Встречь Солнцу

Северный берег пологий. Кругом лишь небольшие холмы, покрытые мелкой растительностью, видны устья небольших рек.

Прошли Северо-восточный мыс, и наконец глянулась бухта. То была гавань, где волею проведения сел на косу, пакетбот «Святой Петр», а теперь уверенно встал на якорь вблизи берега шитик Емельяна Басова. Отныне называться ей Старой Гаванью и принимать во веки веков русских мореходов.

***

Шлюпка с трудом пробилась к берегу сквозь заросли морских лиан. Их расчистка доставила ватажникам немало хлопот. Вход пошли сабли и длинные ножи. Высвобождающаяся вода была на удивление прозрачной.

Пройдя ближе к берегу, сквозь ее изумрудный цвет, русские разглядели гигантские рифы и валуны, поднимающиеся из тьмы морской бездны. Там в глубине, насколько хватало прозрачности воды, переплетались длинные плети косматых водорослей. Все это напоминало страшных, сказочных чудишь, и было на столько пугающим, что бывалые, закаленные в боях и приключениях промысловики ощутили неведомый до селе страх, оторопью охвативший их тела.

Несмотря на страхи, скоро проход был готов, и по нему будто по лесной просеке, поспешая, бегала шлюпка. Люди высаживались на берег, и мореход Петр Верхотуров смог облегченно вздохнуть. Обычный для этих мест ветер, что вблизи Охотска определили бы штормовым, здесь посчитался за удачный, легкий бриз. Любую минуту он мог превратиться в жесточайшую бурю и разнести скромный шитик в щепки. Высадка на берег в этих водах самая опасная часть плавания. Тому способствуют подводные и береговые скалы, каменные островки, косы и в дополнение резкий переменчивый ветер с плохой видимостью из-за бесконечных туманов.

Небольшой шлюп челноком сновал от шитика к берегу, перевозя имущество без разбору. Из-за его крошечных размеров это занятие казалось бесконечным.

Погода, порадовав путешественников, стала меняться. С начало туман застил округу. Ближе к вечеру стал рассеиваться. Точнее он становился более прозрачным и значительно мокрее. Это уже не туман, но и не дождь. Видимых капель не падает, а одежда намокает на глазах. Остров как бы мягко знакомил новоселов с привычной для него погодой. Свинцовые тучи уже появились над горизонтом, предвещая худшее.

Емельян Басов приметил среди промышленников иеромонаха. Димитрий, как и все занимался разгрузкой судна.

– Что монах? Уже лицезрел свою будущую паству? – не удержался он от колкого замечания.

Димитрий непонимающе взглянул на передовщика. А тот засмеясь продолжил:

– Ведь кроме животины неразумной на этом острове никого нет!

– Остров большой и изобилует зверем! Не может того быть, что бы алеуты не проведали этих мест.

– Этот народец! Алеуты! Зело любопытный! Ежели бы тут кочевали, непременно уже объявились! – к досаде монаха заявил Емельян. – Видать далеки острова, не доступны для дикарей!

– На все воля Божья! – смиренно произнес Дмитрий. – А пока буду заниматься покаянием и просвещением русской души.

Но разговор пришлось прекратить. У Басовы возникли проблемы требующие спешного его вмешательства. Некоторые промышленники вознамерились отправиться на промысел бобра, прекратив разгрузку шитика.

Емельян давно уже смекнул, что промысловую братию держать должно в покорности, иначе дело не сладишь, и артельных людишек загубишь.

– Всем работать! – остановил он самых ретивых. – Промышлять опосля будем.

– Людей довольно и без нас! Пускай молодежь таскает, а мы тем временем места проведаем, – отозвался один из смутьянов

– Успеете проведать! – наступил на него Емельян. – Сейчас шитик надо разобрать да в укромное место снести. Шторм в раз может налететь, и сломать лодию, а то и вовсе в море унести!

Слова и тон передовщика подействовали на промышленников, но, тем не менее, Емельян добавил на будущее:

– Ежели кто супротив моей воли пойдет, пая лишу и прогоню прочь из артели. А то и на остров-камень свезу, да там брошу в наказание!

И действительно! Опасность потерять судно была велика. Шторм в этих местах явление частое, налетает внезапно, а лишиться судна посреди океана дело страшное. Оттого и шитик строили, чтобы разобрать на зиму и сохранить должным образом.

Мужики в артели подобрались работные и дело ладилось. Шитик был разобран на доски, и в виде штапеля, удобно расположился на безопасной площадке под защитой скал. Для сбережения закрыли шкурами и обложили камнями. Лежать ему здесь до следующей осени, когда закончив сезон ватажники соберутся восвояси.

Ночью разразился шторм. Остров показал пришельцам весь свой нрав. Ветер сносил все, что вставало на его пути. Всю ночь огромные волны высотой сажень в десять закипая на рифах, обрушивались на берег острова. К утру все затихло, и туман вновь привычно покрыл остров. Эту первую ночь русские провели в небольшой пещере, что обнаружили в прибрежных скалах.

Пока удача сопутствовала этим первым русским на острове Беринга. Отныне он становится первой базой перед броском на дальние Алеутские острова.

***

До конца августа артельщики обустраивались. Ни о каких избах и зимовьях не могло быть и речи. На пустынном острове не просто сложить избу. Строевого леса нет, а другие жалкие лачуги снесет ветер. Строили землянки основательно врываясь в землю. В место леса использовали плавни, что собирали по всему берегу. Благо его здесь в достатке, а шторм поставляет с удивительной регулярностью.

Отстроили поселок возле Старогаванской речки. Прозрачная добротная вода возле жилья многое значит, да и рыбу промышлять завсегда можно. Русские разместились в двух землянках у реки, чуть выше устья, а вот коряки близь морского берега, и на свой лад, с лазом через крышу. Ну, это кому как привычнее.

Большое внимание пришлось уделить сооружению лабазов. Для зерна и порохового зелья соорудили, землянку надежно укрыв ее среди скал. Тут от сырости сберечь надобно, а вот все прочее пришлось хоронить в лабазах в сажень от земли.

Местный песец оказался зверьком несносным. На острове они повсюду и чувствуют себя абсолютными хозяевами. К прибывшим людям не проявили ни страха, ни уважения. В общем отношения с людьми не задались. Наглый вороватый характер единственного островного аборигена пришелся им не по вкусу.

Внешне, командорский песец несколько отличался от своего собрата с материковой тундры. В летний период это вовсе никчемный зверек совершенно гадкого, грязно непонятного цвета. Линялый, он выглядит весьма скверно.

Хоть это и странно, но на острове совершенно отсутствовали всякие грызуны, что в тундре являются основным пропитанием для песца. У здешнего рацион значительно солиднее. Гибель морского зверя не редкость на островах, на пиршества писец собирается целыми стаями. Но и кроме того, море во время отлива предлагает неплохое пропитание, а для самых отчаянных зверьков изысканное лакомство, яйца и птенчики на каменных гнездовьях.