Убийство в мире магиков

Томми был жив, но бледен и холоден, будто лежал на пороге смерти. Тем не менее в ответ на окрик Клары и похлопывание по щекам он стал приходить в себя. Он не промолвил ни слова. Сел, осматриваясь исподлобья, будто пытался разложить все по полочкам и поверить, что это не жуткий сон.

Или же он просчитывал варианты. Кларина видела это по его все более мрачнеющему взгляду. Она тоже не знала, как отсюда выбраться.

Свечение и пульсация стали стихать, а подземники потихоньку сбрасывали оцепенение. Из толпы существ, сейчас у Риц язык не повернулся бы назвать их переродками или тварями, выделился один подземник. Он двигался медленно и напряженно смотрел своими вытянутыми к вискам, слепыми глазами на Кларину и Томми. Смотрел не как дикий зверь, его что-то тяготило, он хотел что-то сообщить или спросить.

Кажется, наступал момент истины. Подземник остановился в трех шагах от магиков и протянул им длинную руку. Он силился что-то произнести. Но изо рта, усеянного кольями зубов, донеслось только невнятное скрежетание. После чего существо сердито всплеснуло руками, будто сетуя на эти огромные зубы, имея которые решительно невозможно произнести хоть что-то вразумительное.

Кларина сглотнула. Они с Томми смотрели ошарашенно, будто увидели призрака. Они сидели на полу и смотрели снизу вверх, испытывая адскую смесь неловкости, страха и сомнений в собственном разуме.

Это длилось недолго. Внезапно по относительной тишине залы ударил рокот, такой низкий, что его почти не было слышно. Зато он хорошо чувствовался кожей, ушами, глазами. Их словно сдавили, пытались вжать внутрь, сдабривая порцией мощной мелкозернистой тряски. Кларина только успела набрать в грудь воздуха и стиснуть зубы, чтобы перетерпеть, как звук и вибрация прекратились.

Тела жителей подземелья перестали светиться, и в пещеру вернулась темнота, слабо рассеиваемая светом червячков. В почти кромешном мраке, в окружении бледных тел подземников, их слепых лиц, тронутых печатью безумия, Кларина почувствовала какую-то перемену. Она отражалась от стен эхом от резких шорохов, скрежетом и доносящимися воплями.

Существо перед ними снова попробовало что-то сказать, но вместо этого рыкнуло и клацнуло зубами, ощерившись жуткой ухмылкой. Его движения изменились. Стали по-звериному быстрыми, резкими. Он потянул носом в сторону Клары и Томми, и те отшатнулись, невольно схватившись за руки.

Тысячи существ вокруг снова становились переродками. Они дергались, щерились, клацали зубами и нюхали воздух. Они снова хотели только одного – убивать.

Кларина и Том невольно отступили еще на шаг. Теперь позади была только бездонная дыра.

– Как думаешь, что там? – одними губами спросил напарник.

Он не отрывал взгляд от подземников, которые пока не нападали, но с каждой секундой все больше хотели сделать это.

– Черт его знает, – процедила Риц. – Но не попробуем, не узнаем. Не так ли?

Они переглянулись. В этот момент метаморфоза с переродками дала новый виток.

Они сипло, огромным хором завыли, и Клара невольно вонзила ногти в ладонь напарника. Передние твари только дернулись в их сторону, а Риц и Флоц оттолкнулись от края и спиной, переворачиваясь в полете, прыгнули чернильную тьму провала за спиной.

***

Посланник застыл на целый миг в недоумении от того, что произошло. Он предвкушал скорую расплату. А вышло… Просветление Спящих, которое становилось короче день ото дня и почти полностью изжило себя. Но переродки долго спали и просветление «скопилось» и «вылилось» в столь неподходящий момент. Это был жалкий пережиток прошлого, когда на время прежняя сущность просыпалась в них, но они изменились настолько, что это больше походило на насмешку. Что Спящий хотел сказать ей? «Возьми меня за руку?». Нет, этот разговор был обречен заранее.

А потом Спящие пришли в себя, и толпа кровожадных монстров должна была вот-вот растерзать парочку магиков на тонкие кровавые лохмотья. И тут эта странная магичка снова выкинула неожиданное: прыгнула в один из туннелей тьмы, которыми Посланник опутал Лир, выполняя свою великую миссию.

Он мог только догадываться, что будет с магиками там. Вероятно, он их больше не увидит, и об этом досадном беспокойстве можно забыть.

Но все равно внутри Посланника что-то зудело, мешая выкинуть синеглазую из головы. Словно там сидела заноза, маленькая оса, которая его постоянно жалила. Поэтому снова и снова он возвращался к магичке мыслями, вспоминал, что видел, анализировал.

Она не поддавалась анализу, и этим его злила. Он искал ее в глубинах тоннеля тьмы, но она там полностью растворилась. Частицы ее души смешались с вязкой субстанцией, проводником которой Посланник и служил. Ничего от нее не осталось, как и от ее товарища, который вообще не отличался сообразительностью.

В конце концов, мужчина как следует придушил воображаемую осу внутри и заставил ее молчать. У него было очень много дел. Оставалось всего несколько дней до прихода великого бога, который его создал и которому он верно служил.

***

Густые черные капли текли по ее рукам. Оставляли жирные следы, обволакивали, покрывали каждый сантиметр кожи. Они тянулись, как змеи и шипели, словно помехи в неисправной рации.

Шшш-шшш. Шшш-ширх. Шум пустоты, поступь ничто.

Пустая бесконечность протянула к ней свои цепкие плети. Вечность черных нитей, липких и тяжелых, тонких и прочных, как паутина, из которой не выбраться. Они проникали внутрь, просачивались, словно вода в песок, становились ею, подменяя собой все на свете.

Черные капли, черные полосы, черные реки. Пульсирующий свет гаснет, свет растворяется во тьме, распыляется в никуда.

Черная тень, похожая на хищную птицу, поворачивается к ней и расправляет огромные крылья, словно приглашая в объятия. Бесформенная масса наползает на бьющийся, словно в силках свет, гасит и подчиняет мириады живых искр. Они неслышно кричат, сгорая во тьме, перерождаясь, становятся иными, похожими на мрачный пепел.

Темнеет. Еще темнее, и еще. Мрак наступает и окутывает собой, и в этом мраке ей чудится силуэт. Он стоит спиной и смотрит в шуршащую тьму, словно видит там нечто, недоступное ее взгляду. Горделивая осанка и широкие плечи, длинные волосы колышутся будто сами.

Силуэт тает, унесенный черным ветром. От прошлого остается только эхо. Все перестает иметь значение, исчезает, умирает, становится несущественным, как отголоски мыслей. Черные капли пожрали их все. Высосали, как свет, расщепили на атомы, уничтожили, низвергли.

Нет больше капель, ползущих по коже. Нет Кларины Риц, ее мыслей, чувств и желаний. Девочка, девушка, женщина. Великая черная масса, окутывающая Лир, стала больше на одну душу.

***

Сплошным комом черной грязи Клара вынырнула на воздух и истошно вдохнула, открыв рот, похожий на черную пещеру. Ее глаза, волосы, лицо, шею и плечи покрывала густая, тяжелая и очень липкая масса. Она сдавливала и сжимала, словно хотела вернуть непокорную магичку обратно в свое нутро. Грудь и все, что ниже, находилось в ней полностью. Хорошо, что ноги нащупали твердь, и трясина Кларину больше не засасывала. Хотя и тянула вниз.

Клара резким движением соскребла темную бугристую массу с глаз и отбросила липкие комки в стороны. Затем очистила нос, еще раз глаза, голову и шею, руки.

Потом заозиралась, судорожно, на грани всхлипов, вздыхая.

Здесь было светло. Кошмар рассеивался, а реальный мир проступал сквозь мутноватую пленку, еще остающуюся на не очень чистых глазах.

Риц увидела берег, и с трудом, медленно стала двигаться к нему. Через двенадцать невероятно медленных и тяжелых шагов она выползла на берег на четвереньках и повалилась набок. Руки тряслись, ног она почти не чувствовала. Зато чувствовала, как налипшая грязь тяжелым холодным покрывалом прижимает ее к земле.

Кларина с усилием принялась счищать с себя грязевые сгустки. Слева примерно то же самое проделывал Томми Флоц, похожий сейчас на грязевого голема. Он вынырнул их грязевого озера на мгновения позже Риц, но на берегу оказался чуть ли не раньше нее.

– Великий Лир! – неожиданно раздалось сзади, и магбезы медленно, но синхронно обернулись.

В десяти шагах стоял полный магик с посохом в руке и в идиллической белоснежной тоге с золоченой каймой. Из-за очков с толстой оправой его ошарашенные глаза казались особенно большими.

Кларина, стараясь сделать жест миролюбия, выставила вперед руку, покрытую черной грязью. Полуслипшиеся пальцы плохо слушались, и получилось нечто вроде лапы хищной птицы. Магик в очках побледнел и отступил на шаг. Стремясь все исправить, Риц открыла рот и выдала нечленораздельное клокотание, будто грязь не только покрыла ее с ног до головы, но и набилась в горло.

В отчаянии магичка умолкла, а Томми, наблюдавший до сих пор молча, затрясся и засипел на жутком потустороннем наречии что-то, от чего седели волосы. И только потом, когда в них уже летели оглушающие заклятия, Кларина поняла, что напарник смеется.

***

С громким вздохом Клара очнулась в темном каменном мешке.

«В плену у подземников!» – мелькнула первая мысль, и внутри все сжалось. Потом, сквозь хмарь продолжительного беспамятства, сдобренного отголосками пережитого и видениями черной жижи, что лилась из всех щелей и грозила затопить весь мир, стали проявляться истинные воспоминания. Как они с Флоцем убежали от переродков через чернильный провал, как вылезли их густой черной грязи, сами похожие на ожившие кошмары, как в них прилетели оглушающие заклятия от магика в тоге и очках.

В тоге? Очень хотелось уцепиться за эту мысль и как следует обсмаковать ее. Но Риц себе этого не позволила.

То, что их не прикончили на месте, внушало надежду. Даже не так. Надежду внушало то, что им встретились обычные магики, а никакие не переродки.

В таких обстоятельствах местных можно было назвать большими добряками и гуманистами. Сама Кларина вовсе не была уверена, что сначала не запустила бы в грязевых демонов парочку шаровых молний, а потом уж стала бы разбираться.

– Томми! – Кларина легонько пнула напарника. – Ты живой?

Было темно, но кое-что различать получалось. Каморка им досталась крошечная и низкая. Но пахло здесь не очень противно. Будто темница часто пустовала, и ни один невинный узник здесь так и не сгнил заживо.

– Нормально, – прохрипел Том, с трудом раздирая глаза. – Где это мы?

Вместо ответа Риц подошла к деревянной двери и забарабанила в нее. Голос вернулся, а с ним проснулось жгучее желание смыть с себя оставшуюся засохшую грязь. Она вызывала жуткий зуд и стягивала кожу. Клара едва сдерживалась, чтобы не начать чесаться до кровавых полос, то и дело ее передергивало от колющих ощущений, возникающих то здесь, то там.

– Кто-нибудь! – крикнула Риц.

– Хэй! – пару мощных ударов добавил и Томми, который успел подняться с пола.

Скоро снаружи послышались осторожные шаги. Клара и Том стихли, и некоторое время обе стороны настороженно прислушивались друг к другу. Потом Риц осторожно попросила:

– Позовите к нам кого-нибудь. Мы не опасны.

Опять послышались шаги, теперь они удалялись. Томми и Клара глубоко и часто дышали, разрываясь между страхом и надеждой. Они напряженно переглянулись, но различили только силуэты друг друга.

Вскоре с той стороны двери послышалось:

– Кто вы и откуда?

Кларине хотелось спросить о том же, но из клетки такой вопрос прозвучал бы несерьезно.

– Мы путешественники, ищем свой дом. В пути мы потеряли память.

Это была относительно безопасная версия, придуманная заранее на подобный случай. В мире, по которому пронеслись аномалии, могло случиться еще и не такое. Магики на Земле не были уверены, что выжившие на Лире примут возвращенцев с распростертыми объятиями. И не будут предъявлять претензии, что их бросили на смерть и мучения.

Кларина тоже не была уверена в этом и отлично могла представить чувства тех, кто остался сто лет назад в Лире. Часть из них сейчас бегала в подземном улье с клыками наперевес.

Но произнеся эту версию вслух, Риц поняла, насколько глупо и наивно она прозвучала. У нее не было времени прийти в себя и все как следует обдумать. Зато теперь она взялась за голову. Что-то подсказывало ей, что обычные путешественники еще ни разу не заявлялись в эту обитель мира и покоя из озера с булькающей жижей, изображая грязевых големов.

Томми скорчил кислую рожу и покачал головой, но в беседу не вмешивался. Предоставлял начальнице возможность разрулить все самой.

Но с той стороны хоть и забормотали что-то неразборчивое, а дверь открыли. Мрак не полностью рассеивали редкие стеклянные фонари с магическим свечением. В темном подземном коридоре магбезов встретила решительно настроенная группа из шести магиков с магическими боевыми посохами в руках. Вперед выдавался длинноволосый немолодой муж в тоге и с золотым обручем на голове. Остальные, вероятно, были стражниками.

«Зараза! – пронеслось в голове у Клары. – Что же вы все так любите подземелья?»

– Я Аластор, правитель подземного города Альванара.