Генрих Ягода. Генеральный комиссар государственной безопасности

Создатель ведомства госбезопасности Феликс Дзержинский сразу определил, кто ему нужен: «Если приходится выбирать между безусловно нашим человеком, но не особенно способным, и не совсем нашим, но очень способным, у нас, в ЧК, необходимо оставить первого».

Дзержинский объяснял принципы кадровой политики своему любимцу, тому, кого он ценил и продвигал, – Генриху Ягоде, который вскоре займет его место в здании на Лубянке.

23 мая 1924 года Дзержинский написал Ягоде:

«Мильнер по вопросу внутрипартийной дискуссии колеблется. Если это верно, то при всей его деловитости и преданности делу у нас держать его не стоит».

Абрам Исаакович Мильнер руководил новгородскими чекистами. Слова Дзержинского для Ягоды – закон. Из ГПУ Мильнера сразу же убрали. Наверное, тогда он сокрушался. Зато прожил много дольше и Дзержинского, и Ягоды.

Глава шестая

«В могилу Могилина!»

Гражданская война, продолжавшаяся долгие годы, сформировала целое поколение, определив представления советских людей о морали и нравственности. Как эту школу жизни прошел Генрих Ягода?

Л.Б. Красин. 1925. [ТАСС]

В наркомате внешней торговли Ягода трудился под руководством Леонида Красина, одного из немногих руководителей большевиков, которые разбирались в экономике

Он начал службу на Лубянке в начале января 1919 года. На следующий год, в 1920-м, Ягоду, проявившего себя в Высшей военной инспекции, утвердили еще и членом коллегии наркомата внешней торговли РСФСР. Наркомом стал Леонид Красин, остроумный и талантливый человек. Он пользовался немалым уважением, потому что в свое время сыграл важнейшую роль в финансировании партии большевиков.

До революции инженер Красин занимался еще и нелегальной закупкой оружия для большевистских боевых отрядов. Царская полиция его арестовала. Он сидел в Таганской тюрьме, где сумел выучить немецкий язык, прочитал в оригинале всего Шиллера и Гете. После ссылки отошел от революционных дел, окончил Харьковский технологический институт, четыре года строил в Баку электростанции, а потом и вовсе уехал в Берлин, где успешно работал по инженерной части в фирме Сименса и Шуккерта.

Красин был одним из тех немногих большевиков, которые понимали, что такое современная экономика и торговля. Поэтому Ленин привлек Красина к государственной работе. Леонид Борисович принял пост наркома и взял к себе Ягоду.

М.В. Фрунзе с детьми. [ТАСС]

Ягода формировал Особые отделы, присматривавшие за вооруженными силами, которые после Троцкого возглавил Михаил Фрунзе, взявший в 1920 году Крым

Дзержинский немедленно распорядился:

«Ни один арест по преступлению по должности сотрудников Наркомвнешторга не может быть произведен без ведома тов. Ягоды».

Работа у Красина не должна была мешать основной миссии Ягоды в недавно созданном Особом отделе Всероссийской чрезвычайной комиссии.

Совместительство – обычное в ту пору явление ввиду острой нехватки кадров. Сам Дзержинский выполнял безумное количество обязанностей: председатель Главного комитета по всеобщей трудовой повинности, председатель комиссии по борьбе со взяточничеством, председатель комиссии по улучшению быта московских рабочих, председатель общества друзей кино, председатель комиссии по улучшению жизни детей, председатель комиссии по пересмотру структуры всех ведомств, член президиума общества изучения проблем межпланетных сообщений…

«Борьбу с контрреволюционными элементами в армии» первоначально поручили отделу по борьбе с контрреволюцией ВЧК. Потом возникли и фронтовые чрезвычайные комиссии.

В наркомате по военным и морским делам существовала своя контрразведка, именовавшаяся Военным контролем. Она была частью вооруженных сил и подчинялась военному министру. Задача – борьба с иностранным шпионажем. Так было в старой России, так принято во многих странах. Начальником активной части отдела Военного контроля Реввоенсовета Республики был Артур Христианович Артузов, который станет одним из самых известных чекистов, руководителем внешней разведки.

Но большевиков это не устраивало. Важнее всего надзор за политической благонадежностью вооруженных сил. 19 декабря 1919 года ЦК партии объединил Военный контроль и ведавшие армией подразделения ВЧК. Так появились особые отделы. Генрих Ягода был утвержден управляющим делами Особого отдела ВЧК, то есть вторым человеком в военной контрразведке. И сразу показал себя способным организатором.

Мартын Иванович Лацис, член коллегии ВЧК, вспоминал:

«По предложению тов. Ягоды приступают к коренной реорганизации как центрального аппарата Особого отдела, так и подчиненных ему фронтовых и других местных органов».

Через несколько месяцев Ягоду тоже включили в состав коллегии ВЧК. Разработанную им схему организации военной контрразведки утвердили на первом съезде работников особых отделов 25 декабря 1919 года. Особисты сыграли немаловажную роль в Гражданской войне.

Хотя, наверное, Гражданская война – не совсем точная формула. Никакого «брат пошел на брата». Потому что не братьями они были. Гражданская война – ликвидация чуждых для народа элементов: в погонах, в рясах, в сюртуках, в очках… И сколько же нашлось желающих поучаствовать! Ликвидировать старую жизнь! Поставить к стенке всех слабаков! От императора Николая II до главы Временного правительства Александра Федоровича Керенского…

Будущий лауреат Нобелевской премии по литературе Иван Бунин записал услышанное на митинге: «Мы вас всех перережем, – холодно сказал рабочий и пошел прочь».

А кто же враг трудового народа? «Начальство», «власти», «буржуи», «паразиты трудящихся масс», «сытая сволочь», «фабриканты и купцы».

В.И. Ленин на Красной площади. 1919. [ТАСС]

Празднование 1 Мая. 1919. [ТАСС]

Ленин изменил историческую судьбу России. Присоединившиеся к нему взялись за оружие, и началась кровавая Гражданская война

Бойцы Первой конной армии на митинге. 1920. [ТАСС]

Ленинцы не зря говорили, что исход дела решат не акты индивидуального террора, не револьверы и не бомбы эсеров, а настроения людей:

– Химия взрывчатых веществ не может заменить массы.

Горький рассказывал Генриху Ягоде (а потом и описал), как в Гражданскую войну в Сибири крестьяне, выкопав ямы, опускали туда – вниз головой – пленных, оставляя их ноги – до колен – на поверхности. Потом засыпали яму землей и с интересом следили по судорогам ног, кто из жертв окажется выносливее, живучее, кто задохнется позднее других…

Одна Россия уничтожала или изгоняла другую.

«Смертные приговоры сыпались пачками, часто расстреливались совершенно невинные, старики, старухи, дети, – докладывал в Москву представитель ВЦИК (высшего органа государственной власти в послереволюционной России) из станицы Урюпинской Хоперского округа. – Достаточно было ненормальному в психическом отношении председателю ревтрибунала заявить, что ему подсудимый известен как контрреволюционер, чтобы трибунал приговаривал человека к расстрелу… Расстрелы проводились на глазах у всей станицы, по 30–40 человек сразу, причем осужденных с издевательствами, гиканьем, криками вели к месту расстрела».

Ягода знал, что левый эсер и нарком юстиции Исаак Захарович Штейнберг однажды в сердцах бросил Ленину:

– Для чего же тогда народный комиссариат юстиции? Назвали бы его комиссариатом по социальному уничтожению, и дело с концом!

– Великолепная мысль, – хладнокровно отозвался Ленин. – Это совершенно точно отражает положение. К несчастью, так назвать его мы не можем.

Один из видных большевиков, будущий военный министр Михаил Васильевич Фрунзе издевался над теми, кого это испугало:

«“Совет народных комиссаров уничтожил суды, стране угрожает анархия и царство кулака!” – вопит буржуазия. Да, старые суды уничтожены, но на их месте должны быть созданы новые, народные. И так во всем остальном. Не станем скрывать, в процессе этой работы часто делается ненужное, а подчас и вредное, нередко совершаются жестокости. Но в основе этой глубокой, небывалой на земле работы – сдвиг всех общественно-экономических отношений. Из того кажущегося хаоса, который являет сейчас наша родина, родится новая Россия, более прекрасная и человечная, чем какая-либо иная страна».

Генрих Ягода мог бы подписаться под каждым этим словом! Он считал, что большевики всего лишь отвечают на белый террор.

В популярном некогда многосерийном фильме «Адъютант его превосходительства» народный артист СССР и Герой Социалистического Труда Владислав Игнатьевич Стржельчик блистательно сыграл белого генерала Владимира Зеноновича Май-Маевского.

В отличие от благообразного киногенерала реальный Май-Маевский, опытный и умелый военачальник, был тяжелым алкоголиком. В его армии процветали грабежи. Взяв Харьков, Май-Маевский отдал город своим войскам на разграбление. В конце концов главнокомандующий Вооруженными силами Юга России Антон Иванович Деникин освободил Май-Маевского от командования. Еще один белый военачальник барон Петр Николаевич Врангель навестил опального генерала в Севастополе.

– На войне, – внушал Май-Маевский Врангелю, – для достижения успеха должно использовать все. Не только положительные, но и отрицательные побуждения подчиненных. Если вы будете требовать от офицеров и солдат, чтобы они были аскетами, то они воевать не станут.

Барон Врангель возмутился:

– Ваше превосходительство, какая же разница будет между нами и большевиками?

Май-Маевский быстро нашелся:

– Ну вот большевики и побеждают…

В первых числах января 1919 года красные, отступая под напором Белой армии, оставили Кисловодск. Следователь городской ЧК Ксения Михайловна Ге осталась, потому что болела маленькая дочь.