Ах, Карина!

5

Наступила суббота.

Карине с её последней парты открывалась прекрасная возможность наблюдать за целым классом. Сегодня объектом её наблюдения стали двое: Алёна и Коля. Они сидели порознь, и иногда друг с другом переглядывались. Они любили переглядываться и раньше, но это происходило как бы случайно – мимолётный взгляд Коли, лёгкая улыбка Алёны. Сегодня же всё выглядело совсем по-другому. Они были как два заговорщика, с трудом сдерживающие веселье.

«Смейся, – думала Карина, мысленно обращаясь к Алёне, этой бездушной кукле, – пока есть ещё время, до пяти часов немного осталось. А потом посмеюсь я над тобой, посмеюсь от души».

Придя домой, она нашла своего отца и мачеху собирающимися в гости. Это не было чем-то неожиданным для Карины, родственников и друзей у мачехи было предостаточно, а старые друзья семьи, которые раньше сами ходили к ним в гости, со смертью мамы вдруг как-то постепенно начали исчезать, пока совсем не исчезли.

Ольга Петровна сидела перед трюмо, колдуя над своим лицом. Она была и так яркая женщина, пышная брюнетка, а обилие косметики делало её ещё ярче. Карина рядом с ней чувствовала себя совсем бесцветной, какой-то ничтожной, это невольно подавляло её и ещё больше отталкивало от мачехи.

– Посидишь с братом? – спросила Ольга Петровна. Она разговаривала с Кариной сухим твёрдым тоном, не подразумевающим отказа, на Карину она не взглянула, даже на её отражение в зеркале. – Мы на юбилей идём.

– Один наш знакомый на пенсию уходит, – пояснил отец. Голос его был уже более мягкий и даже как будто извиняющийся. – Не хотелось бы ребёнка с собой брать. Что там ему делать среди взрослых людей?

– Может и один посидеть, большой уже, – бросила в ответ Карина. – Я в пять часов с парнем в кино иду.

– Что?

Ольга Петровна, прекратив краситься, повернула от зеркала голову и уставилась на Карину. Отец тоже как остолбенел.

– Чего рты раскрыли? – обведя их насмешливым взглядом, спросила Карина. – Я же ясно сказала, что иду в кино. С самым красивым мальчиком из нашего класса.

– С ума, что ли, сошла, – проворчала Ольга Петровна, недоумённо пожав плечами, после чего вернулась к своему занятию.

Через несколько минут они вместе с отцом принялись собирать Дениса, решив отвести его к каким-то родственникам. Мальчишке шёл уже восьмой год. Он был ужасно капризен и вёл себя почти так, как тогда, когда его представили Карине в качестве маленького брата, и было ему всего лишь два годика. Но с тех пор мало что изменилось. Она продолжала видеть в нём лишь несносного ребёнка этой чуждой ей женщины, вторгшейся в её тихую жизнь в образе второй матери, которою она так и не смогла стать. Справедливости ради, поначалу Ольга Петровна ещё как-то пыталась сблизиться с Кариной, но чем больше пыталась, тем больший отпор получала. Даже отец не мог ничего поделать. Он не мог заставить свою дочь полюбить его новую жену и его приёмного сына.

Когда все ушли, Карина подошла к зеркалу, перед которым только что сидела её мачеха, и принялась себя разглядывать. Первым желанием у неё было взять и накраситься – вон сколько косметики, принадлежащей Ольге Петровне, лежало в ящике туалетного стола, и всё это было доступно. Пшеничные ресницы превратить в чёрные, а бледные губы – в яркие! Может быть даже такая, как она, после этих нехитрых манипуляций со своим лицом сделается чуть-чуть красивее. Мачеха и сама не раз предлагала ей начинать следить за собой, чтобы, как считала она, нравиться мальчикам, ведь стремление это так естественно для любой девушки! Но Карина никогда не пользовалась косметикой. Она была настолько поглощена сознанием своей непривлекательности, внушаемым ей не только собственным отражением в зеркале, но и всем окружающим миром, что даже не думала в себе что-то менять.

Она изменит не себя, а его! Напоит его мозг сладким дурманом, словно наркотиком, погрузив его в мир иллюзий. Ввергнет беззащитное сознание в сон наяву. И он посмотрит на неё совсем другими глазами…