Развод. Прощай. Ты проиграл

Юлия Ильская

Развод. Прощай. Ты проиграл

Я смотрю на вещи, выставленные в прихожей.

Наш телевизор, стиральная машинка, утюг, микроволновка…

Что всё это значит?

Олег стоит посреди гостиной и командует грузчиками, которые пытаются открутить карнизы, снять шторы.

– Ты что же это, погань, делаешь?! – кричу я из коридора, тяжело облокотившись на стену.

Олег вздрагивает, поворачивается ко мне. Его лицо тут же принимает своё обычное высокомерное выражение.

– Как что? Забираю своё.

– Какое своё, Олег? Ты идиот совсем, что ли?! А мы как с Лёшкой жить будем?! – кричу я, чувствуя, как сердце стучит в ушах.

– Лена, не ори, – огрызается он. – Всё честно, всё пополам. Выносите! – кивает грузчикам.

– Я сейчас в полицию позвоню! – угрожаю я.

– Ну звони. И что ты этим добьёшься? Я половину беру. Не всю квартиру, скажи спасибо. Оставил тебе кухню, спальню, диван, – спокойно перечисляет он, – Ну вызовешь ты полицию и что? Половина квартиры по закону моя.

– Ты не имеешь права забирать всё подряд!

– Имею. За то, что ты порезала мои дорогие костюмы, я забрал пылесос и ноутбук.

Сначала вообще хотел только телевизор взять. Но когда увидел, что ты с вещами сделала…

– Мерзавец, – выдыхаю я, едва стоя на ногах. – Здесь же твой ребёнок живёт! Как ты можешь так?!

– У ребёнка я ничего не забирал, – усмехается он. – Его комната как была, так и осталась. А ты… Новую технику себе купишь.

– Урод! – сжимаю кулаки.

Глава 1

– Олег, ты мне изменяешь?

Смотрю на мужа напряженно. Молчу. Не дышу.

Обычный ужин в обычной семье. Олег вяло ковыряется в тарелке с любовно приготовленным ужином. Ещё одно доказательство предательства.

Ведь всем известно: если мужик дома не ест – значит, ест где-то в другом месте. А конкретнее – у другой женщины.

Я весь день пыталась настроиться. Слова собирала. Проговаривала. А смогла выдавить из себя только эту банальную фразу.

Он даже не удивляется. Ни тени растерянности, ни смешка. Просто смотрит на меня. А в глазах… облегчение.

Я так жду, что он засмеется, скажет:

«Ты чего выдумала, Лен? Совсем с ума сошла?»

Скажет – и всё встанет обратно. Наша семья снова станет цельной.

Хотя нет. Я ведь уже интуитивно знаю, что что-то произошло, и мой муж не любит меня больше.

Пауза затягивается. Он смотрит и молчит. Как будто проверяет, насколько я выдержу.

Я смело встречаю его взгляд. В этих играх в гляделки я ас, после стольких лет брака.

Что бы ни случилось и что бы он мне ни сказал – я не опущу голову.

Всё, о чём я боялась себе признаться, уже наступило. Оно уже здесь, и никуда не денешься. Нужно принимать новую реальность. Я ведь давно догадывалась.

Чужой запах. Телефон всегда с ним. Задержки по вечерам. Отсутствие секса.

Сначала я думала – устал. Потом – что мы постарели и надо с этим смириться.

Но эта помада на его рубашке расставила все по местам.

Тишину нарушает звук капающей воды из крана, который Олег всё никак не отремонтирует.

– Как ты узнала? – холодно спрашивает он.

Вот и всё. Ни «ты что, с ума сошла», ни «да ты мне дороже всех».

Просто: как узнала.

– Значит, правда, – тихо шепчу я.

Хочу закричать, швырнуть кружкой в спокойное надменное лицо, которое когда-то так любила. Нет сил.

– Это даже хорошо, что ты сама узнала, – начинает разглагольствовать Олег. – Я хотел сказать, но боялся причинить тебе боль.

– Ох, какие мы благородные, – язвлю я. – Спасибо тебе большое. И давно?!

– Три месяца, – роняет он.

Голова начинает кружиться. Дыхание перехватывает. В ушах шумит.

– Что?! Три месяца?! – взрываюсь я. – Да что же ты за козёл такой?! Ты тут ел со мной за одним столом, спал со мной в одной постели, в глаза смотрел, в любви признавался – и всё это время врал?! Да ты просто урод!

Он даже не дернулся.

– Я думал, пройдёт. А потом понял, что хочу быть с ней. Не с тобой.

– Так какого фига не ушёл?! Решил, что лучше врать мне в лицо? Я твоя жена, мать твоего ребёнка! И я не заслужила даже правды?!

– Всё умерло, Лена. И ты в этом виновата не меньше.

Вот тут меня начинает бомбить.

– Я?! Виновата, что ты кобель и предатель?!

– Ты на себя посмотри, – спокойно говорит он. – Ты вообще видела себя со стороны? Ты же причёску уже с десяток лет не меняла! Сейчас столько технологий – могла бы грудь себе сделать, губы… но ты лентяйка! Только работа, дом, да шитьё твоё дурацкое! Ты угасла, Лена. Ты стала неинтересной.

Я смотрю на него, как будто первый раз вижу.

Не он ли всегда восхищался моими длинными густыми волосами? Не он ли повторял, как ему нравится моя небольшая аккуратная грудь, которая до сих пор не потеряла форму? А губы у меня и так пухлые. Куда уж больше!

– Ты мне это сейчас серьёзно говоришь?!

– Абсолютно. Илона совсем другая. Она молодая, упругая, ухоженная.

Всегда готова к сексу. А ты – пресная, – он встаёт из-за стола, вытирает губы салфеткой. – И готовишь невкусно.

Моё терпение лопается.

Я подскакиваю, как будто мне придали заряд в тысячу вольт.

Хватаю тарелку с недоеденным пюре и гуляшом – и припечатываю ею в породистое лицо этого блудливого мужика.

– Пошёл вон! Пока я об башку тебе эту тарелку не разбила! – рявкаю я.

– Дура неадекватная! – орёт Олег и хватается за полотенце, чтобы вытереть глаза.

Я замахиваюсь тарелкой, и он спешит ретироваться.

– Собери мне вещи! – кричит он из прихожей.

– Сам собирай. Я тебе больше ничего не должна, – ору я в ответ.

Дверь хлопает, и тарелка выскальзывает из моих рук, разбивается на мелкие осколки.

Как символично. Прямо как моя семья.

В этот момент заходит Лёша, наш пятнадцатилетний сын.

– Что у вас тут?! Что случилось? – он ошарашено смотрит на разбитую тарелку. – Папа выскочил как ошпаренный с какой-то дрянью на башке. Ты тут посуду бьёшь…

К этому я не была готова. Совсем.

Я начинаю собирать осколки, пытаясь оттянуть время и собраться с мыслями.

– Мам?

– Папа ушёл, – говорю я наконец.

Встаю и выкидываю осколки в ведро.

– Куда ушёл? Почему?

– Потому что так бывает, сын. – Я не могу найти в себе силы сказать сыну, что его отец бросил меня ради молодой и упругой девки с накачанными губами и сиськами.

– Он нас бросил?

– Он ушёл от меня. Не от тебя. Ты ему важен. Он просто… не может быть с нами.

– А ты просто так отпустила?!

– А что я должна была сделать? Я не хочу портить жизнь ни ему, ни нам.

– Надо было попросить. Надо было сказать, чтобы остался!

– Ты хочешь, чтобы я просила его остаться? После того, как он меня предал?

Он молчит. Смотрит исподлобья. В глазах злость, обида, боль.

Как же плохо мне становится. Как тяжело. За что ему всё это?

– Лёш… – я тянусь к нему, чтобы обнять, но он отстраняется.

– Как мы будем теперь?! Вы… вы вообще обо мне не подумали! – он разворачивается и громко топая уходит в свою комнату, хлопнув дверью.

Я заканчиваю убирать беспорядок, достаю ножницы и иду в нашу с Олегом спальню…

Глава 2

Я открываю шкаф и задумчиво смотрю на рубашки, свитера, брюки.

В ушах звенит его приказ: вещи мне собери.

Провожу по ним рукой. Каждую я любовно стирала, гладила, вешала в шкаф, чтобы муж всегда был красиво и опрятно одет.

Я помню каждую вещь наизусть.

Беру рубашку. Белую. Ту самую, в которой он был на первой игре Лешки.

Он тогда переживал, я заметила по тому, как он её застегнул – ошибся на одну пуговицу. Так и сидел весь матч

Запомнила, как будто вчера было.

Беру ножницы. Режу её пополам. Аккуратно. Без суеты и нервов.

Следующая – футболка с логотипом футбольного клуба.

Он носит её уже лет пять. Говорит, что она счастливая. Это я дарила ему на годовщину нашей свадьбы.

Режу и эту.

Потом свитер. Серый. Объемный. Он всегда надевает его, когда болеет. И всегда в нём выносит мусор зимой.

Смешно было – шорты и этот огромный свитер. Я тогда хохотала и говорила, что он как бомж. Он смеялся:

«Но твой ведь».

Теперь уже не мой…

Толстовка. В боковом шве я когда-то зашивала дырку. Он зацепился на лестнице.

Ткань чуть грубее на ощупь в этом месте.

Я провожу по ней пальцами.

Ровный стежок. Мой. Моя забота. Моя работа.

Не жалко. Режу.

Пижама. Шёлковая, стильная. Тоже мой подарок.

В этой пижаме он выходил утром на кухню и целовал меня в шею, пока я варила кофе.

Теперь будет выходить к Илоне.

Не будет! И её – на полоски.

Слышу какой-то шум в прихожей, но не обращаю внимания. К Лешке, наверное, друг пришёл.

– Оу! И что это такое у нас?! – в комнату заходит Лика, моя соседка и лучшая подруга.

– Разводимся, – мрачно бросаю я.

– И ты решила обновить Олегу гардероб, – понимающе кивает она.

– Угу, – я продолжаю методично резать одежду.

– Лен… – она мягко берёт мою руку, останавливает.

– Что? – я поднимаю на неё глаза.

– Ну этим ты проблему не решишь… Хотя я бы тоже так поступила.

– Ну так и что ты мне предлагаешь? – огрызаюсь я. – Простить, собрать ему чемоданчик и помахать ручкой?

– Для начала рассказать, что произошло, – подмигивает она. – Пойдем чаю попьем…

– Ну пойдём, – я тяжело поднимаюсь с пола.

– Стой. А это что? – Лика показывает на лист бумаги, который валяется среди изуродованных вещей.

Наверное, выпал откуда-то…

Глава 3

Сердце почему-то тревожно забилось. Как в фильме ужасов, когда перед самым опасным моментом начинается тревожная музыка.

Я смотрю на листок бумаги. И медлю, не решаюсь взять его в руки.

– Ну чего ты? Дай я, – отодвигает меня Лика и поднимает листок сама. – Ты чего так побледнела-то? Это всего лишь график платежей по кредиту, – показывает она мне.

– У нас нет кредитов, – развожу я руками. – Мы только-только ипотеку закрыли. Хотели на машину взять, но не успели.

– Ну вот посмотри! – Лика тычет пальцем в лист.

Я смотрю на график.

– Ничего себе суммы, – восклицает она. – Может, это чужой? Друга какого-нибудь…

– Лик, ну кто будет график кредитов друга в кармане носить, сама подумай, – возражаю я.

– Ну да, ну да… Тут только в банке узнавать, – задумчиво говорит она.

– Поздно уже, – смотрю на часы. – По телефону не скажут.

– Слушай, я поняла! – вдруг восклицает Лика. – А вдруг он кредит взял, а тебе ничего не сказал?

– И что? – смотрю я на неё.

– Это же катастрофа…

– Какая катастрофа? Взял кредит – пусть сам и отдает.

– Лен! – Лика хватает меня за руку. – Если вы сейчас разведётесь, кредит пополам поделят!

– Да ладно?! – поражаюсь я. – Разве так можно? Я этих денег в глаза не видела!

– Можно. И скорее всего, он на это и рассчитывал.

Вот же ж…

– И что мне теперь делать?

– Ну, наверное, сходить в банк. Или к юристам?

– Ладно, – вздыхаю. – Пойдем чай попьем. Утро вечера мудренее.

На меня сегодня столько навалилось, что я почти ничего не чувствую. Наверное, как в книжках пишут: психика защищается и отключает эмоции.

Я будто в вакууме.

– Ну что ж, рассказывай, что случилось? – спрашивает Лика.

– Да что тут рассказывать? Я уже давно замечала, что что-то не так. Секс пропал.

Он ходит довольный, духами пахнет. Я всё думала – может, сам расскажет…

А он врал. А сегодня я спросила – он признался.

– Вот точно кредит взял! – хлопает Лика рукой по столу. – Поганец! Лен, ну ты это так не оставляй. Нанимай юристов, доказывай, что ты этих денег не видела.

– Да откуда деньги-то на юристов? – вздыхаю я. – Ты же знаешь, какая у меня зарплата. А у меня вон ещё Лёшка. Игра на носу. Этот футбол столько денег отнимает…

– Деньгами я тебе помогу, – отмахивается Лика. – Отдашь потом, когда сможешь. Но если на тебя ещё и кредит повесят, легче точно не будет…

– Спасибо тебе большое, Лика, – сердечно благодарю её.

– А кто она хоть? – возвращается Лика к самой интересной теме.

– Илона какая-то. Наверное, с его работы.

– Илона, Илона… – катает она это слово на языке. – Не припомню. Среди наших знакомых точно нет. Ладно, ты не раскисай. Тебе без него даже лучше будет.

– И чем же? – спрашиваю я, мне необходимо просто увидеть какие-то положительные стороны этой ситуации.

– В финансовом плане точно нет. Но зато с предателем жить не будешь.

– Это верно, – киваю я. – На алименты подам. Пусть ребёнка обеспечивает. А мне и моих хватит. Никто носки разбрасывать не будет и чавкать над ухом.

– Точно! – восклицает Лика. – И храпеть, и стульчак не опускать…

– Да, да, – киваю я, – а ещё у него привычка песни в душе петь противным таким голосом…

Мы взахлёб обсуждаем недостатки Олега, и я уже почти убеждаюсь, что мне просто повезло! Я избавилась от дикого, невоспитанного, вонючего чудовища.

– Ой, мне пора, – говорит Лика. – Ты давай держись, если что – звони.

– Спасибо тебе.

Я провожаю подругу и иду проведать сына.

– Ты как? – захожу к Лёшке в комнату.

Он сидит в наушниках, в полутьме, играет на компьютере.

Футбол. Конечно, футбол. Даже на компьютере – футбол.

Он не реагирует. Не слышит, видимо.

Подхожу. Кладу руку ему на плечо.

Он вздрагивает, быстро сворачивает какой-то чат. Поворачивается ко мне с недовольным лицом.

– Что?

– Спать пора. Завтра в школу.

– Хорошо.

– Лёш, я серьёзно.

– Да, мам, понял, – огрызается он.

Я вздыхаю и выхожу. Переходный возраст. Что тут сделаешь.

Навожу порядок в спальне. Ложусь в постель и долго не могу уснуть.

Такое чувство, будто мне сто лет. Будто я прожила жизнь и бесконечно устала.

Глава 4

Утром всё уже кажется не таким мрачным.

Конечно, сердце болит и кровоточит. И куча мыслей, как жить дальше. И кредит этот ещё в голове вертится.

Надо сегодня же сходить к юристам.

Сейчас, после кратковременного отдыха, я хотя бы могу мыслить, планировать.

Значит, справлюсь!

Если сейчас расклеюсь – лучше точно не станет. Поэтому надеваю яркий красный костюм, расправляю плечи, цепляю на губы улыбку и иду на работу.

Работаю я в ателье свадебных платьев. Олег хоть и говорил всё время, что он добытчик, но его денег на все наши потребности не хватало. Да и люблю я свою работу.

Зарабатываю не то чтобы много, но нам с Алёшкой хватает. Алименты ещё у Олега потребую.

Даже если он подаст на раздел квартиры, чему я уже не удивлюсь, мы всё равно справимся.

Сниму небольшую квартиру. Буду копить на свое жилье.

– Привет, Настя, – сталкиваюсь в дверях с коллегой.

– Привет, Лен, сочувствую тебе, – вдруг отвечает она. – Как ты держишься?

Смотрит глазами, полными интереса.

– Да всё в порядке, – говорю.

Тут же надеваю броню. Терпеть не могу, когда меня жалеют посторонние.

Тем более коллектив у нас такой… Под стать нашей начальнице.

Подставить, облить грязью – запросто. Всё время какие-то тайны, склоки, интриги.

Я стараюсь держаться от этого подальше.

Прохожу на свое рабочее место.

– Лен, ну как ты? – тут же подбегает Вика, местная сплетница. – Я слышала, что у тебя произошло. Очень сочувствую. Вот же козёл, а? Променять такую хорошую женщину на эту молодую вертихвостку…

– Я в порядке, – поднимаю на неё глаза. – Вообще-то это я его бросила.

– Ладно тебе, Лен. Все же знают, что он от тебя ушёл.

– Интересно, откуда вы такие все осведомленные? – огрызаюсь я.

– Да Илона же, его новая… Она дочь нашей начальницы! – ляпает Вика.

– Да ладно?! – я в шоке смотрю на неё.

– Ну да. Просто ты с нами мало общаешься. А так мы уже давно знали. Был только вопрос времени – уйдёт или нет. Девчонки даже спорили.

– Вы знали, что мой муж встречается с дочкой начальницы и молчали?! – поражаюсь я.

– Лен, ну как такое скажешь? Я вообще не знала, это мне Тайка с раскроя сказала! – быстро тушуется Вика и убегает.

Я сижу ошеломленная.

Как же я раньше не сложила два и два?

Илона!

Маргарита Викторовна же хвасталась: «Илоночка, дочка замуж выходит!»

Свадебное платье ей шили. И сшила-то это платье я! Своими руками.

Вспоминаю наглую, капризную блондинку, которую Марго привела на примерку.

Общалась со мной как с прислугой. Теперь понимаю почему. У них уже тогда всё завертелось.

Свадебное платье…

Это что они уже к свадьбе готовились?!

А я как овца ничего не видела?!

Ещё и старалась так – платье красивым вышло.

А надо было шпилек туда побольше напихать!

Ну и дура, ты Лена!

Ну что теперь поделать? Неприятно конечно, но не смертельно. Коллеги поболтают и забудут и все устаканится.

Ну и ну! Я собственными руками сшила свадебное платье любовнице своего мужа.

Да уж. Такое не придумаешь. Меня прорывает нервный смешок.

Я поднимаю голову из-за машинки и вижу заинтересованные взгляды.

Застегиваю броню покрепче. Игнорирую перешептывания и Углубляюсь в работу.

После обеда ко мне снова подходит Вика.

– Тебя Марго Викторовна искала, – говорит она.

– Зачем? – спрашиваю.

– Не знаю. Поговорить хочет.

– Ладно, иду.

Я стараюсь убедить себя, что ничего чрезвычайного, что начальница вызывает к себе. Но на самом деле уже понимаю, что ничего хорошего она мне не скажет. Она просто не способна говорить хорошее. До сей поры она меня особо не дергала лишь благодаря моему профессионализму, но сейчас, чую, разговор будет нелегким.

Глава 5

Я встаю и иду в кабинет начальницы.

Маргарита Викторовна встречает меня улыбкой. Излишне доброй.

– Здравствуй, Лена. Садись, – говорит она своим масляным голоском, – Лена, ты очень давно у нас работаешь, и мы это ценим. Но… в последнее время участились жалобы от клиентов на тебя. Ты грубишь, долго выполняешь задачи…

– А можно конкретный пример, пожалуйста?

– Я не могу тебе сказать, – хмурится она.

– А может, это Илона на меня пожаловалась? – прямо спрашиваю я.

– Хорошо, я хотела смягчить, но раз ты настаиваешь, – с неё слетает всё её фальшивое добродушие. – В связи с тем, что моя дочь выходит замуж за твоего мужа, я считаю некорректным, чтобы ты здесь работала.

Вот как. Дочь попросила маму меня убрать.

– Ах, вот как. Значит, дочурка ваша мало того что разбила мою семью, решила оставить меня без средств к существованию! – возмущенно говорю я. – На что я жить буду? Вы подумали?

– А почему мы должны думать, на что ты будешь жить? – она наклоняется ко мне через стол. – Это твои проблемы!

– Да, теперь я понимаю… Яблочко от яблоньки недалеко укатилось, – отвечаю я.

– Что ты имеешь в виду? – багровеет она. – Да ты… шкура, ни в одно ателье не попадёшь! Уж я об этом позабочусь!

– Знаешь что, Маргарита.. Викторовна, – говорю я, вставая. – Ты воспитала свою дочь отвратительно. Такая же капризная, наглая, беспринципная дрянь, как и ты. Ещё и подстилка под женатых мужиков. Наплачешься ты с ней, помяни моё слово. А работу я и другую найду! Счастливо оставаться!

Я иду к двери, но перед тем как выйти, оборачиваюсь:

– Олег… вас еще удивит. Дайте только время, – усмехаюсь и хлопаю дверью так, что штукатурка сыпется.

До меня доносится отборный мат, но я не обращаю внимания.

Прохожу к своему рабочему месту, беру сумочку – и ухожу.

Ну вот, в добавок ко всему, я еще и работу потеряла. Ума не приложу, куда теперь идти устраиваться.

В городе ателье – раз-два и обчелся. Да и Марго наверняка сдержит своё слово и распустит слухи про меня. А нам с Лёшкой как-то жить надо.

На Олега рассчитывать не приходится. Придётся ждать алиментов, а это время.

У меня есть небольшая заначка, но если в ближайшее время не найду работу – она скоро закончится. Тревога внутри нарастает, грозит перейти в панику.

Голова начинает кружиться.

Я тяжело присаживаюсь на скамейку.

Стараюсь отогнать от себя дурные мысли. Если всё время думать только о плохом – плохое и будет. Не устроюсь в ателье, значит устроюсь в другое место. В конце концов в «Пятерочке» всегда вакансии есть.

Смотрю на часы.

По-хорошему надо бы зайти в банк, попытаться узнать, что за кредит взял Олег.

Но сил нет. Хочется свернуться калачиком, спрятаться от всего мира и вдоволь нареветься.

Пожалуй, пойду домой. Отдохну, приду в себя, а потом уже и в банк. Заодно соберу все манатки бывшего мужа, чтобы не маячили перед глазами.

Подхожу к дому. Обхожу неудобно стоящий на тротуаре грузовик.

– Блин! – вскрикиваю от боли.

Нога попадает в ямку подворачивается и жгучая боль обжигает лодыжку.

Расставили тут своих машин – не пройти, не проехать!

Потираю ногу рукой и потихоньку ковыляю к подъезду. Надеюсь, что боль утихнет, но она растекается почти до колена.

Поднимаюсь на лифте на свой этаж, кряхтя как старушка и ругаясь как грузчик, еле иду к своей квартире. Достаю ключи и открываю дверь.

Быстрее бы присесть! Кажется, что уже вся нога огнём полыхает!

Но…

Сумка выпадает из рук.

Я думала, что Олегу больше некуда падать, но он снова доказал, что есть…

Глава 6

Я смотрю на вещи, выставленные в прихожей.

Наш телевизор, стиральная машинка, утюг, микроволновка…

Что всё это значит?

Олег стоит посреди гостиной и командует грузчиками, которые пытаются открутить карнизы, снять шторы.

– Ты что же это, погань, делаешь?! – кричу я из коридора, тяжело облокотившись на стену.

Олег вздрагивает, поворачивается ко мне. Его лицо тут же принимает своё обычное высокомерное выражение.

– Как что? Забираю своё.

– Какое своё, Олег? Ты идиот совсем, что ли?! А мы как с Лёшкой жить будем?! – кричу я, чувствуя, как сердце стучит в ушах.

– Лена, не ори, – огрызается он. – Всё честно, всё пополам. Выносите! – кивает грузчикам.

– Я сейчас в полицию позвоню! – угрожаю я.

– Ну звони. И что ты этим добьёшься? Я половину беру. Не всю квартиру, скажи спасибо. Оставил тебе кухню, спальню, диван, – спокойно перечисляет он, – Ну вызовешь ты полицию и что? Половина квартиры по закону моя.

– Ты не имеешь права забирать всё подряд!

– Имею. За то, что ты порезала мои дорогие костюмы, я забрал пылесос и ноутбук.

Сначала вообще хотел только телевизор взять. Но когда увидел, что ты с вещами сделала…

– Мерзавец, – выдыхаю я, едва стоя на ногах. – Здесь же твой ребёнок живёт! Как ты можешь так?!

– У ребёнка я ничего не забирал, – усмехается он. – Его комната как была, так и осталась. А ты… Новую технику себе купишь.

– Урод! – сжимаю кулаки.

Но что я могу сделать?

Даже драться сейчас не смогу – ногу выворачивает так, что в глазах темнеет.

А полиция… пока приедет – они всё уже вынесут.

– Вы извините, пожалуйста, – тихо говорит один из грузчиков, потупившись.

Я киваю. Парень не виноват. Это его работа.

Даже грузчик видит, что творится несправедливость. Но по закону ведь всё чисто.

– Кстати, ты подумала, где жить будешь после развода? – деловито интересуется Олег.

– Ты что, ещё и квартиру хочешь забрать?! – изумляюсь я.

– Половину, конечно. Впрочем, могу тебе свою половину продать. Пойду на уступки, так уж и быть.

– Ты прекрасно знаешь, что у меня нет таких денег! Мерзавец!

– Значит, продадим квартиру и поделим деньги.

– А жить мы где будем с твоим сыном?!

– А вот не надо ребёнком манипулировать, – резко перебивает он. – Всё, что мне положено по закону, я заберу. Я всю жизнь работал. А ты… свои тряпки шила.

– Меня с работы уволили, Олег! – делаю последнюю попытку достучаться. – Нам не на что будет жить! Ты же знаешь, кто меня уволил. Мамаша твоей любовницы пообещала, что я никуда не устроюсь. Будь ты мужчиной! Мы же столько лет прожили вместе! Имей совесть! Давай хоть расстанемся по-человечески!

На его лице мелькает смущение. Хотя бы какой-то проблеск человечности. Он опускает глаза.

Растерянно смотрит на вещи, и во мне вспыхивает крошечная, жалкая надежда, что не совсем он конченый…

Но тут у него звонит телефон.

– Да, рыбонька… – нежно, с тошнотной улыбочкой. – Да-да, всё забрал. Скоро буду. Целую, люблю тебя, моя кисонька.