Рыжий кошмар для дракона – 2

– Что скажете, спутники? – спросил ушастый, и в его голосе прозвучала та самая «здравствуй, приключение!» нотка, от которой у меня слегка свело желудок. Ощущение приближающихся проблем стало неимоверно сильным. – Альтернативы, как выясняется, нет. А шанс… есть.

– Шанс?! – я закатила глаза. – Шанс стать еще тремя призраками, которыми этот ваш лич будет хвастаться перед своими скелетами? «О, смотрите, ребята, принес вам эльфа с котом! И рыжую девчонку в рваном платье! Эксклюзив!»

– Лиззи, – Милиэтр улыбнулся. Это была опасная улыбка. – Ты – феникс. Тебя сложно убить окончательно. Ричард – обладает уникальным умом и… кошачьей живучестью. А я… я давно не разминался по-настоящему.

– «Размяться»?! На личе?! – я чуть не задохнулась от возмущения. Но потом посмотрела на дриад и поняла, эльф прав. Другого пути нет. – Ладно! Черт с вами! И с этим личем! И с этим лесом! И с императором-женихом! Но если я умру, Милиэтр, в каждом сне буду тебе являться.

– Это жестоко, Хозяйка! Нечеловечески жестоко! – Хмыкнул рядом кот.

– Я и не человек уже, по ходу! Я феникс-попаданка-убийца-личей! – я махнула рукой в сторону дриад. – Ну, вы довольны? Нашли дураков! Где этот ваш поганый некрополь? Давайте уже, пока я не одумалась!

Дриады не ответили. Они просто… растворились. Расплылись обратно в стволы, в корни, в тень. Осталась только первая. Она подняла руку, больше похожую на сук, покрытый бархатистым мхом, и указала вглубь леса, туда, где чаща казалась особенно темной и недружелюбной.

– Туда. Идите, пока свет солнца еще сдерживает самых слабых тварей. Мы… будем наблюдать.

– Наблюдать. Как мило… – Буркнула я, затем развернулась и двинулась вслед за Милиэтром, который уже топал в указанном направлении.

Его плащ развевался (как эльф умудряется, чтобы он не цеплялся?!), словно знамя на ветру. Риччи бросил на меня полный обреченности взгляд и поплелся рядом, ворча что-то непечатное про «эльфийские амбиции» и «хозяйские мозги, которые вообще не соображают».

Я сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в коленях. Не знаю, что именно было причиной этой дрожи: усталость, страх или голод. А может, все сразу. В кармане моего испачканного, избранного платья лежал последний жалкий кусочек той фиолетовой гадости. Я сунула его в рот. Кислота ударила в нос, заставила скривиться. Но это был хоть какой-то источник энергии. Для будущего убийцы личей.

– Ладно, костлявый ублюдок, – прошептала я в сторону предполагаемого некрополя, шагая вслед за ушастым силуэтом. – Готовь свою филактерию. К тебе идут гости. С плохими новостями. И очень, ОЧЕНЬ плохим настроением.

Глава 3: Риччи

Если бы мне сказали, что я, кот с аристократическими замашками (читай: любовью к мягким подушкам и лососю), буду пробираться через некрополь в поисках волшебной коробочки с душой какого-то костлявого деда-мага, я бы… Нет, я бы уже не фыркнул. Я бы просто лег и потребовал немедленной эвтаназии. Или хотя бы валерьянки. В промышленных количествах.

Но вот мы здесь. На краю «кромки», как ее назвали те деревяшки-дриады. Кромка, чтоб вы понимали, тянулась на несколько километров вперед и исчезала за горизонтом. Если это – окраина, то я, пожалуй, готов съесть свой собственный хвост. Хотя, кое-что, несомненно изменилось.

Зеленый, густой лес Дриад резко обрывался, словно его подрубили под корень. А дальше… Дальше простиралось нечто, от чего у меня шевелилась шерсть на всем теле, а не только на загривке.

– Ну что, Риччи, нравится вид? – Лиззи стояла рядом, бледная как простыня. Она пыталась шутить, но голос дрожал.

Некрополь. Не просто кладбище. А какой-то… архитектурный изврат на тему смерти. Гробницы, больше похожие на маленькие замки, поросли мхом и треснули. Склепы зияли черными дырами входов. Повсюду валялись кости. Не аккуратно сложенные скелеты, нет. А именно кости – черепа с пустыми глазницами, торчащие из земли берцовые, ребра, сложенные в какие-то жутковатые пирамидки неизвестными шутниками. Воздух пах сыростью, тленом и… озоном? Странно. Очень странно. Как будто здесь постоянно бьют молнии, но небо было ясным, пусть и затягивающимся предвечерней дымкой.

– Вид потрясающий, – процедил я сквозь зубы, стараясь не дышать носом. – Особенно радуют художественные инсталляции из подручных материалов. Череп, украшенный папоротником? Очень свежо. Надеюсь, автор получил посмертное признание.

Милиэтр, стоявший чуть впереди, изучал панораму с видом стратега, планирующего атаку на особо неприступную крепость. Его эльфийская физиономия выглядела слишком серьезной.

– Это не просто кладбище, – пробормотал он, больше для себя, чем для нас. – Это старый город мертвых. Принадлежал, скорее всего, самой столице фениксов. Когда Город Пепла пал… – он махнул рукой в сторону серой дымки, висевшей на горизонте за некрополем, – …сюда повалили мародеры. Люди, представители других рас… и маги. Искали артефакты, сокровища, силу погибших фениксов.

– Подожди… Что-то не сходится… – Лиззи нахмурилась. – Фенексы же не умирали. Откуда некрополь?

– Ну вообще-то на землях «птичек» жили люди в том числе. Много людей. Подданные, так сказать. И поверь, их было много. – Ответил ушастый. – Отсюда и могилы.

Он тоже нахмурился, как и Рыжая, его серебристые брови сошлись у переносицы.

– Но фениксы… даже мертвые, их пепел, их наследие… оно не для чужих рук. Оно сжигает. Оно проклинает. Видимо, некоторые маги оказались слишком жадными или слишком сильными, чтобы просто умереть. Они застряли здесь. И один из них… – эльф кивнул в сторону самой большой, полуразрушенной гробницы в центре некрополя, напоминающей кривую пирамиду, – …сумел перейти черту. Стал Личем. Питается смертью этого места, ненавистью, отчаянием. И сеет свою гниль дальше, в Лес. Отсюда и «тьма» дриад.

– Прекрасная история, – протянула с сарказмом Лиззи. – Особенно вдохновляет мораль: не грабь мертвых фениксов, а то станешь злобным скелетом в рваном балахоне. Учту. А теперь к делу? Тот самый… филактерий? Где его искать? И главное – как? Он же наверняка размером с напёрсток и зарыт где-нибудь под самым противным надгробием! Я уже поняла, что в моей новой жизни ничего не бывает слишком просто.

– Филактерия, – поправил Милиэтр Рыжую, не отрывая глаз от пирамиды-гробницы. – И да, она может быть чем угодно: перстнем, амулетом, урной… даже книгой. Главное – эта вещь пропитана мощной магией и тщательно спрятана. Искать нужно здесь, в вотчине Лича, пока он спит или восстанавливает силы. Ночь – его время. С наступлением темноты он выйдет, и тогда… – эльф обернулся к нам с Рыжей, его взгляд был красноречивее любых слов. – Тогда всем конец. Ищите то, что кажется вам странным, магически заряженным или просто… не на своем месте. Быстро!

– Что значит «конец»?! – возмутилась Лиззи. – Ты же эльф! Ты должен обладать какой-нибудь супер-пупер магией. Сам же выделывался перед дриадами. Типа, размяться, все дела.

– Моя магия в основе своей содержит жизнь. А Лич… Он использует смерть.

– Зашибись… – Рыжая покачала головой и развела руками. – Всегда знала, что красивые мужики те еще балаболы.

– Все. Хватит разговоров. – Отрезал Милиэтр. – Приступаем к поискам!

Последняя фраза прозвучала как команда. Лиззи тут же рванула к ближайшей груде камней, что когда-то было мавзолеем. Я же замер, обводя местность критическим взглядом. Куда податься цивилизованному коту? Куча костей? Неа, спасибо, пахнет. Разбитая урна? Выглядит подозрительно пустой. Заросшая папоротником статуя плакальщицы с отбитым носом? Возможно… Но куда соваться? Под постамент? За спину?

– Эй, Риччи, не стой столбом! – крикнула Рыжая, уже копошась в щели между плит. – Ищи! Твоя кошачья интуиция должна работать на полную катушку! Ищи что-то блестящее, пахнущее магией или… или очень дорого выглядящее! Или наоборот, крайне невзрачное!

– Блестящее? Невзрачное? – фыркнул я. – Хотелось бы получить более точное описание. А пахнет магией… – я втянул воздух. – …всё здесь пахнет магией! Проклятой, гнилой, костяной! Как найти иголку в стоге иголок, которые все пахнут смертью?!

Но делать нечего. Я поплелся к ближайшему склепу. Дверь давно сгнила, внутрь вел темный провал. Я осторожно сунул голову внутрь. Темнота. Запах плесени и… старого сыра? Странно. И тишина. Гнетущая тишина. Ни шороха крыс, ни писка летучих мышей. Как будто вся нежить была в отпуске. Или притаилась.

– Здесь пусто! – крикнул я, высовывая морду обратно. – Только паутина и грустные мысли о бреености бытия! Какое счастье, что у кошек девять жизней!

Тем временем, тени удлинялись. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая костяные ландшафты в зловещие багрово-оранжевые тона. Становилось холоднее. Воздух густел, наполняясь незримым напряжением. Каждое дуновение ветра завывало в пустых глазницах черепов, как предсмертный стон.

Лиззи перебегала от одной руины к другой, с азартом настоящего археолога. Она заглядывала под плиты, тыкала палкой в груды мусора, даже пыталась сдвинуть небольшой саркофаг (безуспешно, конечно). Милиэтр двигался бесшумно, как призрак, обходя периметр некрополя, его глаза, казалось, сканировали каждую трещину, каждый камень. Время текло, как густой сироп. Каждая минута приближала ночь.

– Ничего! – почти завопила Лиззи, вылезая из-под гигантского, опрокинутого надгробия. Она почему-то решила, что под ним может быть тайник. Рыжая была вся в пыли и паутине, одна прядь ее непокорных, взъерошенных волос торчала вверх, как рог единорога. – Милиэтр, может, он ее вообще в своей пирамиде держит? Может, нам туда?

– Слишком очевидно, – отозвался эльф, появившись рядом, словно из-под земли. – И слишком опасно. Там его логово. Он почует вторжение мгновенно. Нет, она где-то здесь, на виду, но замаскирована. Ищите не магию, а… аномалию. То, что не вписывается.

Я тем временем забрался на невысокий, но внушительный мавзолей с колоннами (от одной остался обломок). Отсюда был неплохой обзор.

И что я вижу? Кости, камни, Лиззи, ползущую под очередной куст, эльфа, замершего у странной скульптуры из переплетенных корней и костей… И… Ага! Вон там, у подножия статуи какого-то плачущего ангела (очень неуместная сентиментальность для этого места), виднелось что-то мелкое и явно металлическое, наполовину засыпанное землей. Оно тускло блестело в косых лучах заката.

– Сюда! – заорал я, забыв про осторожность. – Лиззи! Эльф! Сюда! Вон там, у ног этого плаксы! Что-то есть!

Я спрыгнул с мавзолея и помчался к находке. Рыжая, подняв голову, рванула в ту же сторону. Милиэтр последовал за нами, его взгляд был прикован к точке, куда я тыкал лапой.

– Где? Где, Риччи? – запыхавшись, подскочила Лиззи.

– Вот! – я показал носом в землю у основания постамента. – Видишь? Блестит!

Рыжая тут же рухнула на колени и начала с энтузиазмом разгребать землю руками. Милиэтр наклонился, внимательно наблюдая. Из земли показался… небольшой, сильно помятый, но явно когда-то дорогой, портсигар. С монограммой «В.Г.».

Лиззи замерла. Потом медленно подняла на меня взгляд. В ее глазах читалось смертельное разочарование, смешанное с желанием придушить кота. То есть, меня.

– Портсигар, Риччи? – прошипела она. – ТЫ НАШЕЛ ПОРТСИГАР?! КАКОЙ, НАФИГ, ЛИЧ КУРИТ?!

Я отпрыгнул на безопасное расстояние. На всякий случай. По-моему, хозяйка моя сейчас слегка не в себе. Хотя, нет. Слегка не в себе она постоянно. На данный момент, пожалуй, она в бешенстве.

– Ну блестит же! И аномалия! Здесь же явно не место портсигару! Я был логичен! – Мой голос звучал возмущенно, потому как возмущение – именно та эмоция, которую я испытывал. – Все-таки вы, людишки, очень неблагодарные существа. Стараешься ради вас, стараешься…

– Условно говоря, Лиззи не человек… – Вздохнул Милиэтр, поднеся руку ко лбу.

Солнце почти скрылось за горизонтом. Последние лучи погасли. Над некрополем воцарились сумерки, густые и холодные. Воздух словно замер, а потом… наполнился тихим, леденящим душу скрежетом. Как будто тысячи костей начали медленно шевелиться под землей. Фонарики бледно-зеленого огонька зажглись в пустых глазницах черепов, разбросанных вокруг. Время вышло.

– Назад! К центру! – скомандовал ушастый, выхватывая из ножен эльфийский кинжал, который до сих пор казался игрушечным украшением.

Оружие Милиэтру торжественно вручили еще в Академии, в честь возрождения эльфа. Я его, если честно, в серьез не воспринимал. Оружие, имею в виду, не воспринимал. Зубочистка какая-то. Теперь же кинжал выглядел смертельно серьезным, а главное – очень уместным. Надеюсь, на Лича он тоже произведёт впечатление.

Мы рванули от статуи плачущего ангела к относительно открытому пространству перед главной гробницей-пирамидой. Скрип, скрежет и шелест нарастали, становясь все ближе. Из темных провалов склепов, из-под камней, из земли начали вылезать фигуры. Скелеты. Неуклюжие, потрескивающие костями, с оружием, которое давно превратилось в ржавое железо. Их глазницы горели тем же зловещим зеленым светом. Они еще не видели нас, но явно чувствовали. Начинался вечерний моцион нежити.

– Филактерия… – прошептал Милиэтр, оглядываясь. – Она должна быть здесь! Где-то рядом! Ищите, пока эти мертвецы не собрались в кучу и не кинулись на нас всем скопом!

Лиззи, дрожа, озиралась по сторонам, пытаясь найти что-то, что-то необычное. Я тоже вглядывался в сгущающиеся тени. Моя кошачья интуиция вопила, что мы обречены. Вон их сколько! И это только начало! А главный костлявый дед еще и не выходил!

– Послушайте, но ведь Рыжая – Феникс! Лиззи, ты же Феникс! – Попытался я воспользоваться единственным шансом на спасение. – Помнишь, как из тебя огонь плескался? Там, в храме Богини? Ну давай, сделай что-то подобное!

– Да что ты?! – Моя хозяйка посмотрела на меня с таким зверским выражением лица, что я невольно начал считать Лича не столь уж странным существом. – Кто бы знал, как это работает! У тому же, ты помнишь, что происходит каждый раз, если я пытаюсь сотворить магию?! Капну немного крови, и все эти дохлые воры, мародеры и убийцы возродился, как… – Лиззи покосилась на эльфа, – Как уже случалось. И вместо полчища мертвых уродов, мы получим полчище живых уродов. Или еще чего хуже.

– Нельзя огонь. – Поддержал Рыжую эльф. – Некрополь соприкасается с территорией Леса Дриад. Если полыхнёт здесь, то прламя распространится дальше. За это они нам точно «спасибо» не скажут.

– Да! Хватит трындеть! Ищи эту чертову филакторию! – Рявкнула на меня Лиззи.

Она, пятясь, наткнулась спиной на огромный, обросший мхом корень древнего дерева, торчавший из земли прямо посреди поляны, нервно обернулась, осмотрела его.

– Может… под корнем? – неуверенно предложила Рыжая.

– Попробуй! – бросил Милиэтр, не отрывая глаз от приближающегося отряда скелетов, которые уже начали поворачивать в нашу сторону с характерным костяным скрежетом.

Лиззи рухнула на колени и начала копать землю под корнем. Я подбежал к ней, собираясь помочь, и принялся отчаянно работать лапами. Земля была плотной, холодной. Зеленые огоньки скелетов приближались. Их скрежет сливался в жуткую симфонию. Милиэтр встал перед нами, его кинжал блеснул в последнем свете сумерек.

– Быстрее! – прошипел эльф.

Лиззи копала как одержимая. Вдруг ее пальцы наткнулись на что-то твердое. Не камень. Что-то гладкое, холодное.

– Кажется… есть! – выдохнула она.

И в этот момент кто-то легко ткнул ее пальцем в плечо. Я сам не видел, кто, был слишком увлечен появившейся надеждой.

Лиззи, вся в земле, нервно вздрогнула, но не обернулась.

– Милиэтр, не сейчас! – буркнула она, продолжая копать. – Хватит заниматься ерундой! Того и гляди, лич появится, а ты тыкаешься! Помоги лучше вырыть эту чертову фигню!

Тычок повторился. Сильнее. Настойчивее.

– Я серьезно, эльф! – Лиззи отмахнулась, как от назойливой мухи. – Отстань! Вот же она, кажется! Я почти… А-а-а!

Она резко обернулась, чтобы дать отпор надоедливому спутнику.

И застыла. Рот открылся в беззвучном крике. Глаза стали размером с блюдца.

Я, отвлекшийся от копания, последовал за ее взглядом.

Там, где должен был стоять Милиэтр (он на самом деле находился метрах в трех, спиной к нам, готовясь встретить первых скелетов), возвышалась… другая фигура.

Очень худая. Очень высокая. Облаченная в истлевшие, когда-то дорогие, черные мантии, из-под которых виднелись желтоватые кости. На голове – нечто вроде короны из скрученных, почерневших металлических прутьев. В пустых глазницах горели не зеленые, а холодные, бездонно-синие огни, как кусочки полярного льда. Один костяной палец был все еще вытянут в сторону Лиззиного плеча.

Лич. Тот-Кто-Не-Спит.

Он склонил свою жуткую голову, словно рассматривая Лиззи. Челюсть без губ и плоти слегка дрогнула, и раздался голос. Не скрип, не шелест, а именно голос – ледяной, безэмоциональный, звучащий прямо в голове.

– Копать… в моем саду… без спроса… Моветон, дитя феникса… Весьма… моветон…

Лиззи не издала ни звука. Она просто медленно, как в страшном сне, подняла руку. В ее зажатом в кулаке пальцами, покрытыми глиной, светился небольшой, гладкий, темно-синий камень, похожий на отполированный сапфир. Из него струился едва заметный, холодный свет.

Филактерия.

Она лежала у нее в руке. А перед ней, в двух шагах, стоял хозяин этой штуковины. И его бездонные синие глаза были теперь прикованы не к Лиззи, а к камню в ее грязной ладони.