприятными мне людьми и терпеть личный досмотр.

– Я НЕ ЗНАЮ ЧТО ДЕЛАТЬ…..

– Я НЕ ЗНАЮ ЧТО БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ ТЫ….я уезжаю.

Миха закрыл дверь за своей спиной и начал говорить, – Мама…я сделал это из-за боязни что он может навредить тебе….из-за того что он посмел оскорбить тебя, я очень люблю тебя и боюсь потерять….ты уедешь..и значит больше не приедешь?…ты хочешь вычеркнуть меня из памяти?

Миша опустился на колени и зажав голову руками проговорил, – зачем тогда вообще жить…зачем….если самый родной человек, отворачивается от тебя, тогда когда ты сделал все чтоб защитить его…

Мать сделала шаг к нему, и присев на корточки рядом с ним, обняла его за голову, прижав с себе навзрыд заплакала.. Тут в дверь несильно толкнули и кто-то зашкрябал по двери тихо скуля при этом, – да пошли вы, – крикнул Михаил, подумав что там перепуганный «шнырь» с комнат свиданий.

Но в дверь стукнули сильнее, не прекращая скулить и дверь потихоньку начала приоткрываться пододвигая Мишкины ноги, из щели пахнуло каким-то дерьмом, вперемежку с ацетоном и пролезшая рука схватила его за воротник «лепня». Мишаня увидел испуганно-удивленные глаза матери, смотревшие на эту руку и потом за его спину, он пытаясь освободиться из этого захвата, пошевелился, немного приподнявшись, отчего щель стала больше и в нее, вместе со второй рукой, стало протискиваться лицо старшины, немного посиневшее и вонявшее ацетоном. При этом старшина пытался вывернуться, с явным намерением вцепится в затылок парня зубами, которые он щерил и без перерыва лязгал ими.

– Ой мамочки….он же мертвый был,– как то по детски тонко, пропищала мать, и это сработало своеобразным триггером выведшим Миху из ступора, он упершись ногой в ножку кровати, с силой надавил на дверь спиной. Морду… а по другому лицо старшины, невозможно уже было назвать, дверью выдавило наружу, при этом он не подал никаких звуков, показывавших что ему причинили боль, только по прежнему продолжал толи сипеть, толи скулить, ни в какую не отпуская Мишкин воротник.

Парень с силой извернулся, упершись теперь в дверь руками продолжая давить на нее, от чего воротник затрещал по шву и остался в схватившей его руке, та дернулась, опять пытаясь притянуть ближе к дверной щели желанный затылок, и тем самым по инерции выскользнувшей наружу.

Снаружи послышался звук упавшего тела с глухим стуком головой об пол, явно старшина завалился с воротником в руке, но опять завозился там.

Мать опять, почему-то шепотом, проговорила; – он же мертвый был, я ведь и пульс проверила, и веко поднимала..глаза проверяла, у него явный признак Белоглазова был..как у свежих покойников бывает..

В дверь опять толкнулись, – Ой- сказала мамуля, и глаза у нее стали большими…прямо таки мультяшными, на ее милом, худеньком лице, они смотрелись до того трогательно, что Миха еще сильнее почувствовал как любит свою маму, прям до слез, до зубовного скрежета, и это чувство породило у него желание защитить ее от всех порождений ада вместе взятых. Он упершись в дверь руками, поднялся, зафиксировал дверь ногой и придавив плечом, задвинул шпингалет..защиту хоть и слабую и ненадежную, но давшую ему возможность подтянуть кровать, и уперев спинкой в дверь, дополнительно обеспечив защиту от проникновения этого безумца.

Тут в коридоре послышался голос, толчки прекратились и Миха припав ухом к двери разобрал слова, принадлежавшие или баландеру или шнырю свиданочному, – Аяя яя…. Сергей Петрович…ааа…а..вы что…отпустите…ааа… Крик, переходя в фальцет отдалился, по видимому оппоненты этого диспута переместились в корпусной коридор.

По быстрому отодвинув кровать, Мишка осторожно выглянул наружу, в коридоре комнат свиданий никого не было, из-за двери в корпус, слышались всхлипы, взвизги и возня, как будто борцы в партере пытались перевернуть друг друга. Он окинув взглядом коридор он не поверил глазам…..на полу, перед кухней лежал пистолет, – как так???– подумал Миха, службист и вдруг бросил свое оружие, скорее всего табельное, тут вспомнилась комедия про особенности охоты, где мент с тоскливым лицом искал свой ствол, но тот был «пьян как фортепьян», а этот??????

Михаил на цыпочках пробежал по коридору до кухни, схватил пистолет, оттянул рамку…так, патрон в стволе… вынув обойму и глянув сверху, увидел еще несколько патронов. Из комнаты выглянула мать, и сделав строгое лицо, замахала руками, своими движениями предполагающие требование бросить оружие. Миха прижал палец к губам, махнул рукой призывая мать вернуться в комнату и не перекрывать ему путь в случае необходимого отступления, затем опять на цыпочках подкрался к корпусной двери, и немного приоткрыв ее, выглянул наружу…..

К горлу подкатил комок из всех вкусняшек съеденных накануне, потому как то что он увидел никак не укладывалось в голове….старшина стоя на четырех конечностях…как собака, склонившись над баландером, обгладывал его лицо…вцепившись зубами в щеку тянул на себя и вверх, и рывком оторвал кусок, судорожно глотал…потом опять, кровь струей ударила ему в лицо..все, дальше он смотреть не смог.

Притворив дверь, так же на цыпочках пробежал на кухню, и засунув голову под кран с холодной водой, попытался запить тошноту, но вспомнив как старшина жрал баландера, не выдержал и вывернул весь свой обед наружу. Вернувшись в комнату Мишка как мог, попытался рассказать матери то что видел, и по ее взгляду понял что ему не поверили, он махнул рукой,– потом сама увидишь, надо думать что делать дальше, надо наверное забаррикадировать дверь в корпус и ждать пока не появится дежурный наряд и зафиксирует людоеда…….ЛЮДОЕДА…..

Слово то какое-то, что за срань творится, это как в компьютерных игрушках про зомби….и тут сознание Мишки пронзила мысль – ЗОМБИ…Старшина стал зомби. Так а как надо бороться с зомби, что нам преподавали в этих самых шуттерах – стрелялках про зомби??? В тело их убивать бесполезно, только после разрушения головы они подыхали, надо только как-то обезопасить себя, на тот случай если вдруг пистолет даст осечку, или патрон перекосит, тем более он был весь заляпан кровью…

Кровь…кровь она же наверное заразна, ведь старшина как то же заразился, – мааам, сиди здесь, я посмотрю что там и вернусь…

– Миша..стой Миша, я боюсь -прошептала мамуля.

–Тихо. Сиди..я сейчас – Миха выглянул в коридор, проскочил на кухню и вытащив обойму, начал мокрой тряпкой оттирать пистолет, потом тщательно вымыл с мылом руки.

Вставив на место обойму он тихонько подкрался к корпусной двери и тут услышал голос, – Старшина..???? Что это..Петрович, ты что тоже..– но продолжить человеку за дверью не дали, слышно было как что-то, или кто-то очень резво метнулся и в коридоре опять раздался крик боли, переходящий в хрип, а также топот убегающих людей, потом грохот захлопывающейся решетки.

Хана наряду – подумалось Михаилу, и он как-то не зависимо от своего желания убежать, тихо приоткрыл дверь.

То что раньше было старшиной, сидело сверху на теле здоровенного бойца из дежурного наряда и рвало его…рвало по настоящему и зубами и руками, только рука с красной повязкой мотылялась по полу и мелко тряслись ноги. Монстр повернулся на скрип двери и Мишка увидел окровавленную морду, существо в рваной и окровавленной форме неожиданно резко развернулось и с места прыгнуло в его сторону. Но тут его резвость сыграла против него же, поскользнувшись одной ногой на растекшейся крови, монстр в человеческом обличии с размаху врезался в торец двери, отчего его развернуло, откинуло назад и он по видимому потерял ориентацию, вскочив на четыре конечности спиной к нему, – как лягушка – подумал Миха и подняв руку, с двух метров выстрелил в затылок бывшему старшине..

Глава – 6. Валерка..тот же день, спустя час.

Валерка казалось что он задыхается, что то давило на него мешая вздохнуть, придя в сознание он одним глазом увидел перед собой лицо Вити….мертвого Вити Голубя, его «кента» и соседа по камере.

Живым он не мог быть, не может быть живым человек, когда из дыры в голове человека торчат кости черепа, и из этой отвратительной раны на лицо Валерки стекают сгустки крови и…наверное того, что раньше было мозгом этого не унывающего парня.

Его кровью ему залило второй глаз и по всей видимости, склеились веки уже от, успевшей подсохнуть крови, пытаясь столкнуть с себя тяжелое тело, Валерка поднапрягся, рванулся в бок скидывая тело в сторону и тут его голову прострелила дикая боль, все поплыло перед глазами, закружились разноцветные мушки вызвав приступ тошноты. Он затих, медленно и осторожно, не делая резких движений, поднял руку к голове, от прикосновения опять пришла боль, но уже немного другая, такая же как когда-то давно, когда он пробил на покосе ногу, наступив на брошенные самим же грабли, а маманя выговаривая ему, чистила рану, потом забинтовывая ему ногу, так и сейчас, немилосердно жгла рана на голове, к которой прикоснулась рука.

Освободив вторую руку из под тела Витьки, он начал осторожно ощупывать голову, потихоньку надавливая на черепные кости, и кажется голова была относительно целой, кости не казались поврежденными, но голова по прежнему дико болела, и его мутило. Продрав корку подсохшей крови на лице, Валерка приоткрыл второй глаз, слипшиеся ресницы не давали глазу открыться полностью, бросив попытку очистить глаз, он медленно поворачивая голову он постарался оглядеться.

Все та же, ставшая уже почти родной камера ШИЗО, но из непривычного, это немного приоткрытая дверь с падавшим из щели тусклым светом коридорных светильников, рядом тело Витьки смотрящим на него одним целым глазом, остальная часть лица была залита кровью как и весь пол вокруг перемежаясь с багровыми сгустками. Немного полежав не шевелясь, дождавшись когда боль немного отступит, он потихоньку стал поворачиваться сменив положение тела сперва на бок, потом на живот, и отдышавшись, стал медленно подниматься опираясь на металлический уголок, из чего были изготовлены стойки шконки. Встав изначально на колени, передохнув от нахлынувшего головокружения, затем так же медленно поднявшись на ноги и опираясь на стену Валерка перебрался к умывальнику нависшему над «парашей».

Холодная вода из крана немного освежила его и он смыв с лица корку засохшей крови, занялся раной на голове, по сантиметру отмывая и отчищая волосы вокруг раны, он понял что она была похожа на рассечение, как от удара палкой….или как борозда от прошедшей по касательной пули, подумал он, когда на память пришла сценка со старшиной поднимающего пистолет, готовясь выстрелить.

Рассмотрев ранение Голубя, Валерка собрал воедино все фрагменты случившегося от чего пришло понимание почему он до сих пор живой. Витя был первым и первым же получил от старшины пулю в голову, и от этого удара его кинуло назад..на Валерку, от чего их головы оказались на одной линии, вторую пулю первым поймал опять Витя своей головой, где пуля словив небольшой рикошет, скользом прошла по голове находящегося сзади Валерки, от чего, помимо рассечения тот получил сотрясение и сильную контузию, а старшина посчитав его мертвым, ушел.

Умывшись, попив холодной воды, передохнув от опять нахлынувшего головокружения, он держась за стену проковылял до приоткрытой двери в коридор, прислушался, где-то в здании шумели, прозвучал топот, лязгнули решетки, затих удаляющийся топот. Валерка рукой приоткрыл дверь пошире, пока она не застопорилась из-за натянувшейся ограничительной цепочки и выглянул..на коридоре никого не было, выйдя он вдоль стены двинулся к приоткрытой двери в коридорную дежурку, кровь еще сочилась из раны, стекая по щеке на шею и дальше, и в дежурке он надеялся найти аптечку и наложить повязку на рану.

Его смущала и удивляла вся необычность окружающей действительности, ведь коридор всегда находился под наблюдением дежурного контролера, постоянно выполнял какую то работу баландер, регулярно навещал с проверками старшина..а тут как вымерло, да и сама стрельба старшины по воспитанникам, была фактом не поддающимся никаким объяснениям.

Зайдя в дежурку, Валерка увидел стоящую на столе кружку с чифиром, Лайба всегда пил крепкий чай, рядом лежал журнал, взглянув мимолетом на содержание которого стало ясно, что это сменный журнал, поперек журнала лежала резиновая дубинка…

– Ооо, дубинал, чегой то корпусной ее бросил, это же у них как спецсредство числится?– Валерка вспомнил как старшина распекал молоденькую контролершу, недавно устроившуюся к ним работать, за то что она где-то посеяла свое спецсредство, хотя сам же ее и спрятал в воспитательных целях.