Рыжий кошмар для дракона – 2

– Кот… который говорит. И пахнет… дерзостью. Интересно. Если она не справится… – Лич сделал паузу, и в ней повисла ледяная угроза, – тогда ее пламя станет частью Пеплящегося. И его мощь возрастет. И тогда… тогда мне придется действовать более… радикально. Весь Лес Дриад станет моим новым некрополем. А вы… станете моими новыми лейтенантами. Весьма колоритными.

– Чрезвычайно заманчивая перспектива, – фыркнул Риччи. – Особенно часть про лейтенанта.

– Вариантов, похоже, нет? – спросила я у Милиэтра.

Эльф молчал, его взгляд был прикован к лесу, к тем самым мерцающим огонькам дриад. В его глазах горело холодное понимание и… гнев. Нас действительно использовали.

– Похоже, что нет, Леди Элизабет, – наконец произнес он тихо. – Дриады сыграли свою игру грязно. А Вальгор… он не враг. Он страж. И пленник.

Я взглянула на синий камень в своей руке. Филактерия. Источник его бессмертия и вечной службы. Потом посмотрела на костяное лицо Вальгора. На эти синие огоньки, в которых читалась тоска длиною в триста лет. На лес, где притаились лживые «Хранительницы» и спал монстр, которого они сами создали.

Черт побери. Из «убийцы личей» я плавно превращалась в «психотерапевта для безумного феникса». Карьерный рост – просто космический.

– Ладно, Вальгор, – вздохнула я, сжимая камень. – Договорились. Мы идем успокаивать твоего почерневшего соседа. Но учти: если он меня хоть чуть-чуть поджарит, я восстану из пепла прямо здесь, и первым делом пну твою драгоценную филактерию в ту самую гнилую лужу, которую нашел Риччи! И да… – я окинула его скелетообразную фигуру взглядом, – …у тебя плащ съехал набок. Моветон.

Синие огни в глазницах Вальгора на мгновение расширились от искреннего изумления. Потом раздался тот самый сухой треск – смех. Он махнул рукой. Армия скелетов, как по мановению волшебной палочки, разом развернулась и поплелась обратно к своим могилам, поскрипывая костями.

– Иди, Дитя Пепла, – прозвучало в моей голове, и в голосе лича впервые появилось что-то похожее на… надежду? – Иди к древнему дубу в самом сердце леса. Там, где тень гуще всего. Мы встретимся… после. Если выживешь.

Он повернулся и поплыл обратно к своей пирамиде-гробнице, его черная мантия колыхалась в вечернем воздухе. Он даже поправил свою корону из скрученного металла.

Я стояла, держа в руке холодный сапфир смерти и свободы, и чувствовала, как по спине снова бегут мурашки. Теперь уже не от страха перед личем. А от осознания того, во что я только что ввязалась.