Замёрзшее счастье, или Подаренная дракону

Зоя Ясина

Замёрзшее счастье, или Подаренная дракону

Глава 1

Дракон лорд Бернард Баар не знал, как себя вести. Он вообще не хотел лететь на этот приём в соседнее королевство. Ругры злили его, выводили из себя, допекали своим почтительным варварским вниманием, а ему, как послу мира между двумя их королевствами, приходилось только улыбаться. Чуть снисходительно, как требовало его положение, однако и проявляя радушее. Ругры – народ злопамятный и мнительный. Так что этот приём походил на пляску по тряскому болоту – не знаешь, на какой кочке тебе затянет в трясину.

Его водили по грубо сделанному, кое-как стесанному замку, показывали свои варварские трофеи. Пели свои горловые песни, привели табун их женщин, чтобы они танцевали. Дракон лорд Баар изображал участие и улыбался всё более и более натянуто.

В какой-то момент он почувствовал, что хозяевам это не нравится, и попытался выдавить из себя чуть больше почтительного снисхождения. Хотя, возможно, именно снисхождение варваров и злило.

А лорда злило то, что именно его отправили сюда, с такой дипломатической миссией. Кто же так уверился, что вспыльчивый и заносчивый дракон сможет совладать со своим нравом и не перебить здесь всех ругров, а всё-таки заключить с ними союз? Дракон лорд Баар старался. Не хотел подвести возложенные на него надежды. Но варвары с каждым новым шагом переходили все границы разумного.

И вот лорда Баара повели в трапезную и усадили за большой тяжёлый стол. Стол этот ломился яствами, кусками прожаренного на огне мяса, экзотическими фруктами и винами. Лорду пообещали вынести главное блюдо дня. Подарок в честь такого дорогого гостя.

Загремела музыка, забили в барабаны. Два мускулистых ругра вынесли поднос и поставили на стол. На подносе лежала девушка. Руки её были связаны сзади, чёрные волосы разметались по недовольному лицу, одежды на ней почти не было – кроме замысловатых кусочков ткани на груди и… совсем нечто неприличное там, где должны быть женские панталоны. Треугольник ткани – не больше. Признаться, Дракон лорд Баар засмотрелся на свой подарок, а подарок вытаращенными глазами разглядывал его.

– Это вам, многоуважаемый лорд Баар! – прогаркал ругр, растягивая пасть в улыбке. Лорд Баар передёрнулся и едва кивнул.

– Вам нравится ваш подарок? – спросил хозяин замка и вождь ругров, – князь Хар.

– Нравится, – лорд Баар кивнул.

– Можете воспользоваться им прямо сейчас! – князь Хар хохотнул, довольно потирая шершавые здоровенные ладони.

Лорд Баар знал, что ругр может разорвать противника руками на части, но страха в нём это не вызывало. Он и сам хорош в бою. И в магии тоже. Только вот что делать с подарком? В каком смысле – воспользоваться прямо сейчас? Что он должен сделать с этой девушкой по их варварским обычаям? Убить её? Съесть с этим соусом, который подали вместе с брюнеткой в золоченом соуснике? Тут вот и нечто похожее на нож для мяса. Они что, совсем тут с ума сошли?! Хотя варвары, что с них взять? Опять же, девушка почти голая. Может, они хотят, чтобы лорд Баар её тут прямо на столе? Занялся, стало быть, тем, чем хочется заниматься с этой полуголой девицей?

– Так нравится подарок? – спросил князь Хар.

– Нравится, – сухо ответил лорд Баар. – Очень даже, – он, чтобы показать, что оценил подарок по достоинству, наклонился к блюду и провёл по ноге девушки ладонью. Рука, правда, быстро соскользнула на белый длинный кожаный сапог девушки, обтягивающий её изящную ножку почти до бедра.

– Никак не хотела снимать, – рыкнул Хар. – Подали как есть. Так нравится подарок или нет? – князь начинал давить на лорда Баара. Дракону это, конечно, не нравилось.

– Эй, слышишь меня? – лорд Баар наклонился к лицу девушки. – Ты подскажи мне, намекни как-нибудь – что мне делать с тобой? Что по вашим варварским обычаям я должен сейчас сделать?

Девушка смотрела на него вытаращенными глазами, в которых отображались ужас и ярость. Во рту у неё торчал кляп. Лорд Баар решил рискнуть и вытащил изо рта девушки скрученную тряпку.

– Отпустите меня! Звери! Варвары! – закричала девица. – Я что, сплю? Я умерла? Я попала на тот свет и тут такие правила? Боже мой, это что, Ад?

Какого именно бога поминала девушка, лорд Баар не понял, но кляп засунул ей в рот обратно. Ругры явно не оценили, что он позволил девушке говорить.

– Нервная какая-то, – лорд Баар извиняюще усмехнулся.

– Не понравился подарок! – зарычал князь Хар. – Так я сам её заберу! – он вытащил кривой меч, одной рукой подтащил к себе блюдо с девушкой и замахнулся.

– Куда, моё! – зарычал в ответ лорд Баар и одним магическим бессознательным пассом заморозил князя Хара с головы до пяток. После того, как князь Хар рассыпался на кубики льда, лорд Баар понял, что дипломатическая миссия провалена.

Ругры с диким ором повалили на него со всех сторон. Лорду пришлось драться. Дрался он, вскочив на стол, отбивая подхваченными подсвечниками удары, потому что свой меч отдал на пороге, а тут, видите ли, князьям местным можно с саблями за стол.

– Всё, уходим! – лорд Баар, распинывая блюда и бокалы, по столу добрался до связанной девушки, поднял её, перекинул через плечо и побежал, перескакивая через головы ругров, к узкому окошку.

– Пролезу или нет? – спросил он вслух.

– Ммм, ммм, мм, ммм, – промычала девушка.

– Думаешь, не пролезем? – спросил лорд. – Ну тогда ломаем стену!

Новым ударом он вынес стенку и сбросился вниз. Высота замка ругров была немалая, что ледяному дракону лорду Баару вполне подходило. Связанная девушка, правда, совершенно неудобно болталась в лапах и мычала, мычала.

“Одеть бы её, сердечную”, – думал лорд Баар, работая крыльями. Замок ругров остался позади. С проваленным заданием и неожиданным подарком в лапах дракон летел к себе домой.

Глава 2

– Зачем ты их купила? – мой парень, Антон, смотрел на меня, как на последнюю дуру.

– Антош, – я попыталась сгладить ситуацию, – а в чём проблема? Я давно их хотела!

– Да тут кожи – хватит тебя обернуть два раза! Куда тебе такие? А что совсем не до пи… не до трусов, а?

– Тебе не нравятся?

Я стояла на пороге нашей недавно совместно снятой квартиры в новых сапогах – шикарных белых чулках-ботфортах из натуральной кожи. Ещё и на высоком каблуке. На сапоги эти я давно облизывалась, всё ждала и боялась скидки. И распродажи боялась тоже – ведь раскупят их, обязательно раскупят, а у меня на такие не хватало денег.

Не то чтобы вот так – не хватало. Но они стоят как вся моя зарплата. Дизайнерские, мягкая кожа, удобная колодка. Я их ХОТЕЛА. И я потихоньку откладывала на них деньги.

Я даже предполагаю, что Антон не стал бы так вопить, если бы не увидел чек. Вот вам наука – прячьте чеки от своих парней, нечего расшатывать их нежную нервную систему.

– Антон, я не понимаю, почему ты на меня орёшь? – я прошла в квартиру и закрыла дверь. – Что не так?

– Ты ещё спрашиваешь, что не так? – Антон злобно вращал глазами. – Ты на них потратила нашу месячную арендную плату!

– Ну во-первых – мы за этот месяц уже заплатили. Между прочим, сбросились пополам, – я села в прихожей на пуфик, не спеша снимать предмет нашего спора. Не то чтобы я боялась, что Антон выкинет мои сапоги в окно.

– Ещё и пришла в них!

– А что такого?

– Дай посмотреть, – мой парень присел рядом и схватил меня за ногу. – Потёртостей нет? Подошву не стёрла?

– Что за забота о моей обуви внезапная? – усмехнулась я.

– Какая ещё забота? Коробку и чек, надеюсь, не выкинула? – Антон поднялся. – Пакуй всё обратно и неси в магазин.

– Зачем?

– Возврат делай! Сдавай эти сапоги и забирай деньги.

– Не буду.

– Как это – не будешь?

– Так, не буду, – я поднялась.

– Лера! – Антон надо мной навис. – Мы съехались! Теперь у нас общий бюджет!

– Я эти сапоги купила на свои деньги. Я откладывала со своей зарплаты.

– Вот вы все женщины такие! На свои деньги она купила! – Антон начал метаться по коридору в поисках телефона.

– Но ведь на свои! – повторила я.

– Нету теперь твоего и моего! Есть наше! – Антон остановился. – Или ты считаешь, что мои деньги – это наш бюджет. А твои деньги – на твои хотелки?

– Слушай, я уж не говорю тебе, что ты не можешь своей женщине купить сапоги, так ведь? – спросила я. – Я купила сама себе сапоги. За квартиру в этом месяце уплачено. Чего ты разорался?

– А жить на что будем? А что мы будем есть? У меня с работой проблемы!

– Я тебе говорила, что нам рано съезжаться, – спокойно заметила я. – Только съехались – уже скандал.

– Что мы есть будем, спрашиваю?

– Я всё лето и осень с мамой на даче работала. У нас будут все овощи бесплатно. Закатки, опять же.

– Я должен что, маринадами твоей мамы давиться?

– Что-то не помню, чтоб ты ими давился, – я прошла в квартиру, не разуваясь.

– А ты чего это в обуви ходишь? – Антон метнулся за мной следом. – Так ты сдашь их?

– Нет.

– В смысле нет! – Антон дёрнул меня за руку, поворачивая к себе.

– Антон, ты что, совсем обалдел!? – я попробовала вырвать свою руку, но не вышло.

– Это ты обалдела! Эти сапоги нам не по карману!

– Если б я жила сейчас с мамой – были бы по карману, – ответила я. – И вообще не понимаю, чего ты взъелся? Я ещё раз повторяю, что купила себе обувь на свои деньги. Мне что, босой ходить? Там зима вообще-то, Антоша!

– У тебя есть сапоги. И не одни! Правильно моя мама говорила, что тебе только деньги нужны! – выкрикнул мне Антон в лицо.

– Вообще не помню, когда ты на меня тратился, – слова Антона казались мне несправедливыми.

– Мне всегда нравилось, что ты такая современная, продвинутая женщина. Счёт в ресторане пополам. Кино пополам. Не то что некоторые тарелочницы. Лишь бы пожрать за чужой счет!

– С тобой им такое вряд ли удавалось, – вздохнула я.

– Ты пойми, Лера, если мы живём вместе, надо забыть про все эти траты на роскошь!

– Антон, сапоги – не роскошь. Это просто обувь.

– Ну конечно. Вот и телефон у тебя какой? Айфон? А простой тоже звонит.

– Ты мне ещё кнопочный купи, а этот вели продать.

– Кстати, отличная мысль!

– Отличная мысль? – я опешила.

– И что сразу: купи? У тебя зарплата такая же как у меня. Купи сама.

– У меня есть телефон, и он меня устраивает, – я задумчиво оглядела квартиру. – Тут бы обои другие, шторы какие повесить.

– Какие обои, какие шторы, Лера!?

– Да успокойся ты. Обои остались от ремонта нашей дачи, шторы возьмём у мамы. У нас много всяких.

– Тюль свой дурацкий?

– Ах, тебе тюль дурацкий?

Мы снова начали ссориться. Вообще это началось на стадии поиска квартиры. Но я тогда решила, что мы оба просто на нервах. Скоро новый год, люди сдают квартиры посуточно приезжающим в город на праздники, хозяева квартир не могут показать свои владения, потому что тоже уже куда-то спешно уехали праздновать, вот и выбираешь из того, что есть…

Но теперь, когда мы, наконец-то, нашли квартиру, заплатили за неё и перевезли вещи, недовольство Антона начало всё больше раздражать. Я старалась кормить его повкуснее, выглядеть получше и радовать его в постели, но и моему терпению приходит конец.

– Давай не будем ссориться из-за сапог? – Антон подошёл ко мне и обнял, целуя за ухом. – Это ведь всё такие мелочи, да?

– Ты перестанешь любить меня, если я буду выглядеть плохо, – промурлыкала я, почти поддавшись на его ласки.

– Глупенькая, я буду любить тебя всякую – и без брендовых шмоток, и без телефонов.

“Потому что ты на это не зарабатываешь, – подумала я, вздохнув. – И мне на это тратиться не позволишь”. Что ж, я и не охотилась за миллионером. Антон – обычный мужчина с обычной средней зарплатой и офисной работой. Зато неплохо выглядит, не вспыльчивый, покладистый. Работу, как перчатки, не меняет. Стабильно немного зарабатывает. Зато стабильно.

– А что у нас на ужин? – спросил Антон, когда я уже решила, что у нас сначала будет интим.

– Ужин? Ты ведь раньше пришёл, – шутливо ответила я.

– Но женщина ты, так что ты и отвечаешь за готовку! – парировал Антон. – И, между прочим, пока я вещи разбирал, ты по магазинам бегала!

Я заглянула в комнату. Антон действительно разобрал вещи – но только свои. Мои стояли нетронутыми.

– Сейчас что-нибудь приготовлю своему мужчине! – я погладила Антона по груди. Прозвучало неплохо. Называть кого-то своим мужчиной довольно приятно. И подругам его не стыдно показать. Симпатичный. В общем, можно сказать, что мне повезло. Я прошла на кухню и приготовила ужин.

Поев, мы валялись на диване перед телеком, я переоделась в домашнее, сапоги упаковала в коробку. Антон за ужином настоял, чтоб я их вернула. Я обещала вернуть. Зазвонил телефон. Антон убавил громкость телека. Звонила его мама.

– Алло, мам, привет, – протянул Антоша.

– Сыночка, ты как? Вы перебрались? – звонок шёл по видеосвязи.

– Да мам, сейчас покажу квартиру, – Антон повёл вокруг телефоном.

– Это кто там, Лера сидит? – спросила мама. – Покажи её.

– Антон, я не одета! – я попробовала отвести телефон.

– Да нормально, – Антон продолжил меня снимать. Я сидела в майке и шортах.

– А что ты не здороваешься, Лера? – спросила меня мама Антона.

– Глафира Николаевна, это ведь вы с сыном разговариваете. Я просто рядом сижу! Здравствуйте!

– Так ты же меня слышишь? Сынок, ты по громкой?

– Мам, это ж видео! – Антон заржал.

– А почему Лера сидит раздетая? У неё одежды нет? Почему голая по дому ходит?

– Лер, оденься, – бросил мне Антон через плечо.

– Да я одета, – не поняла я. – Как хочу, так и хожу.

– А потом болеют и детей рожать не хотят. Одно распутство и бесстыдство. И вообще до свадьбы вместе жить, это, знаешь…

– Мам, ну что ты начинаешь, – Антон положил телефон на грудь и прибавил звук в телеке. Глафира Николаевна тоже прибавила громкость. Из трубки запричитали.

– Вот ты уехал, сыночка, а я места себе не нахожу! Давление скачет, сердце прихватывает. А не дай Бог что, а я одна… И ужин сегодня приготовила на двоих по привычке. А ты ел, сыночка?

– Ел, мам.

– Лера приготовила или, поди, заказывали?

– Лера приготовила.

– А что она приготовила?

– Ну… макароны там с чем-то…

– Макароны? Когда это я тебя, сыночка, кормила макаронами?!

– Вообще-то это фетучини с курицей было, – поправила я.

– Лишь бы назвать похитрее, – это уже Антон мне съязвил.

– Ты вроде всё съел и не жаловался, – напомнила.

– Вот какое отношение! Она там что, кричит на тебя?

– Не кричу я, Глафира Николаевна.

– А ты не перебивай меня, я с сыном своим разговариваю, своей семьёй!

– А он теперь и моя семья, – нагло заявила я.

– Ты не разевай роток… Не говори гоп… С девушкой, на которой женятся, не съезжаются и до свадьбы не живут! Тьфу, распутство одно!

– Так, мне это надоело! – я поднялась с дивана. – Завершай этот разговор.

– Она что, будет решать, когда сыну с мамой разговаривать? Сыночка? Ты там?

– Тут я, тут, мам.

– Антон! – я повысила голос.

– Ну чё ты? Я с мамой разговариваю, – он перевернулся на другой бок. Телефон упал на диван.

– Ой, а что ты смотришь, сыночка? – раздалось в трубке. Я ушла в другую комнату. Сидела там, пока Антон не закончил разговор. Оделась. Захотелось пройтись.

Вышла.

– А ты чего одетая? – Антон удивился.

– Я тебя уже просила не давать твоей маме говорить обо мне неприятные вещи.

– Лер, да брось! Что она такого сказала? Одеться тебе? Ну так мама права – беспокоится о тебе.

– Тебе мои короткие шортики не нравятся? – спросила я с провокацией в голосе.

– Нравятся. Но маме виднее.

– Что виднее?

– Как у вас, женщин, что там устроено.

– Вот как? А разве сложно просто сказать: “Мама, я Леру люблю и теперь живу с ней вместе. Не говори про неё плохо”. Или, если для тебя это слишком сложная фраза: “Мама, про это мы не говорим!” И положить трубку.

– А чего это я должен бросать трубку по твоей указке?

– А это не по моей указке. Раз так сделаешь, два, и, может, она поймёт, что не надо про меня говорить гадости.

– Да мама не говорила гадости. Вот ни одной гадости не помню, – Антон нехотя поднялся с дивана. – Чего ты бука? И оделась зачем?

– Да вот… Решила сапоги сходить вернуть.

– А что сегодня? Вечер уже.

– Магазин до десяти работает. А то праздники скоро, мало ли. Закроется на выходные, а там и вовсе срок возврата пройдёт.

– Это запросто. Это может быть! – засуетился Антон.

– Сходишь со мной? – спросила я.

– Нет, я уже поел, разделся. Давай ты сама сбегай, а? Ты же их купила, ты и возвращай. А, стой – а на деньги можно мне куртку купить. Помнишь, которая тебе понравилась? Ты ещё сказала, что я в ней буду хорошо смотреться.

– Ты обалдел?

– В чём я обалдел? – Антон не понял. – У нас теперь бюджет общий. Я вот за продукты заплатил в магазине.

– За макароны и подложку курицы?

– За фетучини твоё.

– Я фетучини приготовила сама.

– Короче, мама правильно сказала – макароны – они и есть макароны.

– Ладно, как-нибудь добежим, посмотрим тебе куртку, – я поцеловала Антона в нос. – Хочу, чтоб ты у меня был самый красивый!

– Ох, Лера-Лера! Я тебя и без шмоток люблю. Лучше голенькой!

– А я вот надеялась на секс в сапожках, между прочим, – я повела бровью.

– Ну так, давай, – Антон отряхнул футболку.

– Боюсь, что магазин закроется. Ты же быстро не умеешь, – я ему подмигнула.

– Да, вовремя сдать сапоги важнее. Тебя продавщица запомнила. Понимает, что ты поносить не успела. А завтра попробуй, докажи что.

Ага-ага, так и есть. Особенно с учётом того, что я в них ушла из салона.

– Ну я тогда побежала, – я подхватила коробку. – Давай, не скучай, скоро вернусь.

Антон кивнул и вернулся к телеку.

Я оделась и вышла на площадку. Постояла с сапогами под мышкой, теребя ключи от недавно снятой общей квартиры в кармане. Улыбаясь Антону, я его обманывала. Бежать, бежать из этих отношений! Вот о чём я думала! Мы с Антоном вместе четыре месяца, оба взрослые, работающие люди. Повстречались, устроили друг друга и решили съехаться. Что моя потенциальная свекровь будет трястись над своей кровиночкой, я сразу поняла, но Антон никогда не был против жить отдельно. Вот и квартиру мы сняли и уже разговаривали про ипотеку. Про свадьбу, правда, не разговаривали. Иногда мне казалось, что для Антона это уже дело решенное. А я хотела настоять на красивом предложении руки и сердца, на помолвке. А тут – как завеса спала с глаз. За кого я замуж собралась? И для чего? Неужели всему виной сапоги, которые Антон мне не разрешил оставить? Сапоги, купленные на мою зарплату.

Глава 3

Я не собиралась идти в магазин. Поехала к маме. Мама моему приезду удивилась.

– А ты что не с Антошей? – встревоженно спросила она. Моя мама быстро окрестила Антона Антошей и относится к нему как к любимому и долгожданному зятю. Нашу идею съехаться она восприняла с большим воодушевлением и много раз намекала на свадьбу и внуков. Антон посмеивался, я помалкивала. Подсознательно я в курсе, что я в Антоне не уверена…

– Да вот… Сапоги хотела тебе показать, – я открыла коробку.

– А зачем такие длинные? Мать честная! – мама моя удивилась.

– Подожди, померяю, – я вытащила сапоги из коробки и переобулась.

– Ну… красиво… Нарядно, – мать моя одобрила. Она вообще одобряла моё желание красиво одеваться. Сильно мы никогда не бедствовали, но и денег на заграничные путешествия и дорогие развлечения у нас не было. А на одежду были. У меня, по крайней мере – про мамину молодость не говорю. Хотя с возрастом и у матери появилась в характере эта прижимистость.

– Белые ведь. На свадьбу купила? – её лицо озарилось догадкой.

– Да нет… – ответила я, ошеломленная. – Вовсе нет.

– А почему нет? Куда их ещё, белые-то, надеть? – мать разглядывала мои сапоги, покачивая головой.

– Антон сказал сдать обратно в магазин, – вздохнула я.

– А что так? Сильно дорого? – спросила мама, даже и не подумав возмутиться.

– Ну… дорого.

– Ну и правильно тогда сказал. Нечего транжирить. Только начали жить вместе. На ремонт деньги нужны, на обустройство.

– Так не наша квартира.

– А в счёт аренды договаривайтесь! И вам уютнее, а деньги и так, и эдак платить.

– Мам, не хочу я отдавать эти сапоги.

– По скидке?

Для мамы это железный аргумент.

– Да, по скидке, – соврала я.

– Ну тогда жаль сдавать. Да и не факт, что можно вернуть, – мама поцокала язвком. – Знаешь что, а ты спрячь их на антресоли у меня. На свадьбу достанешь.

– А если летом свадьба?

– Летом попроще, но если вы через год договоритесь на дату, то как раз к зиме.

– С чего вот такие расчёты?

– Если раньше, я только рада. Так подготовиться надо успеть!

– Мам, не хочу я ничего прятать, – я посмотрела на часы. – Поздновато уже. Можно я у тебя переночую?

– Ишь что удумала! Нет, конечно! Ты зачем съезжала от меня тогда? – мама забеспокоилась. – Ты что, поссорилась с Антоном?

– Нет. Не поссорилась. Просто не хочу на остановку идти.

– На таких каблуках-то конечно.

– Ладно, я просто показать покупку хотела. Я поеду, – я поцеловала маму.

– А что с сапогами?

– Подумаю, пока до магазина дойду, – ответила я уже в дверях.

– А если испортишь? Куда вот ты? – мама попыталась меня задержать.

– Да я их оставлю. По хорошей скидке грех не носить, – я улыбнулась. – Коробку выкинуть или тебе куда пригодится?

– Оставь, – мама забрала у меня коробку, – куда-нибудь приспособлю.

– Ну пока, мам, – я вышла.

На улице пошёл мелкий белый снежок. Было довольно тепло и он на тротуарах превращался в жидкую кашицу. Стало скользко. Зазвонил телефон. Высветилось фото Антона.

– Да, любимый, – ответила я на автомате. Кажется, я начала издеваться над этим словом.

– Ну что? Приняли сапоги обратно? Что-то ты долго!

– Да, всё хорошо, вернула, – соврала я, запоздало подумав, что, если что, придётся переобуваться прямо на улице. Сапоги, в которых выходила из съёмной квартиры, несла с собой в пакете. Мама не позволила, чтоб я их случайно забыла у неё. А где же я спрячу белые сапожки? В пакете их будет видно.

– Деньги отдали? – спросил Антон. – Ты это, если отдали деньги, купи по пути домой пивка с кальмарами, а? Чего-то захотелось погрызть. Заскочишь?

– Сбегай сам, круглосуточный рядом, – я посмотрела в тёмное небо, с которого сыпалась белая снежная крупа.

– Так отдали деньги или нет?

– Отдали.

– Налом?

– Нет, я платила с карты, переведут обратно тоже на карту. Неизвестно когда.

– Вот это плохо! Неизвестно когда они переведут и переведут ли вообще!? Надо было наличными требовать!

– Так я платила с карты, туда и возврат оформили, – настаивала на своём я, хотя ничего этого не происходило в действительности.

– Вот ты глупая у меня! – Антон усмехнулся в трубке. – Всему тебя надо учить. Теперь вот зависли твои денежки неизвестно где!

– Антон. Ты хотел пива с кальмарами? А выходи на улицу, прогуляемся! Тут тепло, красиво. Снежок пошёл, так романтично.

Вот увидит меня Антон сейчас – в полушубке, в новых сапогах, с уложенными волосами, в тёплом зимнем платье – всю такую красивую. И под этим снегом, а вокруг ещё огоньки от гирлянд, фонарей, витрин. Залюбуется и забудет про своё нытьё насчёт сапог. Все они любят, когда женщина красивая. Только расстраивает некоторых, что это денег стоит.

– Ну какая прогулка сейчас, Лер? Только что ты всё равно на улице, так забеги в магаз. И ещё – ты б возвращалась уже! Тут, смотрю, посуда в раковине немытая, а мне моя кружка нужна. И рубашку бы мне погладить на завтра.

– Антон. Ну распакуй утюг и погладь себе рубашку. Что меня дожидаться? – я перехватила телефон другой рукой.

– Я никогда сам не гладил. Мне мама гладила. Она вот завтра увидит меня в мятой рубашке, расстроится.

– А как она тебя увидит? – удивилась я.

– Так она утром наверняка позвонит, спросит, как спалось на новом месте?

– Даже так? – я посмотрела на проезжающую машину.

– Я в мятых рубашках никогда не ходил. Ты же сама меня хвалила за опрятность.

– Так это твою маму надо было хвалить?

– Ну при случае похвали её, ей будет приятно.

– Вряд ли. Это ведь женская обязанность, да? – спросила я.

– Вот ты у меня умница и красавица. Как мне повезло. Ещё научу тебя семейный бюджет вести, и заживём. Кстати, – продолжил Антон, помедлив, – я тут, знаешь, о чём подумал? Ты мне сбрось пароль от твоей карты, я к приложению её привяжу. Будет доходы и расходы учитывать и заполнять. Посмотрим, куда ты сколько тратишь.