«Практический работник» Георгий Маленков

Г.М. Маленков, 1920-е.

[Оренбургский губернаторский историко-краеведческий музей]

Л.М. Каганович, 1930-е.

[РГАСПИ]

Рабочий в московской промышленности в 1927 году получал в среднем 75 руб. 08 коп., это на 9,3 % больше среднемесячной зарплаты предыдущего года – 68 руб. 68 коп. Средний заработок служащих учреждений Москвы в мае 1927 года составлял 103,5 руб. Наиболее высоко оплачиваемые сотрудники этой социальной категории в марте 1927 года получали 214,5 руб.14 Материальные затруднения Маленкова можно понять, открыв его анкету 1925 г., в которой он указал иждивенцев, находившихся на его содержании: мать, отчим, двоюродная сестра и, конечно, жена и дочь.

Специально подчеркнем, что к тому времени принесла свои результаты денежная реформа, проведенная в 1922–1924 годах под руководством наркома финансов Г.Я. Сокольникова. Благодаря реформе в стране появилась твердая, обеспеченная золотом валюта – конвертируемый червонец. Успех реформы, однако, не убережет Сокольникова от превратностей судьбы «старого большевика». Как и большинство представителей этой генерации, он закончит свою жизнь в годы Большого террора. Но об этом речь впереди. А пока вся страна пожинала плоды кратковременного возврата к «нормальной» экономике.

Заявление студента 3-го курса электротехнического факультета Г.М. Маленкова во фракцию правления МВТУ с просьбой о предоставлении отпуска в связи с загруженностью работой по поручению Орграспреда ЦК РКП(б). 28 ноября 1925

[РГАСПИ. Ф. 83. Оп.1. Д. 39. Л. 28]

Пролился «дождь благополучия» и на семейство Маленковых, ведь приведенные показатели зарплат исчислялись в золотых «червонных рублях». Так что в числе причин, побудивших Георгия Маленкова сменить студенческую аудиторию на хлопотную работу в партийных органах, вероятно, следует назвать и не самый романтический мотив: заработок, самый приличный из всех существовавших на тот момент.

«О любви не говори, о ней все сказано…»

В начале 1920-х Маленков обретет спутницу, бок о бок с которой прошагает по жизни следующие шесть с половиной десятилетий. На Туркестанском фронте судьба сведет его с Валерией Голубцовой.

Ровесница Маленкова, Валерия родилась в Нижнем Новгороде 15 мая 1901 года. Там она и начнет свою трудовую деятельность библиотекарем Канавинского района в мае 1919 года. В начале 1920 года она переберется в Москву и поступит на курсы организаторов политпросветработы при Политуправлении республики и проучится там с апреля по сентябрь 1920 года.

Анкета Всесоюзной партийной переписи 1926 г., заполненная Г.М. Маленковым. 1926

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.9.Д. 1841. Л. 277–277 об.]

В.А. Голубцова. 1930-е

[Оренбургский губернаторский историко-краеведческий музей]

Удостоверение, выданное Учетно-распределительным отделом ПУРа Реввоенсовета В.А. Голубцовой в том, что она командируется в распоряжение ЦК РКП(б) для направления на факультет общественных наук 1-го Московского государственного университета. 27 июня 1921

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.100. Д. 122914. Л. 8]

Автобиография В.А. Голубцовой. 8 февраля 1943

Подлинник. Автограф В.А. Голубцовой. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.100. Д. 122914. Л. 7]

В июне 1920 года городской райком РКП(б) Москвы примет ее кандидатом в члены партии. В сентябре она будет направлена в Ташкент и по январь 1921 года станет служить библиотечным инструктором Политотдела Сыр-Дарьинского военного округа. В Ташкенте Валерия Голубцова станет и полноправным членом РКП(б). С января 1921-го в той же должности она начнет работать в агитпоезде Политуправления Туркестанского фронта. Там и сведет ее судьба с Георгием Маленковым.

Жизнь Валерии развернется так же круто, как и у ее будущего избранника. В июне 1921 года Учетно-распределительный отдел ПУРа выдаст ей удостоверение в том, что она командируется в распоряжение ЦК РКП(б). В июле на этом документе появится резолюция: «Командировать в счет ПУРа на фак[ультет] общественных] наук 1-го Московского] Государственного] Ун[иверсите]та»15. Такое решение будет принято по итогам рассмотрения ее заявления в Отдел агитации и пропаганды при ЦК партии, которое она направит 27 июля 1921 года. В заявлении она просила откомандировать ее, согласно постановлению ПУРа, на общественный факультет педагогического отделения Московского государственного университета.

В августе 1921-го Валерия переехала в Москву. По каким-то причинам на общественный факультет она не поступит, а начиная с октября 1921 года будет работать информатором информационного подотдела Организационно-распределительного отдела ЦК РКП(б). В июле 1923-го она поступит в Институт народного хозяйства им. Плеханова, но его не закончит. Девятого сентября 1924 года у четы Маленковых родится первенец – дочь Воля. К ним в Москву переедет мать Георгия – Анастасия Георгиевна, которая станет помогать выхаживать ребенка. Семья Маленковых будет жить в коммунальной квартире, располагая одной небольшой по площади комнатой. Вскоре мать и семья сына станут жить отдельно, а в середине 1930-х А.Г. Маленкова станет директором санатория потребкооперации под Москвой, в поселке Удельная.

В октябре 1925 года молодая мама вернулась к своей работе в информационном подотделе Орготдела, но на этот раз не в ЦК, а в Замоскворецкий райком ВКП(б). В феврале 1928 года она оставляет партийную работу и уходит старшим нормировщиком на завод «Металл о ламп». В сентябре 1930-го «в счет “1 000”» Валерия стала студенткой Московского энергетического института. В начале 1930-х было проведено всего три таких вербовки желающих получить высшее образование из числа членов партии в счет 1 000, 1 100 и 5 000 мест, специально выделявшихся партийцам для обучения в технических и сельскохозяйственных вузах.

Валерия окончит МЭИ в сентябре 1934 года, получив наконец высшее образование и специальность инженера-электро-машиностроителя. Отработав более полутора лет инженером на заводе «Динамо», в апреле 1936 она вернется в МЭИ, уже аспиранткой. По окончании аспирантуры в мае 1938 года Валерия работала в МЭИ ассистентом – вплоть до эвакуации из Москвы в июле 1941 года.

Семья Маленковых. Слева направо: В.А. Голубцова, А.Г. Маленкова, Воля Маленкова, Г.М. Маленков и его отчим И.Д. Ульянов. Конец 1920-х

[Оренбургский губернаторский историко-краеведческий музей]

В начале 1930-х молодая семья переберется на жительство в квартиру дома 1А по Крапивенскому переулку. Брак Георгия Маленкова и Валерии Голубцовой, как это ни покажется сегодня кому-то странным, официально не будет зарегистрирован. Надо сказать, что таким образом в ту эпоху поступали не одни они. Точно так же в гражданском браке большую часть жизнь проживет, например, семья Хрущевых, глава которой через тридцать лет станет главным политическим оппонентом Маленкова. В этом гражданском браке у Валерии и Георгия родится трое детей. О рождении первенца – дочери Воли – мы уже рассказали, двое других появятся на свет значительно позднее. 29 мая 1937 года родится Андрей, 20 октября 1938-го – Георгий.

«ОСНОВНАЯ ПРОФЕССИЯ И СПЕЦИАЛЬНОСТЬ: “ПАРТРАБОТНИК”»

К 1929 году относят начало так называемой «сталинской революции сверху». 7 ноября в газете «Правда» Сталин опубликовал статью «Год великого перелома», в которой констатировал: «Мы перешли в последнее время от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса». Политика, предусматривавшая умеренные темпы коллективизации, сменилась курсом на форсированное преобразование аграрного сектора. Задачу развернуть сплошную коллективизацию поставит ноябрьский пленум 1929 года в постановлении «Об итогах и дальнейших задачах колхозного строительства». Курс на социалистическую индустриализацию будет озвучен двумя годами ранее – в декабре 1927 года на XVI съезде ВКП(б). Уже очень скоро Сталин начнет настаивать на ускорении темпов индустриализации. Первый пятилетний план начнет реализовываться с 1 октября 1928 года, причем к этой дате плановые задания не будут еще утверждены. Контрольные показатели плана «в его оптимальном варианте» будут одобрены XVI партконференцией в апреле 1929 года.

Сталинская «революция сверху» открыла двери социальных лифтов для младшего поколения советских руководителей. Эти двери откроются в результате масштабных социальных сдвигов, запущенных в конце 1920-х – начале 1930-х годов решениями сталинского Политбюро. В это время произойдет переход от новой экономической политики, позволившей в кратчайшие сроки восстановить довоенный уровень экономики, к мобилизационному типу социально-экономического развития. В стране будут осуществлены форсированная индустриализация, принудительная коллективизация сельскохозяйственного производства, культурная революция. Этот переход сопровождался установлением режима личной власти Сталина, жестким администрированием, использованием методов внеэкономического принуждения и прямого насилия в качестве инструментов социальной трансформации.

Партийный аппарат и, говоря шире, партийно-государственная номенклатура в целом станут одним из приводных ремней (определение Сталина) от группы высших политических руководителей советского государства, принявших стратегические решения, к обществу. Посредством этого приводного ремня и будут запущены механизмы трансформации.

Г.М. Маленков. Конец 1920-х [РГАСПИ]

Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) об утверждении Г.М. Маленкова заведующим сектором информации и статистики Оргинструкторского отдела ЦК ВКП(б). 1 февраля 1930 [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.113. Д. 819. Л. 214]

Анкета Г.М. Маленкова как делегата XVI съезда ВКП(б). 23 июня 1930

[РГАСПИ. Ф. 58. Оп.1.Д. 26. Л. 67–67 об.]

Выписка из протокола заседания Бюро Московского областного комитета ВКП(б) об утверждении Г.М. Маленкова заведующим Агитмассовым отделом МК ВКП(б). 28 декабря 1930

Подлинник. Машинописный текст. Подпись – автограф Л.М. Кагановича. [Главное архивное управление города Москвы. Ф. П-3. Оп.12. Д. 94. Л. 145]

Георгию, в отличие от его молодой жены, закончить МВТУ так и не пришлось. В его поздних анкетах в графе «образование» будет значиться «неоконченное высшее». Пять лет Маленков проработал в должности инструктора, а затем и помощника заведующего Орграспредотделом ЦК. В феврале 1930 года его назначили на должность заведующего сектором информации и статистики Оргинструкторского отдела ЦК16, в июне он был избран делегатом XVI съезда ВКП(б), правда, с совещательным голосом. В том же 1930-м он стал заместителем заведующего Оргинструкторским отделом Московского комитета ВКП(б)17. В конце декабря 1930 года его утвердили в должности заведующего Агитмассовым отделом Московского комитета ВКП(б); на сохранившейся выписке из протокола заседания бюро обкома мы находим подпись члена Политбюро Л.М. Кагановича18.

Выписка из протокола заседания секретариата Московского областного комитета ВКП(б) об утверждении Г.М. Маленкова заведующим Оргинструкторским отделом МК ВКП(б).

2 февраля 1932

[Главное архивное управление города Москвы. Ф. П-3. Оп.14. Д. 39. Л. 7]

Членский билет № 16-Б Г.М. Маленкова как кандидата в члены Бюро Московского областного комитета ВКП(б), избранного на IV областной партконференции. 29 января 1934

[РГАСПИ. Ф. 83. Оп.1. Д. 42. Л. 8–8 об.]

Через год, в феврале 1932-го, Маленкова перевели на новый участок работы: теперь он – заведующий Организационно-инструкторским отделом Московского комитета ВКП(б)19. Он делает вполне успешную московскую карьеру, на IV областной партконференции его избирают кандидатом в члены Бюро Московского обкома20.

В конце января – начале февраля 1934 года состоится XVII съезд партии, вошедший в историю под двумя названиями. Современники назвали его «съездом победителей», поскольку основной темой выступлений делегатов съезда были рапорты об успехах социалистического строительства в годы первых пятилеток. А вот потомкам он больше запомнился как «съезд расстрелянных»: большинство его участников погибли в годы Большого террора 1937–1938 годов. Съезд принял устав партии, в соответствии с которым в аппарате ЦК ВКП(б) была создана новая структура – Отдел руководящих партийных органов (ОРПО), который станет вести учет всех руководящих кадров. Появилась такая структура и в Московском обкоме. Руководить вновь созданным отделом в марте 1934-го назначили Маленкова21. С кадровой работой Маленков будет связан на протяжении долгих лет. На излете московского этапа карьеры Маленкова состоится его знакомство с Н.С. Хрущевым, который в конце января 1934-го сменит Кагановича на посту первого секретаря Московского обкома ВКП(б).

«Навести большевистский порядок»

Очень скоро, не прошло и полгода, в октябре 1934 года Маленкова возвратили в ЦК. Вероятнее всего, московский период был запланированной «командировкой» подающего надежды аппаратчика «на землю» «понюхать пороху», после которой он вернулся в центральные органы партии. В ЦК он стал заместителем заведующего Отделом руководящих партийных органов, одним из ключевых звеньев партийного аппарата. Голосование по кандидатуре пройдет опросом «в круговую». За это назначение 28 октября единогласно проголосуют Каганович, Жданов, Куйбышев, Гамарник, Косарев, Шверник, Ежов. Нельзя в этой связи не напомнить, что должность заведующего ОРПО занимал Н.И. Ежов, которому еще предстоит сыграть печально известную роль в годы Большого террора.

Н.И Ежов. 1937

[Из открытых источников]

С.М. Киров. 1920-е

[РГАКФД]

Назначение Маленкова состоялось накануне знакового для советской истории события. Первого декабря 1934 года в Ленинграде выстрелом в спину будет убит первый секретарь Ленинградского обкома ВКП(б) С.М. Киров. Это убийство выведет репрессивную политику советской власти на новый виток. Еще до начала расследования Сталин решит использовать его в качестве инструмента расправы с оппозицией. В день убийства было принято постановление ЦИК СССР «О порядке ведения дел о террористических актах против работников Советской власти». Постановлением, одобренным решением Политбюро от 3 декабря, вводилась ускоренная процедура рассмотрения дел без участия сторон: отныне осужденные не будут иметь права на обжалование, а смертные приговоры станут приводиться в исполнение немедленно. Не очень понятно зачем, но в разгар этих событий и, вероятно, в связи с ними 2 декабря Маленков напишет свою краткую автобиографию22. Новая волна репрессий начнется в Ленинграде, который «зачистят» от так называемых

бывших и сторонников Г.Е. Зиновьева, долгое время возглавлявшего Ленинградскую парторганизацию. 28–29 декабря 1934 года состоялся процесс по делу «Ленинградского центра». В проект сообщения для печати о результатах следствия Сталин впишет фразу: «…убийство тов. Кирова было совершено Николаевым по поручению террористического подпольного “Ленинградского центра”». Одновременно было сфальсифицировано дело на Зиновьева, Каменева и других бывших политических оппонентов Сталина. Оно станет известно как дело «Московского центра контрреволюционной зиновьевской организации». Закрытое судебное заседание по этому делу пройдет в Ленинграде 15–16 января 1935 года. Зиновьев, Каменев и ряд других деятелей будут приговорены к различным срокам тюремного заключения.

Чистка в Ленинграде при этом затронет непосредственно силовые структуры города и области. И организатором этой чистки станут не органы госбезопасности, а Ежов и возглавляемый им ОРПО. 23 января 1935 года Ежов обратится к Сталину с письмом о предстоящем совещании руководящего состава НКВД СССР, к которому приложит и материалы для доклада. В письме он укажет не только на недостатки Ленинградской ЧК, но и заявит о том, что это – «явление более широкого порядка» и что этими же недостатками в разной мере страдают и другие организации НКВД, в том числе и центральный аппарат. Специальный раздел приложенной к письму записки будет посвящен кадрам, в нем Ежов расскажет о первых итогах своей работы в этом направлении. «Мне пришлось, – писал Ежов, – просматривая аппарат ленинградской ЧК, вычистить 280 чел. из оперативных отделов», причем проверялось только управление государственной безопасности. «Из этих 280 чел. 180 чел. я вынужден был направить в лагеря и 100 чел. счел возможным использовать не на чекистской работе, а на работе в милиции, ЗАГСе, в пожарных частях и хозяйстве ЧК». «Лично я думаю, – подвел Ежов итог первого этапа своей ’’работы” в Ленинграде, – что я вычистил мало, придется чистку еще продолжить…»23

Одним из основных направлений деятельности ОРПО в 1935 году станет кампания по проверке партийных документов. 13 мая 1935 года Политбюро одобрит письмо ЦК ко всем партийным организациям «О беспорядках в учете, выдаче и хранении партбилетов и о мероприятиях по упорядочению этого дела»24. Письмо было подготовлено Ежовым. В нем утверждалось, что партийные организации виновны «в грубейшем произволе в обращении с партийными билетами», «совершенно недопустимом хаосе в учете коммунистов».

Краткая автобиография Г.М. Маленкова. 2 декабря 1934 Подлинник. Автограф Г.М. Маленкова. [РГАНИ. Ф. 3. Оп.62. Д. 128. Л. 43]

Закрытое письмо ЦК ВКП(б) о беспорядках в учете, выдаче и хранении партбилетов и о мероприятиях по упорядочению этого дела. (Утверждено Политбюро ЦК ВКП(б) 13 мая 1935 г.).

9 мая 1935

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп.163. Д. 1061. Л. 10]

В результате такого положения дел «враги партии и рабочего класса» получали доступ к партийным документам и «прикрывались ими в своей гнусной работе». В письме предписывалось в кратчайшие сроки искоренить «организационную распущенность, ротозейство и благодушие», «навести большевистский порядок в нашем собственном партийном доме». Партийным организациям вменялось в обязанность в течение двух-трех месяцев осуществить меры по усилению контроля и укреплению дисциплины. Ответственность возлагалась на вторых секретарей партийных организаций и заведующих отделами руководящих партийных органов25. Позднее, выступая с докладом на декабрьском 1935 года пленуме ЦК, Ежов заявит, что письмо было подготовлено по прямому указанию Сталина26. Таким образом, ОРПО во главе со своими руководителями – Ежовым и Маленковым – проведет важнейшую, с точки зрения высшего партийного руководства, кампанию по проверке партийных документов. Ее целью в конечном итоге станет разоблачение «пролезших в партию чуждых людей»27.

«Мониторить» ход этой работы будет именно Маленков. Сохранилось 13 составленных им так называемых информаций, а точнее – аналитических обзоров. Первый из них называется «О контрреволюционных зиновьевско-троцкист-ских элементах, вскрываемых партийными организациями в связи с проработкой закрытого письма ЦК ВКП(б) от 18/1-35 г. (Информация № 1)». Названия следующих обзоров будут варьироваться в зависимости от параметров обозреваемого предмета. Первые обзоры так понравятся Сталину, что на третьем из них он наложит резолюцию: «Все NN 1, 2 и 3 разослать членам ПБ»28.

Эта кампания будет серьезно отличаться от предыдущих аналогичных партийных кампаний. Не столь важно – по указанию Сталина или по инициативе Ежова, – но к ее проведению будут привлечены органы НКВД. 11 июля 1935 года Ежов в качестве секретаря ЦК подпишет совместный «Циркуляр ЦК ВКП(б) и НКВД СССР об оказании помощи со стороны органов НКВД партийным организациям в ходе проверки партийных документов», который предписывал чекистам посредством агентурных и следственных действий проводить «разработку вызывающих сомнение членов ВКП(б)29. Со стороны НКВД циркуляр подписал народный комиссар внутренних дел Ягода, которому уже недолго оставалось занимать эту должность. Само собой разумелось, что в ходе совместной работы следовало проводить аресты «выявленных шпионов, белогвардейцев, аферистов», пролезших в партию30. Так кадровая политика партии сольется «в едином потоке» со следственной деятельностью силовых структур. Маленков станет одним из основных проводников этих новых подходов.

Информационная записка Г.М. Маленкова «О контрреволюционных зиновъевско-троцкистских элементах в учебных заведениях и органах печати, вскрываемых парторганизациями в связи с проработкой закрытого письма ЦК от 18 января 1935 г.». 20 февраля 1935

Подлинник. Машинописный текст. Подпись – автограф Г.М. Маленкова. Резолюция – автограф И.В. Сталина. [РГАСПИ. Ф. 17. Оп.171. Д. 202. Л. 69]

Циркуляр ЦК ВКП(б) и НКВД СССР об оказании помощи со стороны органов НКВД партийным организациям в ходе проверки партийных документов.

[Не ранее 11 июля 1935]

[РГАСНИ. Ф. 671. Оп.1. Д. 28. Л. 184–185]

Между тем партийное руководство будет демонстрировать целому ряду партийных организаций недовольство ходом проверки партийных документов. В июне и августе 1935 года ЦК обратит их внимание на формально-бюрократический характер работы, ряд партийных руководителей будут смещены со своих постов. В июле того же года Ежов доложит Сталину о необходимости продлить проверку до 1 ноября. ЦК ВКП(б) 11 августа примет постановление о ходе проверки партдокументов. Оно будет содержать разделы «О членах партии, нарушающих установленный ЦК ВКП(б) порядок переезда из одной партийной организации в другую», «О проверке партдокументов у членов партии, принятых в ВКП(б) с нарушением устава партии», «Об учетчиках в райкомах партии», а также о проверке партдокументов в Азово-Черноморском крае, в Винницкой области, Узбекистанской и Молдавской парторганизациях. Двух секретарей райкомов за выявленные недостатки не просто снимут с работы, а сразу исключат из партии.

25 сентября на совещании региональных представителей ОРПО Ежов выступил с критикой «преступного бездействия и благодушия» по отношению к проверке партийных документов, которые первоначально были продемонстрированы многими парторганизациями. Ежов подтвердит курс на взаимодействие парторганизаций с органами НКВД. Если в ходе проверки среди членов партии обнаружат мошенников, авантюристов, мерзавцев, шпионов и прочих людей подобного сорта, их следует передавать в руки НКВД31, заявлял он.

25 декабря 1935 года Ежов выступит на пленуме ЦК ВКП(б) с докладом о результатах проверки партийных документов. Согласно приведенным им данным, из партии по состоянию на 1 декабря были исключены 177 тыс. членов и кандидатов в члены ВКП(б), что составило 9,1 % общей численности партии. Из числа исключенных 15 218 чел. были арестованы32. Пленум примет решение закрепить итоги проверки и провести с этой целью еще одну кампанию – «обмена партийных документов» всех членов партии и кандидатов. Обмен партдокументов планировалось провести в период с 1 февраля по 1 мая 1936 года33. Проделать эту «работу» доведется уже не самому Ежову, а Маленкову, который вскоре сменит его в должности руководителя ОРПО.