Под тенью огня

Мелисса Флосмун

Под тенью огня

Пролог

Наше время

День близился к вечеру. Главный храм Зефира в Фелинии был ярко освещён фонарями. Его белоснежные стены были красиво расписаны абстрактными золотистыми узорами, почему-то навевавшими ассоциации с ветрами и путешествиями в далёкие страны. Дорожка к храму была выложена из мраморной крошки. На деревьях, росших вблизи, были развешаны украшения: музыка ветра, гирлянды из цветов и тому подобное. Наверное, из-за всего этого и создавалось праздничное и весёлое настроение.

К храму приближалась кошка с чёрным рюкзаком на спине. В основном её шерсть была белой, но на спине, на морде и на хвосте были серые и темно-серые пятна. На ушах красовались кисточки, один глаз кошки, серо-голубой, горел весельем, а второй был абсолютно слепым, о чём напоминал и его цвет, и шрам, словно проходивший через этот глаз.

Кошка легко взбежала по ступенькам и, с усилием толкнув тяжёлую дверь, вошла внутрь храма. Там, под самым потолком летала серая желтоглазая кошка, чьи лапы были заклеены пластырями, а одна даже перемотана бинтом. Недавно она опять неосторожно летала и сломала лапу. Обернувшись на шум, работница храма чуть не свалилась от радости, но чудом удержалась и подлетела к пришедшей кошке, чтобы обнять её.

– Искристая! – воскликнула она. – Привет! Ты какими судьбами тут?

– Привет, Виорика. Да вот, пришла навестить. Что это у вас тут такое? К празднику весны готовитесь? – спросила Искристая, оглядывая украшенный зал.

– Конечно! Мы все времена года отмечаем, но весна нам важнее всего, потому что…

– Да-да-да, потому что Зефир не только бог ветров и погоды, а ещё и бог весны, знаю, – махнула лапой Искристая, чем, похоже, вызвала неудовольствие Виорики. – Уже послезавтра выходит, что ли?

– Ага.

– Как время летит… Ну тогда я приду, – отозвалась Искристая. – Гулять пойдём?

– Давай, – согласилась Виорика, – а то я целый день тут за работой. Но вроде всё готово… – она придирчиво осмотрела убранство храма и удовлетворённо кивнула.

– Ну вот и пошли. Развеешься.

Кошки вышли из храма и направились в сторону набережной. В какой-то момент Искристая сняла со спины рюкзак и достала из него две бутылки.

– Газировку будешь?

– Ой, да нет. Она же вредная.

– Ну и ладно, – прокомментировала Искристая и открыла одну из бутылок, – мне больше достанется. Я дух, мне не так страшно.

– Что-то мне подсказывает, что даже если бы ты не была духом, то ты бы всё равно пила, – фыркнула Виорика.

– Пожалуй, – весело сказала Искристая, – но, когда я была смертной, у нас таких штук не было. Вам куда как круче живётся.

– Ой, точно, ты же одна из первых духов! – воскликнула Виорика. – Ты, наверное, столько за это время повидала!

– Ага, – довольно согласилась Искристая, делая глоток из бутылки.

– Глупый вопрос, но ведь мир был совсем другим в то время, когда ты была смертной?

– Конечно. У вас сейчас всё гораздо лучше в социальном, политическом и экономическом плане. Мы-то даже не могли заниматься магией. Великие в своё время сделали всё, чтобы смертные о ней ничего не знали. Может, они даже и не думали, что мы тоже способны ей владеть, ха! Мы вообще были как слепые котята и толком не знали, как наш мир-то устроен. Но про магию в итоге, конечно, всё равно узнали. И тогда… Всё изменилось, короче, – махнула Искристая лапой, – слишком длинная история. Я тогда не особо вникала, кто с кем поссорился и кто виноват. Мне лет так до сорока такие вещи не особо интересны были.

– Слушай, – задумчиво сказала Виорика, помолчав, – я никогда не спрашивала, может, это не очень тактично… Ну и ладно! А как ты потеряла свой глаз?

– Ой, это тоже часть этой истории, на самом деле. Иззи не очень любит вспоминать о том времени.

– Твоя сестра?

– Ну да. Наши жизни просто тогда перевернулись с лап на голову. Я вообще, может, могла бы стать королевой. Но не сложилось. К счастью. Поэтому я и люблю весну. Иззи тоже, кстати. Но она и зиму любит, всегда её любила.

– Ну расскажи, – Виорика округлила глаза, и без того достаточно большие.

– Ладно уж, – хмыкнула Искристая и сделала большой глоток газировки. Она помолчала какое-то время, словно прикидывая, как ей рассказать обо всём, что происходило ещё до нашей эры.

– О! – сказала Искристая наконец. – Я придумала.

– Что придумала? Историю?

– Да нет же! Как начать, придумала. Так вот, слушай…

Виорика навострила уши, а Искристая принялись за этот очень долгий рассказ.

Глава 1. Полукровки

1 год до н.э.

Изабелла сидела за работой. Глаза уже слипались (она толком не спала предыдущую ночь), но дело нужно было закончить – жилетку нужно было отдать заказчику уже завтра. И так в последнее время были перебои с поставками ткани и прочих материалов. Хозяин швейной мастерской был крайне недоволен и ругался страшными словами, но ничего поделать не мог. Уже прошли годы с того, как правитель Центрального королевства задумал уничтожить всех Великих – невероятно могущественных фантомных существ. Битвы гремели одна за другой где-то далеко от места, где жила Изабелла, но их отголоски доносились и в их город тревожными переглядываниями, нервными вздрагиваниями и самыми разными слухами. Ведь всегда считалось, что Великих убить невозможно (что, впрочем, оказалось неправдой), а их сила была столь огромна, что все боялись их разгневать: Великие, пожалуй, могли бы уничтожать целые города, если бы им вздумалось.

Но это сейчас не имело никакого значения. Работу нужно было закончить. Изабелла сейчас доделывала ярко-голубую вышивку на белоснежной жилетке. Ей поручали самую тонкую работу. Чаще всего это были какие-то заказные вещи. Богачи всегда богачи и хотят выглядеть лучше всех, даже когда никто не знает, что будет завтра.

Изабелла вздохнула и прикрыла глаза. Она старалась не думать о происходящем, но это было невозможно. Изабелла ровным счётом ничего не знала об этой таинственной силе Великих, которую теперь использовал и их король. Магия, так её называют. А тот, кто владеет магией, может очень многое. Даже уничтожить Великого…

Послышались мягкие шаги. Изабелла немедленно распахнула глаза и навострила уши. Кто-то из швей? Начальство?

Но она узнала этот запах. Дорогой парфюм, которым разило за километр. Настроение у Изабеллы, и без того не особенно приподнятое, немедленно испортилось. В комнату вошёл крупный и очень пушистый темно-серый британский кот, не без лишнего веса, в дорогом костюме. На лапе он носил массивные золотые часы, а глаза его были как два огромных фонаря.

– Изабелла, – промурлыкал он, – так и думал, что тебя застану.

Ну да, конечно. Именно за ней он и пришёл. Изабелла не сомневалась.

– Берн, – холодно кивнула она и с видимым равнодушием принялась за работу, хотя на самом деле уже закипала от злости. Берн облокотился об её стол.

– Неужели не надоело работать? – поинтересовался он.

– Нет, – спокойно ответила Изабелла.

Берн был очень богатым котом, сделавшим состояние на удачных торговых предприятиях. Говорят, у него была огромная усадьба и куча слуг. Многие мечтали работать в его компании – надеялись, что им перепадёт хоть немного из того золота, что лилось рекой прямо в лапы к Берну. Да и это было престижно. Но всё же, интересно, как идут у него сейчас дела? В нынешних-то условиях. Но спрашивать она сама об этом не станет. Вот ещё чего! Если к такому, как Берн, проявить хоть капельку интереса, он в жизни от неё не отстанет. Он и сейчас не хочет, хотя она делает для этого почти всё возможное, стараясь оставаться в рамках правил приличия. Вежливость для Изабеллы значила многое. А ещё… Она знала, что Берн может быть опасным.

– Надеюсь, у вас с твоей прелестной сестричкой нет никаких проблем? Финансовых, например, – якобы обеспокоенно поинтересовался Берн.

– Всё нормально, – сухо отозвалась Изабелла, пытаясь вышивать. Это нужно было делать очень осторожно. При таком-то раздражителе.

– Да? Ну, это неплохо. Сейчас у всех проблемы.

– Даже у тебя? – поинтересовалась Изабелла таким тоном, будто спрашивает об этом чисто их вежливости (ну или из желания поглумиться).

– Нет, разумеется, нет. Сейчас такое время, что предприимчивый зверь может добыть очень много денег, если узнает, как. Очень многим что-то нужно. Ну, тут легко догадаться, как превратить эту нужду в капитал. Это довольно простой рецепт, работающий во все времена, а сейчас – особенно. Просто не все умеют им воспользоваться.

Изабелла слегка поморщилась. Ужасный цинизм и желание нажиться на чужих бедах.

– Зато, – важно заметил Берн, – я всегда смогу обеспечить свою семью. Без хлеба и крыши над головой точно не останемся. И так мы возвращаемся к моему предложению.

Ого. Даже долгая прелюдия, для Берна-то. В последнее время Берн приходил к ней с одним и тем же. Вот захотелось ему, чтоб Изабелла вышла за него замуж, и всё тут. И уж как она ему не отказывала, Берн сдаваться не желал.

А у Изабеллы был когда-то жених. Четыре года назад. Мелвин служил моряком как раз на корабле, принадлежавшем торговой компании Берна. И из одного плавания он не вернулся. Моряки, служившие вместе с ним, лишь пожимали плечами. Говорили, мол, пропал он одной ночью, когда их корабль стоял в порту какой-то далëкой и бесконечно чужой страны. И с тех пор жениха Изабеллы никто не видел, и вестей никаких о нём тоже не было.

– Почти все его вещи пропали, так, мелочевка только осталась. А на корабль никто проникнуть не мог, его бы заметили. Может, сбежал, – сказал один из моряков, тëмно-бурый медведь. – Такое бывает. Влюбился, например. И забыл тебя уже.

Изабелла тогда ничего им не сказала, молча ушла, да и всё. Просто не смогла ответить. Слишком она была потеряна и раздавлена. Конечно, у Изабеллы были свои подозрения, почему так произошло. Но кто знает, кто из них был прав? Может, и никто. Ведь могло случиться почти всё что угодно, а теперь никто ни в чëм не мог быть уверен. Какое-то время Изабелла сначала просто ждала, но ничего не прояснилось. Она где-то в глубине души надеялась, что Мелвин ещё вернётся, но почему-то знала, что этого уже не произойдёт никогда. Такие исчезновения были не в его стиле. Мелвин сильно переживал, даже когда не мог видеться с Изабеллой во время своих плаваний, скучал и присылал длиннющие письма из каждого порта, в котором они останавливались (правда, из-за особенностей почты эти письма порой приходили позже, чем сам Мелвин возвращался в родную гавань). Поэтому Изабелла и не верила, что он мог просто так исчезнуть или сбежать. Что-то непременно должно было произойти.

А вот Берну, даже если он и не был в этом замешан, однозначно было известно об этом случае. И полугода с того момента не прошло, как он попытался найти подход к Изабелле. Но не нашёл и до сих пор.

– Боюсь, мой ответ остаётся прежним.

– Жаль. Но, я кажется, уже расписал все плюсы.

– И неоднократно.

– Да! И почему же я не могу добиться положительного ответа? – улыбнулся он. Но Изабелле почему-то виделось что-то хищное в этой улыбке. Словно она была для него боевым трофеем, который, правда, нужно захватить не силой или умом, а обаянием. Она начала раздумывать над ответом, но, не выдержав, отложила работу. Пришло время применить решающий аргумент, который давно у неё созрел.

– А как же чистота породы? – напомнила Изабелла. – Я ведь полукровка. Хоть мой отец и британский кот, моя мама – беспородная.

– О, меня это вовсе не смущает. Ведь смотри, если я чистокровный, а ты полукровка, то мы получаем, что в наших детях будет три части породистой крови из четырёх.

– Но ведь говорят, – ответила Изабелла, – что беспородный кот в родословной навсегда портит её, и даже спустя много поколений будет видно, что потомок не вполне чистокровен.

– Я думаю, наши дети будут такими же прекрасными, как ты, – промурлыкал Берн. – А значит, порода не так уж и важна? И в конце концов, если твой отец отважился взять в жены твою мать, чем же я хуже?

– Его лишили за это наследства, оставили лишь маленький домик и участочек в глуши.

– Но ведь у меня-то уже есть усадьба!

– Построенная на чужом счастье?

Изабелла сама от себя такого не ожидала, да и Берн, видимо, тоже.

– Это значит «нет»? – тихо осведомился он.

– Именно, – спокойно кивнула Изабелла без тени насмешки в голосе.

Берн отошёл от её стола.

– Хорошо, – спокойно сказал он, – но я вернусь. У меня есть один весьма перспективный план, и он непременно окончится успехом. И когда я преумножу своё состояние, я вернусь. И тогда ты мне уже не откажешь.

Теперь это звучало не просто как хвастовство, а как настоящая угроза. Берн развернулся и ушёл, слегка помахивая своим пушистым хвостом – явно был раздражён.

Изабелла стала собираться только через час, полностью доделав работу. Она взяла свою сумку, сняла с вешалки пальто (на дворе был ноябрь, а на их достаточно северной земле это означало почти что зиму) и направилась к выходу.

Швейная мастерская располагалась на втором этаже, а на первом была лавка, где продавали одежду и принимали заказы. Сейчас она уже не работала – Изабелле пришлось задержаться. Оставалось надеяться, что сестра не будет волноваться, хотя та, наверное, поймёт, в чем дело: она знала ответственность Изабеллы.

Изабелла спустилась по лестнице и вышла прямо в лавку. Там работала милая чёрная козочка с висячими шёлковыми ушами по имени Кэтрин. Сейчас она убирала с прилавков товары и проверяла, надёжно ли заперты шкафы. Услышав, как скрипнула половица, Кэтрин обернулась к Изабелле и улыбнулась ей.

Кэтрин была младше Изабеллы. Они были знакомы достаточно давно, так что Изабелла уже успела привыкнуть к дружелюбной ко всем козочке. Кэтрин, кажется, была знакома с половиной города, а при случае могла бы найти своих и во второй половине. Она всегда была в курсе всех слухов и сплетней и раньше всех узнавала новости. «Тебе бы, – как-то сказала ей Изабелла, – в полиции работать с такой обширной сетью агентуры». При этом Кэтрин умела добиваться того, что ей было нужно. Если Кэтрин (или кому-то из её окружения) нужна была услуга, редкий товар или совет специалиста, Кэтрин мигом добывала что угодно из этого в кратчайшие сроки. Но если же кто-то по неизвестным причинам не соглашался помогать, Кэтрин каким-то одним ей ведомым способом решала и эту проблему. Она прекрасно находила чужие слабости, хотя никогда не использовала их в злых целях, а её милый и невинный вид только добавлял очков в глазах окружающих. На неё просто нельзя было долго злиться, даже если она доставляла серьёзные неудобства.

Многим покупателям Кэтрин предоставляла скидки за то, что они были ей знакомы, но приносила она в итоге владельцу их мастерской только выгоду, за что он всё время её хвалил и никогда не снижал зарплату, как порой пытался поступить с остальными работниками. Секрет этого был очень прост. Своими искренними комплиментами и дельными советами Кэтрин умела убеждать покупателей взять куда как больше вещей, чем они хотели изначально. Раньше вполне реально было, придя в магазин за, например, одной рубашкой, уйти с тремя, да ещё и модными брюками в придачу и так и не понять, как это вышло. А богатые заказчики, видя отношение к ним, возвращались вновь и вновь.

– Ты что-то поздно сегодня, – обратилась Кэтрин к Изабелле. – Все остальные вроде ушли.

– Знаю, – кивнула Изабелла. – Просто завтра за жилеткой уже придёт покупатель. Возьми.

Она протянула ей упакованную в красивую коробку жилетку, Кэтрин кивнула и спрятала её под прилавок.

– Слышала обрывок вашего с Берном… Разговора, – сказала она с неловкостью. – Просто я пошла под лестницу за шваброй, а дверь, видимо, была приоткрыта…

– Ну и как он тебе? – спросила Изабелла, нисколько не разозлившись.

– Очень настойчив, – вздохнула Кэтрин. – Это плохо.

– Почему?

– Если он за что-то взялся, то своего не упустит. Берн способен на что угодно. Пришлёт своих, и всё…

– Да ну, – недоверчиво сказала Изабелла.

– Может похитить тебя или твою сестру, чтобы шантажировать тебя! – с тревожным, но все-таки воодушевлением отозвалась Кэтрин. – Или ещё что-то придумает. Ты его плохо знаешь. Сейчас, я храню все газеты, ну, на случай если когда-нибудь мне не поверят, что такое было… В дискуссиях лучше всего опираться на факты, тогда животные тебе будут верить, и даже если потом ненароком скажешь совершеннейшую чушь, не опозоришься.

Кэтрин нырнула под прилавок и начала рыться в ящиках, а затем извлекла оттуда стопку газет.

– Это было… Когда? А, ещё до того, как Саймон женился, вот, – она зашелестела бумагой. – Вот, смотри!

Изабелла пробежалась глазами по странице, которую протянула ей Кэтрин. Говорилось о смерти какого-то лавочника. Его явно кто-то убил.

– Это его конкурент был, очень способный и хитрый, – объяснила Кэтрин. – Там даже видели помощника Берна почти что на месте преступления! Но их так и не обвинили ни в чём. Говорят, недостаточно улик.

Изабелла нахмурилась. Ей не хотелось проникаться смутными подозрениями, но она и правда слышала нечто подобное раньше и неоднократно, да и, честно говоря, сама подозревала, что Берн избавился от её жениха тогда, четыре года назад… Волей-неволей в разум Изабеллы проник страх Кэтрин. Да. Лучше перестраховаться. Но как?

– Я же не могу быть уверена, что он…

– Ну да. Думаю, у тебя есть время, пока его предприятие не окончится успехом или что он там говорил? – Кэтрин дёрнула ухом. – Ладно, Изабелла, ты умная. Что-нибудь придумаешь.

– Что-нибудь, – хмыкнула та в ответ. – Ладно, спасибо, Кэтрин. Увидимся завтра.

Изабелла вышла из лавки, за ней звякнул колокольчик, о стекло хлопнула табличка «закрыто». Изабелла вздохнула и побрела домой.

Они с сестрой, Искристой, снимали небольшую квартирку на втором этаже домика на одной из окраинных улиц города. Всё это было причинами того, что плата за квартиру была крайне скромной, и это было едва ли не решающей причиной того, что Изабелла поселилась там. Потом этим летом родители отправили к ней и сестру, когда она подросла.

Родители хотели, чтобы Искристая поступила в Академию в городе (Изабелла сама закончила её не так давно, правда, с работой по специальности возникли проблемы из-за её происхождения). В правление предыдущей королевы, Хелены, девушкам разрешили получать образование (хоть и не во всех учебных заведениях и далеко не все профессии), поэтому семья хотела ухватиться за этот шанс. Но поступить в Академию у Искристой не получилось. У неё, по мнению Изабеллы, было более чем достаточно таланта, но вот усидчивости и академических знаний ей не хватало, что и стало причиной неудачи.

Совместно с родителями сестры решили, что Искристая пока останется в городе, найдёт себе работу и будет готовиться, чтобы вновь попытаться. Правда, как казалось Изабелле, Искристая сама не очень-то стремилась попасть в университет, и ей больше нравилась её работа гувернантки. К удивлению опять-таки Изабеллы, Искристая умела ладить с детьми и даже каким-то образом держать их в рамках.

Войдя в квартиру, Изабелла почуяла лёгкий запах гари. Это означало одно – Искристая пыталась готовить. Изабелла улыбнулась и со вздохом качнула головой, раздеваясь в прихожей. Искристая не выскочила к ней сразу же – значит, убирала последствия своего трудового подвига. Она появилась только тогда, когда Изабелла уже сняла пальто и ботинки с перчатками и пошла мыть лапы.

– Привет! – радостно сказала Искристая, хотя немного настороженно. Изабелла усмехнулась.

– Ты опять пыталась спалить кухню?

– Да готовить я пыталась! – возмущённо воскликнула Искристая и тут же прикрыла рот лапой. От этого Изабелла рассмеялась: так забавно выглядела эта картина.

– Ладно, ничего страшного, – сказала Изабелла, – сейчас разберёмся.

Помыв лапы, Изабелла направилась на кухню. На замоченной сковородке виднелись следы гари, а окно было открыто, несмотря на то что на улице далеко не лето.

– Окно закрывай, – сказала Изабелла. Искристая метнулась к нему и захлопнула.

Изабелла внимательно изучила место происшествия и заключила для себя, что всему виной была картошка, которую Искристая и пыталась пожарить. Обгоревшие кусочки картофеля лежали на тарелке. Искристая задумчиво тыкала их вилкой.

– Возможно, их ещё можно есть… – сказала она.

– Нормальные они, – с усмешкой отозвалась Изабелла, – если хочешь, можешь поесть. Сейчас разберусь с ужином.

Картошки было приготовлено немного, но все-таки Изабелла на секунду задумалась о том, чтобы ограничиться только ей – не так уж у них и много денег. Изабелла старалась экономить и откладывать, но сейчас она одёрнула себя: картошка стоит не так уж дорого, еды у них хватает и даже немного денег на чёрный день. Так что она решила дополнить их ужин чем-то ещё.

Пока Изабелла готовила, Искристая уже успела раза два сбегать из кухни в «гостиную» (так они называли эту комнату, хотя, конечно, гостей в ней никаких не принимали) и вернуться. Уже почти всё было готово, но тут Искристая прибежала вновь.

– Иззи, Иззи! – воскликнула она. – А там букет на подоконнике!

– Что? – Изабелла обернулась к сестре.

– Да, правда! Сейчас принесу! У нас же есть ваза или что-то вроде?

– Ну только если «что-то вроде»… – пробурчала Изабелла, отворачиваясь к сковородке.

Искристая вернулась с букетом белоснежных хризантем. Ни открытки, ничего. Изабелла нахмурилась. После сегодняшнего ей это не нравилось.

– Может, у тебя поклонник какой завëлся? – всё же весело спросила она.

– У меня-то? – смешно фыркнула Искристая. – Откуда? Точно нет. Скорее у тебя.

Изабелла поджала губы. Если это и правда то, о чём она думает… то Берн так непрозрачно намекнул, что ему прекрасно известно, где она живёт.

Цветы они все-таки поставили в вазу. Изабелла не подавала виду перед сестрой, но все-таки старалась на них не смотреть. Затем сели ужинать. Изабелла приготовила котлеты, к которым очень хорошо подошла картошка Искристой, не потерявшая своих вкусовых качеств даже после подгорания.

Когда Искристая уже отправилась спать, Изабелла ненадолго задержалась. Она встала у подоконника и глядела вниз, на чёрную улицу и чёрную дорогу, слабо освещённые фонарями. Ночью было хорошо. Спокойно. Можно поразмышлять. Нужно продумать всё, как им с Искристой жить дальше. Ведь может статься и так, что кто-то из них вдруг останется без работы. На одну зарплату одной кошке прожить можно, а вот двум уже будет тяжеловато. Ну хорошо, а если сразу обе окажутся уволены?

И что делать, когда вернётся Берн с железным намерением не уйти без положительного ответа Изабеллы?

Ответов она не знала. А раз так, мысли её были мрачными. Если бы Мелвин был с ними, было бы гораздо легче. Он был не из тех, с кем можно обсуждать сложные философские вопросы, и вообще ими не интересовался. Наоборот, с Мелвином всё казалось легко и просто, каждое препятствие словно превращалось в небольшой холмик или неглубокую ямку. Ещё Мелвин совершенно не умел скрывать свои эмоции и никогда не понимал, зачем это делать. Он часто вступал с другими в споры, правда, потом чаще всего жалел и извинялся. Жизнь в нём била ключом, в отличие от уравновешенной и спокойной Изабеллы, хотя и ей вовсе не было чуждо чувство юмора. Просто она никогда не теряла головы в сложных ситуациях и могла сдерживать порывы легкомысленного Мелвина. Все вокруг говорили, что из них получилась бы прекрасная семейная пара.

Но так и не получилась.

Изабелла отвернулась от окна. Её взгляд натолкнулся на злополучные хризантемы. Оптимизма они не прибавляли. Она бы, пожалуй, не имела ничего против, если бы не её подозрительность.

И всё же цветы ни в чем не виноваты. И сами по себе не несут зла. Хотя кто знает? Может, они отравлены? «Ну нет, – мотнула головой Изабелла, – ночью в голову всегда лезет всякая дурь. Лучше идти спать».

Так она и поступила. Нырнув в кровать, под мягкое тёплое одеяло, Изабелла изо всех сил постаралась заснуть. Но всё же перед глазами то всплывало самодовольное лицо Берна, то мелькали воспоминания. Они появлялись какими-то расплывчатыми обрывками. На самом деле, то время, четыре года назад, Изабелла так и помнила, кусочками. В память врезалось, как она три часа тряслась в неудобной повозке на пути в порт, куда должен был приплыть корабль Мелвина, придерживая на шее лёгкий шарфик, чтобы его не унесло. Помнила и свежий ветер, бивший прямо в лицо, когда она стояла на причале, и брызги солёной морской воды, и золотую надпись «Король Грегори I», блестевшую на боку корабля. Но вот как она жила дальше, Изабелла успела подзабыть. Больше всего её терзала неизвестность. Можно было выстраивать сколько угодно предположений о судьбе Мелвина. Сначала Изабелла и не подозревала Берна. Версия медведя-моряка ей тоже не нравилась: Мелвин просто не мог так поступить! Не мог и всё. Она надеялась, что медведь неправ. Что он выдал желаемое за действительное. Что Мелвина, возможно, заставили скрываться обстоятельства и он вот-вот вернётся. Заботливые подружки (или «подружки») из Академии рассказывали Изабелле, что якобы несколько раз видели Мелвина в компании с какой-то кошкой и что, мол, в том порту кто-то из их знакомых её тоже видел. Изабелла прекрасно понимала, что всё это надо делить на десять, и не особенно прислушивалась, но подозрения терзали её разум. А вдруг Мелвин и правда её предал?