Сюрприз на всю жизнь

Лена хохотнула:

– Я подумаю, Мил. Неплохая идея, надо сказать…

– А я сегодня работаю, – отозвалась Иля. – Я решила придерживаться графика: понедельник, среда, пятница, с шести до десяти.

– Ясно. У тебя учеба и работа, работа и учеба. А личная жизнь когда? – спросила Милена.

– Так это и есть моя жизнь. Самая что ни на есть личная. Ленка, вон, тоже так живет.

– Я о другом… Я об отношениях с молодыми людьми. У нас почти все парни оживились, как ты появилась… Даже Зеленцов Троинскую не гонобит, на тебя ставки делает… Что сможет подкатить, а ты не сможешь отказать.

– Мне жаль, что он…

– Кто это собирается к тебе подкатить? – ее перебил голос Артема, который был опасно вкрадчивым и угрожающе мягким.

Все девчонки обернулись и с открытыми ртами уставились на смуглого высокого парня с красивыми чертами лица и кудрявыми черными волосами. Только Илия не повернулась: ее сковало какое-то неприятное предчувствие, и она как окаменела.

– Иля?

– Не твое дело, – сквозь зубы выдавила она.

Артем схватил ее за предплечье и грубо потащил подальше от лавочек, на которых они расположились с девчонками, в тень, поближе к зданию. И так, чтобы их никто не мог слышать.

– Я задал вопрос: кто к тебе подкатывает?

– А ты случаем не перепутал меня с Любой?

– Нет, дорогая, она на твоем фоне просто бледная тень. Тебя невозможно с кем-то перепутать.

– Во-первых, я тебе не «дорогая». Я тебе вообще никто. Во-вторых, ты бы шел мимо. Так всем будет лучше. И в-третьих, никогда больше меня не трогай! И не подходи ко мне! Не говори со мной! Не замечай меня! Я для тебя не существую! Усек?

– Ты обещала мне, что будешь ждать… – он протянул руку и, дотронувшись до ее губ, повел пальцем, наслаждаясь их мягкостью, – что любишь меня…

Девушка резко отшатнулась от него.

– Мне казалось, что ты повзрослел… за эти годы. И я тебя вообще-то ждала, пока ты служил. И в пятнадцать лет я тебя любила, но сейчас нет. Уже давно нет.

– У тебя кто-то появился?

– Все, хватит, Артем, перестань думать, что между нами может что-то быть. Все, что могло быть, осталось там, в прошлом. Все закончилось три года назад, даже больше.

– Да плевать мне на то, что ты там для себя решила. И что не любишь. Полюбишь. Пару раз трахну тебя, и полюбишь…

– Ты совсем рехнулся? Ты что такое говоришь? Одумайся!

– Ты должна быть со мной! И ты будешь со мной. – Он схватил Илию за талию и прижал к себе.

– Ты спятил? Отпусти меня! Немедленно! – Она толкнула его, но тягаться с ним было просто смешно. Все равно, что ребенок против взрослого. – И не подходи больше ко мне. – Илия все равно вырывалась.

– А то что? Ну что ты сделаешь?

– Яйца тебе оторву, понял? Только тронь меня!

– Ха-ха-ха! Насмешила. – Он еще крепче прижал ее к себе.

– Отвали! – вскрикнула она, пытаясь вырываться и сетуя на свой наряд: в этой узкой юбке она не могла ударить его.

Тут из-за угла показались два охранника университета.

– Молодой человек, отпустите девушку и пройдемте с нами. Вы нарушаете правила учебного заведения и общественного поведения, поэтому мы вынуждены были вызвать наряд полиции и до их приезда обязаны составить протокол.

Краснов сначала удивленно отступил от Илии, а потом, засунув руки в карманы, нагло рассмеялся.

– Смешно… Ха-ха-ха… Очень смешно… Это розыгрыш?

Парни были молодые и телосложением Краснову сильно проигрывали, но их спокойствие и смелость впечатляли.

– Смеяться будете в участке, а сейчас следуйте за нами.

– Отвалите, сопляки. Иначе сейчас обоим хлебало разобью, – так тихо и зловеще выдал он, что у Илии мороз пошел по коже.

А те как по команде достали свое «оружие»: резиновую дубинку и электрошокер.

– У нас есть полномочия на применение силы в условиях неповиновения нарушителя или подозреваемого в нарушении, – отчеканил тот, что был меньше ростом.

Краснов дико разозлился.

– Ладно… Хрен с вами… Я ухожу… – и злобно глянул на Илию: – А с тобой мы еще поговорим. У тебя есть неделя на принятие правильного решения.

– Можешь даже не мечтать. Мой ответ будет отрицательным. И смирись уже с этим.

– Ты меня плохо знаешь… – кинул на прощание Артем и картинно удалился с территории университета.

Охранники не пошли за ним, они убедившись, что девушка в порядке,и вернулись на свой пост, дав отбой диспетчеру.

Илию трясло. С каждой новой встречей с Красновым он становился ей все неприятней и противней. И пугал ее.

– Вот урод! Как же я раньше этого не замечала? Дуреха малолетняя…

– Зима! А теперь, когда ты освободилась от… кхх… разборок со своим ухажером, зайди ко мне в кабинет.

Илия вздрогнула, услышав этот голос.

«Этого мне еще не хватало», – Илия подняла голову, именно оттуда на нее «свалилась» эта команда, и увидела на втором этаже открытое окно, у которого курил Демидов.

«Интересно, что ему от меня нужно? И давно ли он там стоит? Этот аромат сигарет… кажется, он был с самого начала их «милой» беседы с Красновым. Значит, он мог все слышать. Вот, чувствует мое сердце, об этом и пойдет речь».

– Извините, Тимур Андреевич, но мне нужно подготовиться к следующей паре. Я не успела решить несколько задач по финансовой математике, а времени в обрез. Но у нашей группы ваше занятие на четвертой паре, так что мы еще увидимся.

И она направилась быстрым шагом в корпус, чтобы скрыться и от него и от любопытных вопросов своих одногруппников.

«Нихера себе! Я даже не знаю, как возразить. Вот нахалка! Просто обнаглела!»

Тимур был в бешенстве, когда стал случайным свидетелем сцены ее общения с бывшим. И это еще слабо сказано. Его просто повело от ярости, когда он увидел, как этот мажор обнял ее и прижал к себе, как ее пышную грудь расплющило об его торс, как он склонился к ней и с каким наслаждением втянул запах ее волос.

«Блядь! Хватит уже! Мне нет до нее дела! Ну да, красивая. Ну, фигура сшибает наповал. Ну, сладкая, как… Хватит уже о ней думать! Хватит!!!»

Но видение этой неприятной картины не отпускало.

«Что она сказала? Что оторвет ему яйца, если он ее тронет… А ведь мне она такого не говорила…»

«И что? Думаешь это что-то меняет?» – усмехнулся ему в ответ внутренний голос.

«Какой-то пиздец! Это невыносимо! Нахер! Мне без разницы!»

«Хм… Серьезно? Сам-то веришь этому?»

Он отошел от окна, отвлеченный звонком телефона. Это был Роберт.

– Демидов.

– Зеленцов, – в тон ему ответил друг. – Что-то опять случилось? У тебя такой голос… Что, третья серия?

– Блядь, Роб, не смешно… Ты там по камерам все видишь, что ли? – зло отреагировал Тимур, еще не придя в себя.

– Нет. Мне некогда заниматься этим. Но звоню по этому вопросу. Мы с утра подключили новый софт в тестовом режиме, и у охраны новые инструкции по работе с ним.

– Я только что на деле наблюдал его работу. Скажу, что впечатлен. Охрана появилась на месте конфликта буквально в несколько минут.

– О как?! Ну, я рад. Но вариаций может быть много, и если что-то будет всплывать новое, что должно пресекаться, а я этого не учел, то звони, будем дорабатывать.

– Хорошо.

– Так что случилось-то?

– А… ладно, неважно уже.

– Ну, тогда пока.

– Угу, пока.

Илия отсидела остаток перемены в библиотеке, там была тишина и прохлада.

«То что надо», – сказала она себе. – «Здесь нет никаких раздражителей. Красота!»

Но со звонком пришлось покинуть свое укрытие. Благо предмет был не заунывный, на нем приходилось в основном решать задачи, что отвлекало от беспокойных мыслей о четвертой паре. И она неумолимо наступила. Но Демидов выглядел абсолютно отстраненным и ни разу на нее не взглянул, будто ее и не было на занятии.

«И чего я так боялась, дурочка? Нужно успокоиться. Зачем психовать: что он то обращает на меня внимание, то не обращает – так он со всеми так. А я еще меньше, чем все. Я неприятное воспоминание… раздражающее…»

– Иля, Иль, – кто-то из пацанов звал ее шепотом, вырвав из задумчивости.

– М-м-м… – не поворачивая головы, отозвалась она.

– Слушай, у нас тут спор вышел с парнями. Подскажи нам, вот это ты на фотке или нет?

– Нет, – тут же ответила она, даже не повернувшись.

– Ну ладно тебе вредничать. Твои тить… вернее, формы ни с кем не перепутаешь. Не у каждой четвертый размер… и глаза синющие. Это ведь ты!

Илия повернулась и, бросив беглый взгляд, равнодушно отвернулась.

– Давно это было. И снято нелегально. Где вы это откопали?

– Я же говорил тебе, Егор. Ты должен мне пять штук, – Женька радостно хлопнул соседа по плечу.

– Дай посмотреть! Женек, дай глянуть… Охереть! Вот это шикарная телка!

– Еще одно слово в таком контексте и каждый из вас пожалеет, что не лишился глаз или языка, – разъяренный выпад Илии просто привел в ступор всех студентов. Но, поняв, что слишком явно проявила свои эмоции, снова отвернулась и, приняв равнодушный вид, погрузилась в задание.

– Извини, Иль, – Костя, как бы раскаянно, просил прощения, – я не хотел. – Но сам корчился от смеха.

– На убогих грех обижаться, – громко ответила она Гришину.

И подняла глаза от тетради, почувствовав жар. И встретила такой бешеный взгляд Демидова, что ей показалось, что она сейчас под ним сгорит, как стог сена от пожара. Просто вспыхнет и пфух!..

Не отводя от нее глаз, он скомандовал своим чеканным голосом:

– Все телефоны мне на стол! Мигом! Открыли десятый параграф, быстро и самостоятельно ознакомились, и все пишем эссе на эту тему. В конце занятия сдаем на проверку.

По кабинету прошелся тихий ропот недовольства, но студенты встали, сдали телефоны и уселись за задание. Времени было в обрез.

А Тимур отошел к столу и наблюдал за процессом. Когда все расселись по местам и занялись заданием, он принялся сдвигать брошенные в беспорядке мобильники, чтобы расчистить себе место. И на одном увидел еще горящий экран с ее фоткой: выходящей из моря в лучах заката.

Он закрыл глаза и принялся глубоко дышать, считая до десяти, боясь сорваться.

«Нет! Ну нельзя же быть… такой… невинной и… такой откровенно сексуальной одновременно… от этого просто сносит крышу… вдох-выдох… вдох-выдох… просто не смотри… больше не смотри на нее…»

Его отвлекло сообщение, упавшее тихим звуком:

«Третья серия вызывает много вопросов… Она уже закончилась? Или еще есть продолжение?» – Роберт угорал над ним. Он явно просмотрел запись инцидента Зимы и ее ухажера.

Тимур тут же ответил:

«Есть… У меня рубильник есть… который отключает все камеры… от твоего сервера».

«Я все понял. Держись!» – тут же пришел ответ со смайликом.

«Блядь! Как будто у меня есть другие варианты…»

Ругался он последнее время безбожно, нервы были на пределе, и впереди не предвиделось никакого просвета. Никакого!

* * *

– Ну… что случилось? Опять во что-то вляпался?

– Влюбился я, Тимур, как дурак. Представляешь, брежу ей и во сне и наяву.

После пятой пары к Демидову на работу заехал двоюродный брат Артур, что было неожиданностью для того.

– М-м-м! Так это обычный номер для тебя. Ты постоянно в кого-то влюбляешься и через неделю-другую снова влюбляешься, и потом опять влюбляешься. Ничего нового.

– Да, так и было, пока не встретил эту синеглазую фею.

– Давно?

– Уже полтора месяца. Тимур, я болею ею, как наркоман. Если не увижу хоть один день, то просто с ума схожу.

– А она?

– Она? А она нет… Она скромная и правильная. И она открыто это не говорит, но точно знаю, что не воспринимает меня всерьез, потому что я сам ничего еще не достиг, живу налегке, на папины денежки. В общем, не любит она хлыщей типа меня.

– И как ты это понял?

– Я слышал ее рассуждения с коллегами, она работает у Дани, и с подругами по телефону, вот и сделал выводы. Так то она со мной общается, но как с другом, даже, как с братом.

– Может, она специально тебя за нос водит, чтобы ты совсем голову потерял, а потом скрутит в бараний рог и жениться придется, так что пикнуть не успеешь.

Артур рассмеялся.

– Я бы с удовольствием дал ей себя окольцевать, – мечтательно произнес он. – Она такая… трогательная… нежная… добрая… умная… и…

– Ой, ладно, избавь меня от своих любовных песен, – перебил его Тимур. – Я-то чем могу тебе помочь? Ты зачем приперся ко мне на работу?

– Совет мне нужен: как можно завоевать такую девушку? Она идеальная, с правильными моральными ценностями. В общем, я хочу стать похожим на тебя или на твоих друзей.

Тимур аж закашлялся, поперхнувшись кофе, который пил в этот момент.

– Ты серьезно? Или это твой очередной фортель?

Артур обиделся:

– Я к тебе пришел со своей проблемой, а ты…

– Ладно, ладно… Ты вот что, скажи, отец же хотел тебе место подыскать при министерстве по твоей специальности.

– Так он и нашел. Теперь мне жизни нет. Он требует, чтобы я вернулся в Москву и вышел на работу.

– А-а-а… так вот в чем дело! Ты хочешь, чтобы я тебя отмазал?

– Ну не совсем так… Может, ты поговоришь с ним, чтобы он устроил меня в «ФАРМу». Жесть, правда? Я должен просить у отца, чтобы он разрешил мне работать в моей же организации.

– Это всего лишь формальность. Ты не зарывайся. Тем более, если хочешь кем-то стать… Сначала научись уважать чужое.

– Ок. Я понял. Ну что, ты поговоришь?

– Не знаю, не знаю… А ты сможешь работать под Даней? Он тебе спуску не даст. Ты же знаешь, он принципиальный. Чуть что и вылетишь, как пробка. А мне после этого что делать? Если я буду с твоим отцом об этом говорить, он с меня гарантии потребует. А это значит, что ты перейдешь под мою ответственность, но я не могу заниматься твоим воспитанием, у меня есть кого воспитывать.

– Тимур, я реально хочу работать, не как папенькин сыночек, а как все… то есть самостоятельно… своими силами. И хорошо, что дядя Даня именно такой. Я хочу попробовать. Я уже почти месяц у Дани за юриста, как волонтер, без зарплаты. И мне нравится этим заниматься. Сам не верю, что говорю такие вещи. Прикинь… я так офигеваю уже месяц. На работу хожу с удовольствием… Не веришь?

Тимур вздохнул.

– Порыв похвальный, конечно… А ты что к дяде Дане сразу не пошел, а ко мне заявился?

– Ты мне не просто брат, ты мне еще и друг.

– Не забывай об этом.

– Ну что, ты поговоришь?

– С испытательным сроком. Если Даня тебя рассчитает, то значит и мой протекторат автоматически снимается. Дальше сам. Выдержишь до Нового года, значит попрошу дядю продлить твой эксперимент… Если сам раньше не сбежишь…

– Супер! Спасибо, брат!

У Артура зазвонил телефон:

«Брови вразлет, ветренная челка, пламень и лёд – ты, моя девчонка!

То не звонишь, то бросаешь трубку, то – мне на зло – носишь мини-юбку».

– Что это, Артур?

– Это рингтон… если ты не в курсе…

Телефон все продолжал звонить, а Артур закрыв глаза губами подпевал:

«Де-во-чка мо-я синегла-зая, без тебя мне не прожить и дня.

Де-воч-ка мо-я синегла-зая, ну скажи, что лю-бишь ты меня!»

– Синеглазая звонит…У нее такие глаза, Тимур! Умереть можно… – он принял звонок. – Алло…

– Ну все, Арти, пока, у меня еще много дел, – Тимур сделал ему знак, чтобы он двигал уже по своим делам.

– Пока, брат, – и он переключился на разговор по телефону: – Куда нужно заехать? Это кто сказал? Данила Александрович? Ладно, заеду.

Глава 9. Санкции и последствия

– Наконец-то последняя пара, и да здравствуют выходные! – облегченно вздохнула Троинская, услышав звонок и отметив, что Демидов уже готовится начать занятие. – И что сегодня за день такой… все какие-то нервные и психованные… – пробубнила она сама себе.

К ней с краю подсел Зеленцов:

– Ну что, Елена Прекрасная, хочешь большой и чистой любви? – он явно позировал, поэтому не понизил голос, чтобы было слышно на записи, и не замечая, что урок начался.

А Демидов звучно провозгласил на всю аудиторию:

– Тема лекции: «Санкции. Экономическое давление. Инструменты. Последствия и перспективы». Но сначала разберите свои эссе с прошлого занятия. – Он положил стопку работ перед старостой.

Лена грозно зашипела на своего постоянного обидчика, отталкивая его руки:

– Егор, могу сразу ответить на твои недалекие и фальшивые подкаты – отвали! Иначе и без кузнеца могу врезать тебе так, что мало не покажется. Ты меня уже достал, честное слово.

Демидов замолчал и посмотрел на первый ряд своим убийственным взглядом.

– Могу предложить прочитать лекцию тебе, Зеленцов, или тебе, Троинская. Вы, видимо, все знаете, и у вас там более интересные вопросы решаются.

В аудитории мгновенно воцарилась тишина. И лекция продолжилась.

Только в конце пары Демидов закончил и перешел к результатам по эссе.

– С работой справились всего около тридцати процентов группы. У остальных все плачевно…

И он продолжил рассказывать, как все плохо, и что делать. А если не сделать, то чем им это грозит. Группа всего лишь с минуту гундела от возмущения, но тихо и несмело. Открыто никто не посмел выступить. Подведя итоги, Демидов поинтересовался:

– У кого-нибудь есть вопросы?

– Есть, – руку подняла Илия.

– Зима? У тебя же все в порядке с работой. Какой у тебя вопрос?

– Касательно оценок. Ну, ладно вы справедливо ругаете Зеленцова, Гришина и таких, как они, если у них и есть мозги (что вряд ли), то они не умеют ими пользоваться. Но вот про Троинскую вы не правы. Ее работа очень хорошего качества. Я за пару успела ознакомиться. Ваши критические замечания – это ваше субъективное мнение, и, следовательно, не могут служить критерием для оценивания.

– Ты сомневаешься в моих суждениях? – его тон сразу заставил всю аудиторию замереть от предчувствия грозы.

– Я не об этом. Ваши замечания – это дискуссионный вопрос. Я думаю, что в рамках разных хозяйствующих субъектов – результат будет колоссально отличаться, что нормально, поскольку каждое предприятие уникально и в первую очередь масштабами, – продолжала Илия упрямо гнуть свою линию.

– А у тебя большой опыт в подобных вопросах?

– Нет. Его почти нет, – она вздернула подбородок и смело взглянула на него. – Впрочем, так же как и у вас.

– Ну и дерзкий язык у тебя, Зима, – издевательски протянул Демидов.

Илию так бесила его циничность и то, с какой легкостью он мог принижать старания студентов, игнорируя их порывы и не щадя за промахи и ошибки. За эту неделю ей довелось достаточно понаблюдать подобных примеров. Но когда дело коснулось ее подруги, которую он незаслуженно раскритиковал и снизил баллы за работу, то ее просто понесло.

– Да что вы? Я сама невинность, – слащавым тоном замурлыкала она. – А язык у меня нежный и ласковый, даже… сладкий… и горячий… – тут Нина ткнула ее в бок, всеми возможностями показывая, чтобы Иля замолчала. Но та продолжала уже стервозно: – Но вам-то откуда знать? Вы видите только то, что вам хочется, и только критиковать нас можете. А что посеешь, то и пожнешь… как говорится.

– Иля! – уже зашикала на нее Троинская, – ты с ума сошла?

Тимуру показалось, что он на долю секунды потерял контроль над собой. Даже не столько от ее дерзости, сколько от своего воображения и реакции на ее слова, от неконтролируемого желания, вдруг, вспыхнувшего с чудовищной силой. В глазах потемнело и пульс чуть не пробил виски насквозь своим грохотом. Дыхание не удавалось утихомирить, оно рвало грудь порывистыми толчками. Тимур жег Илю своим голодным взглядом.

«Язык у меня нежный и ласковый… сладкий и горячий… но вам-то откуда знать?» – стучали у него в мозгу ее слова.

«Нежный и ласковый».

«Сладкий».

«Горячий».

«А я действительно не знаю… я даже ни разу ее не целовал… ее нежные губы… ее охрененно чувственный рот…»

Если бы не звонок, то неизвестно, куда бы завели его мысли. Он с трудом очнулся:

– Ну что, Зима, готова подискутировать на тему эссе Троинской? Убедишь меня – исправлю ей оценку. Если хватит смелости, то милости прошу через пятнадцать минут ко мне в кабинет.

«Нахера я это делаю?» – Тимур тут же пожалел о своих словах.

– Вы серьезно? – Илия растерялась и, прикусив губу, глянула на Ленку. Та ей «сигналила» во всю, чтобы она даже не думала препираться с Демидовым.

– Ты сомневаешься?

Профессор иронично выгнул бровь, ругая себя при этом за то, что все-таки толкает ее на то, чтобы она приняла вызов. На виду у всей группы. А студенты не спешили расходиться, наблюдая, как новенькая схлестнулась с самим Нероном.

– Хорошо. К тому же у меня есть один вопрос, по которому хочу услышать ваше мнение и потом сравнить с результатом на практике.

Лена уже в панике от происходящего, подошла к подруге и потянула ее за руку.

– Тимур Андреевич, не слушайте вы ее. Я согласна с оценкой. Не нужно ничего пересматривать, – и, отвернувшись от Демидова, зашикала на Илю: – Пошли уже. Хватит. Зачем ты его драконишь?

– Я не могу мириться с такой несправедливостью… – ответила Иля, когда они вышли из аудитории. – Я попробую ему объяснить, что он не прав, именно в твоем примере.

– Нафига тебе проблемы с Демидовым, он потом будет к тебе придираться. Он не потерпит оскорбление от женщины, тем более студентки.

– Я не собираюсь его оскорблять. Мне нужна справедливость.

– В том-то и дело, ты хочешь, чтобы он изменил свое мнение. Это не про Демидова, даже если он не прав, – Лена изо всех сил пыталась образумить свою подругу.

– Тогда я должна в этом убедиться. Подождешь меня у кабинета, пока я с ним разговариваю?

– Ладно, – казалось, Лена волновалась больше самой Или.

Через пятнадцать минут:

– Тимур Андреевич… – Зима вошла в кабинет завкафедрой.

Она впервые была тут. Окно напротив двери было открыто, из него резко потянуло ветром, и входная дверь за спиной вдруг с грохотом захлопнулась от возникшего сквозняка, потому что в коридоре тоже было открыто несколько окон.

Илия вздрогнула.

«Блин! Спокойно… Не съест же он меня. Мы просто обсудим работу Ленки, и я уйду», – успокаивала она себя, пока вышла почти на середину кабинета, обходя перегородку справа, и обнаружила его у дальней стены, сидящим в кресле. Тимур сидел за столом и изучал какие-то документы. К его столу перпендикулярно был приставлен стол для посетителей, и вдоль него – несколько стульев.

– Ну что, Зима, все-таки решила повлиять на мое мнение?

– Не передергивайте… Я лишь хотела обсудить вопрос с…

Он перебил ее:

– Ну что ты там встала? Присаживайся, – он кивнул на стул, который, видимо, выдвинул именно для нее.

Илия прошла в глубь кабинета и уставилась на стул. Ее внезапно пронзили воспоминания о том, когда они впервые встретились. Как она сидела перед ним на таком же стуле… Ее и без того нервное состояние усилилось бешеным сердцебиением.

Она покачала головой.

– Нет, спасибо. Я постою. – И чтобы вопрос со стулом был закрыт, положила на него сумку, а сама отошла в сторону и прислонилась к длинной тумбе, тянущейся вдоль стены, на которой стоял огромный аквариум – явная роскошь, существующая здесь за счет владельца кабинета.

Демидов отложил документы и тоже встал, выйдя из-за стола.

– Ну, начинай, я слушаю, – он грозно уставился на нее.

– Сейчас… – Илия уже начала паниковать от его тяжелого, жгучего взгляда. – Сейчас… – она снова вернулась к сумке и достала работу Троинской. И стала трясущимися руками перелистывать страницы в поисках нужного места, но руки не слушались, и она неосознанно поднесла указательный палец ко рту, лизнув подушечку, чтобы удобнее было переворачивать страницы. Тут же послышался какой-то глухой звук, напоминающий рычание.

Зима сразу замерла и медленно повернулась к Демидову. Глаза у того были просто бешеными и бездонными, как пропасть.

– Что?! – испуганно пискнула она.

– Ты думаешь, я не понимаю, что ты нарочно меня провоцируешь? – угрожающий голос и два шага к ней.

– Пфф… Очень надо… дергать тигра за усы. Я что, похожа на ненормальную? – ее показная веселость была бравадой. В ушах стоял грохот, по венам растекался кипяток, а коленки подгибались от его сумасшедшей ауры.

– Именно. Ты ненормальная.

– В каком месте? – не удержалась и съязвила девушка.

– Я сейчас покажу, в каком…

Тимур зарычал и, стремительно обхватив ее за талию, прижал к себе и обрушился на ее губы злым и грубым поцелуем. Жадным и жарким поцелуем, требующим расплаты за многодневный голод, за жгучее желание, за невозможность избавиться от этого наваждения… Он вдохнул ее запах, ощутил сладкий вкус и понял, что пропал. Эти ощущения пленяли мысли, отравляли кровь, скручивали все внутри тугим узлом.

«Да пусть идет все на хер! Я больше не могу… Это какая-то невыносимая пытка… Я хочу ее… как бешеный…»