Полная версия
Пробудитель. Восхождение Тени
Пробудитель
Восхождение Тени
Александр Литвиненко
© Александр Литвиненко, 2025
ISBN 978-5-0067-5612-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пробудитель: Восхождение Тени
Предисловие 5 стр.
Глава 1: Начало 6 стр.
Глава 2: Сила сна 8 стр.
Глава 3: Реальность 10 стр.
Глава 4: Напутствие от Коваленко 11 стр.
Глава 5: Лев, знакомство 12 стр.
Глава 6: Вокзал 13 стр.
Глава 7. Цикл Льва 14 стр.
Глава 8. Письмо 15 стр.
Глава 9. Убежище 18 стр.
Глава 10. Ключи к выходу 19 стр.
Глава 11. Тот самый кулон 22 стр.
Глава 12. Признание 23 стр.
Глава 13. Обещание 24 стр.
Глава 14. Эмма 26 стр.
Глава 15. Тишина 27 стр.
Глава 16. Мальчик в жёлтом 28 стр.
Глава 17. Собиратель Эха 31 стр.
Глава 18. Сестра Эммы 34 стр.
Глава 19. Ключ 36 стр.
Глава 20. Второе погружение. 38 стр.
Глава 21. Истина для Эммы. 39 стр.
Глава 22. Выход для Эммы 41 стр.
Глава 23. Связь с Эммой 42 стр.
Глава 24. Мим 44 стр.
Глава 25. Волшебный лес 45 стр.
Глава 26. Неожиданный выпад 47 стр.
Глава 27. Реальность Тимура 49 стр.
Глава 28. Готовность к новой встрече 51 стр.
Глава 29. Царь 53 стр.
Глава 30. Выход из комы 58 стр.
Глава 31. Обещание 60 стр.
Глава 32. Тяжело, но надо 61 стр.
Глава 33. Дело №63 стр.
Глава 34. Первый блин комом 64 стр.
Глава 35. Ветроград, как есть 65 стр.
Глава 36. Зеркалист 67 стр.
Глава 37. Детская травма 71 стр.
Глава 38. Воссоединение 73 стр.
Глава 39. Возвращение 75 стр.
Глава 40. Спорт вне реальности 78 стр.
Глава 41. Чемпион 80 стр.
Глава 42. София 85 стр.
Глава 43. Слабость Чемпиона 87 стр.
Глава 44. Любовь 89 стр.
Глава 45. Прощай кома 92 стр.
Глава 46. Благодарность 93 стр.
Глава 47: Гонщик 96 стр.
Глава 48: Помощь откуда не ждали 97 стр.
Глава 49: Ревущая трасса 98 стр.
Глава 50: Сын и есть якорь? 99 стр.
Глава 51: Попытка №2 102 стр.
Глава 52: Кому помощь, кому беда 106 стр.
Глава 53: Не успел 106 стр.
Глава 54: Сосредоточение 109 стр.
Глава 55: Любопытство 112 стр.
Глава 56: Глубокий сон 116 стр.
Глава 57: Встреча 116 стр.
Глава 58: Обмен сознанием 119 стр.
Глава 59: Контроль 120 стр.
Предисловие:
Мир сновидений… зыбкая ткань, сотканная из воспоминаний, страхов и несбывшихся желаний. Для одних это спасительная гавань, для других – бездонная ловушка. Но есть те, кто застрял между двумя реальностями, в серой зоне комы, где время теряет смысл, а сознание блуждает в лабиринтах подсознания.
Глеб видел то, что скрыто от глаз обычных людей. Он бродил по извилистым коридорам чужих сновидений, слышал безмолвные крики запертых в коме душ. Его миссия – вернуть их к свету, убедить, что за гранью туманных видений есть мир, полный красок и возможностей.
Он разгадывал загадки повторяющихся снов, искал ключи к запертым воспоминаниям, терпеливо доказывал, что цикличность кошмара – лишь иллюзия, которую можно разрушить. В его руках – хрупкая нить надежды, связывающая мир сна и яви.
Но чем глубже он погружается в сознание своих пациентов, тем тоньше становится грань между его реальностью и их снами. Невидимая плата за его дар растет с каждым спасенным, приближая тот момент, когда и сам Глеб окажется заложником собственного подсознания, где его ждет встреча с тем, кого он никогда не ожидал увидеть.
Глава 1: Начало
Солнце не столько светило, сколько лениво царапало пыльное стекло его старой «Тойоты Короллы», словно проверяло: живой ли ты, Глеб? Лучи разрезали салон полосами, делая руки на руле похожими на зебру после смены профессии.
Машина гудела, как кот под одеялом – еле живой, но тёплый. Дорога петляла среди полей, пахнущих росой, но салон хранил запах кофе трёхдневной выдержки и психической усталости.
Глеб щурился на дорогу и краем уха ловил радио: «…взаимное сновидение… уникальный феномен…»
– Спасибо, наука. Когда вы это теоретизировали, я уже дважды погиб от гигантского плюшевого мишки во сне пациента с ОРВИ, – фыркнул он.
Смартфон запиликал. Приложение «Somnus» радостно сообщало:
Пациент #12: Стабильность 9% – вход возможен.
– Девять процентов… Это как шанс сварить пельмени и не забыть про них. Погнали, – сказал он и потянулся за термосом. Кофе оказался ледяным. – Ммм, вкус усталости, горечи… и вчерашнего борща?
Он выдохнул и снова посмотрел на дорогу. Асфальт дрогнул, как будто решил: «А ну его, пусть спит» – и исчез.
…
Теперь он катил на велосипеде по плиточной тропке. Потом – на самокате.
– Раньше летал, теперь езжу на самокате. Инфляция затронула даже подсознание, – буркнул он.
Затем – в руке возник меч.
– Конечно. Меч. А где мой волшебный рюкзак с булочкой и тапками? Сон, не разочаровывай меня. – едва он это произнёс, меч вспыхнул и превратился в сверкающий лазерный клинок. – О, вот это другое дело. Привет, джедай-режим.
– Семь сорок восемь… опять здесь, – пробормотал Глеб, глянув на часы. – Если сейчас снова окажусь на экзамене по алгебре без штанов – официально уволюсь.
На горизонте – дракон. Старый знакомый. Огромный, чешуйчатый, дымящийся.
Меч взмыл в небо. Голова – прочь. Пыль – долой. Ни оваций, ни титров.
Голова дракона, падая, вдруг пробурчала: – Ну мог бы просто попросить пройти. Зачем так жёстко сразу?
– Всё, победил. Где моя медаль? «Или хотя бы купон на бесплатную терапию?» – сказал Глеб, стряхнув невидимую пыль с плеча.
Но на месте дракона выросла башня. На вершине – Принцесса. Сияет, как лампа в ИКЕА.
– Ну здравствуй, петля. Дежавю включено, сарказм – тоже, – вздохнул он и шагнул вперёд. Башня притягивала, как холодильник в три часа ночи.
И тут же всё исчезло. Словно кто-то резко выключил проектор. Мир посыпался, как декорации дешёвого театра. Последним, что он услышал, был тонкий голос:
– Опоздал, герой. В следующий раз попробуй не спорить с асфальтом.
…
Он резко сел в капсуле, вынырнув в реальность с сердцем, грохочущим, как перфоратор на верхнем этаже.
На экране капсулы вспыхнуло новое сообщение:
Пациент #12: Активность растёт. Готовность – 12%.
Глеб потер лоб и вздохнул: – Кажется, придётся надеть штаны. Настоящие. И идти спасать мир по-настоящему.
Он поднялся, и в этот момент за дверью послышались шаги. Она уже шла. Доктор Коваленко. А это значило только одно:
Вторая глава этой бессонной недели начиналась прямо сейчас.
Глава 2: Сила сна
– И что, это всё? – послышался голос. – Ты буквально вышел, поприветствовал дракона, махнул мечом – и обратно? Без разминки, без кофе? Это вообще кто тебя тренировал?
Глеб моргнул. Перед капсулой стояла доктор Анастасия Коваленко, в белом халате, но с выражением лица, будто он съел её последний эклер из холодильника.
– Там была башня. Опасно. Слишком нестабильная принцесса, – пробормотал он, протирая глаза.
– Ага. А я стабильная как отпуск. – Она подала ему новый браслет. – Давай обратно. Пока она там принцесса, ты тут – мой герой в тапках. Погружайся.
– Может, хотя бы воды? —
– Вода во сне. Там есть даже фиолетовое небо и плюшевые медведи. Вперёд, проводник.
Сон.
Прямо перед капотом машины, там, где только что был потрескавшийся асфальт, внезапно возникла чёрная дыра – идеальная, пугающе-ровная. Ни ямы, ни тени, ни метафоры. Просто кто-то нажал «удалить» в редакторе реальности.
Глеб не стал выяснять, баг это или фича, – руки сами дёрнули руль вбок. Шины завизжали, и мир разлетелся, как плохо сохранённый файл.
…
Теперь он нёсся вперёд – на том самом самокате. Ветер свистел в ушах, пейзаж был вымощен плитками, словно ребёнок из будущего выложил его из цифрового конструктора.
– Отлично. Уровень сложности: «турбо-шизофрения». Погнали, – сказал он вслух, стараясь не рассмеяться.
В руке сам собой материализовался лазерный меч. – Да, конечно. Приятно, что снабжение сна не подводит. Где мой энергетический щит и балетная пачка для полного комплекта?
Пейзаж вокруг был нереально ярким, как будто кто-то случайно подкрутил насыщенность на максимум. Горы из мармелада, небо цвета безумия, и, конечно же – он.
Дракон. Чешуйчатый, зелёный, дымящий, с выражением лица, как у преподавателя, уставшего проверять контрольные.
– О, снова ты? – спросил Глеб, приподнимая бровь. – Может, на этот раз поговорим, а не кидаемся эпизодами «Игры престолов»?
Дракон на мгновение задумался, но всё же привычно взревел. Ну конечно. Стандартная реакция на терапевта.
Глеб махнул мечом. Всё было как в прошлый раз – коротко, точно, немного театрально. Голова – долой, тело – в пыль.
Но тут дракон при падении хрипло пробормотал: – Мог бы предупредить… Что у тебя был с собой пропуск…
– Да ты что! А я без QR-кода, представляешь? – вздохнул Глеб.
Он осмотрел поле боя. Местами – карамель. Местами – обломки кубиков. Где-то лежала гигантская вилка.
– Окей, уровень завершён. Где мой босс и кнопка «сохранить прогресс»?
И тут на горизонте – она. Башня. Чернее кофе из больничной столовой. Сверху – свет. Или иллюзия.
Глеб поморщился. Он знал этот сюжет. Принцесса. Сияющая. Невозможная. Подозрительно глянцевая, как рекламный баннер.
Он шагнул вперёд. Башня манила.
– Прямо как кредит под 0%. Только потом – боль, страдания и бумажки. Ну, поехали…
Ветер сменился тишиной. Воздух затрепетал, и всё вокруг стало размываться. Картинка дрожала, как YouTube на плохом интернете.
Глеб успел подумать: «Если сейчас заиграет интро из мультика 80-х – я точно сплю…»
…И проснулся. В реальности. В капсуле. Всё снова: жужжание приборов, свет, пластиковый воздух и Анастасия, стоящая с таким лицом, как будто он разбил её любимую кружку.
– Ну что, герой. Второй заход – как чай в поезде. Вроде горячо, но толку мало, – сказала она и протянула ему браслет.
– Я пытался. Башня…
– Не справился с башней? Может, тебе лопату выдать? Или экскурсовода?
Глеб вздохнул: – Может, мне отпуск?
– Погружайся. Пока она там не вышла замуж за локального барда.
Глава 3: Реальность
Возвращение в сон было мгновенным. Башня стояла на том же месте, как будто ждала именно его. Сияла. Мерцала. Бесила.
На вершине – Принцесса. Такая же глянцевая.
Глеб поднялся к ней. Не по лестнице – по драме. Она стояла у парапета, глядя в закат, как будто снималась в рекламе духов.
– Ты пришёл… – прошептала она томно.
– Ну, третий раз за утро. Я тут уже абонемент оформил. Выдаёте баллы за спасение?
Она моргнула. Непрограммированно.
– А ты… не такой, как в легенде.
– Легенды врут. Особенно, если они от деда, у которого Wi-Fi лагает.
Она засмеялась – первый живой звук во сне.
– А если я скажу, что ты – не герой?
– Тогда я скажу, что ты – не принцесса. Просто пациентка #12 с комплексом башни.
Она посмотрела на него внимательно. И что-то щёлкнуло. Башня дрогнула. Пространство за её спиной стало расплываться.
– Пора просыпаться, – сказал Глеб. – Там кофе. Правда, холодный.
…
Глеб открыл глаза в капсуле. Анастасия уже стояла с блокнотом и ехидной улыбкой.
– Ну что? Принцессу спас?
– Разморозил, – буркнул он.
– Молодец. Тогда оденься. У нас новый пациент. И судя по мозговым волнам – он не ждёт принца. Он ждёт скандала.
Глеб прикрыл глаза рукой. И они пошли к другой капсуле.
Глава 4: Напутствие от Коваленко
– Тебе опять приснился дракон? – ее голос был тихим, ровным, без малейшего намека на удивление.
Глеб сел, принимая прохладный стакан. Вода была спасительно холодной, обжигая пересохшее горло.
– На этот раз я его уничтожил, – сказал он, все еще улыбаясь, чувствуя легкую эйфорию после удачного погружения. – С первой попытки.
Анастасия едва заметно вздохнула.
– Тебе нужно перестать делать из своей психотерапии голливудский блокбастер, Глеб.
– А ты попробуй быть в чьем-то подсознании шесть часов подряд и не сойти с ума, – возразил Глеб беззлобно, возвращая стакан. Они оба прекрасно понимали, о чем идет речь.
– Тут хоть дракон, хоть мюзикл – лишь бы не петля.
Петля. Ужасные, замкнутые круги сознания, в которых иногда находили пациентов – ловушки, из которых почти невозможно было выбраться, где время теряло всякий смысл, а разум медленно угасал в бесконечном повторении одного и того же кошмара или бессмысленного действия.
Глава 5: Лев, знакомство
Анастасия не ответила прямо. Она подошла к одной из гладких капсул из матового стекла, что стояли вдоль стены процедурной, излучая мягкое голубоватое свечение. Внутри, в этом успокаивающем свете, неподвижно лежала хрупкая фигура подростка, опутанная тонкими проводами.
– Это Лев, – сказала она, понизив голос до шепота. – Кома третьей недели. Мы считали, что у него классическая нейропетля. Но мозг ведет себя… странно. Он начинает день заново, даже когда его вытаскивают из петли медикаментозно. Сознание отказывается просыпаться.
Глеб напрягся, отставляя пустой стакан. – Повторение с вариациями?
– Да. Значит, он не просто застрял. Он… прячется.
– Хочет остаться во сне?
– Или не может выбраться, потому что его реальность страшнее сна.
Анастасия взяла со стола плоский черный браслет – интерфейс для подключения к подсознанию. Глеб на секунду замер, глядя на этот знакомый предмет, потом перевел взгляд на капсулу со Львом. Он знал, что это значит.
– Ты первый, кто вошел глубже второго уровня и вернулся с устойчивыми воспоминаниями, – тихо сказала Коваленко, ее голос был полон серьезности. – Только ты сможешь разобраться, что удерживает Льва.
Глеб медленно выдохнул. Ощущение триумфа после победы над драконом мгновенно улетучилось, сменившись знакомой тяжестью ответственности, которая всегда ложилась на его плечи перед сложным погружением. Он протянул руку и взял прохладный браслет. Холодный металл привычно лег на запястье.
– Значит, пора в школу, – сказал он больше себе, чем ей, защелкивая замок браслета.
Глава 6 Вокзал
Глеб лёг на прохладную, гладкую поверхность кушетки внутри капсулы. Крышка плавно закрылась, отсекая резкий свет и приглушённые звуки процедурной, погружая его в мягкую, обволакивающую темноту.
Лишь слабое синее свечение исходило от браслета на его запястье, едва проступая сквозь закрытые веки. Он сделал глубокий вдох, пытаясь отпустить напряжение прошедшего дня, готовясь к неизбежному переходу.
В ушах начал нарастать знакомый гул – ритмичный, как стук колёс поезда, уносящего его прочь из привычной реальности. Стандартный протокол погружения. Отделение сознания от тела. Всё как по инструкции.
И где-то на грани слышимости, или, может, просто в глубине памяти, всплыли слова Коваленко – её обычное напутствие перед особенно сложным погружением:
– Ты ищешь не монстра, Глеб. Ты ищешь смысл. – А можно я сначала найду кофе? – мысленно буркнул он, но всё равно кивнул в темноте. Смысл. Или хотя бы выход для этого потерянного мальчишки, Льва.
Синий свет браслета стал ярче, гул перешёл в ровный, успокаивающий шум, и ощущение собственного тела начало медленно растворяться. Глеб лежал в капсуле. С третьего раза мир уже не сопротивлялся. Сон втянул его, как пылесос на максималке.
Он даже не успел пожаловаться, что не надел шапку…
…уступая место резкому, неприятному запаху давно немытого вокзала – едкой смеси дешёвого кофе, машинного масла и чего-то пыльного, неопределённо тревожного, витающего в спёртом воздухе.
Платформа. Вокзал. Всё как обычно: серость, пыль, люди-зомби с чемоданами, которые, кажется, пережили три апокалипсиса и концерт шансона.
Из громкоговорителя сипло неслось:
– Поезд на девятую платформу… опоздал на всю жизнь… повторяю, поезд никуда не идёт. – Ну хоть честно, – пробормотал Глеб. – Без иллюзий.
Он огляделся. – Прекрасно. Петля. Снова. Где там мой юный клиент…
На скамье сидел мальчик – лет шестнадцати, худощавый, с тёмными волосами. Он крепко держал в руках старый чемодан и пожелтевшее письмо. Выглядел так, будто собирался в Хогвартс, но попал на пересадку в депрессию.
Глеб подошёл, присел рядом, глядя на чемодан: – Надеюсь, там хотя бы бутерброды? Мальчик молча покосился на него. – Шутка. Я – Глеб. Психонавт. Не путать с космонавтом. Хотя, если честно, у нас тоже бывают перегрузки и странные сны про говорящих собак.
Мальчик чуть заметно усмехнулся. – Ты странный. – Спасибо. Это у нас в резюме первым пунктом идёт.
Глава 7. Отец Льва
Глеб сел рядом.
– Привет. «Ждёшь кого-то?» – спросил он мягко.
– Он должен приехать. Обещал. Сегодня точно. Я это знаю, – монотонно проговорил Лев, не отрывая взгляда от табло, на котором всё время мигала надпись «НЕТ ПОЕЗДОВ».
– И давно ты тут так развлекаешься? – уточнил Глеб, уже заглядывая в бездну классической петли.
Лев медленно повернул голову.
– Там… – он кивнул куда-то за спину Глеба. – Я не видел её раньше. Никогда.
Глеб обернулся. Вдалеке, на краю платформы, стояла Тень. Высокая, вытянутая, искажённая, будто её нарисовали на мокром стекле. Она не двигалась, но ощущение взгляда было осязаемым.
– Снова ты… – прошептал Глеб. – Я думал, что ты уже пропала.
Стандартный ответ петли. Глеб чуть наклонился, стараясь поймать ускользающий взгляд мальчика. – А если ты уже встречал его? Просто не хочешь вспоминать?
Едва заметная дрожь пробежала по худому телу мальчика. Пастельный свет вокруг них словно поблек на мгновение, краски стали тусклее, а тени – гуще. Реакция. Подсознание услышало угрозу привычному, мучительному порядку.
Лев еще крепче вцепился побелевшими пальцами в пожелтевшее письмо.
Я не хочу знать, что там, – прошептал он, его голос дрожал. – Если я открою – все закончится.
– Что будет, если ты откроешь письмо? – Глеб задал вопрос тихо, но настойчиво, внимательно наблюдая за малейшим изменением в его состоянии.
Глава 8. Письмо
Лев замер, взгляд его остекленел, устремившись в какую-то внутреннюю бездну.
– Я пробовал… один раз, – прошептал он, и Глеб увидел, как мелко дрожат его пальцы, сжимающие заветный конверт. Мальчик опустил голову, словно стыдясь своих воспоминаний.
– Как только я снял печать… появилось что-то. Чёрный туман. Он… он не хотел, чтобы я знал. Он гнал меня… туда, в депо. Я едва успел добежать, спрятаться за старый вагон…
Он судорожно вздохнул, словно пытаясь унять подступившую истерику.
– А потом день снова начался. Снова вокзал, снова это мучительное ожидание.
– Защита сна? – понял Глеб. – Мощная, агрессивная. Подсознание отчаянно боялось правды, запертой в этом письме, и создало стража, чтобы не подпустить к ней сознание.
Глеб присмотрелся к печати на пожелтевшем конверте. Простой сургуч, но на нем был оттиснут странный, тревожный символ – разорванный круг и ноль внутри. Что бы это значило?
– А если мы откроем его вместе? – предложил Глеб, осторожно протягивая руку к письму.
В то же мгновение ровный, монотонный гул вокзала сменился низким, вибрирующим гудением, которое нарастало с каждой секундой, болезненно давя на уши.
– Ну вот, опять начинается, – вздохнул Лев. – В прошлый раз из-за этого тумана я неделю проспал в форме жабы.
– Жабы – классные, – заметил Глеб, прищуриваясь на конверт. – У них есть язык. И пружины в ногах.
– Это ты сейчас о чём?
– О том, что надо быть готовым ко всему.
Воздух вокруг них пошел рябью, словно поверхность кипящей воды. Из стен, из пола, из самих теней начал сочиться густой, маслянистый черный туман.
Он клубился, медленно полз, словно живое существо, пожирая блеклые пастельные краски сна, превращая знакомый вокзал в угольно-черный, пугающий кошмар.
Люди-конструкты, что безучастно брели по платформе, попадая в него, беззвучно рассыпались, словно их стирали гигантским ластиком.
И из глубины этого зловещего тумана раздался голос – искажённый, многократно усиленный жутким эхом, но с едва уловимыми, болезненно узнаваемыми отцовскими интонациями:
– Не смотри. Не готов…
Туман стремительно ринулся к ним.
– Быстро! – Глеб схватил похолодевшего от ужаса Льва за руку. – Где ты обычно прячешься? Куда бежал?
– Платформа тринадцать! – выкрикнул Лев, запинаясь от страха. – За старым вагоном! Она… она в тупике, там нет табличек!
– Значит, ориентируемся по отсутствию указателей. Типа: «Вы здесь», но не указано где.
– Это не время для шуток!
– А когда лучше? – Глеб уклонился от внезапно материализовавшейся тени, которая пыталась обвиться вокруг его ног, как чёрная лиана.
Они сорвались с места, словно спасаясь от неминуемой гибели. Туман клубился за спиной, жадно тянулся к ним черными, липкими щупальцами.
Пол под ногами дрожал и проваливался, открывая бездонную черноту, стены вокзала изгибались, превращая знакомое пространство в живой, враждебный лабиринт, рожденный животным страхом самого Льва.
– Почему у тебя в голове такой ужасный ремонт? – задохнувшись, спросил Глеб, перепрыгивая через проваливающуюся плиту.
– Я не заказывал! – выкрикнул Лев. – Это всё психология!
– Тогда психологии явно нужно поменять специалиста!
Они неслись по мерцающему перрону, похожему на палубу тонущего корабля.
Плиты под ногами то исчезали, открывая клубящуюся черноту внизу, то вспыхивали призрачным, холодным светом.
Стены вокзала плыли и изгибались, коридоры вели в никуда, а потом снова выплевывали их на ту же платформу, только теперь она казалась длиннее, уже, безнадёжнее.
Черный туман не отставал, он полз за ними, как живая, разумная субстанция, пожирая пространство, стирая детали мира Льва. И из его клубящейся глубины начали вылетать кошмарные фигуры – скелеты.
Не просто кости, а нечто сотканное из мрака и отчаяния, с рваными, чернильными крыльями, беззвучно хлопающими в абсолютной тишине.
– ЗАБВЕНИЕ… – прошипел один, пикируя на Льва, его пустые глазницы горели холодным, неживым огнём.
– ЕГО ВЫБОР… – Вот этого я ещё не видел… – пробормотал Глеб, но времени на удивление не было.
Он схватил обломок какого-то металлического шеста, валявшийся среди обломков перрона, и с силой отшвырнул приближающуюся тварь.
Скелет ударился о невидимую стену и рассыпался в горсть черной пыли, но туман вокруг них лишь сгустился, словно разозлившись от их сопротивления.
– Быстрее! – крикнул Лев, его голос срывался от паники. – Платформа тринадцать… она в конце тупика, где нет табличек!
Они рванули вниз по шатающейся лестнице, ступени которой крошились под ногами. Внизу их встретил хаос дорожных знаков, противоречащих друг другу: «СТОЙ», «ВЫХОД ТУДА», «ОБРАТНО». Тупик.
– Это лабиринт из твоих решений… – быстро сказал Глеб, перекрикивая гул тумана. – Ничего не говори. Не смотри на знаки. Просто думай о дороге. О той платформе. Представь её.
– Представляю… – закрыл глаза Лев. – Только не смотри на тот указатель с надписью «Здесь ничего интересного».
– Почему?
– Потому что я сам его повесил, чтобы никто не шёл туда.
– Тогда сразу туда.
Вдруг – они вырвались из путаницы коридоров, словно вынырнули из кошмарного сна.
Платформа тринадцать была именно такой, какой Лев её описал – без табличек, тихой, почти забытой. Старый вагон, покрытый паутиной и временем, стоял в самом конце, как будто ждал их.
– Ну вот, – сказал Лев, переводя дыхание. – Теперь можно и поговорить… аккуратно.
– Или, может, сначала проверим, не хочет ли вагон нас съесть? – спросил Глеб, поглядывая на железную дверь, которая подозрительно скрипела, хотя ветра не было.
– Возможно. Но зато он не летает и не шипит.
– Это уже прогресс.
Глава 9. Убежище
Перед ними была короткая, тускло освещённая платформа, упирающаяся в глухую кирпичную стену. А на ней стоял он – старый, обшарпанный пассажирский вагон.