Анна

Анна улыбается, но я чувствую, как её рука дрожит в моей. Она боится, но не показывает. Мы уходим, оставив работы судьям, и я вижу, как она смотрит на них через стеклянную дверь – как мать, отпускающая детей в мир.

На обратном пути она молчит, и я понимаю, что ей нужно время. Мы останавливаемся у реки, садимся на берегу. Дождь утих, но воздух ещё влажный, пахнет травой. Она кладёт голову мне на плечо и говорит:

– А если я проиграю?

– Ты не проиграешь, – отвечаю я. – Потому что ты уже победила. Ты сделала это – создала что-то своё.

Она смотрит на меня, и её глаза полны слёз – не грусти, а чего-то большего.

– Ты мой бег, Миша, – шепчет она. – Даже если я сломаюсь, ты понесёшь меня дальше.

Я обнимаю её, и мы сидим так, пока солнце не пробивается сквозь тучи. Её скульптуры теперь живут своей жизнью, но я знаю: они – это мы, наш сломленный, но неугасающий бег вдвоём.

Глава 6: Свет в окне

Проходит неделя после конкурса, и напряжение витает в воздухе, как дым. Анна старается не показывать, что ждёт результатов, но я вижу это в её движениях – она чаще трогает свои скульптуры, будто проверяя, живы ли они ещё. Я пытаюсь отвлечь её: готовлю ужин, включаю музыку, но она то и дело смотрит в окно, словно ответ может прийти с ветром.

Вечером пятницы раздаётся звонок. Анна бросает ложку, которой мешала суп, и бежит к телефону. Я слышу её голос – сначала тихий, потом взлетающий, как птица:

– Да? Правда? Спасибо, спасибо!

Она кладёт трубку, поворачивается ко мне, и её лицо светится.

– Миша, я прошла! Они выбрали меня! Выставка через месяц в галерее!

Я подхватываю её, кружим по кухне, пока она смеётся и кричит от радости. Суп кипит, музыка гремит, а мы танцуем, как будто весь мир принадлежит нам. Анна прижимается ко мне и шепчет:

– Это благодаря тебе. Ты мой свет в окне, всегда.

Следующие дни – сплошной вихрь. Анна решает, что её стая должна вырасти: ястреб, ветер и воробей – это только начало. Мы едем за новой глиной, и я таскаю мешки, пока она планирует. Её студия теперь полна эскизов – птицы, люди, фигуры, сплетающиеся в танце. Она работает ночами, и я часто засыпаю под стук её инструментов, зная, что она творит что-то великое.

Однажды утром я просыпаюсь и вижу, что она закончила новую скульптуру – высокую, почти в человеческий рост. Это пара: мужчина и женщина, их руки переплетены, а крылья за спиной будто готовы взлететь. Я смотрю на неё, и сердце сжимается – это мы.

– Анна, это… – начинаю я, но она перебивает:

– Это для выставки. Наш свет. Я хочу, чтобы люди видели, что любовь может быть вечной.

День выставки наступает быстро. Мы везём скульптуры в галерею – ястреба, ветер, воробья и новую пару. Зал полон людей: художники, критики, любопытные зеваки. Анна в простом чёрном платье, но её присутствие заполняет всё пространство. Я стою рядом, держу её за руку, пока она отвечает на вопросы. Одна женщина, с острым взглядом и блокнотом, спрашивает:

– Что вдохновило вас на эту пару?

Анна смотрит на меня и говорит:

– Он. Мы. То, что не гаснет, даже когда темно.

Люди ахают, фотографируют, шепчутся. Я вижу, как её работы притягивают взгляды – кто-то трогает крылья ястреба, кто-то замирает перед парой. Парень с выставки в складе, тот бородатый, подходит к Анне:

– Я же говорил, у тебя огонь. Это успех.

Она улыбается, но её рука остаётся в моей. Успех её, но я чувствую себя частью этого – её тенью, её светом, её ястребом. Вечер заканчивается поздно, нас зовут на афтепати, но Анна качает головой:

– Я хочу домой. С тобой.

Мы возвращаемся, и ночь становится нашей. Она включает свет в окне студии, и мы сидим на полу, окружённые её эскизами. Анна кладёт голову мне на колени и говорит:

– Знаешь, я боюсь.

– Чего? – спрашиваю я, гладя её волосы.

– Что это слишком большое. Что я потеряюсь в этом.

Я наклоняюсь, целую её в лоб:

– Ты не потеряешься, пока я рядом. Я твой свет в окне, помнишь?

Она улыбается, закрывает глаза, и мы засыпаем так – на полу, под её птицами, под светом, который она зажгла для нас и для мира. Я не знаю, что этот свет станет моим спасением, когда её не станет. Но сейчас он горит, и мы в нём – живые, любящие, неугасающие.