Сквозь Шов Реальности: Песнь Не-Звезд

Гастон Д'Эрелль

Сквозь Шов Реальности: Песнь Не-Звезд

Глава 1: Иллюзия Головной Боли

Боль была его единственной константой. Не тупая, ноющая, а острая, режущая, как раскаленное лезвие, вонзающееся прямо за правый глаз и пульсирующее в такт какому-то адскому, невидимому сердцу. Артем Соколов, доктор медицинских наук, нейрохирург с безупречной репутацией и столь же безупречно отсутствующей эмпатией, стоял над операционным столом. Перед ним – сложная резекция глубоко расположенной глиомы. Его руки, обычно твердые как скала, дрожали почти незаметно. Аура.

Она начиналась всегда одинаково: вспышка света в периферийном зрении, словно кто-то чиркнул гигантской спичкой по краю мира. Потом – искажения. Прямые линии столов, мониторов, инструментов начинали плавиться, извиваться, превращаясь в невозможные геометрические фигуры. Цвета сгущались, выбеливались, смещались в спектре, приобретая ядовито-неестественные оттенки. Воздух густел, наполняясь невидимыми, шепчущими тенями, которые скользили по стенам, цепляясь холодными пальцами за его сознание.

Артем моргнул, пытаясь прогнать мерцающий зигзаг, перекрывавший половину его поля зрения. «Игнорируйте. Продолжаем. Пинцет.» Его собственный голос был чужим, металлическим. Он сосредоточился на микроскопе, на крошечном поле боя внутри человеческого черепа. Кровь, кость, нежная ткань мозга – все это было логично, предсказуемо. В отличие от хаоса в его собственной голове.«Доктор Соколов? Давление у пациента…» – голос анестезиолога прозвучал как из-под воды, искаженный и далекий.

Но сегодня аура была сильнее. Шепот стал отчетливее. Не слова, а ощущения: холодная, бездонная пустота, бесконечное падение, древний, немыслимый голод, исходящий откуда-то извне. Тени у операционного стола сгустились, приняв на мгновение очертания чего-то многоного, с щупальцами вместо глаз. Артем резко отвел руку.

Он видел не пациента. Он видел разверзающуюся бездну там, где должен был быть мозг. Видел, как пульсирующая опухоль на мониторе микроскопа превратилась в кластер мерцающих, немигающих глаз, смотрящих сквозь него. Шепот перешел в гул, низкий и вибрирующий, сотрясающий кости. Боль за глазом достигла апогея, белый свет взорвался внутри черепа.«Доктор!» – предупреждающе крикнула медсестра.

ЩЕЛЧОК.

Не звук. Ощущение. Как будто гигантский, невидимый выключатель Вселенной щелкнул в положение «Выкл.».

Мир – операционная, стол, свет, люди – не исчез. Он рассыпался. Как зеркало, разбитое вдребезги. Осколки реальности полетели в разные стороны, обнажая… Ничто. Не тьму. Не пустоту. А отсутствие всего. Абсолютное, всепоглощающее Ничто, лишенное даже понятий пространства и времени. И в этом Ничто шевелилось Нечто. Невидимое, непостижимое, но ощущаемое всем его существом – давление на разум, холод, пронизывающий до атомов, немой крик бесконечной тоски и безумия.

Артем падал. Сквозь осколки знакомого мира, сквозь трещины в самой ткани бытия. Швы Реальности. Он понял это с ледяной, бесстрастной ясностью, которая иногда посещала его в самые острые приступы боли. Его мигрень, его аура – это не галлюцинация. Это… восприятие. Восприятие того, что скрыто. И сейчас Шов разверзся, поглотив его.

Падение длилось вечность и мгновение одновременно. Он видел мелькающие картины: огненные города под инопланетными солнцами, океаны из жидкого метала, леса кристаллических спиралей, уходящих в бесконечность. Видел тени существ, для которых космос был пеленкой, а галактики – игрушками. Видел и чувствовал их взгляды, скользящие по нему с безразличным любопытством насекомого, рассматривающего пылинку. Безумие лизало его разум холодным языком. Боль стала фоном, константой его нового существования.

ЩЕЛЧОК.

Свет. Яркий, ослепительный, цветной. Не белый взрыв боли, а буквально – радуга. Звук. Гул голосов, смех, торжественная музыка каких-то флейт и барабанов. Запах – пыли, травы, озона и чего-то сладковато-пряного, незнакомого. И… давление. Физическое давление воздуха, гравитация, вернувшая его тело к земле.

Артем рухнул на что-то твердое и шершавое – каменную плиту? – всем телом. Боль в виске яростно пульсировала, аура никуда не делась, но теперь она накладывалась на этот мир. И этот мир… он был неправильным.

Он лежал на спине, в центре огромной, круглой площади, выложенной плитами теплого, желтоватого камня. Площадь была окружена величественными зданиями в стиле, напоминающем смесь готики и барокко, но с явно неземными элементами: летающими арками, кристаллическими шпилями, светящимися знаками, парящими в воздухе. Над головой простиралось небо неземной синевы, по которому плыли два небольших солнца – одно золотисто-желтое, другое – медно-оранжевое. Воздух искрился от видимой магической энергии.

Но это была лишь оболочка. Под ней… Артем застонал, зажмурился, но это не помогало. Его «дар» рвал покровы. Камни под ним дышали теплом древней, спящей силы, но в их узорах он видел сросшихся каменных червей. Воздух, искрящийся магией, был наполнен микроскопическими, полупрозрачными паразитами, питавшимися этой энергией. Свет солнц резал глаза не просто яркостью, а своей ложностью – как будто смотрел на дешевую голограмму сквозь грязное стекло. А люди…

Их было много. Десятки, одетые в яркие, разноцветные одежды – плащи, камзолы, доспехи, робы. Молодые лица, полные ожидания и волнения. Они стояли концентрическими кругами, образуя гигантский магический круг, начертанный на плитах светящейся голубой пылью. В центре круга, всего в нескольких шагах от Артема, стояла группа из пяти человек в более богатых одеяниях, видимо, маги-наставники. Их руки были подняты, из пальцев струились потоки разноцветной энергии – алой, изумрудной, сапфировой, золотой – которые сплетались в сложный узор над пустым пространством, где он сейчас лежал.

Ритуал. Призыва. Артем понял это мгновенно. Он упал прямо в эпицентр.

Маги не сразу заметили его. Их внимание было приковано к энергетическому узору, который колыхался и гудел, как гигантская оса. Но люди в кругу – молодые адепты – увидели. Шепот пронесся по рядам, сменившись возгласами удивления и испуга. Музыка смолкла. Один из юношей в первом ряду, с острыми ушами эльфа, указал пальцем на Артема, его глаза широко раскрылись.

– Смотрите! Над кругом! – завопил другой.– Откуда он взялся?! – крикнул кто-то. – Это часть испытания? – недоуменно спросила девушка с розовыми волосами.

Артем поднял голову. Энергетический узор, который маги-наставники так старательно плели, трещал по швам. Его появление, его падение сквозь Шов Реальности – оно внесло хаос в тонкий процесс. Но не просто хаос. Его восприятие, его проклятый дар, действовал как кислота на иллюзию.

Над местом призыва, где должен был материализоваться дух-покровитель или элементаль, пространство заколебалось. Оно не просто исказилось – оно порвалось. На миг, короткий, как удар сердца, но невероятно яркий для Артема, мерцающая завеса ритуальной энергии исчезла. И вместо ожидаемого, вероятно, величественного грифона или сияющего духа огня, в кругу явилось Истинное.

Оно не имело постоянной формы. Это был сгусток пульсирующей, переливающейся плоти, покрытый бесчисленными, хаотично мигающими глазами всех цветов радуги и оттенков боли. Щупальца из чистой тени и костяные шипы прорастали из него и втягивались обратно. Рты, лишенные губ, открывались в беззвучном крике на его боках, обнажая ряды кристаллических зубов. От него веяло холодом межзвездной пустоты и запахом гниющей органики, смешанным с озоном. И оно было живым. Чудовищно, непостижимо живым. Артем чувствовал его древний, безумный разум, скользнувший по нему с холодным интересом. Это не был дух. Это было Нечто из Потустороннего, привлеченное разрывом Шва и искаженным ритуалом.

Время замерло. Артем застыл, парализованный видением и адской болью, разрывающей его череп. Маги-наставники окаменели, их лица исказились гримасами ужаса и неверия. Один, старик с длинной седой бородой и посохом, увенчанным кристаллом, побледнел как смерть. Другой, женщина в синих робах, вскрикнула и отшатнулась, прервав поток своей энергии.

И тогда круг рухнул. Энергия, лишенная управления, взорвалась ослепительной вспышкой. Голубые линии пыли испарились. Волна силы ударила по стоящим, сбивая с ног ближайших адептов. Воздух наполнился криками, воплями ужаса, звоном разбивающегося стекла где-то в зданиях вокруг. Запах озона стал резким, едким.

Истинная Форма исчезла так же внезапно, как и появилась, сжавшись обратно в разрыв, который тут же затянулся, оставив лишь дрожащий, перекошенный воздух. Но впечатление было сделано. Ужас витал над площадью осязаемо.

Артем попытался встать, его тело не слушалось, сотрясаясь от боли и шока. Он оперся на локти, его взгляд блуждал по охваченным паникой людям. Их лица были бледны, глаза полны животного страха. Они видели что-то. Не обязательно Истинное, как он, но явление было настолько чудовищным и не соответствующим их ожиданиям, что вызвало чистый, неконтролируемый ужас.

– ЧТО ЭТО БЫЛО?! – проревел седобородый маг, Магистр, его голос дрожал от ярости и страха. Он потряс посохом в сторону пустого центра круга, где лежал Артем. – Кто сорвал ритуал?! Кто посмел?!

Взгляды десятков пар глаз, еще секунду назад смотревших в пустоту с ужасом, теперь устремились на него. На незнакомца в странной, пропитанной кровью (его собственной? пациента?) синей одежде, с бледным, искаженным гримасой боли лицом, с глазами, в которых еще плескались отблески увиденного кошмара. На виновника.

– Его одежда… она не отсюда! – крикнул кто-то сзади.– Это он! – закричал тот самый эльф из первого ряда, все еще сидя на полу. – Он просто упал с неба! Прямо в круг! – Чужой! – подхватила девушка с розовыми волосами. – Шпион! Диверсант!

Ярость на лице Магистра сменилась ледяной ненавистью. Он шагнул вперед, его посох засветился угрожающим багровым светом. Артем почувствовал, как магическая энергия сгущается вокруг него, давя, пытаясь сжать, сковать. Он попытался сказать что-то, объяснить, но из горла вырвался лишь хрип. Боль и остаточные видения – тени, ползущие по лицам людей, искаженные рты в их криках – мешали мыслить.

– Взять его! – скомандовал Магистр, и несколько стражей в латных доспехах, стоявших по периметру, двинулись к Артему, вытаскивая мечи и дубинки.

В этот момент из толпы опешивших адептов вырвалась группа из четырех человек. Они выглядели менее официально, их одежда была поношенной, доспехи – потрепанными, но на лицах читалась решимость. Впереди шла женщина – высокая, стройная, с каштановыми волосами, собранными в практичный хвост, и ясными, как летнее небо, глазами. На ее скромных, но прочных доспехах светился символ – серебряный щит с восходящим солнцем. За ней – настоящий гигант, полуорк с добродушным, но сейчас озабоченным лицом, сжимавший огромную секиру. Рядом с ним юркая, как горностай, девушка-халфлинг с озорными, но сейчас настороженными глазами и двумя короткими клинками у пояса. И чуть поодаль – высокий, худощавый эльф с длинными, темными волосами и бесстрастным лицом, его пальцы уже лежали на тетиве лука за спиной.

– Магистр Торрен! – голос женщины, Лиры, как Артем позже узнает, звучал твердо, перекрывая гул толпы. Она встала между стражами и Артемом, широко раскинув руки. – Пожалуйста, остановитесь! Посмотрите на него! Он едва жив! Он не шпион, он… он жертва! Что-то случилось!

Магистр Торрен остановился, его взгляд сверлил Лиру. «Лунный Зов», – прошептал кто-то из толпы с явным пренебрежением. – «Опять они лезут не в свое дело».

– Жертва? – прошипел Торрен. – Он упал прямо в центр ритуала Призыва Старших Духов, Лира! Он разрушил десятилетия подготовки! Он… он показал нам… – Магистр сглотнул, его лицо снова исказилось от ужаса при воспоминании. – ЭТО! И ты говоришь – жертва? Уберись, Серебряный ранг, пока я не лишил тебя его за препятствование Правосудию Гильдии!

– Он не виноват в том, как он появился! И то, что мы видели… – она содрогнулась. – Это было ужасно, но разве это его вина? Посмотрите! Он не маг. На нем нет следов заклинаний. Он ранен и напуган. Гильдия «Щит Рассвета» должна защищать, а не карать безвинных!Лира не отступила. Ее глаза, полные искреннего сострадания, смотрели на Артема, потом – на Магистра.

За ее спиной полуорк, Борк, утвердительно хрюкнул, сжимая секиру так, что костяшки пальцев побелели. Халфлинг, Сильви, ловко юркнула вперед, как бы случайно оказавшись между ближайшим стражем и Артемом, ее пальцы игриво поглаживали рукоятки кинжалов. Эльф, Кай, не двигался, но его темные глаза пристально изучали Артема, потом – разрыв в воздухе, где явилось Чудовище, потом – Магистра. Его лицо оставалось непроницаемым, но в уголках губ читалось напряжение.

Магистр Торрен колебался. Ярость боролась с прагматизмом. Толпа бурлила. Артем, тем временем, пытался осознать происходящее. Яркий, болезненный мир давил на органы чувств. Лица людей, их эмоции – страх, ненависть, любопытство, странное сострадание этой женщины – были для него чужими, непонятными иероглифами. Его разум цеплялся за одно: Швы Реальности. Он видел слабые места здесь и сейчас – дрожащие, как мираж, линии напряжения в воздухе над площадью, темные пятна, как плесень, на основаниях колонн. Этот мир был пронизан ими, как старый дом шашлями. Он был хрупок. И он был полон… Того, что скрывалось за покровом.

– Он не из Аэтерии, – тихо, но отчетливо сказал Кай. Все взгляды повернулись к эльфу. – Его одежда. Материалы. Покрой. Его… аура. Она чужая. Совершенно.

Это утверждение повисло в воздухе. «Не из Аэтерии». Инопланетянин? Пришелец из иного мира? Такое бывало в легендах, но…

– Или беженец, спасавшийся от чего-то ужасного! – парировала Лира. – Мы обязаны разобраться, Магистр! Неужели «Щит Рассвета» стал так скор на расправу?– Доказательство его вины! – тут же воспользовался моментом Торрен. – Чужак, проникший в наш мир с враждебными намерениями!

Торрен сжал посох так, что пальцы побелели. Он окинул взглядом площадь, толпу, которая уже начала требовать немедленной расправы над «чудовищным пришельцем», и упрямый квартет «Лунного Зова». Его взгляд упал на Артема, который с трудом поднялся на колени, одной рукой сжимая виски, другой упираясь в шершавый камень. В его глазах не было страха, только боль, усталость и… отстраненная аналитическая ярость. Взгляд хирурга, видящего гниющую рану на теле мира.

– Хорошо, Лира, – проскрежетал Магистр, принимая решение. – Ты так уверена в его невиновности? Возьми на себя ответственность. По Уставу Гильдии, Серебряный ранг может взять на поруки неизвестного или подозреваемого низкой угрозы. Он будет приписан к твоему… – он с явным презрением окинул взглядом ее отряд, – …«Лунному Зову» как стажер самого низкого, Медного ранга. Под твой постоянный надзор. Он – твоя проблема. Он шагнет в сторону – ответишь ты и весь твой отряд. Он проявит хоть тень магии, враждебности или связи с тем… чудовищем – я лично превращу его в пепел, а вас разгоню по пыльным дорогам как ненадежных неудачников. Понятно?

– Капитан… – тихо начала Сильви, но Лира ее остановила взглядом.Лира выпрямилась. В ее глазах мелькнуло облегчение, смешанное с тревогой. – Понятно, Магистр Торрен. «Лунный Зов» берет ответственность.

Борк мрачно кивнул. Кай лишь слегка нахмурился, его взгляд не отрывался от Артема.

– Уберите его с глаз моих долой! – рявкнул Торрен, поворачиваясь спиной. – И чтобы завтра же он знал Устав и правила! Остальные – разойтись! Ритуал провален. Испытания отменяются!

Стражи опустили оружие, но их взгляды, полные ненависти и подозрения, все еще сверлили Артема. Толпа начала расходиться, бурля недовольными разговорами, бросая на него и отряд испуганные или злобные взгляды.

Артем с трудом встал на ноги. Мир качнулся. Боль в виске была всесокрушающей. Яркие цвета, тени в углах зданий, шепчущие линии Швов на камне – все смешалось в какофонию ощущений. Он посмотрел на женщину, Лиру, которая подошла к нему, ее лицо выражало смесь жалости и решимости.

– Все будет хорошо, – сказала она мягко, но Артем увидел не ее улыбку. Он увидел, как легкая, светящаяся дымка – ее целительская магия? – обволакивала ее, но под ней, на миг, проступило что-то другое: усталость, страх неудачи, трещина в ее идеализме. Он увидел, как полуорк Борк искренне озабочен, но в его ауре пульсировала неосознанная ярость. Как халфлинг Сильви изучает его с холодной, расчетливой оценкой потенциальной угрозы. Как эльф Кай наблюдает за ним с пониманием чего-то, чего не видят другие.

– Меня зовут Лира, – продолжила она, протягивая руку, чтобы помочь ему, но Артем инстинктивно отшатнулся. Ее прикосновение могло быть огнем для его расшатанных нервов. – Это Борк, Сильви и Кай. Мы – «Лунный Зов». Добро пожаловать в Элизион, новобранец Медного ранга. Тебе предстоит многое узнать.

Артем Соколов, нейрохирург, циник и социопат, посмотрел на руку, которую не принял, потом – на яркий, лживый мир вокруг, на этих странных людей, ставших его невольными тюремщиками и защитниками. Он почувствовал, как холодная щель Шва где-то высоко в небе слабо пульсирует, словно приветствуя его. Шепот в его голове усилился, сливаясь с гулом отступающей толпы.

Добро пожаловать в Аэтерию, – подумал он с горькой усмешкой, обращенной внутрь себя. Добро пожаловать в сумасшедший дом. Его единственной константой оставалась боль. И теперь к ней добавился новый мир, полный ярких иллюзий и скрытых, непостижимых ужасов. Он был здесь. И выхода не было.

Глава 2: Безумец в Медной Бляхе

Медная бляха гильдии «Щит Рассвета» жгла кожу на груди сквозь тонкую, грубую рубаху, выданную Артему. Она была холодной, тяжелой и нелепо яркой на фоне грязновато-серой ткани. Символ – щит с восходящим солнцем – казался ему насмешкой. Щит? От чего? От той Истины, что копошилась под тонким слоем реальности, которую он теперь видел повсюду?

«Лунный Зов» обосновался в убогой двухкомнатной конурке на окраине Элизиона, в районе, который Сильви метко окрестила «Пыльными Лего». Комнатка пахла пылью, старым деревом, дешевым эльем и чем-то звериным – вероятно, след Борка. Артему выделили угол с соломенным тюфяком, от которого шел запах плесени. Он сидел на нем, спиной к стене, сжимая виски пальцами. Атака мигрени после вчерашнего адского дня была предсказуемо чудовищной. Каждый звук – перебранку Сильви и Борка по поводу пропавшего носка, тихий шелест страниц, который издавал Кай, листая какой-то фолиант, даже мерное постукивание Лиры, расставляющей склянки с зельями на полке – отзывался грохотом в его черепе. Но хуже всего был свет. Даже тусклый, просачивающийся сквозь закопченное окно свет двух солнц резал глаза, оставляя послеобразы в виде пульсирующих геометрических фигур. А под этим светом… стены комнаты дышали. Не метафорически. Камни слегка расширялись и сжимались, как легкие гигантского спящего зверя. В щелях между плитами шевелились микроскопические, полупрозрачные твари, похожие на слизней с крошечными светящимися глазками. Они поедали… что? Энергию? Саму субстанцию камня? Артем зажмурился, но образы оставались, вписанные в его больное сознание.

– Эй, Новобранец! – голос Сильви прозвучал слишком близко и слишком громко. Артем вздрогнул, открыв глаза. Халфлинг стояла перед ним, подбоченясь, ее острый взгляд изучал его лицо. – Ты как там? Выглядишь так, будто тебя прогнали сквозь мясорубку и собрали обратно без инструкции.

– Головная боль, – проскрежетал Артем, стараясь говорить как можно тише. Его собственный голос был ножом в мозг.

– Мигрень? – спросила Лира, подходя с озабоченным видом. В ее руке была маленькая склянка с золотистой жидкостью. – У меня есть облегчающее зелье. Стандартное, но должно помочь.

Артем резко отпрянул, когда она протянула склянку. Золотистая жидкость в его глазах пульсировала ядовито-зеленым светом. Он видел крошечных, шипастых паразитов, копошащихся внутри нее. И чувствовал… фальшь. Иллюзию успокоения, за которой скрывалось лишь временное онемение нервных окончаний и что-то еще, более коварное, похожее на легкую паутину, готовую опутать его волю.

– Нет, – выдохнул он. – Не нужно. Я… справлюсь.

Лира нахмурилась, озадаченная его реакцией. – Артем, это просто обезболивающее. Безопасное. Ты мучаешься…

– Я сказал нет! – его голос сорвался на резкий тон, заставив Сильви настороженно поджать губы, а Борка, жующего у стола что-то, похожее на обугленное мясо, поднять голову. – Пожалуйста. Оставьте меня.

Лира вздохнула, убрала склянку, но тревога в ее глазах не исчезла. – Как хочешь. Но запомни: сегодня твой первый выход. Простой заказ – сопровождение торгового каравана до перевала Дымящихся Камней и обратно. Три воза, два торговца, их охрана – пара наемников. Мы – подстраховка. Обычно там тихо. Но… – она бросила взгляд на Кая, который молча закрыл книгу. – В последнее время на дороге отмечали активность грибных тварей.

– Грибные твари? – Артем постарался вложить в голос максимум безразличия, хотя внутри все сжалось. Любое упоминание местных «монстров» вызывало у него приступ тошноты.

– Мелкие пакостники, – буркнул Борк, откладывая кость. – Как поганки с ножками и зубами. Кусаются больно, яд слабый, но если стая – забегают, залезут, зажрут. Надоедливые.

– Стандартные обитатели сырых лесов, – добавил Кай своим тихим, ровным голосом. – Легко обнаруживаются, еще легче уничтожаются огнем или резкими ударами по хрупким ножкам. Не представляют угрозы для организованной группы.

Артем кивнул, не в силах произнести ни слова. Его воображение уже рисовало не «поганки с ножками», а нечто гораздо более отвратительное. Он вспомнил мельком увиденное в ритуале – пульсирующую плоть, глаза, щупальца.

Дорога на перевал Дымящихся Камней была пыльной и ухабистой. Артем шел в хвосте группы, стараясь держаться подальше от грохота колес каравана, болтовни торговцев и даже от шаркающих шагов своих новых… коллег? Надзирателей? Лира шла впереди, ее осанка была прямой, уверенной, серебряная бляха на груди сверкала в свете солнц. Борк шагал рядом с первым возом, его массивная секира покоилась на плече. Сильви то исчезала в кустах у обочины, то появлялась снова, бесшумно, как тень. Кай двигался легко и бесшумно чуть в стороне, его глаза постоянно сканировали лес по краям дороги. Артем чувствовал их взгляды – Лиры: тревожный, оценивающий; Борка: простодушно-любопытный; Сильви: острый, как лезвие; Кая: нечитаемый, но невероятно интенсивный.

Лес вокруг был густым, влажным. Воздух пропитан запахом прелой листвы, грибов и скрытой гнили. Для остальных это был просто лес. Для Артема – живой кошмар. Деревья не просто стояли. Они корчились. Их кора была покрыта язвами, из которых сочилась липкая, темная субстанция. Ветви извивались, как щупальца, а в кронах, вместо птиц, сидели сгустки пернатой плоти с слишком большим количеством глаз. Воздух кишел не насекомыми, а летающими личинками с хитиновыми клювами. И повсюду, как гнойники на теле мира, зияли Швы Реальности – дрожащие разрывы в воздухе, из которых сочился холод Пустоты и доносился едва уловимый, но сводящий с ума ШЕПОТ. Он не состоял из слов, это были обрывки чувств, образов, чистого безумия, бьющегося о стенки его сознания. Артем стискивал зубы, пытаясь отгородиться, но это было как пытаться остановить океанский прилив бумажной стеной.

– Слишком тихо, – поправила его Сильви, внезапно материализовавшись рядом с Каем. Она настороженно всматривалась в чащу. – Чувствуешь, Кай? Запах… кислый. Сильнее обычного.– Тихо сегодня, – заметил Борк, почесывая затылок. – Даже птиц не слышно.

Кай молча кивнул, его рука уже лежала на колчане. Лира сжала посох, на конце которого засветился мягкий, теплый свет.

Артем почувствовал это первым. Не запах. Давление. Изменение в самом воздухе. Шепот из ближайшего Шва, скрытого за стеной гниющих, покрытых мохом валунов справа от дороги, внезапно усилился, перейдя в визгливый, голодный гул. Истина сорвала покровы иллюзии.

– ВАЛЫ! – закричал он, голос сорвался на визг от внезапной, рвущей мозг боли. Он указал дрожащей рукой на камни. – Там! Они… они вылезают!

Отряд мгновенно среагировал. Наемники каравана выхватили мечи, торговцы с визгом попрятались под возами. Лира бросилась вперед, поднимая посох. Борк зарычал, заняв позицию перед первым возом. Сильви исчезла в тени. Кай уже натягивал тетиву, его лук был направлен на валуны.

Но они смотрели на камни. Они ждали появления из-за них.

Ошибка.

Грибные твари вылезли не из-за валунов. Они вылезли из Шва. Из самого разрыва в реальности, который для остальных был невидим. Их было с десяток. И они не были похожи на поганки.

Короткие, коренастые тела, слепленные из заплесневелой, влажной плоти, отливающей синевой и лиловым. Вместо голов – бесформенные наросты, усеянные десятками крошечных, черных, немигающих глаз. Рты – вертикальные щели, заполненные рядами игольчатых зубов, сочились вязкой слюной цвета ржавчины. Конечности были короткими, когтистыми, но самое ужасное – их движение. Они не бежали. Они перетекали, как жидкая грязь, с пугающей скоростью, оставляя за собой след липкой слизи. От них исходил запах гниющего мяса и кислой плесени, смешанный с запахом… озона и Пустоты.