Орден пятнадцати зубцов

Яна Кино

Орден пятнадцати зубцов

У этой книги тоже есть голос…

Fall Into Me – Forest Blakk

More – Tyrone Wells

Unstoppable – The Score

Wey Down We Go – Kaleo

Be Alright – Dean Lewis

Before You Go – Lewis Capaldi

Пролог.

Тишину темного елового леса пронзил быстрый топот об влажную подошву. Женщина с длинными темными волосами, заплетенными в хвост, что есть сил бежала сквозь зеленоватый туман.

Еще на дороге она заметила, что её преследуют. Она думала, что ушла достаточно далеко от них. Думала, что скрылась. Взяв билет в Париж, на родину всей этой истории, она уже была готова вернуться под крыло его защиты.

Но по дороге в аэропорт её маленький красный хетчбэк заглох. Завернув машиной на обочину, она – бросив вещи – нырнула прямо в темный, мрачный лес.

Она бежала стремглав, время от времени останавливаясь, чтобы оставить на кронах деревьев выжженный след странной вытянутой вещицей, издалека похожей на волшебную палочку. Опасно было доставать артефакт сейчас, но только так она могла помечать пройденную дорогу и не заплутать.

Несясь сквозь густые заросли растительности и не давая себе и минуты на передышку, она твердила: «скоро, скоро лес закончится и начнется трасса, а там можно будет взять попутку и убраться восвояси…».

Остановившись лишь на долю секунды и пометив очередную крону дерева, она услышала отдаленные голоса позади себя. Женщина тут же прижалась к земле и скрылась меж пышных кустов папоротника.

– Ты уверен, что слышал ее? – спрашивал грубоватый мужской голос.

– Ты ведь видел метки на деревьях. Она выжигает их этой штукой – говорил другой более высокий голос – Если пойдем по этим меткам, скоро найдем её. Главное успеть её поймать, пока она до дороги не добежала, иначе опять несколько дней выискивать придется…

Женщина ползком начала двигаться назад. Вот-вот преследователи подойдут к дереву, возле которого она притаилась. Нужно вернуться к той дороге, туда они не пойдут. Как могла тише, она отползла назад и лишь завидев отдаляющиеся все глубже в лес затылки преследователей, вскочила и побежала наутек.

Дорога до машины казалась бесконечной, сердце колотило как бешеное от страха быть пойманной. Вот уже меж деревьев заблестел её автомобиль. Рядом, осторожно припаркованный стоял черный седан похитителей. Голову женщины пронзила внезапная отчаянная мысль.

Вытащив из своей машины свои скромные пожитки, она залезла в незапертый автомобиль преследователей и ликующе вздохнула, заметив оставленный ключ. Но лишь потянув к нему руку, она почувствовала, как к её виску приложили что-то жесткое и холодное.

– Идея, конечно, гениальная – сказал позади неё голос мужчины, приставившего оружие к виску женщины – Но нужно было удостовериться, что машина пуста. Выходи наружу, живо!

Женщина послушно повиновалась и подняв вверх руки, вылезла из автомобиля и тут же попала под прицел своих преследователей, которых так надеялась оставить с носом. Дверь пассажирского места за её спиной раскрылось, и высокий мужчина вышел и приказал своим людям:

– Ведите её в лес.

Вся процессия, ни на секунду не опуская оружия со своей цели, двинулась в глубь серо-зеленого тумана. Лишь на небольшой полянке, на возвышении, мужчина за её спиной остановил их:

– Стойте – приказал он – Встань на колени.

– Или что? – смело спросила женщина, не оглядываясь назад.

– Или мои люди тебя убьют.

– Так себе угроза. Учитывая, что сейчас происходит, это и так произойдет. Это стало понятно еще с тех пор, как я отказалась тебе помочь.

– И ты решила бежать, чтобы защитить свою семью. Я понимаю, что, возможно, слишком поздно, но мое предложение все еще в силе.

Женщина хмыкнула и сквозь зубы процедила:

– Да лучше я в своем собственном огне сгорю, чем так просто отдамся тебе в руки и стану твоей дойной коровой. И вас…я унесу в своем огне!

Она взмахнула своим странным прибором, и по всей поляне прокатилась волна, огненным кольцом снося все вокруг. Говорящий скрылся за толстым стволом сосны, а двое мужчин прямо перед ней попали прямо под пламенный хлыст. Один громко вскрикнул, а другой и вовсе яростно вереща повалился на землю.

Пока они отвлеклись, женщина бросилась наутек. Но не успела она спуститься с возвышения поляны, как воздух пронзил громкий выстрел.

Женщина, издав глухой вскрик, упала на поросшую изумрудным мхом землю. Из её груди, впитываясь в темную почву, вытекала темно-красная кровь. Женщина хрипела, крепко прижимая к себе свой артефакт.

– Я ведь предупреждал, Карина, что все так и закончится. Предлагал, но ты сделала свой выбор и не оставила мне иного варианта – сказал мужчина, нависая над женщиной.

Он с силой вырвал прибор из её рук и приподняв оглядел на неясном свете.

– Удивительная работа…даже жаль… – он вновь посмотрел на истекающую кровью Карину – Теперь мне придется искать твою девчонку.

– Не смей трогать мою дочь! – прохрипела женщина, из последних сил держась на этом свете и не сводя глаз с расплывающегося от боли силуэта.

– Ты сама сделала свой выбор. Твоя дочь пострадает лишь потому, что ты не помогла мне. Из-за твоей непокорности.

Мужчина, опустившись перед ней на одно колено, вонзил остриё прибора прямо в её рану. Прозрачная хрустальная колба начала постепенно наполняться алой кровью женщины, которая, потеряв всю силу и волю сопротивляться, раз за разом повторяла одно и тоже:

– Прости меня, милая, прости…

Артефакт наполнился кровью, а женщина, не сводя глаз с серого, практически полностью скрытого макушками высоких деревьев неба, дернулась и замерла.

Мужчина вытащил прибор из её груди и не оглядываясь на лежащее посреди поляны тело, пошел обратно к своей машине. Пострадавшие и скулящие от боли преследователи двинулись за ним.

Глава 1. Главный герой.

Аудитория была наполнена теплым солнечным светом и пылью. Огромным количеством пыли, что кружила на белых лучах, проглядывающих сквозь светлые жалюзи. Помещение пропахло старыми книгами и чьими-то носками – кто-то додумался снять обувь.

Шла последняя пара, но до конца учебного дня осталось, кажется, миллиард лет. Постепенно становилось жарко, а от скучной лекции, которую пытался рассказать какой-то очередной старикашка, что трудится уже пол века, на лицеистов набредал сон. Всё вокруг наполняли тихие звуки: кто-то щелкал ручкой, попадая в такт стуку стеклянных часов в углу, кто-то стучал ногой по полу, кто-то тихо переговаривался, а кто-то и вовсе храпел.

И все это так ужасно раздражало Аарона – парня, мрачно сидящего в дальнем углу класса и проводящего странный подсчет в своей тетрадке, где должна была быть записана сегодняшняя лекция. Густые брови, надвинутые в раздумьях на серые глаза, светло-русые волосы, собранные в дульку на затылке и нос с небольшой горбинкой: всё это, было сущностью Аарона Макса.

2456, 2457, 2458, 2459…и так все лист. Аарон считал секунды до окончания пары. Чтобы поскорее выбраться из этой группы где так полно недоумков, выбраться из этой ненавистной аудитории и ненавистного здания в целом. Может оно и не было таким ненавистным, не будь он на литературной подготовке, что было ему совсем чуждо. Этим зданием являлся никто иной как «Лицей Людовика Великого». Огромное здание в готическом стиле больше напоминало школу волшебства со своими каменными сводами, уютным двориком и арками. Едва ли парень хотел здесь учиться, но сюда перешли те немногие, с кем он смог подружиться в колледже. И вот теперь он сидит за своей деревянной партой хмурый, недовольный, пытаясь вытерпеть этот ужас.

Рядом посапывал, пожалуй, единственный нормальный в этом здании, человек. Это был его друг – Трэвор Балестр. Он был одним из немногих друзей, сохранивших с ним общение после школы. Едва ли одаренный в школе, после неё проявивший таланты в свой сфере, за что получивший место в лицее его мечты. Его очень кудрявые волосы лежали на полузакрытых зеленоватых глазах, а его вечно потрепанный вид часто веселил сокурсников, поэтому Аарону приходилось заступаться за него.

На передней парте, вся во внимание сидела Елена Бенар – подруга Аарона. И предмет его обожания. Темные прямые волосы, почти достающие до талии, глубокие карие глаза, безупречный внешний вид. Аарону ничего не оставалось как смотреть на неё и быть безмерно благодарным за её дружбу. Ровная осанка и сосредоточенный вид говорили о желании познать чудеса литературы XIX века, или что-то вроде того.

Все трое учились на последнем курсе. Впереди грозно нависали экзамены ВАС, а в дальнейшем и поступление в университет. Не сказать, чтобы Аарон мог рассчитывать, что сдаст экзамен, он лишь пытался не расстраивать своих родителей. Он уже представлял какой в случае провала будет гнев отца, с которым были весьма холодные отношения.

И вот наконец-то прозвенел звонок. Быстро собрав свои вещи и нацепив куртку на одну руку, он попрощался с друзьями, выскочил из лицея на улицу Сен Жак и сел на ближайший бело-голубой автобус, ведущий до его района.

Катясь по убранным улицам, он уже думал о том, что будет дальше, после окончания обучения. Это время казалось ему настолько закрытым и непонятным. Что будет дальше Аарон Макс не знал и даже не догадывался. Как будто его будущее было застелено черным полотном и отдернуть его все никак не получалось. Может то, что все в жизни Макса было не определено и сулило ему множество приключений, но на это он мог лишь надеяться. Вокруг него было множество других, чья судьба уже давно была решена. Особенно ярко он видел судьбу своего хорошего друга Тэ Джона. Тот учился в престижном медицинском университете и имел потрясающий ум и смекалку. Он был другом по переписке с которым Аарон познакомился много лет назад. Сейчас у его друга наконец удалось получить долгую практику в Европе, что означало, что видеться они будут больше.

Эти вечные рассуждения о том, кто он такой, почему идет этим путем, зачем вообще он существует были частью нормальной подростковой жизни 17-летнего парня. Всё чаще они его преследовали, так как впереди уже ожидала дорога в полноценную взрослую жизнь, которую он попросту не видел. Всё чаще он старался поразмышлять над будущим, но все его раздумья бесповоротно приходили в тупик.

Ему чего-то не хватало в жизни, но чего, Аарон понять не мог.

В окне автобуса мелькали улицы Парижа. Каменные здания, мощеные улицы, рассаженные кусты и деревья. Любимый город с каждым годом становился все прекраснее, и Аарон невольно улыбнулся, глядя на него.

Он жил достаточно далеко от центра, в 18 округе – Монмарт. Этот район славился свои прошлым – многие художники и поэты приезжали и вдохновлялись местными красотами. Монмарт представлял собой истинно французские домики в несколько этажей с витиеватыми решетками на балконах, по большей части бежевыми стенами, змеей тянущимися вдоль мощеной серым камнем дороги.

Выйдя из автобуса и уже подходя к дому на милой и уютной улице Корто его мысли переключились на ощущающийся голод. Утром у парня было весьма скверное настроение, к тому же он проспал. В спешке быстро сунул сэндвич себе в рот и толкнул сестру. Случайно конечно, надо бы извиниться.

Вот и родная калитка. Зайдя во двор, заросший розовыми кустами и декоративным плющом, и поднявшись на свой этаж, из почтового ящика напротив своей двери достал ключ и зашел в дом.

Квартира казалась самой обычной: вся мебель была в бежевых тонах, было множество горшков с цветами, в гостиной стоял небольшой камин, а на второй этаж вела красивая деревянная лестница. Отец купил этот дом матери, когда рассорился с её родней. Поэтому родственников с маминой стороны Аарон не знал. То и дело в доме находились старые записи на пергаментах, будто ими ещё кто-то пользуется. На них были чертежи и карты с помеченными ленточками местами. Все это принадлежало родственникам парня, о чем он давно догадался. Но что именно они обозначали, Аарон так и не узнал.

Тишина в доме прервала мысли парня. Вот удача! Никого ещё нет. Парень, забыв про сосущий голод помчал в свою комнату и взял гитару и забылся.

Музыка занимала в душе Аарона особое место. Он играл на гитаре и иногда даже писал песни, но никому их не показывал. Когда-то в детстве он грезил петь перед публикой, но один случай все изменил. Парень не любил об этой говорить, да и Тревор и Елена, знавшие об этом, не поднимал тему. Аарон пел только для себя, а если его кто-то слышал, то что-то перемыкалось в его голове, и он тут же смолкал. А гитару и вовсе доставал, когда отца не было дома. Тот любил тишину, а злить его – себе дороже.

Аарон поначалу хранил гитару на случай, если он вместе с друзьями сядет возле костра и начнет распевать бардовские песни. Это была своего рода мечта. Только такой случай увы не представился, да и не смог бы он спеть, даже если рядом были бы друзья. И так год за годом и стояла гитара, пока окончательно не стала лишь данью прошлому, лишь изредка представлялся случай на ней поиграть.

Постепенно он все разыгрывался и после лирического отступления подобно знаменитым рок-звездам, постеры с изображением которых висели в его комнате, вновь пустился в безудержный полет и по пути снес мусорную корзину. Оттуда вывалились разные бумажки, старые дырявые носки, разорванная струна и, что самое страшное, содержимое точилки для карандаша.

В этот момент внизу раздался звонок входной двери.

«Вот черт!»: подумал Аарон, вспомнив, что забыл вернуть ключи на место и теперь сестра не может зайти. Быстро поставив гитару и прибрав мусор в комнате, он схватил ключи и спустился вниз.

Только он открыл дверь, как увидел два недовольных и невероятно больших голубых глаза, вместе с кудрявыми, светлыми волосами, собранными в два забавных хвостика. Она осуждающе смотрела на него, скрестив руки на груди и надув щеки, которые тотчас покраснели.

– Сколько можно повторять, возвращай ключи на место! – словно мать, осуждающая сына, сказала она.

– Ты заходишь или нет? – уже выведенный из себя ответил брат – И даже не думай меня поучать, Мэг!

– Агрр… – только лишь ответила та и прошла под рукой Аарона, предварительно его пихнув.

У Аарона с сестрой были нормальные отношение, но, когда брату что-то не нравилось, он моментально загорался, словно спичка, чем часто обижал девочку. И, если четно, Аарон ей завидовал, хотя сам себе в этом признаваться не хотел. Это была не черная зависть, а лишь сожаление. Ему всегда казалось, что родители её любят больше. И это не мудрено, ведь она была спокойной и рассудительной девочкой, в отличии от него самого. В свои десять лет она уже во всю помогала маме с работой в саду и уборкой в доме, была отличницей и по выходным всегда сама готовила завтраки. К тому же она была невероятно обаятельной и милой, и её кукольная внешность заставляла всех вокруг таять.

Из гостиной донесся её голос:

– Ты можешь хоть иногда вести себя как настоящий брат?

Аарон уже немного остыл и пройдя в зал самым наигранным и нежным голоском сказал:

– Конечно, милая сестрица! Как дела в школе? Сколько оценок получила? Пойдем, я напек свежих булочек, попробуешь, дорогая!

Они оба разразились веселым смехом и долго не могли успокоиться. Где-то через пол часа, когда Мэг уже направилась на кухню размораживать рыбу на ужин на просьбе матери, Аарон извинился и за то, что не открыл дверь вовремя и за утреннюю ссору. И принялся разогревать на двоих обед.

После трапезы вчерашним пирогом с курицей, Мэг ушла в свою комнату, вероятно делать уроки. Какая же все-таки она зубрила!

Аарон собрал тарелки в посудомойку и направился в ванную.

После горячего душа, он оделся и впервые за долгий день взглянул на себя в зеркало. За несколько лет строгой терапии он немного поднабрал в весе, но все равно выглядел очень худым при своем высоком росте. Расчесывая свои светлые, немного вьющиеся волосы, он размышлял о завтрашнем дне, долгожданном выходном, затем нацепил полотенце на плечи и пошел встречать родителей, которые должны были вот-вот подъехать.

Его родители были среднестатистическими гражданами. Мама работала воспитателем в детском центре, или как принято во Франции – в материнской школе, а отец занимался журналистикой – писал статьи на самые скучные, как думал сам Аарон, темы.

Его отец грозный с виду человек носил очки в роговой оправе, что высветляли и без того яркие серые глаза. У него были жидкие светлые волосы и несмотря на пятый десяток лет, достаточно стройное тело. Ещё у отца были веснушки, не такие яркие как у Мэг, но все же были. Благодаря ним он казался не настолько строгим.

Он зашел в дом, вновь неся мамин портфельчик и оглядываясь на неё через плечо. Отец любил её больше жизни. Сильней он мог любить, наверное, только свою дочь. Ну, а Аарону любви, казалось бы, совсем не досталось.

Его мама хохоча заскочила в дом, поцеловала Аарона в щеку, и сняла по пути заколку, освободив волосы и саму себя от городской суеты. Её светлые кудрявые локоны и теплая улыбка будто наполнили этот дом жизнью. Искорки в её карих глазах так и поблескивали, будто приветствуя каждого члена семьи.

Не переодевшись, она побежала на кухню и принялась за ужин. Отец же сел на диван и взял утреннюю газету.

Они с Аароном остались одни в гостиной, и сразу стало неловко. Но только парень собирался пойти в свою комнату, как в дверь позвонили. Аарон сбросил полотенце и открыл дверь

На пороге стояла красивая девушка его возраста, её темные длинные волосы обрамляли изящные скулы, а карие глаза, которые имели свойство улыбаться без помощи губ, сияли как никогда раньше. Это была Елена, лучшая подруга Аарона. Сердце Аарона тут же застучало, как стучит во время игры на гитаре. Он какое-то время глядел на неё во все глаза, рассматривал и не мог налюбоваться. Но потом понял, что стоит как истукан и смутившись пустил её внутрь.

– Привет! – радостно сказала та и растрепала его ещё мокрые после душа волосы. Аарон чуть не задохнулся от накипающего в нем волнения. Он обожал, когда она так делала и никто другой так делать не мог, а если и пытался, то получал порцию его любимых ругательств.

Опомнившись, он убрал волосы в хвост и пошел за ней на кухню. Там она здоровалась с мамой.

– Здравствуйте, мадам Макс.

– Здравствуй, Елена – как всегда холодно ответила та. Мама никогда и ни с кем так себя не вела. Обычно она была дружелюбна и добра ко всем. Кроме Елены. Почему-то лишь она вызывала у неё недоверие и стресс.

Елена с самой начальной школы часто наведывалась к Аарону. Раньше они вместе делали уроки, затем ходили на выставки с её подругами, а иногда просто сидели и обсуждали местные сплетни. А вот в ее доме, Аарону были не рады. Её отцу – отставному генералу – не нравилось, когда вокруг неё крутились парни, которых было достаточно много.

Елена уже привыкла приходить к нему домой и уже вела себя более раскрепощенно, чем раньше. Аарон проводил её до своей комнаты, где они всегда сидели, и спустился за чаем и домашним печеньем.

Вернувшись в комнату, он увидел, что Елена, облокотившись на стол, осматривает свою ногу. Это было слегка странно, потому он спросил:

– Что ты делаешь?

– Я наступила на что-то острое, но, это было весьма вероятно. У тебя такой беспорядок в комнате! – постаяв ещё так с пол минуты, она вытащила из носка стружку от карандаша, которая выпала из точилки незадолго до этого.

– Ой, извини

Аарон поставил поднос с чаем на стол и принялся собирать остатки мусора, что сгреб под ковер. В это время Елена, заправив кровать, села на неё и достала очередной журнал, который так любила читать.

Аарон смущенный и злой сам на себя, из-за того, что не убрался, начал искать все признаки беспорядка в комнате: грязные носки (которых почему-то было три), старые разбросанные по полу тетради, аккорды, записанные без разбору, и прочий хлам.

Закончив, он расчесал свои патлы, которые в конце концов высохли, подал кружку Елене, а сам взял свою и уселся на пол, напротив.

Та кажется и не заметила его суматохи. Она увлеченно читала брошюру. Потом подняла глаза и тяжело вздохнула:

– Ты все ещё думаешь, что тебе нужно сбросить?

Парень лишь отвел взгляд. Он не любил этот разговор, потому что не мог справиться с собой.

– Да – ответил он коротко

– Аарон, может ты перестанешь истезать себя? Ты скоро станешь похож на ходячий скелет! Прямо как тогда. Будешь опять выглядеть хуже некуда. Ты не можешь справиться с собой…

– Я ещё как могу с собой справиться! – вышел из себя Аарон – Просто, ты этого не поймешь.

Елена ещё минуту вглядывалась в Аарона, затем вновь переключилась на журнал. Повисло долгое молчание, нарушаемое лишь шагами на первом этаже.

– Что читаешь? – чисто из вежливости спросил парень, в надежде наладить разговор.

С самой лучезарной улыбкой Елена сунула прямо ему под нос рекламный буклет. На буклете говорилось об экскурсии по тайной коллекции Леонардо да Винчи, что пройдет в эту субботу в Лувре, самом известном музее Парижа.

– Так…И ты хочешь туда пойти?

– Дааа – протянула она и умоляюще посмотрела прямо ему в глаза (это был её любимый и самый действенный прием) – Наш преподаватель достал билеты на всю учебную группу, это очень хорошая возможность, ведь как ты знаешь билеты в Лувре очень дорогие. Я помню, что ты отказался, но все же…

– Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой – утвердительно ответил он ей.

– Да, обычно мы с тобой ходим на выставки художников современности, но я не могу пропустить выставку такого человека. Хочу сделать пару фотографий для проекта, и тогда я точно заслужу расположения у преподавателя теории искусств. Я уже скоро взорвусь от радости!

– Так, для начала перестать визжать, у меня скоро барабанные перепонки лопнут, и потом, ты же знаешь, как я отношусь к таким крупным мероприятиям

– Выставка – крупное мероприятие? Да ты шутишь. Я понимаю, что ты не любишь массовые сборища, особенно учитывая то, что эту выставку ждали очень многие и там будут целые толпища народа…

– Ты не помогаешь.

Глубоко вздохнув, она завела глаза. И посмотрела на Аарона настолько осуждающе, что он все же с поднятыми вверх руками сдался и согласился, впрочем, как и всегда.

Примерно через час Аарон проводил Елену до её улицы и возвращаясь домой грустно думал, что она найдет самого лучшего парня, у которого будет много денег, статус, и который без сомнения будет разбираться в искусстве намного лучше, чем он сам. Думал и злился. Ведь он был лишь другом, и она давным-давно дала ему это понять.

Глава 2. Выставка со странностями.

На следующее утро первое, что сделал Аарон – это кинул звенящий будильник в мусорную корзину и снова завалился спать, с мыслями о том, что будильникам место на свалке, особенно на утро субботы, когда идти никуда не надо.

Пролежав ещё минут 20 размышляя о том, какая жизнь может быть у будильника, он взял с тумбочки наручные часы с трещиной-паутинкой на стекле и посмотрел время. Без пятнадцати 9. М-да, и что же делать в такую рань? Конечно спать!

Повернувшись на другой бок, Аарон покрепче уткнулся лицом в подушку и с наслаждением приготовился ко сну. Но сон так и не пришел. Все это время в окно тихо постукивала ветка, и как бы Аарон не поворачивался и пытался закрыть уши, он все равно её слышал. Этот стук был как заусенец или мозоль – очень раздражал.

В итоге Аарон не выдержал, вскочил с кровати и направился к окну, намереваясь сломать злополучную ветку. Но только он открыл окно как увидел какую-то старушку, стоящую посреди улицы и уставившуюся наверх, куда-то выше головы Аарона. Она была будто прозрачной, имела гладкие черные волосы, накрытые голубой шляпкой и носила бежевое пальто, сливающееся с кожей, из-под которого виднелись едва заметные сапожки в тон шляпке. Она во что-то пристально вглядывалась над его головой, а заметив Аарона ухмыльнулась и, развернувшись на каблуках, пошла вдоль улицы быстрым шагом. Аарон не мог понять, что произошло, он просунул голову наружу, но увидел над собой лишь ветку, что так мешала спать, затем решив взглянуть на странную бабушку, вовсе её не нашел.

Это конечно показалось Аарону очень странным, но он не стал зацикливаться на всяких сумасшедших старушках и быстро забыл об этом и все-таки уснул.

Через пару часов, когда Аарон уже спускался на кухню, повсюду разносился чудесный запах зеленого чая, любимого мамой. Она наливала его каждый раз, когда приходили гости. Гости. Осознав этот неприятный факт, парень попытался привести себя в порядок, взглянул в зеркало возле лестницы. Поняв, что мешки под глазами сами не исчезнут, а волосы не распутаются, он смерился с судьбой, но все-таки попытался обойти гостиную и налить молока.