Деревенский ретрит, или, босс, ты попал!

Римма Кульгильдина

Деревенский ретрит, или, босс, ты попал!

Глава первая

Громоздкий джип переваливался с кочки на кочку и медленно приближался к нашему дому.

Я стояла на крыльце, вытирая руки о фартук, и щурилась от солнца, пробивавшегося сквозь редкие облака. Машина явно была не местная – слишком дорогая, слишком городская, с зеркальным блеском, который уже покрылся слоем пыли после просёлочной грязи.

– Ещё один богатенький на отдых приехал, – пробормотала я себе под нос. – Сейчас начнётся…

 В голове назойливо крутились слова сестры: «Всего на три дня, Ань. Просто встреть гостя, покажи дом, объясни правила. Ты справишься».

Как будто у меня был выбор?

Вчера Катя в панике умчалась в город к захворавшему сыну, бросив мне ключи, блокнот с инструкциями и фразу: «Там какой-то босс приедет. Ему друзья подарок на день рождения сделали. Разберёшься! В первый раз, что ли? Ты же у меня умница!».

Умница, конечно, кто же спорит. Такая умница, что вместо работы в крутой фирме, где проходила практику, дою коров в деревне у сестры. А ведь какие планы были! Какие надежды! Но вредный босс постоянно вырастал за спиной, как чёрт из табакерки, и у меня всё валилось из рук.

Ладно, рефлексировать некогда – надо было встречать гостя и вспомнить, куда я кинула тот самый блокнот с инструкциями от Кати.

Джип остановился. Из него выскочил невысокий парень в яркой гавайской рубашке, с беззаботной улыбкой до ушей.

– Привет, сосед! – крикнул он, будто мы были старыми друзьями.

Затем открылась другая дверь, и оттуда вышел… он.

Матвей Соколов. Тот самый Матвей Соколов, вице-президент компании, где я проходила практику и умудрилась устроить небольшой апокалипсис с кофе, принтером и пожарной сигнализацией.

Брезгливый взгляд скользнул по моим сапогам с налипшим навозом, замызганному фартуку и остановился на лице. В глазах мелькнуло узнавание, и его брови резко поползли вверх.

– Стрельцова? – произнёс он с явным недоумением. – Что ты здесь делаешь?

Я скрестила руки на груди. М-да, не самый лучший вид для встречи, конечно, но пусть привыкает. Деревенская жизнь, она ведь такая… натуральная. Добро пожаловать в реальный мир, босс!

– Хотела спросить у вас то же самое, Матвей Игоревич, – дерзко выкрикнула я и усмехнулась. За кустами громко закукарекал петух.

Парень в гавайской рубашке радостно хлопнул в ладоши.

– Так вы знакомы?! Отлично! – он заулыбался, будто это было самое удачное стечение обстоятельств в его жизни.

– Нет, – рявкнули мы хором.

Матвей повернулся к нему и наградил парня таким убийственным взглядом, что даже мне стало не по себе.

– Кирилл, что за бред? Ты сказал, мы едем на закрытый бизнес-ретрит.

– Ну, технически это ретрит, – Кирилл широко улыбнулся. – И он закрыт от городской суеты.

– Где здесь хотя бы Wi-Fi? – Матвей достал телефон и провёл рукой по воздуху, будто ловил невидимые волны.

– В том-то и фишка! – Кирилл выхватил у него из рук телефон и положил к себе в карман. – Полный детокс!

– Эй! – Матвей попытался схватить его, но тот ловко отпрыгнул к машине.

– Не волнуйся! Здесь тебе понравится! – Он уже запрыгивал в джип. – Хозяюшка, правда же, понравится? А ты отдохнёшь, расслабишься! Тебе очень надо, Матвей, поверь старому другу!

Я только успела открыть рот, как двигатель взревел, и джип рванул с места, оставив Матвея стоять с пустыми руками, а меня – с гостем, которого я точно не ждала.

Тишина.

Он медленно повернулся ко мне.

Я ту же вспомнила все бессонные ночи, когда он заставлял меня переделывать презентации по пять раз. Все унизительные моменты, когда он возвращал документы с пометкой «Нечитабельно» красным шрифтом 72 кегля. Все совещания, где он скрупулёзно поправлял моё произношение английских слов.

– У вас здесь есть хоть какая-нибудь связь? – спросил он тем ледяным тоном, каким обычно говорил: «Стрельцова, это что за бред? Переделать к утру».

Я сладко улыбнулась, чувствуя, как в груди расправляет крылья маленькая, но гордая птица мести.

– Только с природой, – прошептала, наблюдая, как он закрывает глаза, будто молясь о терпении.

Катя меня убьёт… Точно прибьёт, но оно того стоит! В моей голове начал созревать великолепный план.

– Ладно, – вздохнула я с преувеличенной лёгкостью, спускаясь с крыльца. – По пунктам: – я принялась загибать пальцы, медленно, как он любил делать на совещаниях, – туалет – вон там, за яблоней. Душ – бочка с ковшиком. Горячая вода…

– Стоп, – он перебил, и я увидела знакомый нервный тик у его левого глаза. – Ты серьёзно думаешь, что я останусь в этом…

– В этом? – я широко раскинула руки и указала на живописные холмы, речку и ухоженный дом. – Это место называется «Тихий хутор». Рай для уставших душ.

– Для мёртвых душ, – проворчал он, сжимая переносицу.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Ох, этот невыносимый снобизм!

– Пойдёмте, ваше высочество, – сказала я предельно вежливо, – покажу ваши апартаменты. Только предупреждаю – пауков не трогать. Они у нас местные аристократы. Вы же их не боитесь, правда?

– Кирилл уехал с моими вещами, – процедил сквозь зубы Матвей Игоревич.

– Не беспокойтесь! – со счастливой улыбкой воскликнула я. – С удовольствием подберу вам гардероб!

Он посмотрел на меня своим фирменным взглядом, в котором явственно читалось: «Я тебя ненавижу».

В ответ я ещё шире улыбнулась.

Глава вторая

Мы вошли в дом, и я начала свою ознакомительную экскурсию.

– Ваша комната, Матвей Игоревич, располагается на втором этаже. Мы сейчас туда поднимемся, а здесь, вот посмотрите, кухня, она же столовая. У вас оплачено трёхразовое питание, но заморских деликатесов не держим, всё своё, деревенское. И молочко, и овощи.

Мы подошли к лестнице, и я принялась медленно подниматься по крутым ступенькам.

На самом деле, дом этот я очень любила. И запах дерева, нагретого солнцем, и поскрипывание половиц, даже часы с кукушкой, что не ходили уже много лет, но были оставленные в качестве антуража.

– Вот ваши апартаменты, – с театральным поклоном я широко распахнула дверь в небольшую, но уютную комнату.

– Прекрати паясничать, Стрельцова, – поморщился Матвей Игоревич и с мученическим видом сделал шаг за порог.

Комната дышала деревенским теплом. Односпальная кровать на высоких ножках была застелена лоскутным покрывалом. Лёгкие кружевные занавески скрывали выход на небольшой балкончик. Рядом, вдоль стены стоял простой деревянный стол, покрытый льняной скатертью, а в самом углу притулился старый, перекрашенный в бодрый оливковый цвет, шифоньер. Прямо напротив двери стояло зеркало в полный рост, в котором сейчас отражались наши лица. Недовольное Матвея Игоревича и моё, что лучилось радостью и гостеприимством.

Матвей оглядел помещение и повернулся ко мне.

– Это шутка? – поинтересовался он. – Обычная комната без удобств?

– Это наш люкс! – воскликнула я, прижав ладошки к груди и делая большие глаза. – Для особо важных гостей. Вон даже коврик специальный постелили, – кивнула на половичок у кровати, сшитый из лоскутков.

Его скулы побелели, как бывало в минуты сильнейшего раздражения.

– Я не могу… – он начал говорить, но я уже выскочила за дверь.

– Минутку! Я же обещала вам гардероб! – крикнула через плечо и скрылась в соседней комнате.

Комнат на этаже было три. И если в одной из них жила я, когда гостила у сестры, то третья небольшая комнатёнка была как раз тем самым удобством, о котором говорил Матвей. И канализация, и горячая вода в доме была, куда ж без всего этого! Но говорить об этом дорогому гостю я не собиралась. Нет, нет! Только суровый деревенский быт!

Через пару минут я вернулась, держа в руках застиранную мужскую футболку с потускневшим принтом «Игра началась» и тренировочные штаны неопределённого цвета.

– Вот! – торжественно протянула я свой «подарок». – Гардероб на первые дни, а там что-нибудь придумаем. Ходить в вашей футболочке не советую, запачкаетесь, а услуги прачки в прейскурант не входят.

Матвей посмотрел на вещи, потом на меня, потом снова на вещи, что всё ещё были в моих руках.

– Я такое не надену, – сквозь зубы произнёс он.

– Ну пардоньте, – я положила одежду на стул, – кутюр не держим. Отдыхайте. Обед примерно через час.

Развернувшись, вышла, оставив его наедине с деревенским «люксом» и не смогла сдержать улыбки. Мой маленький реванш удался, а это только начало.

Спускаясь на кухню, заметила через окно, как к нашему плетню подкатывает знакомая телега.

– Дед Ефим, а чего это ты опять приехал? Случилось, что? – выскочила на крыльцо. – Утром же все обсудили!

Старик, не торопясь, сплюнул в сторону и достал из телеги спортивную сумку.

– Вещи твоего гостя привёз. Просили передать, – хитро прищурился он.

– Матвей Игоревич! – закричала я в сторону дома. – Вам гардероб вернули!

Через мгновение на крыльце появился Соколов. Он окинул взглядом деда Ефима, телегу, лошадь, которая, не теряя времени, уже пощипывала траву у плетня, и холодным тоном произнёс:

– То есть покинуть вашу обитель деревенской скорби можно?

– Попробуйте, – пожала плечами я и, махнув деду Ефиму рукой на прощание, неторопливо направилась к дому.

Разговор с дедом Ефимом подслушивать не стала. Старик был товарищем ушлым, и никакой опыт переговоров не поможет Соколову склонить деда на свою сторону, в этом я была уверена на все сто!

Катин дом, или как называли его деревенские – поместье – от какой-либо цивилизации находился далековато. Пешком дойти можно, но муторно и долго. К ней многие приезжают отдыхать и насильно никого не держат. Но судя по ухмылке деда Ефима, заплатили ему щедро и явно не только за то, чтобы доставить забытые вещи.

Поэтому я даже не обернулась, когда хлопнула входная дверь и за моей спиной, храня ледяное молчание, прошёл Матвей Игоревич. Лестница жалобно заскрипела. Ещё одна дверь готова была сорваться с петель – с такой яростью её закрыли.

Я улыбнулась и продолжила нарезать салат.

Дом снова погрузился в деревенскую тишину. За окном птицы выводили свои рулады, вдалеке квакали лягушки и чуть слышно брехал старый сторожевой пёс.

Решив добиться аутентичности, я достала с самой верхней полки буфета старенький радиоприёмник и принялась крутить ручку настройки, но ни одну волну поймать не удалось. Какие бы настройки ни выбирала, меня ждал сплошной шум. Ну что ж…

– У тебя должен быть телефон, – голос, раздавшийся за спиной, прозвучал настолько неожиданно, что я подпрыгнула и заорала.

– Ты чего подкрадываешься? – с перепугу перешла на «ты».

– Телефон. Мне нужен телефон. Я не могу бросить работу на неопределённое время, нужно контролировать… – убедительно глядя мне в глаза, произнёс Соколов, и я тяжело вздохнула.

– Матвей Игоревич, – я оперлась на столешницу и скрестила на груди руки, – неужели ты настолько плохой руководитель, что собрал команду, которая без присмотра за неделю развалит весь твой бизнес?

Матвей моргнул, и лицо его дрогнуло.

– Вот именно, – качнула головой, с интересом наблюдая за необычными эмоциями, что отражались в глазах бывшего начальника. Потом оторвалась от стола и повернулась к нему спиной. – Обед через час.

***

На следующий день, проснувшись с петухами, я некоторое время лежала в постели, нежась под одеялом, и размышляла о случившемся. Как так получилось, что грозный Матвей Игоревич Соколов, человек помешанный на своей работе, трудоголик до мозга костей, оказался здесь.

Вспомнила, как его друг, Кирилл кажется, выкрикнул, уезжая, что ему надо отдохнуть. Странно это. Странно, что взрослый человек не умеет распределять время между работой и отдыхом.

Сладко потянулась и перевернулась на живот.

Кто бы мог подумать, что тем самым боссом, о котором говорила Катя, окажется мой бывший начальник!

Потянулась ещё раз и улыбнулась, предвкушая, какой незабываемый ретрит я ему устрою.

Но! Рефлексия, это хорошо, вот только утренние заботы никто не отменял. Скоро Стёпка прискачет, а перед этим надо Матрёну подоить и в стадо выгнать. Потом дед Ефим, как обычно, пожалует, продукты со вчерашнего утра заказанные привезёт. Надо огурцы, клубнику собрать, огород прополоть, пока солнце не принялось жарить – дел невпроворот.

Вскочила, нацепила сарафан, заплела волосы в две косы и на цыпочках вышла из комнаты. Проходя мимо гостевой, прислушалась. За дверью было совершенно тихо. Хмыкнув, поспешно сбежала с лестницы и погрузилась в дела, напрочь выбросив гостя из головы.

***

Свежий творог с деревенской сметаной и сочная клубника, к ним, воздушный омлет и простой салат из овощей – я решила, что для первого дня завтрак идеален. В мои планы не входило угодить Матвею, да и забыла я вчера поинтересоваться его кулинарными предпочтениями, так что… «Будет нос воротить, останется без еды», – мстительно подумала я.

Напевая себе под нос, яростно крошила огурцы и помидоры. Каждый удар ножа отбивал залихватский ритм, я пританцовывала на месте, радуясь тому, как удачно начинался день. Матрёна не капризничала, Степана не пришлось ждать слишком долго, да и дед Ефим привёз всё по списку, и даже его традиционный разговор о погоде меня сегодня не раздражал.

Внезапно я услышала скрип ступеней и обернулась с ножом в руках.

Матвей Игоревич осторожно спускался по лестнице. Вид у бывшего начальника был помятый. Волосы взъерошены, на щеке краснела полоса от подушки. Почему-то это полосочка меня так умилила, что я улыбнулась.

– Как спалось на новом месте? – излишне восторженно поинтересовалась я и тут же прикусила язык, сдержав вопрос про сны, невесту и новое место.

Матвей Игоревич наградил меня нечитаемым взглядом, и уголок его рта нервно дёрнулся. Я, в свою очередь, беззастенчиво разглядывала босса в новом виде: просторная белая футболка без принта и светлые шорты до колен – его гардероб мало соответствовал деревенской жизни. Ну что ж…

Красив, зараза! Большая часть моих ошибок на практике была из-за того, что я зависала, исподтишка разглядывая своего начальника.

Настроение резко испортилось.

– Мне нужно освежиться, – хриплым ото сна голосом произнёс он.

– И вам с добрым утром, Матвей Игоревич, – тем не менее невозмутимо ответила я и смахнула со лба прядь волос.

– Не такое уж оно и доброе, – буркнул в ответ Матвей.

– Вежливость никто не отменял, – тут же вставила я, сняла фартук и показала рукой на входную дверь, – проследуем к водным процедурам!

По дощатым мосткам, которые весело пружинили под ногами, мы пересекли двор. Я бодро шла вперёд не оглядываясь. Позади меня уныло шлёпал Соколов. «Ничего, – с предвкушением думала я, – сейчас взбодришься!»

Летний душ гордо торчал рядом с сараем, увенчанный, словно короной, внушительным баком. Свежий ветерок заигрывал с цветастой занавеской, и ещё утром, пробегая в огород, я поставила на полочку мужской гель для душа три в одном.

– Вот наш спа-салон, – радушно произнесла я. Уперев руки в бока, задрала голову и критически осмотрела бак. – Воду вчера доверху залили, так что она, наверное, согрелась, – вот в этом я сомневалась, так как и вчерашний день, и утро были не жаркими. Но не говорить же об этом гостю, правильно?

Когда он задёрнул за собой занавеску, предварительно наградив меня убийственным взглядом, я отошла шагов на десять и замерла, скрестив руки на груди.

«Раз, два, три…» – принялась неторопливо мысленно считать.

На счёт «двенадцать» раздался скрип вентиля, и тут же раздался оглушительный вопль. Занавеска дёрнулась, и Матвей выскочил из душа в чём мать родила. А родила она его, надо сказать, красивым.

В первую секунду я даже дар речи потеряла. Тело у бывшего босса было настолько гармонично сложено, что мне стало неловко, но, с другой стороны, глаз оторвать от него я не могла. Надо было бы отвернуться, да только когда ещё такую красоту в нашей местности покажут.

– Она же ледяная! – крикнул он хрипло.

– Зато мгновенно проснулись! – крикнула в ответ.

Я пялилась на него, прикусив губу и чувствуя, как щёки всё ж таки начинают гореть. Прижав к ним ладони, рванула к дому, но возмущённый крик Матвея заставил меня обернуться:

– Это бесчеловечно, Стрельцова!

Он уже скрылся в деревянной кабинке и, прикрывшись занавеской, ругал меня, на чём свет стоит.

Я не выдержала и расхохоталась.

– Зато какой вид! – крикнула в ответ и скрылась за дверью.

На кухне я снова взялась за нож, но теперь крошила овощи уже не так яростно. Перед глазами стояла картинка с обнажённым боссом, и где-то в глубине души зашевелилось что-то… Нет-нет! Я тряхнула головой и снова прижала ладони к горящим щекам.

Глава третья

Я накрывала на стол, когда в кухню вошёл Матвей. Его волосы были мокрыми, а лицо перекосило от отвращения. Зато щёки порозовели, и глаза блестели – ледяной душ явно пошёл на пользу.

– Присаживайтесь, – весело сказала я, указывая на тарелку с омлетом. – Деревенский завтрак для городского гостя.

Он сел, осмотрел с подозрением еду, но после первого же куска его лицо смягчилось.

– Ну как? – спросила я, подпирая подбородок ладонью.

– Съедобно, – буркнул он, но вилка уже тянулась за добавкой.

Я ухмыльнулась и решила больше ничего не спрашивать, так что завтрак прошёл в тёплой дружеской обстановке. То есть – в тишине.

– Ладно, – сказала я, вставая и собирая посуду. – Сегодня у нас насыщенная программа.

– Какая ещё программа? – сразу же напрягся Матвей Игоревич и с подозрением на меня уставился.

Правильно! Правильно мыслите, уважаемый босс! Просто вам не будет!

– Деревенский квест. Выживание в условиях сельской местности, – голосом рекламного зазывалы, ответила я.

– Я не соглашался…

– А вас и не спрашивали, – перебила я. – Через три дня приедет Катя – моя сестра и хозяйка усадьбы, с ней переговоры и ведите. А пока… вы в моих заботливых руках. Так что, поели? Кофе придётся заработать!

Быстро вымыла тарелки и убрала продукты в холодильник. Подхватила плетёную корзинку, сунула ноги в резиновые сапоги и вышла на крыльцо.

Матвей Игоревич, тяжело вздохнув, вышел следом. Но не протестовал, уже хорошо!

– И куда мы идём? – спросил он.

Я внимательно посмотрела на его модные кроссовки, но галоши предлагать не стала. Вот ещё!

– В курятник, – радостно сообщила, помахав корзинкой. – Собирать яйца.

– Я не…

– Не умеете? – снова невозмутимо перебила я, помня, как он ненавидит, когда ему не дают договорить. – Ничего, научим.

Мы направились к небольшому деревянному домику с нарисованной на дверце курицей – Катина слабость к милым деталям иногда доходила до абсурда.

– Замок заедает, – предупредила, с трудом дёргая скрипучую железную щеколду.

Дверь с трудом поддалась, и в тот же момент из темноты вылетел огненно-рыжий комок ярости. Пётр Петрович – наш главный петух и негласный хозяин курятника – ринулся на Матвея с расправленными крыльями и боевым кличем.

Я уж думала, что всё, на этом приключения босса в деревне закончатся, но Соколов не растерялся. Он резко отпрыгнул в сторону. Взъерошенный петух пролетел мимо, размахивая крыльями. Притормозил. Развернулся. Выгнул шею и снова издал оскорблённый клич. А потом пошёл на Соколова тараном.

Я мысленно кляла себя на все лады и тихо отходила от сарая, оглядывалась в поисках ведра, чтобы быстро набрать из ближайшей бочки воду. Окатить петуха ледяной водичкой – ничего лучшего мне в голову не приходило. Но когда я уже готова была рвануть за ведром, раздался ледяной, начальственный голос. Тот самый, от которого у стажёров подкашивались ноги.

– Стоять.

Мы и Пётр Петровичем замерли оба.

Матвей скрестил руки на груди и посмотрел на птицу сверху вниз.

– Я понимаю твою позицию, – сказал он петуху. – Ты должен защищать своих. Но я не враг. Мы можем заключить перемирие.

Пётр Петрович повернулся другим боком и снова наклонил голову, будто оценивая предложение.

– Или, – добавил Матвей чуть тише, – мы можем решить этот вопрос менее цивилизованно. Нового петуха найти несложно, а нападать на человека, не разобравшись, не достойно уважаемой птицы.

Пётр Петрович задрал голову и раскрыл клюв, собираясь закукарекать, но потом передумал, развернулся и важно зашагал обратно в курятник, бросая на нас презрительные взгляды.

Я перевела дыхание и рассмеялась.

– Блестящие переговоры, Матвей Игоревич.

– С животными проще, – пожал он плечами. – У них хотя бы логика есть.

– В отличие от людей?

– В отличие от некоторых людей, – уточнил он, бросая взгляд на меня.

Я усмехнулась и шагнула в курятник.

– Ну что, партнёр, за работу? Будете зарабатывать вкусный кофе

Он вздохнул, но последовал за мной.

После успешных переговоров с Петром Петровичем мы собрали яйца и накормили птиц. Матвей, к моему удивлению, оказался довольно ловким – ни одно яйцо не пострадало, хотя куры нервничали и пытались его клевать.

– Ну что, кофе вы заслужили, – сказала, с трудом закрывая курятник.

– Неужели мне придётся варить его самому? – притворно проворчал он, но краем глаза я успела заметить, как на его лице мелькнула улыбка.

– Кофе – особый ритуал, – провозгласила я и назидательно подняла палец, – к его приготовлению я никого не допускаю.

***

Я достала старую джезву и насыпала в неё свежемолотый кофе, добавила воды и поставила на огонь. Кофе варить я любила и умела, поэтому сейчас, наблюдая, как медленно на поверхности воды формируется кофейная шапочка, думала удивить бывшего босса.

Когда кофе поднялся, я быстро убрала джезву с огня и осторожно разлила по специально подогретым чашкам.

Матвей сидел за столом, разглядывая старые фотографии на стене – Катя с мужем, их сын, я в выпускном платье.

– Так вы сестры? – спросил он неожиданно.

– Да. Разница почти в десять лет. Пробуйте, – пододвинула к нему чашку и села напротив.

Матвей осторожно пригубил. Хмыкнул и сделал ещё один глоток.

– Вкусно. И крепко.

– Бодрит, – довольно усмехнулась я и откинулась на спинку стула.

Человек, которому понравится мой кофе совершенно точно не может быть плохим.

***

После кофе я повела его в огород – нужно было собрать овощи на обед.

– Что будете делать: овощи для салата собирать или картошку нам на обед выкопаете? – Уточнила я, складывая в корзинку хозяйственные перчатки и секатор, ну мало ли руки у босса нежные, кто его знает.

– Выка… что? А его разве не сразу весь убирают?

– Ну картошка у нас уже отцвела, так что выкопать пару кустов вполне можно. Почему нет то? Мы её здесь в промышленных масштабах не сажаем, на зиму не заготавливаем.

Его лицо стало таким выразительным, что я еле сдержала смех. Но, к моему удивлению, он взял лопату и пошёл к грядке.

– Говори, что копать, Стрельцова.

Я кинула ему перчатки и ткнула пальцем в ближайшие кусты.

Через полчаса мы вернулись на кухню. Матвей был перепачкан землёй и вид имел крайне недовольный.

– Копать картошку, дело, конечно, медитативное, – признался он, отряхивая руки, – но я теперь грязный, как… – Матвей недоговорил и, громко топая, направился в свою комнату.

– Душ на улице, – бросила ему вслед и получила в ответ уничижающий взгляд.

После обеда, который прошёл в удивительно спокойной атмосфере (Матвей даже похвалил салат, хотя и сквозь зубы), я принялась за обычные послеобеденные дела.

– Посуду помоете? – мимоходом спросила я, убрав всё со стола.

– Я? – Он удивлённо поднял брови и даже вроде бы поперхнулся.

– Если вы хотите ужин, то придётся немного потрудиться, – старательно пряча улыбку, направилась к выходу.

Он замер на секунду, словно решая, стоит ли спорить, но потом просто вздохнул и взял губку. Ну надо же! Кто бы мог подумать!

Улыбаясь во весь рот, вышла из дома, оставив его наедине с тарелками и кастрюлями.

Летом дел в огороде и саду столько, что успевай поворачиваться. И если грядки я утром уже прополола, правда, не всё, то сейчас решила подвязать помидоры, направить плети огурцов вверх по сетке, поправить малину, да и ягоды уже первые созрели – надо собрать. Хорошо бы ещё живую изгородь подстричь, но это уж как получится.

Пока я медитативно удаляла лишние побеги у любимых томатов, в голове крутились мысли о том, как странно видеть Матвея Игоревича здесь – в деревенской реальности, где нет презентаций, дедлайнов и его вечных замечаний. Он даже стал казаться каким-то живым.

Но потом мысли о боссе выветрились из головы, и я полностью погрузилась в собственные дела. Периодически поглядывала на небо, потому что жаркое солнце пропало и низкие тучки пытались затянуть небосвод.