Боль делает из нас людей

Елена Богоявленова

Боль делает из нас людей

Это полноценная объёмная история в жанре тёмного городского фэнтези с элементами мистики со своими секретами, правилами и законами мира, которая будет состоят из 40 глав, поделённые на 3 акта. Также – это первая часть из планируемой трилогии. На данный момент в редакции находится приквел-спинофф "Проклятое наследие" (за 250 лет событий до начала основного романа), и будет обзаводиться серией коротких рассказов про персонажей настоящих и будущих.

Давным-давно, столетия назад

Ночь – это мать всех тайн.

Зловещая тьма и её непроглядные чертоги хранят в себе рассказы и мифы, о которых не принято говорить. Воспоминания, которым не стоит всплывать. Секреты, что должны остаться нераскрытыми. Поэтому ночь – лучшее время суток, чтобы воплотить планы в жизнь.

Посреди леса на открытой поляне сидел полураздетый мужчина. Губы, потерявшие тёплый розовый цвет, и серые мешки под глазами выделялись на его неестественно бледной коже, пепельные волосы извивались на лёгком ветру. Человек, взглянувший на этого мужчину, навсегда бы запомнил столь безжизненный лик… но людей рядом не было и не должно было быть.

Его белые, лишённые всякого цвета глаза направлены к небу. Завораживающее движение облаков, шелест свежей травы… Это место дышало жизнью, несмотря на легенды про захороненные здесь тела невинных жертв. Мужчина сорвал несколько лепестков растения, затем выдрал его с корнем, потянулся к следующему – цветущая поляна медленно увядала по велению этого странного существа.

– Как легко обрывается ниточка, делающая вас живыми, – пролепетал он своим тихим, бесчувственным голосом. Эта элементарная мысль вызвала в нём улыбку, медленно превратившуюся в искажённый жестокостью оскал.

Луна двигалась по небесной тропе в такт секундам, что растекались как тягучая смола по коре дерева. Те, кого мужчина ждал, не появлялись подозрительно долго. И пусть его разум не умел испытывать беспокойство, сейчас давно застывшее сердце вздрогнуло волной тревоги…

– Неужели что-то случилось?

…по крайней мере, ему так показалось.

Кто-то другой ступил на облезлую землю. Но мужчина с пепельными волосами не стал поднимать взор на прибывшего. Он знал, этот высокий и статный человек в дворянском сюртуке – тот, кого он называл своим братом на протяжении многих тысяч лет.

– Драгон, почему ты позволяешь им опаздывать? – прошептал мужчина, от чего брат сильнее разозлился.

– Я взбешён не меньше тебя! – свирепый, полный ярости голос Драгона эхом разлетелся по округе. – Но посмей мне дерзить вновь, Фауст, и я заставлю тебя почувствовать боль.

Фауст послушно замолчал и от скуки принялся копать пропитанную смертью, рыхлую и сухую почву.

Природа притихла в ожидании. Здесь не было хищных птиц и других животных, которые используют тёмное время суток для питания… Ведь мертвецам необязательно подниматься из-под земли, чтобы напугать всё живое поблизости.

– Я не думал, что спустя столько веков нам придётся умереть, – третий голос присоединился к мужчинам. Он был одет в роскошный узорчатый пиджак и шаровары, походка также выдавала представителя высшего класса. Взгляд единственного видимого лилового глаза был прикован к Драгону. – Мы не умрём, ведь так? Мы не можем умереть, правда?

Но Драгон не ответил.

– Адриан, – обратился к тому Фауст. – Всё будет хорошо.

Кто-то должен был сказать это, решил он. Но Адриан был самым недоверчивым среди братьев, поэтому слова мужчины растворились в повисшей тишине.

Вскоре четвёртая тень ступила на поляну. В медленном шаге этого брата читалась неуверенность в происходящем, страх за будущее. Но самое пугающее, что то же самое читалось в глазах остальных братьев. Казалось бы, они – такие гордые и всемогущие существа и способны бояться смерти?

– Что, если план не сработает? – спросил четвёртый мужчина.

– У нас нет выбора, Самюэль, – ответил ему Драгон. – Где остальные?

Самюэль распустил косу из светлых золотистых волос, которые почти достигали бёдер, запустил пальцы в гущу локонов – мужчина слышал, это помогает избавиться от волнения.

– Наслаждаются остатками времени на земле? – предположил он.

– Брат, ты, как всегда, бездушная тварь! – пятый голос появился на истоптанной поляне посреди леса. – Всё, что я прошу – это ещё немного времени…

– Которого у нас нет?! – и Драгон в сию минуту оказался напротив мужчины с угольно-чёрными волосами. Он схватил того за шею, приподнял над землёй, чтобы снова утвердить своё главенство, когда перепалку прервал новый голос.

– Отпусти Данте, ссоры нам не помогут. – Этот томный бас принадлежал мужчине, явившемуся на поляну во всеоружии, в стальных латах и со двуручным мечом под боком. Высокая широкоплечая фигура, однако, не удивила братьев. Они привыкли, что его рыцарские нравы не вписываются в их графское общество.

Через несколько секунд метаний в глазах, Драгон осознал правоту слов брата-воителя и отпустил того, кого назвали по имени Данте. Как только ноги коснулись земли, Данте рассмеялся выходке Драгона, что стала традицией в их бессмысленных, нескончаемых ссорах.

– Не хватает Кайла, – Адриан строгим взглядом обвёл братьев. Рубиновые волосы аккуратно заправлены так, что второй, скрытый под локонами глаз читал мысли даже тех, на кого смотреть не было нужды.

– Как всегда опаздывает, – и Данте не ошибся. Последний братец явился, стоило луне поменять своё положение на небосводе. Фауст знал, с тех пор, как он здесь оказался, прошли часы – теперь от прекрасной зелёной поляны не осталось ничего, что напоминало бы о её былой красоте.

– Пора? – спросил Кайл с интригой в голосе. Пока остальные переглядывались с друг другом в ожидании дальнейших команд от Драгона, он весело перепрыгивал от ямы к яме, словно игра, крутящаяся в его безумной голове, не останавливалась даже сейчас, в такой напряжённый момент…

– Что будет с теми женщинами? – спросил Фауст, поймал на лету случайно пролетавшую моль и оторвал первое пёстрое крылышко. – Они погибнут?

На землю упало второе крыло, и мерзкий хруст прервал агонию насекомого, когда он сжал кулак.

– Сперва они родят наше будущее! – вдохновлённо произнёс Данте, размахивая руками подобно прощальному бальному танцу под слабым светом луны. – Обожаю женщин, правда, детей терпеть не могу. Что скажешь, Кроули?

– Умрут разве что при родах, – равнодушно ответил рыцарь.

Грянул гром, молнией разорвавший тучи. Фауст снова поднял взгляд к облакам, и первые капли ливня упали на его лицо. Так мир оплакивает побег семерых братьев – или проливает слёзы радости, что их эпоха подошла к концу?

– У людей есть одна забавная теория, – Самюэль засмеялся, поправляя галстук костюма. Голубые глаза внимательно рассматривали братьев в надежде уловить их последующую реакцию. – Она гласит, что, если долго смотреть в небо, можно встретиться взглядом с Тем, кто создал мир, и почувствовать себя счастливым.

Каждый хотел дать волю смеху – и на лице всегда серьёзного Драгона на миг появилась улыбка, только гром опередил их.

– Пора, братья.

Из его ладоней появилась… тьма. Чёрная полуосязаемая субстанция, словно армия призраков, наполнила измученную поляну мраком невиданной жуткой силы.

Вскоре небесное светило скрылось за облаками, тень небес спрятала фигуры семерых братьев. Лес охватил внезапный беспросветный туман, сквозь который невозможно было заметить, что на поляне появился кто-то ещё. Они не имели осязаемой оболочки и говорили на вымершем языке. Послышались крики, пронзающие внутренности, вопли, приводящие разум в животный ужас. Беспощадно рвалась плоть, затем кровь впитывалась в землю…

Когда восстало солнце, на поляне остались лишь тёмные следы произошедшей здесь борьбы.

***

Столь страшную погоду, сопровождающую эту прекрасную ночь, она запомнит навсегда.

Она, одинокая и потерянная девушка, ожидавшая возвращения любимого с охоты. Когда в дверь постучали, она невольно вздрогнула не от ужаса, не от радости. Девушка поднялась с кровати, превозмогая страх. Почувствовала холод пола и тесноту стен, в которых жила. Какие вести принёс с собой человек, стоящий у входа в дом?

Девушка отворила дверь и застыла.

Она не знала, кто был перед ней. Незнакомый мужчина в богатой одежде… Касается её руки – так удивительно ощутить гладкую кожу на высохших после трудного дня ладонях. Его голубые глаза проникали в душу. Глаза, так напомнившие ей любимого…

«Я пришёл, потому что ты хотела этого больше всего на свете», – сказал он, и девушка поняла, что это правда.

Она кивнула и пустила незнакомца в дом.

Затем беспамятство, шум разбушевавшейся погоды и град, отчаянно бивший по деревянной крыше. Мужчина исчез, словно никогда не был здесь. Девушка почти поверила, что это видение… если бы не две странные, идеально ровные дырочки на шее.

Она мягко погладила живот – теплое прикосновение матери к будущему чаду.

«Что бы не случилось, с тобой всё будет хорошо».

Акт 1. Твой лучший друг и худший враг. Глава 1. Очень странные дела

Нам не дано увидеть свет

Прожив и год, и двести лет.

Мой мрак души прогнать огни

Не смогут, кто пришёл спасти.

И лишь тепло рядом с тобой

Приносит долгожданный мне покой.

Я проснулась от ночного кошмара.

Вскочила с кровати, будто тело обожгло углями. Я видела… кровь, море крови! Я стояла в нём по колени, раскрыв рот и обхватив лицо руками, с которого струйками текли багровые слёзы…

– Это всего лишь сон…

Но почему мне было так по-настоящему страшно?

Я вскрикнула от брезжащего звука – но это было не продолжение кошмара, а отчаянно ревущий будильник на телефоне. Сегодня он ознаменовал конец тёплого и беззаботного лета…

– Роза, давай не будем начинать школьный год с прогулов, ладно?

– Да если я туда не приду, никто не заметит!..

С трудом, но я встала с кровати. Сегодня стартует последний школьный год в моей жизни – надо бы успеть ещё пару раз выделиться! Правда, от вида строго костюма с не отмываемыми следами краски, который заботливо заранее висел на спинке стула, раскружилась голова.

– Даже не думай, – я повернулась на бархатный голос – мама тут как тут, стоит в моей комнате. – Будь добра, надень форму. Или я зря её готовила всю ночь?

Я снова взглянула на униформу – насколько тщательно выстирана одежда я поняла по оставшемуся запаху морского бриза на ткани. Поглажена и аккуратно сложена, в каждой ниточке чёрного цвета чувствовалась любовь и забота к этим старым вещам. Да, мама изрядно постаралась, приводя форму в порядок. Получается, если я откажусь её надевать, то обижу самого близкого и дорогого мне человека… чего я совсем не хотела.

– Хорошо, мам.

Лицо мамы озарила довольная улыбка.

– Я тебе кофе сделала, остывает на кухне. Ты ведь должна была проснуться десять минут назад, знаешь? Тебе помочь с волосами?..

– Ма, я всё сама, – пробурчала я, укоризненно покачав головой. Иногда она перегибает палку с заботой.

– Тогда не забудь про кофе. Жду тебя внизу!

И быстрым шагом она ушла из комнаты.

За четыре года школьная униформа стала заметно мала, что довольно странно – в классе я всегда была самой миниатюрной девочкой и в итоге едва походила на семнадцатилетний возраст. Наглядевшись на себя в зеркале и убедившись, что чёрный никогда не выйдет из моды, я помчалась на кухню. К слову, свою личную комнату я обустроила на чердаке нашей небольшой двухкомнатной квартирки. Спускаясь по скрипучей старенькой лестнице, я сделала пару спортивных упражнений в надежде как следует взбодриться – но сбитый режим сна и позабытые тренировки напомнили о себе гудящим ощущением боли в конечностях. А на кухне, кроме химичащей у плиты мамы, меня встречает белоснежный комок шерсти и одаривает волной нежного мурлыканья.

– Ма, Вельвет покормить?

– Не надо, она сытая.

Вельвет резко взмахнула пушистым хвостом и подняла зелёные глазки, как-то осуждающе взглянув на мать, будто поняла всё, что она сказала. Напоследок кошка обидчиво мяукнула и ушла по своим делам.

Я залпом выпила успевшее остыть кофе и побежала на чердак. Вовремя вернулась, телефон вибрировал на грани падения со стола, а очередной музыкальный шедевр группы «Queen», «I Want To Break Free» озвучивал единственный номер из кучи контактов. Я помедлила, прежде чем ответить.

– Привет, Ксю!

Кто, если не лучшая подруга, будет звонить под такой шикарный трек? Она сама попросила поставить эту песню на её звонок и потому никогда не сердилась, если я долго не отвечала, наслаждаясь музыкой.

– Поздравляю с Днём Знаний, Роз!

Я не удержалась от ироничной усмешки – слышать слова поздравления на протяжении одиннадцати лет подряд и каждое первое число сентября порядком надоело.

– Звоню, чтобы узнать, когда ты в школу выходить собираешься, – тут Ксю сделала паузу, как будто вспомнила нечто важное. – Подожди. А ты вообще идешь сегодня в школу?

– Иду. Мама уговорила, – с привкусом разочарования призналась я. – Попробую подойти к школе в 9:30…

– Начало в десять, куда так рано? Я скоро буду у тебя, пойдём вместе. Не смей возражать!

– И не собиралась. Покорно жду, подруга.

На этом Ксю она бросила трубку.

Оставалось сделать ещё немногое. Я завязала конский хвост из светло-русых волос, в карман положила блокнот с ручкой. Подошла к подоконнику и распахнула окно навстречу осени. Ярко светило солнце – сколько себя помню, оно редко пряталось в такой знаменательный день. На клумбах рядом со входом в дом цвели примулы и бегонии, недалеко душистым запахом привлекали кустики сирени, лицо обдувал тёплый утренний воздух, одаривая запахом уходящего лета. Перед глазами неожиданно появилась картина из сна – мир, утопленный в крови, и я невольно вздрогнула. Насмотрелась на ночь, называется. Хорошо, что подобные сцены остаются в рамках кино, сериалов, страниц книг… и странных снов.

Через полчаса мы с Ксю подошли к школе. Я удивилась, сколько людей здесь успело собраться, взрослые, дети – и все такие нарядные, в ухоженных и изящных костюмах, будто действительно на праздник пришли! Но самым красивым человеком рядом со мной, как всегда, оставалась Ксю. С золотистыми волосами от природы, за ней бегали мальчики не только нашего класса. Я всегда считала, что крупные серо-зелёные глаза и пухленькие губы с тонким носиком самое милое сочетание для девушки-подростка. Лучшая подруга без конца спорила, ведь я никогда не обращала внимание на округленную форму лица, которая её «полнила». В общем, никогда не говорите красивым людям о том, что они красивые – это тут же убедит их в обратном.

Пока ещё неполным составом одноклассники стояли на кусочке школьного двора ближе ко входу, как одни из старших.

– Смотрите, кто пришёл!

Ну началось…

– Ксюшка и Веснушка!

Так прозвали наш знаменитый дружеский дуэт, спасибо обильному количеству рыжих пятен на моём лице. Кому-то веснушки казались очень милой чертой внешности, другие увидели в этом предлог не называть меня по имени. Со временем я привыкла считаться с мнением обеих сторон и полюбила закрепившийся псевдоним. Ксю, улыбнувшись, шикнула в сторону одноклассников, и те отвели глаза, смущаясь появившейся в них радости долгожданной встречи. Артём Григорьев, тот самый одноклассник, которому я обязана своим прозвищем, игриво подмигнул, и мы с подругой одарили его чудесными улыбками.

Ближе к десяти часам скромный коллектив из двадцати человек, больше известный как 11 «Б» класс был готов к линейке. Я вдруг наполнилась счастьем от того, что все мы здесь сегодня собрались! Хотелось зажать в объятиях каждого одноклассника, Ксю уже подошла к девчонкам исполнить задуманное. Но тут я огляделась и с тревогой в сердце осознала, что для полной композиции не хватает только одного человека – горячо любимого классного руководителя, Анны Сергеевны. Я не успела поинтересоваться у одноклассников, заиграла торжественная музыка. Начались вступительные речи, после них включили микс из популярных песен для танцевальных выступлений.

– Надеюсь, Анна Сергеевна не решила уволиться из школы, когда мы почти выпустились, – сказала я, стараясь перекричать музыку. Но, судя по нулевой реакции одноклассников, мои опасения не долетели до ушей остальных.

Довольно быстро закончились другие выступления, напутственные слова произнесла директриса, благословили на удачу в новом учебном году учителя и замы.

– Если честно, достало слушать от них одно и то же, – произнесла Ксю, когда читать стихи вышли нарядные первоклашки. – Например, речь директрисы в этом году мало чем отличается от прошлогодней, я хорошо помню. По старому листочку читает, зря мы только пришли.

Одноклассники залились истеричным хохотом. Она что-то говорила и не останавливалась хотя бы отдышаться – Ксю на сто десять процентов оправдывала звание «души компании», поддерживая разговор в любой непонятной ситуации. Но линейка подходила к концу, и она словила учительскую тишину, когда пришло время для последней части первосентябрьского шоу.

Ей стал Артём с первоклассницей на плече. Малышка с пушистыми белыми бантами звенела крохотным колокольчиком с силой, будто это самый счастливый день в её жизни. Впрочем, Артём не уступал в эмоциях, отливая гордостью и улыбаясь во все 360 градусов. Интересно, что сейчас творилось у него голове? Не мог нарадоваться, что главному проказнику и лентяю 11 «Б» доверили нести первый звонок?

Дойдя до крыльца, Артём аккуратно снял девочку с плеч и проводил к родителям, ждавшие рядом. И тут кто-то, кого я среди кучи людей у парадного входа не смогла разглядеть, остановил одноклассника. Когда Артём вернулся в коллектив, его настроение резко изменилось.

– Олег Алексеевич велел идти к нему на классный час, – раздражённо бросил он и отвернулся от любопытных взглядов.

Одноклассники мгновенно принялись шептаться. Кто-то из мальчиков протиснулся к Артёму, чтобы узнать подробности неожиданного решения, но ничего нового он не сообщил.

– Куда угодно, кроме этого кабинета, – пробурчала Ксю. – Меня раздражает одно упоминание о нём.

К Олегу Алексеевичу, нашему печально известному географу, не самые тёплые чувства испытывали многие в школе. Очевидно, всё из-за его злобной привычки устраивать лишние неприятности ученикам.

– Наверное, Анна Сергеевна заболела, поэтому Олега поставили на замену, – предположила я, не теряя надежды. Для меня географ тоже не ассоциировался с приятным времяпровождением. – Уверена, она вернётся.

Вскоре во главе с Артёмом мы дружно двинулись в кабинет географии. Олег Алексеевич, естественно, терпеливо ожидал на месте. Пусть он кажется довольно молодым, его настоящий возраст никому не известен. Но внешность географа – строгие черты лица в совокупности с орлиными глазами, коротко стриженные тёмные волосы, придающие ему, худенькому и низенькому человеку, более мужественный вид – тем более со знанием его натуры, уже внушала не самые приятные впечатления. Он не проронил ни слова, пока одноклассники не уселись по свободным партам и под влиянием безмолвно строго взгляда учителя не заткнулись. Тогда географ встал перед учениками, облокотившись об рабочий стол, скрестил руки на груди и, наконец, заговорил.

– Анна Сергеевна больше не работает в этой школе.

Класс хором ахнул. Семён Клоков, отличник класса, который, независимо от обстоятельств, сидел на первой парте, поднял руку. Он отчаянно махал перед носом Олега Алексеевича, но тот не придавал ему какого-либо значения.

– Итак…

– Прошу прощения, но почему она уволилась? – не выдержав, каркнул Семён со своего места.

Олег бросил в сторону заговорившего ученика взгляд, полной ярости – Семён, осознав свою ошибку, ссутулился до такой степени, будто прятался от взора учителя под партой. Как только Клоков перестал возиться, географ снова взял слово.

– Она уволилась по собственному желанию, в причины неожиданного решения решила никого не посвящать. Так вот, Клоков, отвечу вам – я не знаю. Благодарю, что перебили меня.

Семён снова поёжился на стуле и буркнул нечленораздельное «извините». Географ громко откашлялся, и я отчётливо заметила, с какой неохотой ему даются следующие слова:

– Классный час теперь будет проводиться здесь всегда, так как меня назначили вашим новым классным руководителем.

По кабинету прокатился стон нескрываемого разочарования – здесь не было тех, кто уважал географа, и никто не хотел верить, что всеми обожаемая Анна Сергеевна больше не с нами.

– Сам не обрадовался получить балбесов вроде вас, – сказал Олег, никак не отреагировав на возобновившиеся бормотания среди учеников (что очень непривычно для него). – Но нам придётся найти общий язык, хотите или нет. Как за выпускников я несу за вас огромную ответственность.

Как-то раз, когда Артём Григорьев сильно разозлил Олега, географ в приступе злости рявкнул, что стал здесь учителем по ошибке. Он никогда не рассказывал о себе, в отличие от других учителей, которые, в свою очередь, никогда не рассказывали о нём. История жизни Олега Алексеевича оставалась покрытой толстым слоем тайн, только никто и не пытался разгадать их. Впрочем, это не помешало географу прославиться тем, что, рассказывая о чём-то, не было сомнений – он говорит правду.

– Запишите расписание на завтра и запомните…

– Кто у нас будет вести уроки историю теперь? – выкрикнул Артём со своего места у окна.

Географ взглянул на него настолько холодно, что окна должны были покрыться инеем.

– Новый учитель. Сложно было догадаться, Григорьев?

Артём не стал продолжать спор. Олег Алексеевич внимательно осмотрел класс, каждую парту и каждого ученика, повторил расписание и под конец добавил:

– Чтобы без опозданий в первый учебный понедельник. Не портите настроение так быстро.

Одноклассники выстроились в очередь на выход из ненавистного кабинета. Географ же уселся за компьютер и потерял всякий интерес к окружающему миру. Мы с Ксю вышли последними и оказались в пустом школьном коридоре, стены которого готовились принять гул прошлых и новых учеников. Вспомнила, как сама в детстве бегала здесь от одноклассников, от учителей и кричала во всё горло что-нибудь весёлое, услышанное в телевизоре или на просторах интернета… И поняла, что медленно, но верно, меня заполняет тоска по ушедшим временам. Одна из самых удивительных глав моей жизни подходит к завершению спустя одиннадцать лет, даже не верится.

– Какое интригующее начало учебного года, – сказала Ксю, провожая входные двери каким-то отстранённым, задумчивым взглядом.

Я скверно хихикнула, переваривая сегодняшние события.

– Ты чертовски права, подруга.

***

Когда я вернулась домой, то заметила маму сидящей перед телевизором с включённым музыкальным каналом. Не ускользнуло от внимания и то, с каким взволнованным видом она всматривалась в газету.

– О чём говорят в новостях? – спросила я, не сдержав любопытства – это присущая мне черта характера, которую от рождения было тяжело контролировать.

– Преступность в Москве неплохо выросла за последние полтора месяца, – она осуждающе покачала головой. – Создаётся впечатление, что полиция совершенно не старается обеспечить безопасность граждан.

– Что случилось?

На самом деле я такими вещами не интересовалась, всего лишь хотела поддержать беседу. Но мама с радостью подхватила диалог.

– Который день пишут про одного преступника. Полиция не может установить истинную личность, СМИ уже прозвали его «Неуловимым». Кроме того, что убийцу замечали, как человека в чёрном плаще и со скрытым под маской лицом, о нём совершенно ничего неизвестно. Ему присваивают самые разные мотивы – тут, например, сообщается о наёмном киллере. Но большинство считает его очередным ненормальным маньяком с манией величия, всё из-за отличительной черты. На месте каждого преступления появляется надпись со словом «Хищник».

– Что он сделал на этот раз?

– Убийство в мелком баре у «Китай-города». Он не часто убивает по одному… Но в живых никого не оставляет, только случайные свидетели. Ужасный человек.

От подробностей мне стало не по себе. Как такие люди вообще ходят по земле?

– Роза, для чего я тебе это всё рассказываю? – продолжила мать. – Другое нападение произошло в нашем районе. Поэтому, когда пойдёшь на улицу, будь осторожна.

– Ма…

– Я просто волнуюсь за тебя, дорогая. Помни об этом, ладно?

Я яростно закивала – не хотела испортить ей впечатления от сегодняшнего дня строчками о смертях невинных людей. Я сбегала переодеться, через несколько минут мы встретились на кухне. Посиделки с чаем и любимым шоколадным пирогом, который мама готовила каждую неделю – идеальная обстановка, чтобы поделиться свежими новостями из школы.