Бешеные деньги. Исповедь валютного трейдера

Эта стратегия прекрасно сработала, и после пяти игр я вышел в большой финал – финал финала. Осталось всего пять игроков. На кону одна практика. Хорошие шансы.

Наша пятерка перебралась за центральный стол, а выбывшие из игры участники набрали канапе и собрались вокруг в качестве зрителей.

Я оценил оставшихся игроков. С большинством из них я уже пересекался за одним столом в предыдущих играх. Все они были хороши, быстро улавливали движение цен и неплохо знали математику; однако, на мой взгляд, ни одному из них не хватало сообразительности, чтобы блефовать или раскусить блеф. Я решил, что мои шансы велики.

После раздачи у меня оказалась –10. Хорошая карта. Число –10 дальше всего от среднего значения, а поэтому такая карта сильнее всего способна изменить общую сумму в игре. Естественно, это верно только тогда, когда другие участники не знают о наличии у вас этой карты. В противном случае они тут же начнут снижать свои цены, и вы не сумеете извлечь выгоду. Это еще одно общее правило торговли: вам не обязательно зарабатывать деньги на том, что вы правы; можно зарабатывать на том, что вы правы, когда другие ошибаются.

Я не стал менять стратегию и сразу же заявил высокую цену. Если я сумею продержать высокую цену на протяжении всей партии, то, хочется надеяться, смогу «продавать» по высоким ценам постоянно, выжимая максимум из своей карты –10.

Удивительно, но первый игрок не стал мне «продавать», несмотря на мою высокую цену. Я спросил его цену, и она оказалась еще выше. Этим он наверняка выдает себя: у него высокая карта.

Я спросил трех других игроков, и все назвали высокие цены. Похоже, у всех на руках достаточно высокие карты. Это означало, что сумма будет большой без учета моего числа –10, поэтому, чтобы получить какую-то прибыль, я должен задирать цену. Я стал предлагать все больше и больше, говорить все громче и громче – до тех пор, пока, наконец, игроки не начали продавать мне. Я сумел поднять цену еще немного, а затем начал активно продавать сам. При подобной цене и с –10 в руке проиграть практически невозможно. Хитрость заключалась в том, чтобы громко называть высокие цены, толкая рынок вверх, словно я агрессивный покупатель, а на самом деле продавать, спрашивая котировки у других игроков. В хаосе и шуме игры другие игроки не могли уследить за тем, кто покупает и продает по их собственным котировкам, в то время как постоянно повторяющиеся звучащие числа оказывали мощное влияние на цену.

Я начал делать много ставок «на продажу», уверенный, что при такой цене почти наверняка итоговая сумма окажется намного меньше. Настало время перевернуть первую из трех центральных карт. Это была 13.

В данной ситуации не очень хорошее для меня число. Оно существенно больше, чем среднее значение 7,65, и увеличивает математическое ожидание суммы всех карт примерно на 3. С учетом значительного количества ставок «на продажу» в моей игровой карточке хорошей новостью это не назвать. Но все же у меня в руке имелась карта –10, о которой никто не знал, а цены держались высоко. Математика была на моей стороне. Я воспользовался этой возможностью, чтобы задрать цену еще выше, и продолжил продавать.

К моменту открывания второй центральной карты я заполнил ставками «на продажу» две игровых карточки. На второй карте оказалось число 14.

Возможно, здесь мне следовало насторожиться, но я этого не сделал. Кроме того, у меня не было на это времени. Мне требовалось, чтобы общая сумма оказалась маленькой – в противном случае моя карьера шла псу под хвост, и, хотя сумма не казалась потенциально небольшой, я не собирался позволить этому факту остановить меня. Я поднял цену и начал продавать еще агрессивнее, по еще более высокой цене. К концу игры я накопил около 300 продаж.

Открылась последняя карта. 20. Перевернули свои карты и остальные игроки. 10, 11, 12, 15. Просто невероятно. У меня –10, а остальные семь карт в партии оказались наибольшими из возможных. Вероятность того, что это произошло случайно, равна 1/11440[24]. 0,0087 %. Игру явно подстроили.

Я не знал, что делать в этой ситуации. Кровь в моих жилах на мгновение застыла. А вот толпе это понравилось. Остальные игроки, разумеется, радовались: я устроил столько продаж, что их игровые карточки представляли собой бесконечную череду покупок. И цена в итоге оказалась сверхвысокой. Кто все это подстроил? Зачем? Что это могло означать?

Стол опустел, игроки растворились в толпе. Трейдеры и другие сотрудники Ситигруп собрались в задней части комнаты, чтобы подсчитать баллы.

– Мне жаль, дружище. – Это Матич положил мне руку на плечо. – Это непруха. Ты сделал все что мог.

Не помню точно, что я тогда ответил. Может быть, и вообще ничего.

Минут пять казалось, что комната тает и расплывается. Я обнаружил у себя в руке бокал шампанского с теми мелкими пузырьками, которые появляются из ниоткуда, взмывают вверх и вроде бы никогда не заканчиваются. Что только что произошло? Кто это устроил? Зачем меня надули?

Вскоре трейдер шагнул в центр зала; огромная харизматичная фигура сразу же заставила толпу замолчать. Вокруг него образовалось свободное пространство.

– Я хотел бы поблагодарить всех вас за игру, – заявил он, и его громкий американский голос вернул меня в помещение. – Мы подсчитали баллы, и я могу объявить победителя.

Я не помню точно счет у других игроков. Мой был меньше, чем минус тысяча. Это… скажем так, ничего хорошего. По правде говоря, я не испытывал неловкости. Если не стреляешь, то и не попадаешь, понимаете?

Прочитав результаты, грузный трейдер объявил победителя. И прозвучало мое имя. Победителем оказался я. Я выиграл.

Я в трансе шагнул вперед.

Пожав мне руку, трейдер обратился к толпе.

– Результаты Гэри в предварительных играх настолько превосходили баллы всех остальных, что мы решили проверить его. Хотели посмотреть, как он отреагирует, когда все оборачивается против него, поэтому подстроили расклад в финале. Важно знать, будет ли трейдер держаться или сдастся и отступит. Гэри, ты держался, и мы рады это видеть. Молодец!

Трейдер снова протянул мне свою громадную руку, и я пожал ее.

– Я Калеб Цукман, увидимся в отделе.

В тот вечер было холодно, но мы с друзьями пошли пить в парк. Я основательно набрался, так что в памяти мало что осталось. Но одну вещь помню четко. Я очень быстро мчусь, и холодный воздух хлещет мне в лицо. Я обнимаю приятеля за плечи.

– Я стану миллионером! – ору я. Ору ему в лицо, и он смеется. – Я стану миллионером!

3

Однажды в начале марта 2007 года я проснулся до восхода солнца.

В родительском доме не было душа. У нас имелся маленький резиновый шланг, который до сих пор можно купить в Argos[25] за 6 фунтов. Я подсоединил его к крану и окатился, сидя на холодном утреннем пластике ванны. Не успел я закончить, как в дверь ванной постучал отец. Он тоже обычно начинал работать рано.

Я вытащил старую одежду, в которой работал в DFS. Темно-синяя рубашка, широкий желто-синий галстук. Поверх всего этого надел дешевый черный плохо сидящий костюм, купленный в Next[26] или в подобном магазине. Уложил волосы с помощью геля и вышел из квартиры. В это время еще темно.

Я вырос в Илфорде, но ближайшая станция называлась Севен-Кингз. Зимой, пока солнце не взошло, все утренние пассажиры стоят здесь в темноте и дрожат в ожидании поезда. В воздухе заметен белый парок от их дыхания. Именно такой поезд проезжал мимо моей спальни. Я пытался разглядеть свое окно, но не преуспел.

Пересадка в Стратфорде на Юбилейную линию. Снова этот циклический, вьющийся, жужжащий звук, и поезд ныряет под землю, направляясь теперь к Канэри-Уорф. В тот день – в марте 2007 года – мне было всего двадцать лет, и этот звук подействовал на меня по-другому. В тот день он стал звучанием будущего.

Перед станцией Канэри-Уорф поезд уходит под землю. Станции на линии тогда были новыми, а огромная просторная Канэри-Уорф отличалась безумно высоким потолком – словно какой-то подземный собор. Вы могли смело утверждать, что с поездов на платформы сходят банковские работники. Дорогие безликие стрижки. Дорогие безликие рубашки. Длинными прямыми рядами они шагали по платформе к выходу. Я вклинился в один из рядов и двинулся вместе со всеми.

Оставив станцию за спиной, направляюсь к нужному зданию; я вижу его в первых лучах рассвета. Это Ситигруп-Центр – 42-этажный небоскреб из темно-серой стали и стекла, являющийся южной вершиной треугольника из небоскребов в центре квартала Канэри-Уорф. В то время на вершине здания красовалось слово CITIGROUP, выписанное громадными красными светящимися буквами, а рядом горел маленький красный зонтик. По какой-то неизвестной мне причине зимой по утрам и вечерам от верхушек этих зданий исходит густой белый пар. Четыре длинных эскалатора станции уходят вверх, в огромное круглое сияющее отверстие над ними, так что при выходе со станции появляется ощущение, что вы садитесь на космический корабль или что-то в этом роде. А затем, на поверхности вы оказываетесь на широкой открытой площади с деревьями и водой, но здесь выделяются, затмевая все остальное, гигантские серые металлические колонны, взмывающие ввысь, выплескивающие свой пар к темно-синим облакам.

Теперь через улицу к зданию. Между небоскребами хлестал ветер, и залитый светом просторный теплый холл здания Ситигруп показался мне настоящим убежищем. Внутри – дорогая с виду мебель, яркие произведения абстрактного искусства и невероятно отутюженный персонал. Вежливая девушка на ресепшене направила меня к мягкому дивану, и я уселся, поправляя галстук.

Дружелюбная леди по имени Стефани вручила мне пропуск для посетителей и провела через посты охраны; за очередным углом открылся, как мне показалось, самый большой в мире атриум – всюду эскалаторы и стекло. В этой совершенно новой конструкции мой взгляд мог достичь самой крыши, расположенной, должно быть, двадцатью этажами выше. Я глядел вверх, стоя на дне высокого и широкого пустого пространства, на которое с двух сторон выходили застекленные стены огромных светлых помещений каждого этажа. Офисы соединялись ветвившимися через правильные интервалы галереями и балконами из стекла и металла. Тогда я еще не знал, что не прошло и года с тех пор, как один из сотрудников Ситигруп покончил с собой, бросившись в эту пропасть в центре. Он пролетел двадцать этажей, даже не выходя на улицу. Некоторые трейдеры вышли на балконы, чтобы бросить взгляд вниз. Такие дела.

Три пролета эскалаторов довезли нас со Стефани к стеклянным галереям второго этажа. На огромных стеклянных дверях белыми буквами были вытравлены слова «Торговый зал операций с ценными бумагами с фиксированным доходом». Ничего не значившие для меня слова. На этом этаже я проведу четыре года жизни.

Сам торговый зал огромен. Если войти в него в середине, то кажется, что помещение простирается на 50 метров во все стороны: влево, вправо и вперед. Первое, что бросается в глаза, – мониторы. Перед каждым трейдером возносится огромный квадрат или прямоугольник из восьми, девяти, десяти или даже двенадцати экранов. Трейдеры сидят ряд за рядом, задирая головы, чтобы взглянуть на эти стены из мониторов – над ними и вокруг них.

Сотрудники размещаются вплотную друг к другу длинными рядами – словно отражение длинных полос ламп дневного света, которые свисают с потолка над головами, выгибаясь у экранов. Внешние стены – стеклянные окна от пола до потолка, хотя с места у двери, где я сейчас стою, эти окна кажутся очень далекими. С потолка через регулярные интервалы свисают широкие черные цифровые табло, показывающие время в разных городах мира: Лондон, Нью-Йорк, Сидней, Токио. Под батареей экранов у каждого трейдера стоит переговорное устройство – огромная массивная штуковина метровой ширины, усыпанная кнопками, циферблатами и переключателями. Позже утренний зал наполнится вечным крещендо шумов из динамиков – гудки, писки, звоны и выкрикиваемые числа, – но сейчас, примерно в 7.30 утра, туда, где я стоял, практически ничего не доносилось. Самый громкий звук – гудение ламп дневного света. Под ним – слабый гул голосов.

Стефани повела меня направо по залу, вскоре мы свернули влево – в один из проходов, разделявших ряды. Мы направлялись к самому сердцу торгового зала, и по обе стороны я видел длинные шеренги разместившихся спинами друг к другу работников. Белая рубашка, белая рубашка, светло-розовая рубашка, белая рубашка. Значит, вот как выглядят трейдеры, подумал я.

Мы подобрались к более шумной части зала. Рассогласованная мелодия электронных сигналов и предупреждений, громкого смеха и выкрикивания цифр, которая со временем станет музыкой моей жизни. Шум усиливался, я осматривался, а Стефани, срезав путь, двинулась к одному из столов.

Теперь мы шагали прямо между трейдерами – сквозь узкое пространство между их спинами. Шум становился все громче и громче, и я видел, как на огромных стенах из экранов вспыхивают разноцветные цифры. Стол, расположенный в дальнем углу торгового зала, упирался одним краем в огромное окно, из которого открывался вид на станцию метро, деревья и воду на площади. Я видел, как начинает восходить солнце.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Рамэн – японское блюдо с лапшой. (Прим. пер.)

2

Рамэнъя (рамэн-я) – заведение, где подают рамэн. (Прим. пер.)

3

Илфорд – город, расположенный в Ист-Энде (Восточном Лондоне). (Прим. пер.)

4

Канэри-Уорф – деловой квартал в восточной части Лондона. Самый высокий небоскреб в нем – One Canada Square (244 м). (Прим. пер.)

5

Когда-то Ист-Энд считался районом бедноты. Последние доки в Ист-Энде закрылись в 1980 году; сейчас район включает и богатые кварталы (в том числе вышеупомянутый Канэри-Уорф), и бедные. (Прим. пер.)

6

Части Ист-Энда. (Прим. пер.)

7

Вест-Энд – западная фешенебельная часть Лондона. (Прим. пер.)

8

Одновременные уравнения в эконометрике определяют связь экономических переменных. (Прим. пер.)

9

Жанр музыки грайм (буквально grime – «грязь») возник как раз в Ист-Энде. (Прим. пер.)

10

«Трупная команда» (англ.). (Прим. пер.)

11

Сити – район Лондона, деловой и финансовый центр. (Прим. пер.)

12

Около 26 км. (Прим. пер.)

13

ABS (asset-backed securities) – ценные бумаги, обеспеченные активами. IBD (Investment Banking Department) – отдел инвестиционной деятельности банка. CDS (credit default swap) – кредитный дефолтный своп. CDO (collateralized debt obligations) – обеспеченные долговые обязательства. M&A (Mergers and Acquisitions) – операции слияний и поглощений. (Прим. пер.)

14

В Имперском колледже Лондона, университетах Уорика, Ноттингема, Дарема и Бата есть свои бизнес-школы. (Прим. пер.)

15

Альберт-холл – престижный концертный зал в Лондоне. (Прим. пер.)

16

Около 15 см. (Прим. пер.)

17

Флипчарт – переносная доска с перекидным блокнотом, которую используют на семинарах и лекциях. (Прим. пер.)

18

В оригинале используется термин price making. (Прим. науч. ред.)

19

В оригинале используется термин price taking. (Прим. науч. ред.)

20

Двусторонний рынок (two-way market) – рынок, где котируются цены покупателя и цены продавца. (Прим. пер.)

21

Хедж-фонд – инвестиционный фонд, который старается минимизировать риски при заданной доходности либо максимизировать доходность при заданном риске. (Прим. пер.).

22

В оригинале использован термин frontrunning – недобросовестная практика на рынке, обычно это выставление приказа на сделку перед клиентом, чтобы впоследствии перепродать актив самому клиенту с небольшой прибылью. Но есть и другие варианты подобных сделок, например, купить на рынке актив, а потом рассказать о перспективах данных актива, дабы побудить участников ажиотажно его покупать, и в момент роста цены продать его, на слэнге называют «разгрузиться от покупателя». (Прим. науч. ред.)

23

В описанной колоде 17 карт, так что получаем для среднего значения (–10 + 1 + 2 +… + 14 + 15 + 20) / 17 ≈ 7,65. (Прим. пер.)

24

Все возможные комбинации карт равновероятны. Поэтому вероятность конкретного расклада равна отношению количества вариантов, благоприятных для этого расклада, к числу всех возможных вариантов. Если из множества, состоящего из n элементов, мы берем k элементов, то это можно сделать способами. В нашем случае одна карта герою известна. Поэтому всего имеется 16 карт, из которых в партии участвуют 7 (по одной у каждого из остальных четверых игроков и 3 на столе). Эти 7 карт из 16 можно выбрать = 11400 способами. В описанной партии оказалось, что в задействованной семерке оказались все семь старших карт. Число таких вариантов = 1. Следовательно, искомая вероятность равна 1/11 400. (Прим. пер.)

25

Argos Limited – британская компания, которая продает товары по каталогам. (Прим. пер.)

26

Next plc – британский ритейлер одежды, обуви и товаров для дома. (Прим. пер.)