Дотла 2. Красная королева

– Я не собираюсь верить тебе на слово, – заключает она, как только я подошёл к той части, где снова прошу её прислушаться ко мне и присмотреться к своему новоиспечённому жениху.

– Я тебе этого и не предлагаю. Ты сама всё увидишь, как только перестанешь сопротивляться и позволишь себе открыть глаза! – с настойчивостью прошу её хотя бы на мгновение выключить свою обиду и трезво взглянуть на ситуацию.

– А, это я ещё и слепая, да? Наивная дурочка, которую братья Куртовы снова обвели вокруг пальца? Старая добрая игрушка Вика Кузнецова, резиновая курица для псов, – язвительно комментирует Вика, не давая мне ни шанса достучаться до неё.

Как же она изменилась. Я помню её яркой студенткой в милых платьях с воланами и тонких свитерах поверх. Она выглядела как причудливая принцесса, девушка из сказки. Помню, как её пышные рыжевато-красные волосы красиво развивались на фоне исторической архитектуры Санкт-Петербурга – будто мазки краски, которых так не хватало тому серому городу. Я мог наблюдать за тем, как она бегает по бесчисленным мостам, хихикает, поедая лаваш с соусом и мясом, и говорит об архитектуре бесконечно.

– Я скучаю… – вырывается у меня надломленным голосом, который звучит совершенно инородно в нашем диалоге.

– Что, прости? – сбитая с толку, переспрашивает она, выгибая свою безупречную бровь.

– Говорю, я скучаю по тебе, – признаюсь, хоть в моих сегодняшних планах и не было запланировано никаких сентиментальных откровений.

– Куртов, на меня твои приёмы больше не работают! – отрезает Кузнечик, стараясь всем своим видом продемонстрировать безразличие.

– То, что ты злишься, уже свидетельствует о том, что ты всё ещё что-то чувствуешь ко мне…

– Ты совершенно прав: я чувствую к тебе презрение, Стас! Последние два года я была лишена возможности тебя ненавидеть. Ты был мёртв и не смог бы мне ответить. Но сейчас… – она откидывается на спинку мягкого кресла и закидывает ногу на ногу. – Сейчас я наконец-то могу тебя послать! Проклинать… и не чувствовать за это ни грамма вины.

Она говорит это с таким извращённым удовольствием, и я понимаю: ей этого не хватало. Я ушёл по-английски, не предоставив ей возможности зарядить мне как следует по лицу или по яйцам.

В ответ на признание в лютой ненависти я просто ухмыляюсь. Мне не больно от её слов. Я рад, что за всей этой маской бесчувственной стервы всё ещё скрывается моя огненная девочка. Слой за слоем я стяну с неё эту безликую скорлупу безупречной леди, доберусь до её сущности, снова зажгу прежний огонь.

– Тебе хорошо с ним? Нет ощущения, что ты просто нашла замену? Достаточно хорошую, хочу отметить: он ведь точная моя копия, – подливаю масла в её гнев.

– Не смей! – бросает в меня острый взгляд, как клинок.

– Ты никогда не почувствуешь с ним то, что чувствовала со мной…

– Откуда такая уверенность? Я разлюбила тебя ещё до того, как узнала, что Денис… – она резко замолкает.

– До того, как поняла, что перед тобой не я? – усмехаюсь.

Да, я знаю, что мой грёбаный брат решил забрать не только мою девушку, но и мою жизнь. Взял в краткосрочное пользование. Об этом нам ещё предстоит поговорить с ним – и ему придётся получить от меня пару ударов по лицу. Но сейчас не об этом.

Кузнечик… Как она могла не понять, кто перед ней на самом деле?

– Мне не о чем с тобой больше говорить! – она встаёт с места, ловко уходя от темы.

– Что он с тобой сделал? Раньше ты была яркой индивидуальностью со своим оригинальным стилем, а сейчас… – я не заканчиваю фразу, потому что не хочу обидеть её. Не считаю, что она выглядит непривлекательно или несексуально. Я просто хочу подчеркнуть, что она потеряла себя.

– Не пытайся мной манипулировать, – на удивление спокойно произносит Вика с лёгким смешком. – Дэн ничего со мной не делал. Все возможные эмоциональные травмы нанёс мне ты!

А вот сейчас было жестоко. Её слова бьют по лицу и царапают сердце до кровавых подтёков. Я с ней сделал это. Я виноват. Она не простит.

– Ты была дорога мне, и я бы никогда…

– Заткнись!

– Вика, я не тот, кем ты меня считаешь…

Смотрю на неё – и внутри всё клокочет от бешенства и невысказанной боли. Вика считает меня абьюзером и тираном. Но правда в том, что я им не являюсь. Все мои поступки были продиктованы химией в моём организме – наркотиками. И это не оправдание, а медицинский факт. Смешно, но у меня даже справка есть от психолога. Я не склонен к насилию, принуждению, желанию всё контролировать, владеть и подчинять.

– Всё, я ухожу! – она отворачивается, но я хватаю её за руку.

– Извини, ладно…

– Не смей прикасаться ко мне! – она вырывает запястье и ядовито шипит мне в лицо.

– Прости! – я поднимаю руки, демонстрируя ей свои ладони и полную покорность. – Выслушай…

– Наслушалась уже! – скрещивает руки на груди, но не уходит.

Хороший знак: нужно воспользоваться заминкой.

– Присмотрись к Дэну, большего не прошу. Ты сама всё поймёшь. Если у тебя появятся вопросы – я всегда на связи. Но прошу: не рассказывай ему обо мне, пока не будешь на сто процентов уверена, что ему можно доверять. Я ничего тебе не навязываю – решай сама. Клянусь, Вика: больше никаких игр. Просто понаблюдай за братом…

– Поверить не могу, – выдыхает она в потолок. – Ты снова делаешь это!

– Кузнечик…

– Не называй меня так!

– Ты не можешь лишить меня этого, – шепчу я, сокращая расстояние между нами.

Каждая клеточка моего тела требует схватить её, встряхнуть, заставить почувствовать прежние эмоции. Но я понимаю: малейшее неосторожное движение – и она закроется. Мне нужна стратегия, тонкий расчёт. Я больше не тот безумный парень, который мог позволить себе импульсивные поступки.

– Стас, даже не думай, – она кладёт свою ладонь мне на грудь и уверенно отодвигает меня. Место, где прикоснулась её рука, горит и будет прожигать мою кожу, пока она снова не коснётся меня. Как клеймо, это напоминание о том, что она больше не моя.

– Просто поверь…

Вика окидывает меня уничижительным взглядом:

– С чего мне тебе верить? Ты появляешься непонятно откуда, рассказываешь какие-то невероятные истории…

– С того, что ты знаешь меня, – перебиваю я, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. – Ты, чёрт возьми, знаешь, что я не желаю тебе навредить! Даже с учётом всего, что я натворил, ты это знаешь! – хриплю, стараясь звучать как можно тише, хоть по сути и кричу ей в лицо.

Я чувствую, как мои пальцы невольно сжимаются. Боже, как же я хочу прикоснуться к ней, удержать, не дать так просто уйти.

– Стас, – её голос становится опаснее льда, – я не позволю тебе портить мою жизнь.

– Я изменился. Действительно изменился.

В её глазах мелькает что-то похожее на заинтересованность. Но только на мгновение.

– Ничего не обещаю. Прощай!

С этими словами она разворачивается и уходит. Звук её каблуков разносится эхом по пространству и отдаётся в моей груди болезненным осознанием: моя битва за неё, за брата только начинается.

Как я планирую всё это разгрести и не остаться ублюдком в их глазах – я не представляю.

Глава 7. Я выбираю пионы!

Вика.

Пахнет весной и обещанием перемен. Тысячи оттенков зелёного, белого и розового окружали меня плотным коконом, создавая иллюзию прекрасной стабильности вокруг. Ложь. Всё это будто лживый сон. Слишком прекрасный и приторный, чтобы быть реальным.

Наш свадебный организатор Лана что-то увлечённо рассказывает, пока её тонкие пальцы перебирают нежные лепестки пионов, лилий и роз.

– Видишь, – она касается белоснежной розы, – белый цвет символизирует чистоту намерений, непорочность. Но я бы посоветовала добавить немного страсти – как ты относишься к розовым оттенкам?

Я просто меланхолично киваю. Мысленно я далеко отсюда: после встречи со Стасом, которая вывернула меня наизнанку, прошло несколько недель, а я всё ещё прокручиваю в голове каждое его слово, раскладываю их на молекулы и пытаюсь найти новый смысл между строк.

Что он с тобой сделал?

Его фраза врезается в мою голову, как запутавшийся в волосах гребень, который я всё никак не могу выдернуть, а наоборот только сильнее запутываю, увеличивая клубок из своих мыслей и опасений.

Дэн не пытался меня изменить. Просто я повзрослела, сменила приоритеты, поняла, что больная страстная любовь ничего, кроме яркого секса после выяснения отношений, не приносит. Я вышла из созависимых отношений и начала новую жизнь.

Скучную взрослую жизнь…

Безликую, как чёрно-белый скетч…

– О чёрт! – вслух ругаюсь я, не имея возможности отделаться от навязчивого внутреннего голоса.

– Что случилось? Укололась? – Лана обеспокоенно отрывает взгляд от арки и устремляет его на меня.

– Нет, всё в порядке, – спешу её успокоить. – Продолжай, пожалуйста…

Пионы источали терпкий сладкий аромат – густой и обволакивающий, как воспоминания. Их мягкие лепестки напоминали мне о чувствах: многослойные, противоречивые, способные одновременно защищать и ранить.

Стас дарил мне пионы, Денис – красные орхидеи. Один хотел смягчить меня, а другой разжечь пламя? Как непохоже на то, что я на самом деле чувствовала по отношению к каждому из них. Спроси меня, с какими цветами они ассоциируются, и я бы безоговорочно ответила: Стас – это воплощение страсти и опасности; он – дикие красные розы с убийственно острыми шипами. А Денис – нежные белые пионы, в которые хочется зарыться лицом, нежиться и уснуть с ощущением полной безопасности.

– Вика, ты слушаешь? – Лана легонько касается моего плеча.

– Да-да, конечно, – автоматически отвечаю я, чувствуя, как внутри нарастает диссонанс между внешней благопристойностью и внутренним хаосом. – Можешь повторить, пожалуйста? Я задумалась насчёт пионов…

– Говорю, если мы хотим стильно, но при этом не слить весь бюджет на цветы, то можно добавить побольше зелени – это всегда беспроигрышный вариант. Эвкалипта и берграсса много не бывает. – Усмехнувшись, она протягивает мне букет из пышной зелени. – Также в некоторых композициях мы обычно внедряем искусственные цветы, чтобы сэкономить на объёме живых.

– Да, это разумно, – я безоговорочно соглашаюсь и передаю ей обратно букет с флористической зеленью. – Давай побольше такого, мне нравится.

Лана кивает и обращается к консультанту магазина, чтобы выяснить стоимость и условия доставки.

Он ведь точная моя копия…

Нет! В том-то и дело, что нет! Никогда не встречала настолько разных людей. Даже внешне они настолько старались быть непохожи друг на друга, что я до сих пор поражаюсь: как не смогла распознать в Дэне Стаса? Даже с новой прической и прикрытыми татуировками.

Я не пыталась найти замену. Я влюбилась! Это было осознанное решение, подпитанное прекрасным отношением ко мне, любовью и новыми эмоциями. Я не позволю Стасу влезть мне в голову или убедить в обратном.

– Итак, с флористикой решили? – уточняет Лана, подводя меня к столу, где необходимо оформить заказ. – Оставляем белоснежные цветы и много зелени? Будет минималистично, воздушно и очень стильно. Я так понимаю: между розами и пионами ты больше склоняешься ко второму варианту, верно?

Розы или пионы. И снова меня ставят перед этим выбором.

– Особой разницы нет, и те, и другие белые, но…

– Есть разница! – выпаливаю я резче, чем требует ситуация, потому что говорю не о цветах.

Глубокий вдох. Выдох.

– Пионы! – заканчиваю я, пока Лана приходит в себя от моей внезапной агрессии. – Я выбираю пионы!

– Отлично! Это будет очень эффектно! – счастливая, она начинает диалог с менеджером магазина, а я молюсь, чтобы этот день побыстрее закончился.

***

Гардеробная встретила меня мягким приглушённым светом и зеркальными поверхностями, которые множили пространство до бесконечности. Десятки платьев, костюмов и блузок висели аккуратными рядами, словно безмолвные свидетели моих внутренних метаний.

Сегодня очередной светский раут – презентация элитного многофункционального комплекса "Горизонт". Мы с Дэном давно стали негласными звёздами подобных мероприятий: молодая и амбициозная пара архитекторов. Денис быстро поднялся по карьерной лестнице и обзавёлся большим количеством полезных знакомств, поэтому такие мероприятия стали для нас частью приятной рутины. Я наслаждалась каждой такой вечеринкой – мне нравилось быть частью большого красивого мира. Однако сегодня меня одолевали совершенно иные чувства.

После разговора со Стасом я будто надела невидимые очки, которые меняли привычную картину. Или, наоборот, сняла розовые? Каждый жест Дэна, каждое опоздание, недосказанный разговор теперь казались подозрительными. Я одёргиваю себя, понимая, что это уже становится похожим на паранойю.

Да, мой жених часто задерживается на работе, пропадает в командировках и не всегда сразу отвечает на звонки. Но разве это преступление? Это же обычное поведение занятого человека. Он ведь не исчезает бесследно на несколько дней, всегда готов поговорить со мной, заботится и никогда не уходит от ответа. Всегда рассказывает, где был и чем занимался.

Невозможно так искусно врать!

Рука скользнула по нежной текстуре платья глубокого синего оттенка с асимметричным кроем и тонкими бретелями, поддерживающими ровный лиф. Дракон на моей спине «нырнул» под синеву шёлка, полностью спрятавшись под ним. Мне ни к чему привлекать излишнее внимание – сегодня хочется стабильности и тишины.

Никакого шторма или волнения. Я словно спокойная водная гладь: идеальна для мудрых моряков и скучна для сумасшедших сёрферов.

– Малыш, ты готова? – из гостиной доносится голос Дэна.

Сосредоточенно застёгивая запонки, он входит в спальню, где я наношу последние штрихи в макияже.

– Святые угодники, ты никуда в таком виде не пойдёшь! – строго заявляет мой жених, но я понимаю, что это всего лишь начало комплимента.

– Да? Думаешь, не пройду дресс-код?

– Думаю, нас посадят в тюрьму за массовые сердечные приступы мужчин, которые будут присутствовать в зале.

В ответ я хихикаю и впервые за долгое время расслабляюсь. Мне нравится, как он ненавязчиво и с юмором подчёркивает мою значимость.

– Умрут от вожделения? – спрашиваю я.

– И от зависти, – добавляет Дэн и обнимает меня сзади, встречаясь взглядом в зеркале. – Ты очень красивая… – целует в обнажённое плечо. – И любимая…

– Ты, кстати, тоже выглядишь как лакомый кусочек, так что не одной мне нужно будет отбиваться от назойливых поклонников.

Поворачиваюсь к нему лицом и начинаю поправлять синий платок в его грудном кармане, подобранный специально в цвет моего платья. Дэн невероятно хорош собой. За то время, что мы вместе, он ещё больше возмужал. Не знаю, зачем ему это нужно, но он будто помешался на спорте. Кажется, я встречаюсь не с архитектором, а с фитнес-тренером. Каждый день – час кардио, затем силовая тренировка, вечером – бокс. И при этом у него ещё хватает сил утомить меня в постели.

– Я уже давно потерян для общества. Во-первых, безнадёжно влюблён, а во-вторых… – он берёт мою руку с помолвочным кольцом и вертит ею перед моим носом. – Помолвлен!

– Но ведь ещё не женат… – поддразниваю я.

– Это мы скоро исправим, – он сочно целует меня в губы. – Кстати, как прошла твоя встреча с Ланой?

– Неплохо, всё решили, – стараюсь не развивать эту тему, потому что вообще не слушала свадебного организатора.

– Что решили?

– Какие цветы будут на свадьбе, – отвечаю я, увлечённо подбирая украшения.

– И какие? – Дэн смеётся. – Ты не хочешь посвятить меня в ваш разговор? Я как бы тоже немного участвую в этом событии.

– Ой, как будто тебе интересно, какие цветы будут торчать из ваз, – отмахиваюсь и пытаюсь убежать из комнаты.

Но Дэн перехватывает меня, притягивает за талию и заставляет взглянуть на него.

– Интересно! – его тёплая рука ложится мне на щёку. – Мне всё интересно, что касается нашей свадьбы и тебя. Не нужно делать из меня бесчувственный мешок с деньгами. Я не считаю эти хлопоты чем-то неважным или незначительным.

Как много девушек могут похвастаться таким отношением к ним? Мне кажется, не наберётся и двадцати процентов. А я всё ещё не сообщила этому мужчине, что его брат жив и заставляет меня шпионить за ним. Я вру ему в лицо каждый день, в то время как он просто боготворит меня.

– Я выбрала пионы, – сообщаю ему. – Белые пышные пионы.

– Хм, будет красиво, – кивает Дэн и тянется к моим губам.

И безопасно.

Думаю я про себя и отдаюсь горячему слиянию наших губ.

Глава 8. Разбитое небо

Вика.

Стеклянные двери бесшумно разъезжаются перед нами, и я невольно затаиваю дыхание. На мгновение мне кажется, что мы с Дэном шагаем не в банкетный зал, а в какое-то фантастическое измерение, где границы реальности размыты, а законы физики переписаны рукой безумного художника.

– Невероятно, – шепчу я, чувствуя, как пальцы Дэна скользят по моей талии.

Зал расстилается перед нами, словно живое полотно. Минималистичное пространство с высоченными потолками не давит массивностью, а, напротив, создаёт ощущение невесомости. Стены, выполненные в градиентах голубого – от почти белого у пола до насыщенного лазурного у потолка – создают иллюзию плавного перехода между мирами. Огромные панорамные окна во всю стену открывают вид на вечерний город, огни которого мерцают внизу, словно отражение звёзд.

Под потолком парят десятки объёмных инсталляций – облака из тончайшего белого материала, подсвеченные изнутри так, что кажется, они вот-вот прольются дождём или высекут молнию. При ближайшем рассмотрении я замечаю, что некоторые из них медленно меняют форму, перетекая одно в другое – видимо, какая-то продвинутая система микромеханизмов, управляемая компьютером.

– Они движутся, – подтверждает Дэн, проследив за моим взглядом. – Это швейцарская технология. Чтобы внедрить её у нас в России, пришлось пройти не один круг ада.

Дэн не занимался этим проектом, но как ведущий архитектор всегда в курсе выдающихся работ на рынке и держит связь с коллегами.

Я обращаю внимание на гостей – элиту бизнеса и искусства. Все строго соответствуют дресс-коду: женщины в платьях оттенков неба – от глубокого синего до почти белесого, мужчины в безупречных костюмах с голубыми и синими акцентами.

Официанты скользят между гостями с серебряными подносами. На них буквально парят изысканные закуски, каждая из которых – маленький шедевр молекулярной кухни.

– Попробуй это, – Дэн протягивает мне что-то невесомое, похожее на облачко тумана, заключённое в прозрачную сферу.

Я кладу угощение в рот, и сфера тут же лопается от соприкосновения с языком. По нёбу разливается вкус трюфеля и чего-то морского, солёного. Текстура исчезает прежде, чем я успеваю её определить, оставляя лишь послевкусие и желание попробовать ещё.

– Это какая-то магия, – улыбаюсь я, принимая бокал шампанского с пузырьками голубого цвета, которые поднимаются вверх. – Даже напитки здесь подчиняются общей концепции.

Дэн наклоняется ближе:

– Цвет пузырьков – пищевой краситель. Он безвредный и почти безвкусный, но эффект потрясающий.

Где-то в глубине зала начинает звучать живая музыка – струнный квартет играет что-то классическое с современными нотами. Звук стелется по воздуху и обволакивает каждого гостя. Мы двигаемся дальше, мимо застеклённых колонн, внутри которых клубится настоящий туман. Они создают иллюзию, будто опоры зала сотканы из облаков. Пол под ногами выполнен из матового стекла с подсветкой и кажется прозрачным – как будто мы шагаем по самому небу.

Я замечаю несколько медийных персон, чьи лица мелькают на экранах телевизоров и обложках журналов. Все они выглядят зачарованными атмосферой приёма не меньше меня. В дальнем углу зала виднеется небольшая сцена с прозрачным подиумом – очевидно, для предстоящей презентации проекта.

Музыка становится громче. Ведущий – мужчина в идеально скроенном белом костюме – поднимается на сцену и официально открывает вечер. Я позволяю себе расслабиться и больше не думать о том, нахожусь ли я там, где действительно хочу быть. Потому что я наслаждаюсь своей жизнью здесь и сейчас. И никто не посмеет отнять у меня это удовольствие.

***

– Виктория, вы выглядите просто потрясающе! – Алисия, жена одного из топ-менеджеров фирмы моего мужчины, подходит ко мне после череды ярких номеров и обязательных светских кругов по залу.

– Спасибо, Алисия, а вы, как всегда, сверкаете! – отвечаю я с улыбкой, отмечая её платье с изящной серебряной россыпью.

– Как вам комплекс? Я просто в восторге от фуршетного стола. Интересно, что будет, когда мы спустимся в ресторан? Наверное, умрём от гастрономического оргазма! – хихикнув, она подносит бокал шампанского к губам.

– Да, открытие поистине грандиозное. Говорят, здесь даже планируют «ужин в небесах» – гостей вместе со столом и креслами будут поднимать на самый верх.

– О, я слышала о таком! Кажется, подобное есть во Франции и Италии.

– Совершенно верно. Такие рестораны открыты во многих странах, но не припоминаю, чтобы в Москве было что-то подобное.

– Потрясающе! А вы уже видели номера? Мне сказали, есть пентхаус с открытым бассейном. Правда, не представляю, как они собираются его окупать, учитывая количество солнечных дней в наших широтах.

Я поддерживаю её улыбкой. Алисия – приятная женщина, и я всегда нахожу минутку пообщаться с ней на подобных мероприятиях. Дэн оставил меня примерно двадцать минут назад: сказал, что отойдёт поздороваться с нужными людьми на пять минут, но так и пропал из поля моего зрения.

Вдруг освещение в зале приглушается до мистического полумрака. Я замечаю, как гости зачарованно поворачиваются к центру зала – там разворачивается странная и завораживающая инсталляция. Несколько артистов в обтягивающих костюмах цвета ночи с неоновыми линиями начинают двигаться в ритме контемпа. Их лица скрыты за масками с мерцающими полосами света, создавая иллюзию живых скульптур из будущего. Тела танцоров текут и переливаются в движении, словно жидкий металл, отражающий блики неона.

Я чувствую, как мурашки пробегают по коже от этой гипнотической пластики и сверхъестественной синхронности, будто это не команда танцоров, а один человек, танцующий среди зеркал. В воздухе повисает загадочная атмосфера – кажется, будто мы все стали свидетелями какого-то тайного ритуала красоты и гармонии.

– Невероятно, правда? – шепчет Алисия рядом со мной, не сводя глаз с выступления. – Такая пластика и чувство музыки! Они двигаются как единый организм…

– Да, очень профессионально… У меня была подруга, которая ставила подобные номера. Это была её стихия…

Эмма.

– Была? Вы больше не общаетесь?

– Эм… да, она… – я собираюсь сказать «живёт в другом городе», но вдруг меня словно током прошибает: ведь она перевелась учиться в Москву.

– О боже! С ней что-то случилось? – испуганно спрашивает Алисия, заметив мою заминку.

– Нет! – поспешно пресекаю её подозрения. – Надеюсь, что нет. Просто она уехала в Москву ещё тогда, когда мы с Дэном жили в Питере. Я потеряла с ней связь.

В этот момент номер подходит к концу: танцоры застывают в финальных позах под затихающие аккорды музыки. Моё внимание вдруг приковывает одна девушка: её голову венчает объёмный кокон волос цвета тёмного шоколада – гладко зачёсанных назад и искусно уложенных в причудливую форму.

– Не может быть…

Только я хочу рвануть к артистам и рассмотреть лицо девушки, как свет резко загорается. Зал наполняется громкими аплодисментами, гости приходят в движение и быстро поглощают танцоров своими элегантными силуэтами.

– Да чтоб вас! – раздражённо бросаю я и пытаюсь пробраться сквозь толпу дорогих костюмов и развивающихся платьев.

– Шампанского? – милая девушка-официантка перегораживает мне путь с подносом.

Я ещё какое-то время пытаюсь найти глазами тот самый кокон из волос, но всё тщетно.

– Да, спасибо… – забираю бокал и возвращаюсь к высокому столику к Алисии.

– Увидели кого-то знакомого?

– Думаю, мне показалось… – грустно улыбаюсь я и делаю глоток холодного шипучего напитка.

Я снова оглядываю зал в надежде увидеть Дэна: он обещал найти меня хотя бы перед выступлением. Но его нигде нет. Внезапное одиночество накрывает меня тяжёлой волной тревоги. Кажется, что среди сотен улыбающихся лиц я осталась совершенно одна – наедине со своими мыслями и неясными предчувствиями перемен.

– Виктория, а как продвигается ваш проект с детским садом? – Алисия продолжает разговор, и я с радостью переключаюсь на привычную и безопасную тему.

– Наконец-то мы сдвинулись с мёртвой точки, – отвечаю я, чувствуя, как оживляется мой голос. Работа всегда легко увлекала меня, и я с удовольствием продолжаю: – Нам согласовали вынесение летней игровой зоны в отдельное пространство, поэтому мы с коллегами решили позаимствовать идею у одного итальянского архитектора и создать детское патио с…