Дотла 2. Красная королева

Выстрел.

Крики.

Паника.

– Что происходит? – едва слышно произносит Алисия, хватая меня за руку так сильно, что ногти впиваются в кожу.

Реальность вдруг трескается, распадаясь на фрагменты. Я перестаю воспринимать происходящее целостно – всё вокруг превращается в рваные кадры, будто сознание пытается защититься от ужаса, выхватывая лишь отдельные обрывки. Но это не кино и не кошмарный сон. Это происходит здесь и сейчас.

Несколько мужчин в чёрных масках и с автоматами врываются в зал. Оглушительный звон разбивающихся бокалов, грохот посуды, истошные женские вопли и грубые мужские выкрики. Ещё несколько выстрелов вверх – и резкий приказ всем лечь лицом в пол. Пазл сложился: мы оказались в эпицентре вооружённого нападения.

Алисия в ужасе забивается под стол, её тело мелко дрожит. Я же неподвижно лежу на холодном полу, пытаясь взглядом отыскать Дэна. То ли это адреналин, то ли защитная реакция психики, но страха пока нет – только лихорадочная работа сознания, оценивающего обстановку. Меня с детства учили первым делом анализировать пространство и ситуацию: где выходы, сколько нападающих, есть ли шанс сбежать… Этот навык засел у меня на подкорке и сейчас включился сам собой.

Мне мешает огромная колонна, но по количеству ног, мелькающих между столами, я насчитываю человек пять-шесть. Ещё несколько явно отправились обыскивать помещения, чтобы собрать всех заложников вместе. Несомненно, есть и другие у дверей – они первыми сообщат о приближении полиции. Что им нужно? Деньги? Или это демонстративный акт устрашения?

Я бесшумно пытаюсь подползти вперёд, чтобы увидеть происходящее за колонной и лучше оценить свои шансы на выживание.

– Куда собралась? – грубый голос резко обрывает моё движение. Сильная рука рывком поднимает меня с пола и болезненно стискивает шею. – Я же сказал сидеть тихо! – чувствую, как под ребро впивается холодное дуло автомата.

– Я поняла… – покорно шепчу я, подняв ладони вверх в знак капитуляции. Умирать первой не входит в мои сегодняшние планы.

– Уверена? А то я как раз выбирал, кого сделать показательной жертвой… – мерзко хохочет ублюдок прямо мне в ухо, обдавая отвратительным запахом сигаретного дыма и кислого пота.

Мысли путаются, дыхание сбивается в рваные судорожные вдохи. Никогда прежде смерть не казалась мне настолько реальной и близкой, никогда раньше я не осознавала хрупкость собственной жизни так остро. Вокруг меня царит хаос: люди всхлипывают и молятся вполголоса, кто-то тихо стонет от ужаса или боли. Воздух пропитан запахом страха – тяжёлым, вязким и удушливым. Я отчётливо слышу своё дыхание и пульсацию крови в висках. Кажется, ещё мгновение – и сердце остановится само собой от испуга.

Мои ноги подкашиваются от мысли, что через секунду всё может закончиться навсегда: ни прощаний, ни объяснений, ни шанса сказать близким о любви… Только бессмысленный конец на холодном мраморе среди чужих людей.

Я крепко зажмуриваюсь, готовясь к неизбежному финалу, но вместо боли слышу звон разбивающегося стекла и приглушённый вскрик моего мучителя. Хватка резко ослабевает, меня отбрасывает в сторону. Инстинктивно группируюсь при падении, переворачиваюсь на бок и лихорадочно отползаю назад к колонне.

Денис…

Глава 9. Животный инстинкт

Вика.

Мужчина, который постоянно пропадает на деловых встречах или часами сидит за компьютером – сейчас движется стремительно и чётко, обезоруживая бандита с ловкостью профессионального бойца спецназа. Одним точным ударом он отправляет мерзавца на пол без сознания, мгновенно перезаряжает оружие и хладнокровно стреляет в плечо одному нападающему и в колено другому. Ещё двое бросаются к нему одновременно, но Дэн каким-то немыслимым образом оказывается быстрее: он ловко уклоняется от удара и прикладом автомата ликвидирует атаку.

Мой взгляд метается по залу: несколько мужчин воспользовались решительностью Дэна и скрутили остальных бандитов. Я лежу неподвижно у колонны, боясь пошевелиться или привлечь к себе внимание. Люди вокруг постепенно приходят в себя: кто-то осторожно поднимает голову, кто-то тихо плачет от пережитого шока. Атмосфера напряжения медленно сменяется растерянностью и облегчением.

– Есть ещё… – едва слышно произношу я одними губами, боясь даже вздохнуть громче обычного. Моё сердце всё ещё бешено колотится, дыхание никак не может прийти в норму.

Дэн за считанные секунды оказывается рядом, не говоря ни слова, хватает меня за руку и стремительно увлекает к заднему выходу.

– Там есть ещё… Их должно быть больше! – пытаюсь предупредить его на бегу, но он лишь крепче сжимает моё запястье, властно и молчаливо ведя сквозь лабиринт служебных коридоров. Мы выскакиваем на задний двор, погружённый в густой сумрак, где уже припаркован огромный чёрный внедорожник.

Откуда здесь эта машина?

Дэн без заминки открывает дверцу собственным ключом и одним уверенным движением усаживает меня в кожаный салон.

– Куртов, что происходит? Кто эти люди? Что…

Рёв мощного двигателя заглушает мои вопросы. Внедорожник резко срывается с места, и мы на полной скорости устремляемся прочь от комплекса, растворяясь в ночном потоке машин. Денис ведёт автомобиль дерзко и жёстко, ловко маневрируя между автомобилями, обгоняя и подрезая других водителей. От его безрассудной езды у меня холодеет внутри. Я совершенно не узнаю своего жениха – всегда сдержанного и уравновешенного. Кто этот человек рядом со мной? Что всё это значит?

– Денис! – кричу я, пытаясь прорваться сквозь стену его молчания.

Он лишь сильнее стискивает руль до побелевших костяшек пальцев и сверлит дорогу напряжённым взглядом.

– Куда мы едем? Разве мы не должны дождаться полицию?

– Нет, – коротко бросает ледяным тоном, продолжая игнорировать моё состояние.

Во мне вскипает негодование. Я только что едва не погибла, а теперь он снова подвергает меня опасности. Адреналин смешивается с паникой, яростью и отчаянием, превращаясь в ядовитую лаву эмоций, обливающее сознание керосином.

– Что значит «нет»? Поговори со мной, чёрт возьми! – уже не скрывая эмоций, ору я на своего будущего мужа. – Что это было? Кто эти люди? Где ты научился так драться? – Я начинаю колотить его по плечу, срываясь на истерику. – Что это вообще за машина?

Дэн молча выставляет руку, чтобы я не мешала ему управлять автомобилем.

– Куда ты меня везёшь? Останови! Останови эту гребанную машину сейчас же! Или я выпрыгну на ходу! – угрожаю я, чувствуя, как голосовые связки надрываются от крика.

Неожиданно Денис резко поворачивает руль вправо. Меня бросает в сторону, сначала я думаю, что он специально сделал это, чтобы усмирить мою истерику. Но потом понимаю: манёвр был необходимым – он сворачивает с трассы на едва заметную просёлочную дорогу и прячет автомобиль в густой тени деревьев.

Машина замирает, Дэн глушит мотор и выскакивает наружу. Я закипаю от злости, хочу схватиться за ручку двери, выбежать вслед за ним и потребовать объяснений. Но снова не успеваю: дверь распахивается, сильные руки вытаскивают меня наружу как безвольную куклу.

Денис уже избавился от пиджака, рукава рубашки закатаны до локтей, открывая напряжённые мышцы предплечий.

– Что ты дела…

Горячий властный рот накрывает мои губы жадным поцелуем. Жилистые руки грубо стискивают ягодицы и рывком притягивают к твёрдой эрекции в брюках.

– Пусти ме… ня… – любые попытки сопротивления бесполезны: он берёт то, что хочет взять.

Его ладони бесцеремонно скользят под платье, одним резким движением превращая мои кружевные стринги в клочок ткани.

– Что ты творишь? – голос звучит уже не так требовательно и уверенно, вопреки всему я возбуждена до головокружения. Хочу остановить его, но тело предательски жаждет продолжения.

Дэн набрасывается на меня с первобытной жаждой, пугая и одновременно поджигая во мне сотни фитилей с динамитом. Искры бегут по нервам и венам, предвещая неминуемый взрыв.

Я смотрю в его глаза – тёмные, почти чёрные от бушующей, угрожающей убить, похоти – и внезапно понимаю: передо мной настоящий Денис. Не тот интеллигентный бизнесмен с идеальной репутацией и безупречными манерами, а опасный, бескомпромиссный мужчина. Эта мысль пугает меня, но при этом заставляет сердце бешено колотиться от странного восторга.

Я всегда выбираю не тех.

– Дэн… прекрати-и… – шепчу я дрожащим голосом, но мои слова звучат больше как мольба о продолжении. Он беспощадно срывает с меня платье, его губы впиваются в шею, смешивая собственную влагу с моим потом, выступившим от адреналина и возбуждения. Болезненные ощущения тонут в мокрых ласках, требовательная рука накрывает моё лоно, палец скользит внутрь, исследуя влажную плоть и заставляя стонать от нетерпения. Я больше не могу сопротивляться – тело полностью подчиняется его воле.

Я приоткрываю глаза и внезапно замечаю кровь на его плече. Пятно стремительно разрастается, окрашивая белоснежную рубашку в алый цвет.

– У тебя кровь… – сбившимся голосом произношу, аккуратно касаясь пальцами пропитанной мокрой ткани.

– Царапина, – хрипит Дэн, не прекращая терзать моё тело. Его голос звучит низко, грубо, с оттенком первобытной ярости.

– Но ты же ранен… её нужно остановить – как в бреду, я пытаюсь найти в себе остатки разума и силы прекратить это безумие и повести себя как люди.

Но мы не люди. Сейчас нет. Нами управляет исключительно животный инстинкт. Я истекаю соками желания, а он вероятно вырубится от потери крови, как только достигнет оргазма. Но нам плевать.

Вместо ответа слышу лишь глухое рычание. Дэн сбрасывает меня с капота, разворачивает к себе спиной и резко наклоняет вперёд. Полностью обнажённая, я упираюсь ладонями в идеально гладкую, зеркально натёртую поверхность автомобиля и покорно позволяю ему брать меня грубо и без объяснений.

Я безнадёжно потеряна, раз позволяю такое. Нет, дело даже не в позволении – я по-настоящему люблю этот дикий, грязный секс.

Холодный металл машины обжигает мою разгорячённую кожу, Дэн укладывает меня на живот и прижимает лицом к капоту, собирая густые красные волосы в кулак и натягивая до боли в корнях. Я не вижу нас, но отчётливо могу представить, насколько порочно и извращённо-красиво мы выглядим со стороны. Вижу, как его сильная рука утопает в пышных огненно-рыжих локонах, как татуировки на рельефном теле искажаются от каждого движения мышц. Я знаю, как пот стекает по крыльям ворона на запястье, или сияет, словно капли росы на лепестках чёрной орхидеи на предплечье, как влажность подчёркивает контуры переплетённых ветвей древнего дерева на лопатке.

Он входит в меня резко и беспощадно, не пытаясь быть нежным или осторожным. Одна его рука удерживает мою голову, другая грубо давит на поясницу, заставляя прогибаться ещё сильнее. Наши громкие стоны и хриплые вскрики разносятся эхом в этом богом забытом месте.

В какой-то момент я ощущаю, как по венам растекается горючее, концентрируясь внизу живота, выжидая своего часа, чтобы вспыхнуть. Все мысли моментально испаряются из головы, сознание сужается до единственной цели – испытать удовольствие.

Неожиданно Дэн останавливается. Он снова поднимает меня, поворачивает лицом, целует, жестко проталкиваясь между моими губами, щетина царапает подбородок, пальцы больно фиксируют моё лицо – но я ничего не чувствую, давно нахожусь под наркозом его похоти. Проведя языком по чувствительной коже за моим ухом он, вызывая дрожь по всему телу, резко вводит в меня два пальца и в приказном тоне рычит прямо в ухо:

– Кончай!

Что? Так не бывает… Это невозможно…

Только я хочу возмутиться и возразить, вскипеть от непонимания его странной игры во властелина моих ощущений, как внезапно взрываюсь изнутри. Горячая влага вырывается из меня наружу так стремительно и сильно, будто кто-то сжал меня пальцами как перезрелую ягоду. О Боги… Как это вообще возможно?

Я закрываю глаза, ноги подкашиваются от накатившего наслаждения. Дэн осторожно укладывает меня на чёрный металл внедорожника, и почти сразу я слышу его стон – он кончает, вымазывая меня и черную гладь металла в молочное доказательство своего экстаза.

Меня всё ещё трясёт от пульсирующего тока внутри, Дэну даже не нужно больше прикасаться ко мне – он просто нажал какую-то тайную кнопку внутри и теперь наблюдает за тем, как я захлёбываюсь ощущениями, тону в собственном оргазме и с каждым стоном тешу его самолюбие.

Ненавижу это. Ненавижу то, как легко он добивается своего, как без усилий берёт меня и доводит до эйфории вопреки всем моим попыткам сопротивляться.

Мы оба тяжело дышим. Я лежу совершенно обнажённая на огромном капоте, распластавшись по гладкой поверхности словно выброшенная волной рыба на чёрный песок пустынного пляжа. Моя татуировка свободно дышит ночной прохладой, остывая на разгорячённой коже. Картина мрачная и странная – но в ней есть что-то притягательно готическое, опасное.

Дэн продолжает сидеть, облокотившись голой спиной о массивное колесо внедорожника. Кровь всё ещё сочится из раны на плече, медленно стекая по его напряжённому телу. Он так и не ответил ни на один мой вопрос. Наверняка адреналин и страх за мою безопасность полностью поглотили его, но разве это оправдание, чтобы брать меня как дикое животное?

Ты особо-то и жаловалась…

– Дэн?

– Прости…

Одновременно выпаливаем мы, поймав неловкий момент для начала разговора.

– За что ты извиняешься? – тихо спрашиваю я.

– За то, что не смог сдержаться…

– Ты ничего не хочешь мне объяснить?

– Я испугался за тебя. Просто крышу снесло, – он отводит взгляд, избегая моего пристального внимания.

– Я сейчас не о сексе, Дэн!

Куртов, словно не слыша меня, начинает вытирать кровь со своего плеча рубашкой, превращая её в импровизированную повязку. Его движения точны и отработаны до автоматизма, будто он проделывал это сотни раз.

– Я увёз тебя ради твоей же безопасности, – произносит он так спокойно и буднично, словно речь идёт о поездке на пикник.

– И это всё? – я срываюсь на крик.

Дэн заканчивает перевязывать рану, поднимает с земли моё платье и небрежно бросает его на заднее сиденье автомобиля. Затем достаёт оттуда свой пиджак и подходит ко мне.

– Малыш, тебе нужно успокоиться. Потом мы всё обсудим… – он заботливо укутывает меня в тяжёлую ткань, пропитанную его парфюмом.

– Нет! Ты скажешь мне всё сейчас! – Я принимаю пиджак, но не позволяю ему себя обнять. Просовываю руки в рукава и спрыгиваю с капота, кутаясь в тёплый пиджак, пропитанный чужой тайной жизнью.

– Вика…

– Что это за машина? Откуда ты умеешь так драться? Стрелять… Чёрт возьми, Дэн, ты уложил троих бандитов за несколько секунд! Это ненормально!

– Ты же знаешь, что я занимаюсь боксом и брал уроки по…

– Не ври мне! Ни на одних курсах не учат быть профессиональным убийцей!

– Я никого не убил…

– Но мог бы! – кричу я, чувствуя, как внутри что-то разбивается. – Кто ты такой?

– Я твой жених.

– Нет, Дэн! Кто ты на самом деле? Кто ты такой, мать твою?! – Я со всей силы колочу его кулаками в грудь. – Я знаю, что это не просто случайные навыки! Признайся! Ты работаешь на бандитов? Говори правду! – Последние слова слетают с моих губ отчаянным воплем.

Дэн молчит, его лицо каменеет, а глаза наполняются тревожной темнотой. Воздух между нами становится вязким, словно пропитан порохом и готов взорваться от малейшей искры. Одно неверное слово – и весь наш мир полетит к чёрту.

– Да, – сознаётся. Его руки сжимаются в кулаки так сильно, что выступают рельефные вены на предплечьях. – Этому меня научила русская мафия.

Голова мгновенно наливается свинцом, я теряю связь с реальностью. Перед глазами всё начинает расплываться вязкими пятнами, тело становится непомерно тяжёлым и чужим, словно принадлежит кому-то другому. Ноги подкашиваются, и я чувствую, как земля стремительно приближается ко мне.

В этот момент я вдруг отчётливо осознаю всю глубину пропасти, разверзнувшейся между нами, человек, которого я люблю, оказался совершенно другим – опасным незнакомцем с тёмным прошлым и целой кучей скелетов в шкафу. Странным образом это знание приносит мне не только боль и страх перед неизвестностью будущего, но и облегчение – мучительная неопределённость наконец-то закончилась. Правда оказалась жестокой и беспощадной.

– Малыш! – Дэн успевает подхватить меня на руки за секунду до того, как моё тело встретится с холодной землёй.

В одно мгновение меня охватывает смертельная усталость и я теряю сознание. У меня нет больше сил бороться за нас.

Я слишком устала от лжи.

Глава 10. Незнакомец в зеркале

Денис.

9 лет назад.

– Эй, Ботанио, может, хватит уже дрочить на компьютерных тёлок, и пора познакомиться с настоящими?

Я швыряю подушку в своего брата-задрота, который провёл всю ночь, корпя над курсовой для какого-то тупоголового богача. В комнате пахнет кофеином, пылью и отчаянной усталостью – атмосфера типичного жилища двух подростков, пытающихся выжить в эпицентре домашнего ада.

– Спасибо, конечно, но в советах девственника не нуждаюсь, – лениво отбивает Стас, даже не удостоив меня взглядом. Он поправляет очки в чёрной оправе указательным пальцем, демонстрируя, кто из нас тут интеллектуальная элита.

– Не хотелось бы тебя расстраивать, но регулярное обслуживание себя правой рукой не считается полноценным посвящением во взрослую лигу.

Стас театрально закатывает глаза и отталкивается от стола, на кресле отъезжая в сторону, чтобы наконец встретиться со мной саркастичным взглядом.

– Тебе что, заняться нечем? Чего ты докопался?

– У меня к тебе дело!

– Нет!

– Что значит «нет»? Я ещё даже не озвучил…

– Я прекрасно знаю, о чём ты хочешь попросить, и мой ответ – нет! – резко отрезает он.

– Ты же мой брат! Ты должен меня прикрывать!

– Именно потому, что я твой брат, я пытаюсь тебя уберечь от фатальной ошибки! Прекрати водиться с Богданом и всей его шайкой. Это добром не кончится!

Непоколебимо заявляет он с полной серьёзностью. Но прежде чем я успеваю ответить, из кухни доносится грохот. Отец вернулся.

– А вот это кончится? – я киваю в сторону двери, откуда уже слышны пьяные причитания и звук открывающихся кухонных ящиков. – Сколько ещё ты собираешься терпеть его пьянки и издевательства над мамой?

Стас сжимает пальцы в каменные кулаки, заставляя вены вдуваться по всей руке, в его глазах вспыхивает злость от бессилия – слова о маме всегда действуют на него так.

– Ты же знаешь, я делаю всё возможное! – сдавленно выплевывает он.

– Я тоже! – выстреливаю ему в лицо. – Но у нас нет времени ждать, пока ты выучишься на программиста или выиграешь миллион долларов в каком-нибудь геймерском турнире! Нам нужно брать ситуацию в свои руки уже сейчас, иначе однажды он просто убьёт её!

– Заткнись! – шипит брат.

– Стас… Мы не всегда будем рядом…

– Работать на бандитов тоже не выход! Ты променяешь одно дерьмо на другое! Думаешь, мама хочет, чтобы из-за нашего никчёмного отца её сын закончил в тюрьме?!

– Этого не случится, если правильно разыграть карты!

Стас презрительно усмехается:

– Ты даже в дурака мне проигрываешь? Какие карты…

– Зато ты гений математики! Поэтому и прошу помочь мне…

– Нет!

– Стас!

– Я сказал «нет»! Я в это болото не полезу. У меня свои методы.

На кухне снова что-то гремит, мы слышим противный рев отца:

– Хоть кто-то в этом доме скажет мне, где штопор?! И какого хрена у нас пустой холодильник?!

Тихий мамин голос пытается погасить пожар конфликта:

– Дима, прошу тебя, прекрати всё громить…

– Ты вообще молчи! Нарожала ублюдков – всю кровь мою пьёте как вампиры!

Этого нам достаточно. Мы с братом срываемся одновременно и влетаем на кухню прежде, чем отец успевает поднять руку на маму или выплюнуть очередную порцию мерзости.

– Убрали свои грабли, щенки!

– Мальчики… прошу вас… – голос мамы дрожит от ужаса.

Отец ревёт от боли – я заламываю ему руку за спину так сильно, что слышен хруст суставов. Мама смотрит на нас широко раскрытыми глазами, в них страх не за себя – за нас. Она боится потерять сыновей из-за случайного убийства их пьяного отца. Признаюсь, такие мысли посещали нас обоих. Но убийство остаётся убийством, и в законе нет графы «он был подонком и без него мир стал лучше», чтобы оправдать нас.

– Пусти меня, сосунок! Мало я вас драл?! Руку на отца подняли! Посмотри, кого ты воспитала! Все в тебя пошли! Никакого уважения к главному в доме!

Слова отца вызывают у меня приступ тошноты. Он давно перестал быть для нас авторитетом и защитником – осталась лишь жалкая оболочка человека с пропитанной спиртным душой.

Стас молча стоит рядом, его лицо бледно и напряжено. Он ненавидит такие сцены даже больше меня. Мы оба понимаем: так продолжаться больше не может. Сегодняшняя ночь стала точкой невозврата – мы либо сломаемся под тяжестью этого кошмара окончательно, либо найдём способ выбраться из него любой ценой.

Я чувствую себя загнанным в угол зверем, готовым пойти на рискованные решения ради спасения самых близких людей. И если цена свободы – сделка с дьяволом по имени Руслан Костенко… Что ж, возможно это единственный выход из нашего личного ада.

– Ты здесь не главный, – спокойно произносит Стас, помогая мне удержать отца.

– А кто, блядь, главный? Ты, что ли? Сидишь в своих книжках, задрот хренов! Таких, как ты, мы на районе шалупонью называли – мелкие, никчёмные, трусливые…

– Дима, замолчи! – мама пытается заткнуть грязный поток брани, хлещущий из его рта, но это бесполезно: отца всякий раз прорывает так же неотвратимо и мерзко, как старую канализацию.

– Не смей перебивать меня, сука!

А вот это ты, папа, зря!

Стоило отцу выплюнуть эти слова, как тяжёлый кулак Стаса с хрустом разбивает ему нос.

Мой брат и правда всё свободное время проводит за книгами или компьютером. Но жизнь в не самом благополучном районе и ежедневные столкновения с отцом-тираном давно приучили нас обоих держать себя в форме и быть готовыми дать отпор. Исключительно ради самозащиты.

– Ах ты, мразь! Ты мне нос сломал! Тебе конец! – рычит отец, вырывается из моей ослабевшей хватки и валит Стаса на пол.

Мама в слезах бросается к ним, пытаясь остановить драку, но я перехватываю её за плечи.

– Вызови милицию!

– Он убьёт его! – не слушает она и снова кричит отцу – Дима, остановись! Он же твой сын…

– Мама! Позвони в участок! – гаркаю я, впихивая ей в руки телефон. – Немедленно!

Она растерянно кивает, дрожащими пальцами набирая номер. Я переключаюсь на потасовку и наваливаюсь на отца. Отшвыриваю его от брата и блокирую попытки ударить меня или снова повалить на пол.

Так уж вышло, папа, что я больше не тот испуганный мальчишка, которого можно избить и поставить в угол. Меня учили насилию профессионалы – и сейчас тебе лучше закрыть лицо руками и молить о пощаде!

Я не замечаю, как кулаки превращают лицо отца в кровавое месиво. Гнев и ненависть подпитывают каждый мой удар новой дозой адреналина и болезненного облегчения. В эту минуту я хочу одного – убить его. Покончить с этим ублюдком раз и навсегда, избавить семью от бесконечных страданий. Я могу это сделать ради мамы и брата. Всего одна маленькая жертва – они переживут это. Стас умнее меня, талантливее, его ждёт блестящее будущее, ему нельзя пачкать руки кровью. А я… я словно был рождён именно для этой грязной роли.

– Денис, прекрати!

– Дэн, остановись!

– Ты убьёшь его!

Голоса сливаются в единый тревожный гул. Сильные руки Стаса с трудом стаскивают меня с изувеченного тела отца и крепко сжимают мои плечи. Я ощущаю горький металлический привкус крови во рту – не своей, чужой, меня начинает мутить от осознания содеянного.

Взгляд падает на маму: она сидит на полу, прижав ладони к лицу, её плечи содрогаются от беззвучных рыданий. Она боится взглянуть на меня, боится увидеть монстра, вместо любимого сына.

– Мам…

– Оставь её сейчас, – резко перебивает Стас, угадывая мои мысли и понимая, что ей сейчас не до моих оправданий. Он снова включает режим старшего мудрого брата и тихо добавляет: – Тебе нужно научиться контролировать себя.

– Пошёл ты! Он перешёл всякие границы!

– Да. Но не нам совершать над ним самосуд.

– Если не мы, то никто этого не сделает! – отчаянно бросаю я ему в лицо.

– Денис… Сынок… Не говори так… Прошу тебя, выбрось эти мысли из головы… – тихо умоляет мама сквозь слёзы.

Я не успеваю ответить: дверь с грохотом распахивается, и в квартиру врываются сотрудники милиции. Им хватает пары секунд, чтобы сделать ошибочные выводы: оперативники мгновенно кладут меня лицом в пол, принимая за главную угрозу в доме.

Холодный кафель обжигает щёку, руки вывернуты так, что кажется даже легкие перекрутились и потеряли всякий доступ к кислороду. Я не сопротивляюсь. В голове проносится лишь одна мысль: теперь всё кончено. Сквозь шум в ушах слышу приглушённый голос Стаса: