Айкрам. Отголоски

– Эй, а чего это мы так врываемся?

– Пришёл бы на сбор, не врывалась бы.

– Та-ак, началось. То белиберда совсем неразумная снится, то кто-то до утра под дверьми шарахается, то ты с криками налетаешь.

Вольфганг, не дожидаясь следующих слов девушки, сел на кровать, продолжая смотреть Маргарите в глаза. Пока та стояла перед ним, сложив руки в локтях и настойчиво избегала встретиться с ним взглядом. Смотрела куда угодно, даже на шею и ниже пояса парня. Ей было глубоко плевать, что он подумает, хочет вляпаться, так пусть не утягивает за собой и её, поэтому она и не отступит. Если надо будет, сама утром разбудит, потащив на занятия.

– Ты сегодня решил наплевать на то, что надо прийти.

Да, он решил, что ему важнее выспаться, да и не было желания идти. А затем стук в дверь и повышенный тон знакомого голоса. И вот он уже сидит, смотрит на эту маленькую хрупкую фигурку с копной рыжих волос, блестящих от солнца, пробивающегося в комнату сквозь окно. Их небольшое состязание его заводило, уступать ей он не собирался.

– Да, решил. Ничего уже не сделаешь.

– Хватит своевольничать, не ты тут устанавливаешь порядки.

– И не ты.

– Завтра с восходом солнца у нас энергетическая магия. Приди, хоть посвяти личиком своим.

– Хм, а ты может тогда сегодня порадуешь меня своим. С тобой может и уснуть проще будет, если кто опять бродить в ночи начнёт.

Маргариту сказанное заставило застыть, она взглянула в его глаза, надеясь, что он просто по-дурацки решил пошутить. Буря эмоций в этот момент разыгралась внутри, возмущение смешивалось с приятным удивлением. Прокашлявшись, она постаралась взять себя в руки, притвориться, что не слышала сказанного. Её тон стал прежним, а взгляд устремился уж совсем в сторону от парня.

– Завтра ты должен быть. Приятного вечера.

Словно пламя пошатнулось от порыва ветра. Марго развернулась, а волосы чуть не задели лицо Вольфганга. Шаги быстро удаляли её фигуру от него, ей пришлось остановиться у двери, слушая, что Гром захотел сказать напоследок.

– Я тебе предлагал сделку, ты сама отказалась.

– Будешь мне ещё условия ставить?

Рука сама собой сжалась в кулак. Нет, ей нужно было ответить. Впервые за все годы он так с ней говорил. Не среагирует сейчас, считай, дала позволение продолжать. Тон её стал лукавый, лиса, вот лиса в чистом её проявлении.

– Что же ты тогда промедлил и даже не поцеловал, ведь так должно быть в любовных историях, насколько я слышала?

Не дав ему ответить, Маргарита вышла, захлопнув за собой дверь.

Вечером небо порадовало прекрасным закатом. Уход солнца окрасил горизонт розоватым цветом, казалось, что какой-то талантливый художник прошёлся кистью по небосводу, подарив радость и умиротворение людям или магам, наблюдавшим за ним.

Сон девушке не приходил крайне долго. Казалось бы, такая мелочь, обычное замечание, которое было необходимо, так как этого требовали её обязанности. И как всегда она не была уверена, сработает это или нет, и сделала что от неё требовалось. Конечно, если бы от выполнения её команд зависела жизнь находящихся здесь, то тут она готова из кожи вон лезть, но добиться своего, если уж не доходит до понимания, был бы резон воспользоваться силами. А здесь можно лишь этим нажить себе проблем, пока не закончилось обучение. Но он не выходит из головы. С чего бы это?

Всё же она закрыла окно и легла спать. Ей нужно вставать завтра рано, в любом случае, явится Гром или вновь наплюёт на всё.

Вольфганг тоже не мог отпустить мысли о произошедшем. Да, он считал Маргариту привлекательной очень давно, но чтобы проявлять симпатию к ней, он не думал. Девушка всегда казалась отстранённой, несмотря на лёгкий, как казалось, нрав, была в ней и другая сторона, скрытая ото всех, окутанная густым мраком. Сегодня он увидел, как сверкнула та сверкнула, и ему захотелось куда чаще видеть её именно такой. Вот называется, поспорил с Чёрным, теперь отделаться от мечтаний об этой девице не может.

Ночь.

Пока Айкрам спал, в этой тихой и необъятной ночи нечто иное нарушало её покой. Но так, что этого не слышал никто. Всеми забытый и оставленный в попытках выжить, заключённый для блага других, он, без дружественного ему сердца рядом, начал свой цикл.

Теперь он не обуздан, не знающий родной крови. Видя лишь её поблёскивающие отголоски, начал то, от чего его удерживали раньше. Готовый ради цели обагрить землю кровью причастных и невинных.

«Спали оковы, пора открыть путь хаосу».

Лишь эта фраза звучит под бирюзовый огонь во тьме. Раздаётся и, отражаясь от стен, разноситься далеко. Но не так, чтобы кто-то в Айкраме услышал эё.

На всё это нужно время, и пока зреет сила, всё это оттянется, ненадолго – месяц, может два. А что значит пара месяцев для спящего столетия? Как один взмах крыла бабочки, поэтому спите, наслаждайтесь спокойствием, пока можете. Ведь скоро все люди будут вспоминать его как нечто навсегда ушедшее.

Многим плохо спалось этой ночью. Были и те, кто во сне слышал шёпот, видел неизвестные коридоры, усеянные прахом, странные огоньки, рассыпанные по лесу, манящие увести за собой, утопал в трясине, не понимая, что его затянуло на болота. Просыпался в холодном поту, а засыпая, вновь возвращался в плен упёртого кошмара.

Первые шаги.

Солнце поднимается над горизонтом. Раннее утро, дарующее свою лёгкую прохладу, особо хорошо ощущаемую в казармах первого года. Половина новоиспечённых учеников перебарывала дрожь, вылезая из-под пледов или же вставали, закутанные в них, как гусеницы в коконы. Вадим мирно спал, видя сны о том, как он получает здесь авторитет за свою непогрешимость и честные со всех сторон решения. Как вдруг эта картинка неимоверного триумфа рассыпалась вдребезги. Это Димитрий кинул ему в лицо подушку, выдернув её прежде у Вадима из-под головы, выбив и часть перьев из неё в придачу.

– Вставай, спящая красавица. Я тебя вчера не для того уберёг, чтобы сейчас ты дрых в своё удовольствие.

По голосу Озерцова казалось, что вчера, когда тот его защитил, то приобрёл в лице Вадима сторожевую собачонку. И сейчас посадил на цепь, желая извлечь выгоду из своего решения.

– Живей-живей, Гева.

– Что, прости, Гева?

– Да, а ты чего ожидал? Что за твою наивность будешь высоко цениться?

– Я не какой-то зверёк, чтобы…

Димитрий поднял руку, направленную ладонью к Вадиму, давая тому знак замолкнуть.

– Нет, ты не зверёк, а сопливый ребёнок, разузнал о тебе прежде, чем поехать. Я с тобой вожусь лишь по просьбе отца, если твои родители не научили тебя жизни, то придётся мне. А сейчас, собирайся и живо на занятие.

Озерцов говорил в своей манере, холодной и повелительной, не обременяя себя наблюдать, как его подопечный выполняет распоряжение. Чувствовалась угроза в случае невыполнения приказа, поэтому Вадим и выполнил – не хотелось терять единственную поддержку. Но потом, когда за ним будут стоять мастера, увидев его упорство в учёбе, именно он будет всеми тут руководить, вырвав с корнем невежественность и влияние, за счёт страха.

Вчера им показали, где будут проходить их занятия. Закрытый двор, чтобы дойти до него, нужно было выйти из крепости и пройти вправо, мимо тренировочной площадки, расположенной на улице во внутреннем дворе, и там, за небольшой деревянной дверью, располагалось огромное круглое помещение с высокими потолками. Здесь стояло немало тренировочных чучел и стойки с деревянными мечами вдоль стен. По пути в зал им на глаза попался второй год, что уже ждал своего мастера на площадке, разминаясь и растирая мышцы перед предстоящим. Вадим просто не мог не обратиться в этот момент к Димитрию.

– Разве не стоило отвести их в другой зал, позаботившись об их здоровье?

– Тут неженок отсеивают быстро. Нас в зал отправляют, чтобы не зацепили старшие во время тренировок. Когда приходит пора Костровым соприкоснуться с огнём, лучше отделить тех, кто скорее всего отпрыгнуть не успеет. А вообще, иди побыстрее, по первости с тебя спросят за каждую задержку, твоя же личная тебе вдвое обойдётся.

Резкий толчок в спину, и все уже начали проталкиваться в зал. Им пришлось немного подождать, прежде, чем раскрылась дверь. В неё, сгибаясь и стараясь не удариться лбом, вошёл рыжебородый мужчина, обритый на лысо. Его руки будто могли переломить человека пополам, стерев кости в труху, а когда он встал во весь рост, стало не по себе перед таким великаном. Голос был ему под стать: каждое слово, отражаясь от стен зала, доносилось до них как гром во время бури.

– Значит так, молокососы, вы попали в Айкрам. Никто с вами тут носиться как курица с яйцом не будет. Не смотрите, что вы только пришли. Я пока ваш единственный мастер, это сделано лишь для того, чтоб дальше вы не проткнули себя насквозь сами же. Я Айдар Назарович, сейчас мастер вашего года, есть вопросы, обращайтесь, если найдёте. А сейчас, правила пользования оружием: первое – рукоятку держите, концом колите. С остальным разберётесь по ходу дела. А сейчас, берите эти деревяшки, посмотрим на что вы способны.

Часть учеников замешкалась, но не все. Кто были с Рысаковских земель, тут же выполнили приказ. Димитрий, однако, ещё успел подтолкнуть Вадима и удержать, когда тот с разбегу чуть не упал на стойку. Остальные же подходили медленно, осторожно беря тренировочные мечи в руки. Некоторые просто брали и покорно вставали обратно в строй, другие же презрительно смотрели на выданное им, будто ожидая наилучшего с самого начала.

– А теперь, разбейтесь по парам и деритесь, поглядим, у кого больше синяков останется.

Пошли разговоры. Многие друг друга не знали, и от этого появились те, кто просто бегал от одного к другому, судорожно ища с кем потягаться.

– Я так понимаю, ты хочешь со мной?

– Да.

Вадим ответил не задумываясь. Для него Димитрий казался самым подходящим соперником, их отцы в равном положении. Значит, и уровень владения мечом должен у них быть одинаковый, а именно минимальный. Большее, что он мог сам, так это тыкать кинжалом да резать ножиком.

– Ты сам выразил это желание.

Все разбились по парам. Тогда только громадная лапа Айдара опустилась, давая сигнал начинать.

Вадим неумело обхватил рукоять муляжа меча двумя руками, занёс его над плечом и, двигаясь боком стал подходить к Димитрию. Увидев это, Озерцов для начала старался не повалиться сам. Уж слишком позабавил его этот паренёк, однако собрался, подавляя смех, встал в стойку. Стоило Вадиму подобраться поближе, как Димитрий резким ударом по рукам заставил Агеева выронить своё оружие, скорчившись от удара. Поборов ноющую боль, тот резко схватил меч одной рукой и вскочил. Однако его соперник уже оказался позади, приставив свой муляж к шее Вадима. Вот так быстро закончился этот поединок.

– Тебе явно многому учиться.

– Верно, ты будто рыба, выброшенная на берег. Брыкаешься-брыкаешься, а толку никакого.

Айдар уже стоял рядом с ними, для своих габаритов он ходил крайне тихо. Даже Димитрий вздрогнул от неожиданности, услышав его.

– А ты парень кто и откуда будешь?

– Озерцов, родом с Рысаковских земель, потомственный воин по матери.

– Вот те на, богатенький, а не обмяк, хотя, раз с Рысаковским, чему тут удивляться. Как батька с мамкой проводили? Озерцова, Озерцова вроде как Валька замуж за Озерцова выскочила, его сынок что ли?

– За ужином семейным выпили кто что, и с утра в дорогу. И да, Валентина – моя мать. Она говорила, что вас ещё на старших годах помнит, когда только сама сюда приехала.

– Передавай ей добрый привет, здравия, да тишины дома, как на отдых возвратишься. А в напарниках у тебя, как вижу, Агеев Вадим. Да, изнежен. Эй! Неженка, ты у меня будешь с мечом в обнимку спать, пока не сможешь нормально обращаться с ним!

Блондина будто со всей силы ударили молотком. Резкий громкий голос, отскакивающий от стен, пробивающийся до тебя со всех сторон. Вдобавок ещё и взгляд голубых глаз, что вот совсем не вязались своим нежным цветом с суровостью их владельца.

– Да, да, Айдар Назарович, я готов делать всё, что вы скажете.

– Готов, не готов, мне на это начхать. Затрещина часто работает лучше любых уговоров.

– Да, как же такое возможно?

– Меньше говори, больше делай. Это одноручный меч, с какого перепуга ты схватился за него двумя своими культяпами! Держи равновесие, а не заваливай себя на спину, это будет помогать тебе передвигаться быстрее. Следи больше за соперником, именно так подгадаешь момент для удара. А как поймаешь на слабом месте, удар должен стать резкий и точный.

Айдар отошёл от них. И теперь уже громогласно обращался ко всем своим подопечным, стараясь уделить внимание каждому, пропуская тех, кто уже что-то умел.

– Продолжаем. Первое занятие будет налегке, пока дерётесь, потом Пашка со своими прихвостнями ещё выдраит полы здесь, затем отпущу с остальными. Пока тренируетесь, буду подходить к вам и указывать, что исправить. После еды можете разойтись отдыхать.

Так и пролетело время. Если Айдар Назарович что-то поправлял, то слышно было всем и казалось, что тихий голос этому человеку не свойственен. А Вадиму было наплевать, он не понимал, с чего вдруг Димитрий был настолько лучше него. Может, наврал он про себя, чтобы быть поближе к нему. Ну вот зачем тому, кто живёт в достатке, учиться владеть оружием, всегда же можно подобрать охрану. Собственно, когда они присели во дворе, он это у него и спросил.

– Мы с разных земель, в Волковских богачи сильно расслабились. У вас не ценится, чего стоит обучиться здесь и тем более нести службу. Поэтому, поверь, никогда маг по своему желанию не покинет Рысаковских земель, да, жизнь у нас нелегка, но у нас ценятся усилия.

– Неужели твой отец женился на магичке, и ты не являешься бастардом?

– Да, женился. У нас связать свою жизнь с воином – это почётно, и семьи потомственных воинов пользуются огромным уважением.

– Это странно.

– А про себя тогда что скажешь? Думаешь, что ты выше учёбы здесь?

– Нет, это полезный опыт. А выполнить личное поручение князя Елисея – огромный жест почёта от княжеской семьи.

– А встать на защиту своих земель и людей, что живут на них вместе с тобой?

– Это ни к чему. Мы живём со многими в разных условиях и получается чуть ли не в разных мирах. И на наших землях защита лежит на ком положено.

– Да что я слышу? Насколько понял, на ком положено, это на магах, чьи семьи забиты по углам, не пользуются и малейшим уважением, для всех лишь расходный материал? Это ты имел в виду? Но вот что я скажу: научись смотреть здесь на всех, как на равных тебе. Ты стал одним из них, когда твоя кровь усилилась и побелела. Пути назад не будет. Эту кровь ты передашь дальше, не ты, так твой потомок здесь задержится.

Слова лились из обоих бурным потоком. Если Вадим, то говорил спокойно, то срывался чуть ли не на писк, постоянно намеревался вскочить на ноги. Димитрий же рубил сплеча и делал это абсолютно спокойным тоном. Он не сглаживал углы, а говорил всё именно так, как думал, и знал, был абсолютно расслаблен. Будто мудрец, объясняющий юнцу обычные ясные вещи.

– Да тебе откуда знать, что и как сложится!

Теперь он всё же вскочил, покраснев как брюшко снегиря, негодование уже прямо вырывалось из него, не могло тихо сидеть в стороне. Вадим взмахивал руками, ходил взад и вперёд, совсем растерял всю свою воспитанность.

– Я готовился к поступлению, мастера отсюда выезжают самое большое на месяц. Они абсолютно непредвзяты, их не возьмёшь симпатичной мордашкой, лизанием задницы и денюжками родителей. Ты же так привык добиваться своего?

– А ну тихо! Старостой избрали меня, ты должен меня слушаться!

В момент взгляд Димитрия переменился. В глазах поселилась злоба. Плечи подёргивались от растущего бешенства. А по осанке было видно, что ещё одно неосторожное слово Вадима, и он может попрощаться со своим красивым носиком.

– Скажешь такое при остальных и я подниму всех с наших земель. Тогда тебе придётся ползком добираться до госпиталя. После этого, ты уже никогда не обретёшь здесь уважения.

Агеев будто остолбенел, настолько эти слова казались убедительными, что он не мог ничего ответить. Пожалуй, спасло его лишь то, что в этот момент к ним подошли двое парней. Они тренировались на занятии вместе, и пока разговаривали вдвоём, но сейчас решили подойти к Вадиму с Димитрием. Один из них был кудрявый, немного с жалобным взглядом, из-за чего казался очень даже милым. И не скажешь, что этому парню предстоит учиться воевать, защищать других, небольшие шрамы от оспы нисколько не портили его внешности, а воспринимались всего лишь как какие-то временные пятнышки. Второй же шёл немного впереди, был не особо примечателен на внешность, необычного в нём была, пожалуй, только небольшая лопоухость, но заговорил первым именно он, и было в этом тоне что-то неутомимое. У Димитрия, по опыту общения с отцовскими покупателями и побратимами по ремеслу, поселилось ощущение, что паренёк начнёт говорить, и пробовать вставить слово будет абсолютно бесполезно.

– Привет, видели вас на занятии. Я Лёша Ярцын, а это мой друг, Женя.

И пошло. Лёша обратился сначала к одному, затем к другому. А Озерцов решил просто прикрыть глаза и послушать, попробовать отыскать в потоке чуши хоть что-то дельное.

– Вы, как я слышал, Вадим Агеев. Слышал ещё, что у вашей семьи большие связи и приемлемое состояние. Это очень приятно познакомиться с вами, мой отец тоже купец. Вы были бы не против где-нибудь посидеть? Крайне любопытно, как ваша семья добилась такого успеха? О жизни поболтаем, как вот занесло сюда?

– Привет…Ну, не сказал бы, что я так хорош в торговле…

Пока Вадим старался ответить на Лёшино приветствие, его уже перебивали и продолжали говорить.

– Конечно, видел, что мечом вы обращаетесь не очень, но это поправимо. Уверен, у вас всё выйдет в конце концов.

И вот теперь Ярцын обратил свой взор на Димитрия.

– Насколько я понял, тебя зовут Димитрий, ты хорош. К сожалению, слышал о тебе мало. Ребята с Рысаковских земель не особо разговорчивы, все в занятиях, но надеюсь, что нам с тобой удастся построить более доверительные отношения. А каково быть потомственным воином?

– Окончил? Отвечай одним словом.

Было видно, что парню хотелось что-то прибавить, но всё же он не глуп.

– Да.

– Отлично. Совет на будущее, говори меньше. Слишком много воздуха тратишь, ощущение, что ты и врага не заколишь, а заговоришь до смерти. И отвечая, я не потомственный воин, даже года ещё не проучился, но для меня будет честь стать таковым.

Серые глаза теперь устремились на кудрявого. Как и похлопывания рукой рядом приглашали присесть.

– Жень, может ты расскажешь про вас подробнее? А то Лёша легко скатится в ненужную болтовню. И цель вашего прихода поведай, будь добр.

Парнишку будто молнией прошибло, он совсем не ожидал, что захотят говорить именно с ним.

– Ну, я Шилов Женя, мы с Лёшей познакомились как приехали, всё же я с Волковских, он с Оленьевских. Ну и, как бы так сказать, ни он, ни я особо хорошо не владеем оружием, вернее, я вообще никак. Лёша хоть как-то, и увидев вас на занятии, захотели присоединиться к вашей братии, если вы не против. Мне кажется, что держаться рядом со старостой и таким, как ты, тебя же все в году слушаются, как Паха вчера язык проглотил, только встретившись с тобой. В общем, мы подумали, что сможем сдружиться.

– Думаю, это возможно, однако к каждому у меня есть просьба. Женёк, не думай даже прятаться за нас в случае чего. Лёша, если дам знак помолчать, молчишь, лишнего болтать в жизни лишь мешает, да и уши мои мне дороги ещё. А к тебе, Вадим, самое важное, не выводи меня. Сядьте.

Теперь они уже сидели вчетвером, может это начало дружбы, а может выгодного союза. Каждый получает преимущества от кого-то, но только ли это будет связывать их впереди? В любом случае здесь все ищут себе товарищей, с которыми крепко держась за руки проще проходить через трудности, какие бы огромные те ни были.

– Совет вам, ребят, бросайте все силы на занятия Глыбы, пока можете. Дальше их будет только больше, но все связаны друг с другом, и вам всё это пригодится. Без умений в одном, не достичь успехов в другом.

– Ты уже и клички придумываешь мастерам, которых должен уважать.

Вадим явно негодовал такому повороту, уже думал предупредить Айдара Назаровича о том, что про него говорят. Может так сумеет подняться в глазах мастера.

– Это его фамилия – он Глыба Айдар Назарович. А теперь могу вам на словах помочь, к обеду поди управимся, а там и в обеденный зал пойдём. Посмотрим на остальных, знакомства ещё завести будет не лишним. Но требую от вас не нарываться на неприятности. Тут находятся дети из всех сословий, какие только приходят на ум: обычных работяг, купцов, бояр всех мастей, из семей потомственных воинов, сироты, почти к каждому свой подход и надо уметь подстраиваться.

Какое-то время они ещё сидели, и Димитрий вновь указывал им какие ошибки в технике боя стоит исправить в первую очередь. Естественно, как он сам это понимал. На место мастера сейчас он уж точно не метил, понимая, что пока самому ещё нужны напутствия.

Снова перемены.

В отличие от прошлых лет, им нужно было всего лишь спуститься на второй этаж, в учебный кабинет. Древняя крепость до сих пор поражала воображение, даже тяжело было представить, что когда-то люди смогли такое построить: стены без трещин после веков существования, ступени большие и массивные. На самом деле внутри было холоднее, чем на улице, за ночь крепость остыла и ещё не успела напитаться вновь теплом. Ну и форма четвёртых, конечно, не была помощником: камзолы без рукавов, так ещё хоть и лёгкая, но металлическая кольчуга, тепла никого дополнительного не давала.

Утром Есения кое-как вытащила Алекс из кровати, однако та всё-таки стащила плед с кровати и сейчас шла, закутанная в него, не забывая подвывать, как ей холодно. Их было меньше, чем раньше, не всем удалось сдать экзамен, не у всех хватало магии на прохождение дальше. Оставшиеся шли, они были готовы двигаться дальше. По пути девушек догнали Василиса и Гриша.

– Увидела комок лохматый, сразу подумала, что это наша мерзлячка Александра.

– Смейся-смейся и мёрзни.

– Разминаться надо, чтобы не мёрзнуть.

– Мне не помогает, я люблю тепло, вот и всё. Ты сама, поди, о Гришу греешься, вот и вьёшься рядом с ним постоянно.

– Ладно, мёрзни уж, главное помолчи. Кто-то знает что про мастера ведущего нашего?

– Когда здесь остаются только сироты, Маритана и сама почти всегда в отъезде.

– Да успокойтесь, девчонки. Маритана не заваливает с учёбой и к ученикам относится очень дружелюбно, я бы сказал даже, что балует. Сколько помню брата на четвёртом году, у них всё было достаточно расслабленно, нам не о чем беспокоиться.

– Вот и отлично, можно хоть немного расслабиться.

– Вы можете и расслабляться, а я не собираюсь.

– Гриша, я тебе сейчас тресну.

– Да-да, Вась, потом, пошли пока не опоздали.

Кабинет был продолговатый, но просторный, потрёпанный временем и поколениями учеников, стены поцарапаны неосторожными выпадами магии. Дверь уже не раз починена, почти отжившая своё, до конца не закрывалась, противно скрипя, стоит только тронь. Не было столов, стульев, скамеек, лишь большие подушки, раскиданные на полу. А лучи солнца пробивались сквозь два небольших окошка, падая на пол их силуэтами. За подушкой, лежавшей в отдалении для мастера, находилась бурая шторина, скрывающая что-то от любопытных глаз.

Стояло всем рассесться по местам, как в двери появилась молодая девушка свободного вида, не обременённая никакими принятыми правилами. Бунтарка с коротко обрезанными волосами, в камзоле, каких были и они, но без кольчуги, высокие сапоги, оплетённые тонкими ремешками, кушак на поясе. Что дарило особое тепло на душе, это её жизнерадостная улыбка, ни малейшей усталости в глазах, энергия кипела в ней диким огнём, как у Рейфа, их схожесть была очевидна, настраивая уже этим на приятный лад. О том, что мастера Рейф и Воеслава были супругами, а Маритана их дочерью, ни для кого не было секретом. Да и скрывать это было бы глупо, отцовские глаза и улыбка громко кричали о родстве, тут как ни укрывай, всё будет понятно.

– Садитесь, сегодня многое придётся успеть вам объяснить.

Голос, подобный ручью в жаркий день, действовал успокаивающе, что давало Маритане явную выгоду, ей не приходилось напрягаться, завладевая вниманием учеников. Она осталась стоять, чтобы её все видели, и начинала с общих объяснений. Проходя между ними, пока говорила, Маритана успевала рассмотреть доставшийся ей год. Списки просмотрела заранее, сейчас подкрепляя прочитанное своим впечатлением.

– Как вы уже знаете, в этом году я ваш ведущий мастер, зовут меня Маритана Рейфовна, обращаться можете просто по имени. Заниматься мы будем исключительно стандартной магией, проще говоря, это самая простая магия, не требующая огромных трат своей энергии, но нужна твёрдая рука и полная сосредоточенность, хотите вы передвинуть предмет или ударить на небольшом расстоянии. Стандартная она потому, что вам придётся многое заучивать, а именно движения и слова, даже иногда положение глаз. Зрелища мало, но возможно, кто-то из вас будет способен лишь на это. Но на чтобы вас не хватило, прежде придётся раскрыть в себе силы. Позже каждое новое заклинание вам будет даваться возможно, легче, возможно, сложнее. Магия – вредная девица, никогда не знаешь, как она к тебе отнесётся.