Развод. Ты свободен, предатель!

Лиза коротко рассмеялась.

– Я знаю, что самая красивая. Да, Тошик, знаю, знаю, знаю. Я всегда буду привлекательной, даже когда мне стукнет сто лет. Твоя курица-наседка, пожалуй, самая приличная из всех теток. Пора тебе ей все рассказать о нас. Чего тянуть? В наследство я вступила, все приличия соблюдены. Хочешь, я ей прямо сейчас расскажу?

Шишкина замолчала, слушая ответ собеседника. О ком она говорит? Похоже, у нее роман с мужем одноклассницы? Кого выбрала себе в жертву веселая вдова, кому морочит голову?

– Ладно, ладно, не буду, – голос Шишкиной приобрел оттенок досады. – Сам рассказывай. Даю тебе неделю, чтобы все уладить с твоей курицей и подать на развод. Рвать надо резко, тогда будет не больно. Наверное… – снова рассмеялась Лиза. – Какой ты нерешительный, котик. Проблема как нарыв, надо проколоть, так пройдет быстрее.

Вот стерва! Не успела овдоветь, и уже рушит чью-то семью. Да и мужик у нее похоже тряпка, раз ничего жене не говорит. Крутит мозги и супруге, и любовнице.

– Скоро буду, жди, – эротично протянула Лиза. – Мне тут больше делать нечего. Это даже не зоопарк, а цирк уродов. Почти все перепилась до свинячьего состояния, тетки строят толстым мужикам глазки, мужики облизываются, глядя на меня. А на кого им еще облизываться, не на этих же кошелок? Не ревнуй, не ревнуй! Перестань, глупыш, – рассмеялась Лиза. – Я люблю только тебя, тебя одного и никого больше. Не скучай, скоро буду, и докажу, что мне нужен только ты. И твои ласки, – игриво добавила Шишкина.

Тошик… Дурацкое прозвище. Котик еще хуже. Тошик, Тошик… Какое полное имя у этого Тошика?

Шишкина вернулась в зал. А до меня вдруг дошло, что на уже не Шишкина. По мужу она – Тихомирская.

«ЛТ» это что – Лиза Тихомирская? А Тошик получается Антон? У меня похолодело все внутри. Бред, полный бред! Это она обо мне сказала, что я ничего так выгляжу? Это мне изменяет муж с этой змеей? А я слепая курица?

Первое, что мне пришло на ум – найти Лизку, вцепиться ей в волосы и заставить признаться, что она все выдумала. Мне хотелось бить и бить Шишкину, прилюдно, трепать за волосы, пинать ногами. Пальцы сами сжались в кулаки. Гадина, стерва, дрянь! Она просто разыграла меня! Как делала это в школе, когда хотела кого-то довести до слез. Сердце бешено колотилось, было готово выпрыгнуть из груди.

Конечно, она просто решила разыграть меня, посмотреть, как я бешусь и выставить полной дурой! Лизка мастер провокаций. Вот только зачем ей это? Она не могла знать, что я подслушаю ее разговор.

Неимоверным усилием воли смогла взять себя в руки. Нет, опускаться до скандала в ресторане я не стану.

Не могла поверить, что Антон предал меня. Я что-то не так поняла. Возможно, это просто совпадение, а я обыкновенная ревнивая дура. Не может быть, чтобы любимый муж изменил мне. Они и Лизку-то сто лет не видел. С чего я вообще взяла, что Тошик это мой Антон?

– Вот ты где спряталась. А я тебя везде ищу, – от неожиданности я вздрогнула, словно меня ударили. Передо мной стояла Наташа, держа в руках два бокала с красным вином. – Что с тобой, Аня? Ты на себя непохожа. Случилось что? – она поставила бокалы на подоконник и положила руку мне на плечо.

– Так, ерунда… – горло сжал болезненный ком и мне захотелось разрыдаться. – Все нормально.

– Да я же вижу, что-то случилось, – испуганно уставилась на меня подруга.

– Потом расскажу, – я не узнавала своего голоса, он звучал странно, непривычно, словно со стороны. – Мне надо идти.

– Куда? – не поняла Наташа.

– Домой, срочно, – соврала я.

– Что случилось то? – не отставала подруга.

– Ничего, мелочи. Потом, все потом тебе расскажу, – повторила я.

– Как знаешь, – Наташа продолжала тревожно смотреть мне в лицо. – Может, я тебя провожу?

– Не надо, спасибо, – я начала вызывать такси. – Завтра созвонимся, – пообещала Наташе. Сейчас мне меньше всего нужно было чье-то сочувствие.

Лифт спускался неимоверно долго, останавливался чуть не на каждом этаже. Это страшно раздражало, хотя и не имело смысла. Все равно я окажусь на парковке раньше Лизки.

У меня не было четкого плана, но я хотела знать, куда эта гадина сейчас поедет.

Таксист, пожилой азиат, равнодушно кивнул, когда я сказала, что надо будет ждать. Его не интересовало, что у меня за планы, кого я жду и куда поедем дальше – счетчик работает, деньги капают. Тихо бренчала музыка, мужской голос протяжно пел на незнакомом языке.

– Не мешает? – спросил водитель.

– Нет, – отрицательно мотнула я головой.

Мнут через десять на парковку вышла Лизка. Она проследовала к роскошному спортивному красному авто. Кажется, «Феррари», я никогда не интересовалась марками машин, для меня они просто средства передвижения.

– За этой машиной поедем, – кивнула я в сторону красного красавца.

– Постараюсь не отстать, – с сомнением покрутил головой азиат. – Жеребец не конь – зверь.

– Уж постарайтесь, – до меня не сразу дошло, что жеребцом водитель назвал машину Лизки. Все верно, на знаке «Феррари» изображен конь, вставший на дыбы.

К счастью, Шишкина не гнала, и мы сели ей на хвост. В душе у меня было пусто, в голове тоже. Злость куда-то ушла, ревности не было. Ничего не было, я словно заледенела, наступил полный штиль.

Но это было затишье перед бурей. Я понимала, что потом я буду рыдать, как последняя дура, сходить с ума от бессилия и обиды. Я уже поняла, что муж изменил мне, и как бы не пыталась убедить себя, что это не так, правду я уже знала. Мой Антон попался на удочку Лизки, и я уже ничего не смогу изменить.

Глава 7

Дальнейшее было банально до неприличия. Красный «Феррари» припарковался у небольшого, но милого отельчика недалеко от центра города. Здание в два этажа под черепичной мансардой в стиле шотландских домиков – деревянный фахверк, цветы на подоконниках, фонари на фасаде, на кованой вывеске надпись готическими буквами «Приют спящей луны». Удивительно идиотское название!

Дверца низкой машины распахнулась. Из нее сначала показались ножки в черных туфлях с пафосной красной подошвой. Их цвет очень гармонировал с цветом автомобиля. Потом не спеша из машины выбралась ее обладательница. Лиза небрежно захлопнула дверь своего железного коня и прогарцевала ко входу в отель. Шишкина не без труда открыла дубовую дверь с массивными бронзовыми накладками. Ее изящный силуэт качнулся в золотистом свете холла, дверь мягко закрылась.

Скользнула взглядом по парковке. Вот и внедорожник моего мужа. Все, сомнений больше не осталось. Значит, в этом идиотском отеле он проводит бесконечные встречи со спонсорами, акционерами, коллегами и потенциальными инвесторами. И как давно это началось?

– Ждем? – голос водителя вернул меня к действительности.

– Нет, – я назвала адрес, и мы поехали домой.

Удивительно, но я не разрыдалась, убедившись в неверности мужа. Сомнений не осталось, хотя где-то в глубине души надежда еще теплилась. Глупая, не имеющая под собой никаких оснований. Все очевидно, но вдруг?.. Вдруг всему есть простое объяснение?

Мудрый восточный мужчина все понял, выключил музыку, не задал ни одного вопроса, до дома довез быстро.

– Наличка, перевод? – по привычке спросила я.

– Лучше наличкой, – как-то виновато произнес он. – Если не сложно.

– Не сложно, сдачи не надо, – я протянула ему деньги и выбралась из машины.

– Удачи, – пожелал мне таксист. – Выход есть из любого положения. Только с того света нет. Вы красивая женщина, не отчаивайтесь и помните об этом.

– Спасибо, – слабо улыбнулась в ответ и тут же отвернулась, поспешив к дому. От добрых пожеланий незнакомого мужчины у меня по щекам потекли слезы. Тихие и безутешные.

Не сразу смогла найти ключи и молилась только о том, чтобы не столкнуться с кем-то из соседей. Слезы текли по щекам, смывая тушь с ресниц и оставляя соленый привкус на губах. Представляю на кого я сейчас похожа. В очередной раз вытерла слезы, тихо открыла входную дверь и сразу проскользнула в ванную. Не хотелось, чтобы сын видел меня в таком состоянии.

Из зеркала на меня глянула потрепанная жизнью тетка с размазанной по лицу косметикой, красными глазами и таким же красным носом. Лизка права и я – настоящая курица-наседка, погрязшая в быту. Баба, размазня, старая кошелка.

Я забыла о себе, целиком посвятила себя семье, мужу, сыновьям. И вот во что я превратилась. Еще не старуха, а уже тетя неопределенного возраста. И фигура ничего еще, не толстая, не сутулая, но без лоска. Истерся мой лоск о быт и домашнюю суету.

Не знаю, как долго я сидела на краю ванны. Слезы текли и текли по лицу, и я не могла унять их. В раковине журчала вода, монотонно и безнадежно.

– Мам? Ты тут? – раздался из-за двери голос сына.

– Да, сейчас, подожди… – я ополоснула лицо холодной водой.

– Я есть хочу… – заныл Игорь. – Ты же давно уже пришла, так чего там сидишь? Купаешься, что ли?

Сын вспомнил о том, что я пришла потому, что проголодался. Не потому, что я не подошла к нему и не обняла, как всегда, не спросила, как дела, и даже не потому, что я надолго заперлась в ванной. Ему просто захотелось есть. Я стала даровой прислугой – приготовь, подай, убери. Винить в этом некого, я сама завела такой порядок.

Еще раз посмотрела на себя в зеркало. Уже не так страшно, но все равно видно, что плакала. Открыла дверь и, не переодевшись, поплелась в кухню. Игорь уже сидел за столом и тыкал в мобильник.

– Я какао буду, – предупредил меня. – Чай не хочу.

– Сам нальешь, – неожиданно для себя разозлилась я и сунула в микроволновку картошку с курицей.

– Ты чего такая? – оторвался от экрана мобильника Игорь и удивленно посмотрел на меня. – Мам, ты что, плакала что ли?

– Устала, – отрезала я, ставя перед сыном тарелку. – Дальше сам. И посуду за собой вымой.

Игорь не ответил, снова уставился в мобильник. Не глядя насадил на вилку картошку и отправил ее в рот.

Пошла в спальню, переоделась, села на край кровати. И что мне теперь делать? Надо поговорить с Антоном. Потребовать от него объяснений. А дальше? Простить и забыть? Я не смогу. Моя жизнь рушилась на глазах, а я не знала, что предпринять, как вести себя.

Набрала номер мужа. Тот долго не отвечал. Потом все-таки взял трубку.

– Что-то срочное? – спросил недовольно. – Я занят с инвесторами.

– Ужинаете? – иронично поинтересовалась я.

– Нет, завтракаем, – в тон мне ответил муж. – Что ты хотела, Аня?

– Ужинаете в «Приюте спящей луны»? – с замиранием сердца спросила его. Надежда еще теплилась в моем сознании. Слабая, тонкая, как осенняя паутинка.

– Что за вопрос? – рыкнул Антон. – Я сказал, что занят. Освобожусь – перезвоню.

– И с кем же ты занят? С Тихомирской? Она твой главный инвестор? Я видела твой внедорожник у отеля. И видела Елизавету.

– Глупости городишь, – сказал, как отрезал муж. – Вернусь поговорим. Не дергай меня по пустякам!

Он сбросил вызов. Я тут же перезвонила, но муж не ответил. Сухой голос автоответчика пообещал, что мне перезвонят. Когда-нибудь, потом, может быть…

Я набирала номер снова и снова, сама не зная зачем. Глупо и бесполезно, я знала, что Антон трубку не возьмет. Отшвырнула мобильник, руки бессильно упали на колени, голова склонилась и слезы снова потекли по щекам, тихие и безнадежные.

Конечно, Антон не бросит Алиску в отеле и не примчится просить у меня прощения. В его голосе я слышала только раздражение и глухое недовольство. Антон не перезвонит, не попытается успокоить меня.

В спальню вошел Игорь.

– Мам, чего в темноте сидишь? – он включил свет и по глазам словно полоснули лезвием. Я зажмурилась.

– Выключи, – прикрыла глаза рукой.

– Плачешь? Ты чего?

– Ничего, – я поспешно вытерла слезы со щек и опустила голову.

– Отец звонил. Сказал, ночевать не придет, и чтобы ты не истерила по этому поводу. И ему не звони, у него встреча с партнерами.

– Так и сказал? С партнерами? – на меня накатил истерический хохот. – Так там не одна Лизка? Вот это номер!

– Мама? – опасливо посмотрел на меня Игорь. – Ты выпила много на встрече с одноклассниками?

– Игорь, у твоего отца любовница, – выпалила я. – Я только что узнала об этом.

– Понятно, – равнодушно произнес Игорь. – Значит, ты не знала. Ну и что? Сейчас все разводятся.

– А ты знал? – я поверить не могла собственным ушам.

– Да, – пожал сын плечами.

– Давно?

– Полгода, может, меньше. Разве это важно?

– И не сказал мне?

– Зачем? Ты, вон, плачешь, расстроилась. И папа говорил, что ты будешь рыдать. Это на нервы действует.

– Тебе, или ему? – от равнодушия сына у меня заболело сердце.

– Всем. Ну, разведетесь вы, и что? Не конец света, никто не умер. Это жизнь. Я пойду к друзьям. А то тоска смотреть на это…

– На «это» это на меня?

– Не на тебя, а вообще. Я ничем помочь не могу, так чего мне около тебя торчать?

– Подожди, сядь, – я похлопала ладонью рядом с собой. – Расскажи все, что ты знаешь.

– Ну зачем тебе это? – закатил глаза к потолку Игорь. – Что это поменяет?

– Я хочу знать правду.

– Папа придет и поговоришь с ним. Видел я их раз в боулинге. Мы с ребятами играли, а они в баре сидели. Обнимались, целовались. Отец меня заметил, все объяснил. Он Лизу со школы любит. А ты у него была для утешения. И чтобы Лизу позлить. Потом привык и женился на тебе. Теперь у нее муж умер, они снова вместе. Все, больше я ничего не знаю.

Игорь реально не видел ничего предосудительного в том, что его отец завел любовницу, что крутит роман за моей спиной. Какое чудовище я воспитала, какого черствого мальчика вырастила! Почему, почему у Игоря нет ко мне ни капли сочувствия? Разве он не видит, как мне плохо? Помочь он мне не может, но посидеть рядом, обнять, утешить? Разве это сложно?

– Я пошел. Ты не расстраивайся зря, – кинул мне сын. – Это же жизнь. Разведетесь и будете жить каждый сам по себе. Папа тебе квартиру обещал купить. Может, уже купил. И денег даст. Все нормально будет.

Верила и не верила в происходящее. Неужели и сын предал меня? Знал, и ничего не рассказал об измене отца. И сейчас ему все равно, что творится у меня на душе. Его равнодушие ранило не меньше, чем измена Антона. Стас тоже знает? И тоже молчит?

Тихо хлопнула входная дверь. Игорь сбежал от меня, чтобы не трепать себе нервы. Скучно сидеть рядом с плачущей матерью. Толку от слез никакого, от сочувствия тоже…

Старший сын на мой звонок ответил сразу:

– Привет, мама! Хорошо провела время с одноклассниками? Извини, закрутился с работой, неделю не звонил.

– Привет, Стас, – я замялась, не зная, как задать волнующий меня вопрос. – Ты… Ты знаешь?.. Знаешь об этом?..

– Плохо слышу тебя, – голос у сына веселый. – Прерывается. Сейчас перезвоню.

– Не надо, это у меня… Это не помехи.

– Что-то случилось? – насторожился Стас. – У тебя голос какой-то странный. Ты что, плакала?

– Немного, – в горле снова встал комок, мешая дышать и говорить. – Так сразу не объяснишь… Твой отец…

– Что? Что случилось? Заболел кто? Папа? Что с ним? – в голосе старшего сына звучало волнение.

– Твой отец здоров. Здоров как бык. Он изменил мне. И, как сказал Игорь, он собирается со мной развесить, – выпалила я, всхлипнула и разрыдалась.

– Погоди, что за ерунда? – голос Стаса звучал недоверчиво. – Дурацкие шутки у Игоря.

– Это не шутки, – сдавленно прошептала я. – Это правда…

– Чепуха, – хмыкнул Стас. – Что тебе Игорь наплел? С чего он это взял? Ты с отцом говорила?

– Говорила, – я рассказала Стасу все, о всех своих подозрениях, о том, что рылась в телефоне Антона, о его вранье и о жестокости Игоря. Рассказала сбивчиво, взволнованно, перескакивая с одного на другое. Я не жаловалась, я просто рассказывала и плакала. Плакала безутешно, понимая, что выгляжу в глазах старшего сына глупо и жалко.

Стас слушал внимательно, иногда задавал вопросы. Короткие и резкие. Я убедилась – он ничего не знал, Антон не посчитал нужным поставить старшего сына в известность. А вот Игорю зачем-то все рассказал. То ли хотел оправдаться в его глазах, то ли перетянуть на свою сторону.

Стас уже взрослый, самостоятельный, ему мозги не затуманишь. Он все делает взвешенно, принимает правильные решения. Стас всегда был самостоятельным и ответственным. Даже в подростковом возрасте вел себя сдержанно и разумно. Меня порой это пугало, уж слишком серьезным растет старший сын.

Игорь совсем другой, нет в его характере стрежня, нет уравновешенности. Игорь порывистый, обижается на любую ерунду, дерзит. Я списывала это на переходный возраст.

Что взять с подростка? В голове ветер, характер жуткий, еще пару лет как минимум будет ершистым и своевольным. Будет все делать наперекор, бунтовать, совершать ошибки. Сейчас ему как никогда нужна стабильность в семье, надежные родители. А вместо этого у Игоря мать-клуша, ничего не видящая у себя под носом и изменник-отец с новой женой.

Глава 8

Вернулся Игорь поздно, сразу проскользнул к себе. Я даже была рада этому, понимала, что ничего хорошего из общения с сыном сегодня не получится – я потеряна, не знаю, что делать, плачу от безысходности и понятия не имею, как жить дальше. Надо успокоиться, взять себя в руки, но я не могла унять слез. Они текли и текли по моим щекам. Слезы обиды, разбитой любви и разочарования.

Я даже в страшном сне не могла представить, что окажусь в подобном положении. Беда всегда приходит неожиданно, сваливается как снег на голову. Не раздеваясь, легла в постель, закуталась в одеяло и смотрела в окно, которое забыла задернуть.

Гасли огни в окнах многоэтажек. Все меньше проносилось по улицам машин, только неоновые вывески так же мигали разноцветными огнями. Я пыталась понять, что мне делать, как вести себя с сыном и мужем, как успокоить Стаса. По его голосу я поняла – он не ожидал подобной подлости от отца и страшно разозлился. Как Стас поведет себя с отцом? Он такой правдолюб, как бы не натворил того, о чем потом будет жалеть.

Черные стрелки настенных часов ползли по циферблату медленно. Было в их движении что-то торжественное, печальное и безысходное. Уходило время моей счастливой семейной жизни. Уходило безвозвратно.

Я все-таки уснула. Скорее не уснула, а провалилась в липкую и душную темноту. Даже во сне я не могла забыть, что Антон изменил мне, что прежней жизни у меня уже не будет. Ни у меня, ни у моих сыновей. Как теперь сложится их жизнь? Ведь они оба так верили отцу, гордились им, доверяли.

Хотя Игоря измена отца даже не удивила. Почему? Неужели подростковый цинизм настолько страшный?

Я постоянно просыпалась, снова думала об Антоне, о детях, и снова впадала не то в забытье, не то в странный сон, большое похожий на бред.

Большое по привычке встала рано, пошла на кухню. И кому теперь нужен мой завтрак? Антон так и не пришел со своего «совещания» с инвесторами. А зачем, если я уже все знаю?

Машинально засыпала в турку свежемолотый кофе, поставила ее на огонь и смотрела, как медленно поднимается пенка – пышная, с переливающимися пузырьками.

Сняла турку с огня, подождала, пока пенка опадет, снова нагрела. Повторила три раза. Уже не помню, почему я именно так варю кофе. Начала переливать через ситечко в чашку и случайно плеснула на руку. Резкая боль заставила меня вскрикнуть и швырнуть турку в раковину. Кофе разлился, гуща стекала по стенкам раковины, оставляя темные потеки.

Услышала, как открывается дверь. Надо же, как рано вернулся Антон! Неужели Лизка его отпустила? Злость накрыла меня тяжелой волной. Предатель, изменник, кобель!

– Мама, – услышала я тихий голос старшего сына.

Стас! Приехал Стас!

Я выскочила в коридор, порывисто обняла сына. И снова разревелась как последняя дура.

– Мама, не надо, – погладил он меня по плечам. – Все наладится. Я тебя в обиду не дам. Возьмем Игоря и поедете ко мне в Питер. Квартира небольшая, но поместимся. Я все равно собирался менять ее на другую. Будет повод купить большую.

– Спасибо, сынок, – я улыбнулась сквозь слезы. – Не надо было тебе приезжать. У тебя работа, дела… Я сама бы разобралась.

– Не думаю, – в голосе сына я уловила недобрые нотки. – С отцом буду говорить я. И разбираться с ним тоже буду я.

– Не надо, не руби с плеча, – попросила сына.

– По-другому не получится, – недобро оскалился он. – Я ему ночью звонил. Мы уже успели поругаться.

– Он же мне ничего пока не объяснил. Может, все не так просто?

– Зато мне он объяснил все, – насупился сын. – Разведется он с тобой, мама. Не надейся, что все утрясется. И не вешай нос. На моем отце свет клином не сошелся. Ты у нас красавица, умница.

– Спортсменка и никогда не была в комсомоле, – кисло улыбнулась в ответ.

– Чувствую запах кофе. Напоишь меня? – перевел разговор в другое русло сын.

– Я его вылила, – вздохнула я, и слезы снова подступили к горлу. – Я руку обожгла…

Стас сбросил ботинки, положил дорожную сумку на тумбочку, привычно повесил легкую куртку в шкаф.

– Значит, кофе сварю я. Как ты меня учила. Говорят, у меня неплохо получается, – сын вымыл руки и прошел на кухню. – Игорь еще спит?

– Суббота же, спит, – кивнула в ответ.

– Он знает? – Стас ополоснул турку и занялся приготовлением кофе.

– Он давно знает, – я смахнула непрошенную слезинку. – Уже полгода. Он отца увидел с этой шалавой в боулинге, и Антон его познакомил со своей шлюхой.

Если бы я ругалась матом, я бы выражалась намного точнее. Лизу я ненавидела всем сердцем. Ненавидела сильнее, чем предателя Антона. Сбивчиво и взволнованно рассказала Стасу все, что узнала об измене Антона, о том, что Игорь давно все знает.

– И Игорь все это время молчал? – удивился Стас.

– Он считает, что это нормально. Сейчас все разводятся, как он сказал. У Игоря переходный возраст, в голове каша.

– Не каша у него в голове, а тараканы, – возмутился Стас, снимая турку с огня. – Подросток не младенец. Должен понимать, что происходит, а не только о своем футболе думать. Тоже мне, великий футболист выискался! – презрительно скривил губы Стас. – Я в его годы уже деньги зарабатывал, а не просил у тебя или у отца. И девчонок в клубы и на концерты водил за свои кровные. Четырнадцать лет – уже не ребенок. Полно вариантов подработки, только мозгами надо пошевелить и задницу приподнять. А не сидеть на шее родителей.

– Ты только это Игорю не скажи, – попросила Стаса. – Он такой обидчивый стал. Взрывается как порох.

– Сам бы зарабатывал, некогда было бы обижаться, – Стас разлил кофе по чашкам, поставил одну передо мной.

Неожиданный приезд Стаса успокоил меня. Старший сын на моей стороне, он поддержит меня. Хотя что может сделать Стас? Разругаться с отцом? Что это поменяет? Ничего, но теперь мне есть на кого опереться.

– Ты на выходные приехал? – пригубила кофе и убедилась – Стас варит его великолепно. Он молодец во всех отношениях.

– Останусь сколько потребуется, я могу работать на удаленке. Чем хороша моя работа – планирую ее сам. Главное сроки не срывать.

Сын начал рассказывать о своей жизни в Питере и это немного отвлекло меня от грустных мыслей. Мы ездили к нему зимой, с тех пор ничего особо не изменилось – та же квартира, та же девушка, все так же не спешат расписаться. Судя по последним событиям в моей жизни это правильно. Штамп в паспорте – пустая формальность, порой сильно осложняющая жизнь.

За разговором время проснулось и потекло в привычном ритме. На кухню, зевая, вышел Игорь.

– Мама, а завтрак где?

– Привет, братишка, – лучезарно улыбнулся ему Стас. – Мама тебе не прислуга. Взял и приготовил чего хочешь. Холодильник битком набит. И, кстати, я жутко хочу яичницы. Мама, а ты что будешь?

– Тоже яичницу, – я поднялась, чтобы приготовить еду, но Стас меня остановил. – Игорь сделает.

– С какой стати? – изумился младший сын.

– С такой, что мама расстроена, ей надо помочь. Вот и помоги, будь мужчиной.

– Глупость какая, – пожал плечами Игорь. – Не хотите кормить меня – не надо. В кафе поем. Мне отец денег на карточку перевел. И еще переведет сколько надо будет. Он не мелочиться.

– Отлично. Вот и топай в кафе, раз не хочешь элементарно помочь матери, – усмехнулся Стас. – Ей сейчас нужна наша поддержка. А тебе лишь бы пожрать, да еще что бы на тарелочке подали. Может, кофе в постель? Так я мигом. Сварю и вылью тебе на одно место. Горяченький. Глядишь, у тебя совесть проснется.

– Мальчики, не ссорьтесь, – разволновалась я. – Сейчас будет завтрак, в момент приготовлю, – поднялась из-за стола.

– Нет, – остановил меня жестом руки Стас. – Раз Игорь идет в кафе, завтрак приготовлю я.

– Но… – попыталась возразить Стасу.

– Никаких «но». Хватит тебе всех обслуживать. Тут инвалидов и детей нет.

– Ну и ладно, – буркнул Игорь. – Не фига меня учить. Надо будет – сам себя обеспечу, заработаю не меньше тебя.