Истинная заноза для тайного сыщика

Римма Кульгильдина

Истинная заноза для тайного сыщика

Глава 1

Тяжелая рука на талии и горячее дыхание у шеи заставили меня замереть, не открывая глаз.

Пробуждение было странным. Меня выдернуло из сна стремительным рывком и от этого сердце заполошно билось где-то в горле. Во рту пересохло, в ушах противно звенело, а обрывки сна очень быстро стирались из памяти.

Мне показалось, что дёрнули меня так, словно я была рыбкой, попавшейся на крючок. Удачливый рыбак поводил из стороны в сторону удочкой, сделал подсечку и вот она я – болтаюсь между небом и землей, отчаянно хватая воздух губами.

Образ мелькнул и сразу же пропал. Сон рассеялся, как не бывало. Тело было тяжёлым. Непослушным. И неповоротливым, как огромный валун.

«Господи, только не говорите, что я что-то опять натворила», – пронеслась в голове паническая мысль.

Открывать глаза было страшно.

Я попыталась вспомнить во что могла в очередной раз вляпаться, но память услужливо подсовывала только серый, стылый туман. И это пугало до безумия.

Мужчина рядом что-то пробормотал во сне и притянул меня ближе, уткнувшись носом в макушку. От его прикосновения по коже пробежали безжалостные мурашки, а я оцепенела.

Неужели я привела кого-то к себе домой?!

«Так, спокойно, – приказала сама себе, пытаясь дышать ровно. – Сейчас я досчитаю до трех и осторожно открою глаза. Всему должно быть логичное объяснение…».

Мысль оборвалась, когда где-то вдалеке раздался странный звук – то ли колокол, то ли рог, чистый и протяжный, совершенно точно не похожий на городской шум за окном моей квартиры.

Я распахнула глаза. Стараясь не двигаться, скосила глаза на удерживающую меня руку. Длинные, изящные, но явно сильные пальцы. Музыкальные, как сказала бы моя бабушка. На запястье виднелся росчерк старого шрама. Идеально ухоженные ногти. Замысловатая тёмная вязь татуировок похоже охватывала всё предплечье.

Очень осторожно я повернулась на спину и посмотрела на того, кто меня обнимал.

Кровать определенно была не моя – слишком мягкая, слишком широкая, и слишком занятая незнакомым мужчиной. Красивым мужчиной, между прочим, но было в нём что-то нездешнее.

Чёрные волосы, чуть вьющиеся на концах, рассыпались по подушке. Четко очерченные скулы и твердая линия подбородка придавали его лицу хищную привлекательность. Длинные темные ресницы вызывали зависть. А ещё он улыбался, как будто ему снилось что-то приятное.

«Иностранец, что ли?» – подумала я озадаченно и принялась тихонечко выбираться из-под его руки. Манёвр удался, но в этот момент я поняла ещё одно: на мне не было ни одежды, ни белья.

«Похоже, я доигралась!» – паника вновь попыталась затопить сознание, но внезапно проснувшийся здравый смысл не дал сорваться в привычное эмоциональное пике.

– Отставить истерику, – чуть слышно пробормотала я, – ещё рано паниковать.

Сползла с кровати и быстро подсунула мужику под руку подушку. Пусть думает, что я никуда не делась.

Мужчина вздохнул во сне. Прижал подушку к себе покрепче и шумно вдохнул, но не проснулся. Я перевела дыхание.

Комната выглядела странно. Такой серьёзный закос под старину.

Потухший за ночь камин с почерневшей от сажи кладкой и резной каминной полкой. На ней в разнобой стояли массивные подсвечники без свечей. Глубокие кресла с вычурными ножками. Бордовый бархат был изрядно потёрт и вообще казалось, что кресла прибыли сюда из антикварного магазина.

Огромный дубовый шкаф в углу, а рядом с ним – старомодный умывальник с фарфоровым тазом и кувшином. Всё выглядело не как бутафория в историческом отеле, а как подлинные, веками используемые вещи.

На цыпочках я прокралась к распахнутому окну и выглянула наружу. От увиденного голова закружилась, и я вцепилась похолодевшими пальцами в подоконник.

Это точно был не мой город! Совершенно точно!

Никаких привычных многоэтажек, ни одной машины, ни единого дорожного знака или светофора.

Вместо этого внизу расстилалась большая площадь, вымощенная камнями, отполированными до блеска тысячами ног. С одной стороны площади возвышалась ратуша с остроконечной башней, увенчанной потемневшим от времени флюгером.

«Я сошла с ума», – подумала, разглядывая окружающие площадь двух- и трехэтажные дома из серого камня.

Стены домов украшала затейливая кладка, а черепичные крыши горели медью в лучах восходящего солнца. Между домами змеились узкие улочки – никакого намека на привычные широкие проспекты с шумными потоками машин.

Звуки тоже были другими.

Вместо утреннего гула автострады и сигналов автомобилей слышался перестук копыт по булыжнику – телега молочника медленно катилась через площадь.

Где-то недалеко скрипнула дверь, и аромат свежей выпечки поплыл в утреннем воздухе. На углу площади торговка в длинной юбке и переднике раскладывала на деревянном прилавке румяные булочки, напевая что-то себе под нос.

Из соседнего дома доносился стук ставень и звон посуды – город просыпался, но просыпался совсем не так, как должен был.

Я судорожно потёрла глаза, надеясь, что видение исчезнет. Где привычный вид из моего окна на девятом этаже? Где автобусная остановка и супермаркет на углу? Где фонарные столбы и припаркованные машины?

Порыв прохладного утреннего ветра принёс новые звуки: перекличку петухов на задних дворах, скрип открывающихся ставен, возгласы здоровающихся соседей.

По улице простучали каблуки – молодая служанка с корзиной белья спешила по своим делам, её длинная юбка подметала булыжники мостовой.

«Так, спокойно, – приказала я себе, чувствуя, как к горлу подступает истерический смех. – Всё равно паниковать рано!»

С площади донеслись новые звуки – цокот копыт и звон оружия. Я инстинктивно отпрянула от окна, и тут же осознала ещё одну проблему – я всё ещё была абсолютно голая посреди чужой комнаты в непонятном месте и времени.

А опустив взгляд на своё тело, поняла, что и тело тоже не моё!

«А вот теперь самое время для паники!» – попыталась завопить я, но голос мне не подчинился. Вместо крика из горла вырвался хрип.

Глава 2

Мужчина на кровати заворочался, и я замерла. Скосила на него глаза и затаила дыхание, молясь, чтобы он не проснулся. Вот чего мне сейчас точно не хотелось, так это выяснять отношения с совершенно незнакомым мужчиной.

Интуиция вопила, что надо рвать когти, а она меня никогда не подводила.

Ну, почти никогда.

Незнакомец что-то пробормотал во сне и перевернулся на другой бок. Я тихо выдохнула и провела руками по бёдрам. Мне бы зеркало. Тело было как будто моё и не моё одновременно. Более подтянутое. Более молодое.

«Дыши глубже, – приказала себе мысленно, – ты и не в такие передряги попадала. Выберешься! Главное – понять, где я сейчас и как попасть домой, а там уж…».

Не двигаясь с места, ещё раз внимательно осмотрела комнату.

Не может быть, чтобы я пришла сюда без одежды. Значит, скинула её с себя. Шкаф? Вряд ли. Во всяком случае я, приходя домой, либо отправляла одежду в стирку, когда приходила с задания, либо бросала на стул.

Что-то в собственных размышлениях цепляло, но я решила пока не заморачиваться.

Пункт первый. Найти свою одежду.

Осторожно, на цыпочках обошла комнату и заглянула за спинку кровати. Бинго! На высокой спинке стула лежало небрежно брошенное платье тёмно-синего, почти чёрного, цвета.

Тут же на сиденье стула лежала аккуратно сложенная стопка мужской одежды.

Усмехнувшись одинаковым привычкам, я взяла в руки платье и мысленно взвыла: «Серьёзно?! Это как одевается вообще? Где я была вчера? На слёте ролевиков-реконструкторов?»

Платье было тяжёлым, длинным, с высоким воротником-стойкой, а рукава заканчивались плотными манжетами. Ни рюш, ни оборок, ни декольте, ни замков. Длинный ряд мелких пуговиц. Хорошо хоть застёжка была спереди, а то без чужой помощи я бы это не надела.

«Так, платье есть. Хотя мне бы лучше джинсы, – я несколько секунд задумчиво смотрела на мужские штаны, но решила не рисковать. Надо всё же сначала выяснить, где я.

«Так, а где бельё?» – озадаченно подумала я, взяв в руки платье. Искомая деталь тут же упала на пол.

«М-да… бедновато…» – повертела в руках поношенную деталь туалета, раздумывая, может вообще не надевать это убожество. Потом вздохнула и принялась одеваться.

Мужчина снова заворочался, и я, подавив желание выругаться, начала лихорадочно просовывать руки в рукава. Ткань мягко зашуршала, и я замерла, прислушиваясь к дыханию спящего. Сердце колотилось где-то в горле.

Незнакомец на кровати что-то промычал и перевернулся. Я застыла, как кролик перед удавом, с наполовину надетым платьем. Секунды растянулись в вечность, и я мысленно принялась истерично напевать: «Баю – баюшки, баю, не ложися на краю».

Наконец, его дыхание снова стало ровным.

Трясущимися пальцами я принялась застёгивать пуговицы. Застёжек было так много, что казалось, этому не будет конца. «Странный фасон, – промелькнула мысль. – Больше похоже на форму, чем на платье».

Справившись с нарядом, пригладила руками волосы. Длинные и чуть вьющиеся они всегда доставляли мне массу неудобств. Расчесать их, не выдирая пряди, можно было только со специальными средствами. А тут они струились под рукой, как шёлк. Странно. Решив и этот вопрос оставить на потом, быстро заплела косу.

Так, я одета. Теперь нужны деньги.

Присев перед стулом на корточки, обшарила карманы мужских брюк, а следом и камзола. Улов был невелик. Маленький кожаный мешочек.

«Надеюсь, там деньги, а не табак», – подумала, развязывая шнурки.

В мешочке были какие-то жёлтые монеты. На одной стороне был чеканный красивый мужской профиль, а на другой – морда льва.

«Ладно, поиграем по вашим правилам», – я решительно засунула мешочек себе в карман и с удивлением обнаружила, что карманы мои не пустые.

Пальцы нащупали жёсткие углы маленькой шкатулки.

Она была очень маленькая, с плотно подогнанной крышкой. Простая, без украшений, из тёмного дерева.

Вместо того чтобы уходить из комнаты, я стояла и в задумчивости вертела в руках шкатулку.

Память играла со мной в кошки-мышки, подбрасывая обрывки мыслей и картинок.

Я чётко помнила свою городскую квартиру и, что у меня есть работа. Довольно опасная для обывателя. Вместе с тем, я помнила, как мне передавали эту шкатулку и требовали быть осторожной с ней.

Перед глазами мелькали странные образы: быстрый бег, болезненный удар, туман, плотный, как молоко и какой-то разговор. Важный разговор, который я никак не могла вспомнить.

Додумать эту мысль я не успела – со стороны кровати донёсся отчётливый стон:

– М-м-м…

От испуга я выронила шкатулку. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось как бешеное. Времени на размышления не оставалось – либо я немедленно выскальзываю из комнаты, либо придётся объясняться с хозяином этих покоев.

Я метнулась к двери, стараясь двигаться максимально бесшумно. Что-то подсказывало, что и в этом теле я умею передвигаться тихо. Очень тихо.

«Главное – не навернуться в этом историческом реквизите!» – подумала, быстро спускаясь по лестнице и вылетая в огромный холл.

Нет, не холл! Это была таверна!

Грубо сколоченные столы и длинные лавки стояли пустыми. В воздухе витали остатки ночных запахов – смесь подгоревшего жира, дыма и перегара. Массивные деревянные балки под потолком терялись в полумраке.

За пустой стойкой не было ни души. Несколько небрежно перевёрнутых глиняных кружек да грязная тряпка, брошенная рядом, намекали на то, что здесь вообще кто-то бывает. В большом очаге тлели последние угли, изредка потрескивая в тишине.

Звук моих шагов гулко разносился по пустому помещению, заставляя ёжиться от каждого скрипа половиц. Таверна казалась заброшенной и какой-то зловещей, словно декорация для страшной сказки.

Где-то в углу мерно капала вода, и этот звук в пустом помещении казался оглушительным. Откуда-то сверху доносился приглушённый храп – должно быть, припозднившиеся постояльцы ещё спали в комнатах наверху, как и мужчина, от которого я только что сбежала.

Я поёжилась, но продолжила осторожно пробираться к выходу.

Внезапно из тёмного угла прямо на меня выдвинулась мрачная, огромная фигура. Честно признаться, я бы заорала! Но мне так перехватило горло, что ни вздохнуть, ни охнуть! Только и оставалось глупо хлопать глазами и неотрывно смотреть на приближающегося великана.

– Молодец, девочка, – прошептал он и откинул с головы капюшон.

Передо мной стоял высокий, мрачный мужчина. Уродливый шрам пересекал его лицо от виска до кончика губы, делая его вид ещё более хищным и опасным.

– Ты всё сделала? – уточнил он хрипло.

Я, от испуга не сводившая с него глаз, невольно кивнула.

– Смотри, – подозрительно проговорил он, – если ты обманываешь, не видать тебе жизни. От нас не сбежишь. Но договор есть договор.

Он вытащил из прорези плаща руку.

– Здесь деньги и новые документы, – сказал он, злобно скалясь. – Теперь ты не Селин Лис-Трат, примерная воспитанница приюта «Нежных душ», а Элис Винтер.

Неожиданно он наклонился к моему уху и прошептал:

– А может, передумаешь и пойдёшь со мной, сладкий пирожок?

Я затряслась от страха и мелко-мелко замотала головой.

– Ну смотри, – усмехнулся мужчина, – как бы тебе не пожалеть потом. Дункан велел тебя отпустить на все четыре стороны. Это не к добру, сама знаешь. А я дважды свою защиту не предлагаю. Уезжай подальше, мой тебе совет, крошка.

С этими словами он с силой вложил мне в руки кожаный мешочек и свёрнутый в трубочку лист бумаги. Ещё раз хмыкнул, как мне показалось, презрительно, и стремительно вышел из таверны.

Недолго думая, я поспешила следом, но не для того, чтобы догнать страшного мужика, а чтобы глотнуть свежего воздуха.

И вот, когда я вышла на улицу. Когда воочию увидела старинный город в розовых лучах просыпающегося солнца. Когда ощутила на своём лице холодный ветер. Когда… я застыла столбом, с трудом давя в себе истерику!

Потому что вспомнила!

Глава 3

За день до предыдущих событий

Я сидела в захолустной кофейне где-то на окраине города и бесшумно помешивала давно остывший напиток. Назвать его благородным словом «кофе» язык не поворачивался. Он был безвкусным, как моя сегодняшняя жизнь.

Телефон я выключила, отправив Пашке сигнал провала операции, и сразу же выбросила. Телефон, а не Пашку. Хотя, судя по всему, начальника своего надо было сливать раньше. Чтобы не сидеть сейчас, понимая, что даже тщательно подготовленные запасные ходы перекрыты, и не размышлять о том, случайно я провалилась или подставил кто.

Потому что на роль «подставил» подходил один-единственный человек. Мой непосредственный начальник.

«Думай, Жанна, думай. Представь, что это игра и тебе нужно пройти очень сложный уровень», – убеждала я себя, но самовнушение мало помогало.

Если я засветилась. Если меня опознали. Если Пашка, действительно, меня подставил, то это конец. Конец не только моей скромной карьере в экономическом шпионаже. Моя жизнь теперь не стоит и ломаного гроша. Бежать некуда.

Сколько раз я говорила себе остановиться. Ещё один заказ и хватит, говорила я себе. Уходить надо вовремя!

Но может ещё не всё потеряно? Надо просто добраться до условного места.

Я прикрыла глаза и с силой сдавила пальцами виски. Руки предательски подрагивали. В висках стучало. Во рту пересохло.

– Простите, милочка, вы свободны?

– Да, – машинально ответила я, не открывая глаз, и ту же вздрогнула.

Сердце пропустило удар. Кто-то бесшумно подкрался к столику, а я не заметила!

Осторожно подняла глаза и посмотрела на невысокую пожилую женщину. Она выглядела так, словно только что сошла с экрана старого фильма. Светлый приталенный пиджак аккуратно обхватывал стройную, хрупкую фигуру. Шёлковая белая блуза с высоким воротником-стойкой. Узкая юбка ниже колен.

Всё настолько благопристойно и совершенно неуместно в придорожной кофейне, что внутренний голос вопил на высокой ноте: «Беги!»

– У вас голова болит? – женщина уже опускалась в кресло напротив, аккуратно поправляя идеально уложенные волосы.

Меня окутал лёгкий цветочный запах с ароматом ванили.

– У меня есть прекрасное средство. Хотите попробовать? Оно решит многие ваши проблемы. Возможно даже все.

Очки в тонкой золотой оправе поблескивали в тусклом свете кофейни, жемчужная нитка на шее притягивала взгляд. Я смотрела на неё и не могла отвести глаза. Она приветливо улыбнулась, но что-то в её взгляде, цепком и внимательном, заставило меня внутренне подобраться.

– Что, простите? – переспросила, машинально отодвигаясь вглубь потертого кожаного диванчика.

– Погода сегодня чудесная, не правда ли? – довольно громко сказала она и люди за соседними столиками стали оглядываться. – А вы тут совсем одна сидите, такая красивая девушка. А мне компания нужна. Не люблю, знаете ли, пить кофе в одиночестве. А что вы такая грустная?

– Да, я… задумалась немного, – пробормотала, пытаясь придать голосу небрежность.

– О важном задумались? – женщина понимающе улыбнулась.

Подошёл официант и поставил перед ней кофейную пару из тонкого фарфора. От напитка поднимался лёгкий пар и послышался восхитительный аромат. Теперь я смотрела на свою собеседницу с удивлением.

– Ах, молодость, молодость. Как давно это было! Всё кажется таким серьезным, правда? А нас, стариков, никто не слушает, совета не спросит. Вот и мой Ричи такой же. Всё сам, всё сам!

Я усмехнулась. Только сватовства мне сейчас не хватало. Самое время и место.

Попыталась улыбнуться, но почувствовала, что улыбка больше похожа на нервную гримасу и решила не пугать старую женщину.

– Ричи ваш сын? – вежливо уточнила я, надеясь, что голос не дрожит. – Интересное имя.

– Да-да, мой Ричи. То есть, Арчибальд, конечно же. Все они мне сыновья. Да-да, – старушка внезапно понизила голос до заговорщического шепота, и я невольно подалась вперед. – Такой видный мужчина, и всё один да один. Работа, знаете ли, очень ответственная. Не каждой девушке такого человека можно доверить, – она многозначительно замолчала, поправляя жемчужную нитку на шее.

Я выпрямилась.

– Наверное, сложно совмещать личную жизнь с карьерой, – пробормотала, лихорадочно соображая, не слышала ли где это имя. Уж больно странное для нашего слуха. Откуда он, интересно?

– О, вы даже не представляете! – радостно оживилась старушка. – Хотя, может быть, как раз представляете? – её взгляд стал острее. – У вас такой проницательный взгляд, милочка. Сразу видно – умная девушка.

Я механически помешивала остывший кофе, стараясь не стучать ложкой о стенки чашки, как учили на уроках этикета.

В голове крутилось: «Спокойно, Жанна, это просто заботливая мать. Обычная история». Но интуиция кричала об опасности и о том, что ситуация совершенно необычная!

Но всё же что-то мне мешало сдвинуться с места.

– Знаете, в наше время так сложно найти подходящую партию, – тем временем продолжала говорить старушка. – Особенно человеку на определенном уровне. Ведь нужно столько всего учитывать: и репутацию, и благонадежность.

– Благонадежность? – переспросила я, чувствуя, как по спине бежит холодок.

– Именно! Ему нужна особенная спутница жизни. Такая, которая понимает специфику государственной службы, – последние слова старушка произнесла шёпотом, чуть наклонившись вперед. Её очки блеснули, как две камеры наблюдения. – Я смотрю, вы как раз из таких. Понимающих.

– С чего вы взяли? – вырвалось у меня.

– О, сердце не обманешь! – она ласково улыбнулась. – Да и потом, я много, где бываю, много вижу. Вы ведь тоже часто бываете в разных интересных местах?

По спине вновь пробежал холодок. В горле пересохло еще сильнее.

– Простите, но ваш сын разве не может сам найти себе жену, – начала я, чувствуя, как немеют кончики пальцев. Слова «государственная служба» эхом отдавались в голове, и я не понимала почему всё ещё сижу здесь и веду непонятную светскую беседу.

– Ох, что вы, милая! – моя собеседница тихонько рассмеялась, но смех этот не затронул её глаз. – В его положении это было бы несколько неосмотрительно. Тем более, что скоро, – её взгляд стал острым, как лезвие, – он займёт такой пост, что… – она многозначительно подняла палец вверх. – Вы ведь понимаете, о чём я?

– Боюсь, не совсем, – пролепетала я, чувствуя, как учащается пульс.

– Не скромничайте, дорогая. Такая умная девушка, – она наклонилась ещё ближе и неожиданно выдала: – А я ведь знаю, где вы были вчера вечером. И откуда идёте сейчас.

В моих жилах застыла кровь. «Она знает. Господи, она всё знает!»

– Я всё знаю, – качнула головой старушка и, подняв чашечку, сделала аккуратный глоток. При этом она не спускала с меня цепкого взгляда.

Паника накрыла удушливой волной. Я резко встала, едва не опрокинув свою чашку.

– Простите, мне пора! – голос предательски сорвался, и я рванула на выход.

– Но мы даже не обменялись телефонами! – донеслось мне вслед. – Хотя я вас и так найду.

Выскочив из кафе, я едва не споткнулась о высокий порог. Холодный весенний воздух ударил в лицо, на секунду отрезвляя.

Сердце колотилось где-то в горле, каждый удар отдавался в висках оглушительным набатом. В ушах нарастал противный шум, будто я оказалась под водой. Перед глазами плясали черные точки, размывая края реальности. Весенняя улица, еще минуту назад такая обычная, превратилась в зловещий лабиринт теней и звуков.

«Беги!» – приказал непонятно откуда взявшийся в голове голос, и я сорвалась с места.

Ноги, налившиеся свинцовой тяжестью, подчинялись с трудом. Но я всё равно бежала, лавируя между прохожими, которые с недоумением оборачивались мне вслед.

Каждое лицо казалось подозрительным, каждый взгляд – враждебным.

Мир вокруг начал замедляться, как в какой-то сюрреалистической съемке. Звуки растягивались, превращаясь в густой вязкий кисель. Я видела, как падает кленовый лист, кружась в причудливом танце, как качается на ветру вывеска «Продукты», как отражается солнце в витрине цветочного магазина.

А потом из-за угла вылетел электросамокат.

Время совсем остановилось.

Я успела заметить всё: ярко-зеленую курьерскую сумку за спиной у паренька, его расширившиеся от ужаса карие глаза, веснушки на бледном лице, разлетающиеся полы джинсовой куртки.

Его губы беззвучно шевельнулись, складываясь то ли в «осторожно», то ли в «простите».

Визг тормозов прорезал вязкую тишину. Где-то рядом пронзительно завопила женщина. Что-то с грохотом упало.

А я смотрела на всё со стороны. Вот моё тело нелепо взмахнуло руками, пытаясь удержать равновесие. Вот серое весеннее небо стремительно поменялось местами с растрескавшимся асфальтом.

Удар. Острая боль во всём теле. Звон в ушах. Реальность рассыпалась калейдоскопом: зеленая куртка, испуганные лица склонившихся прохожих, чей-то красный зонт, блеск очков в золотой оправе.

Стоп. Очки?

«Она здесь?» – мелькнула паническая мысль, но тьма уже наваливалась душным одеялом, утягивая сознание в свою бархатную глубину. Последнее, что я почувствовала, был легкий цветочный аромат с нотками ванили.

***

Вокруг был густой туман. И я. И больше никого. Ни звука, ни шороха. И совершенно нулевая видимость.

Сначала я по инерции куда-то шла, просто чтобы не стоять одиноким тополем на Плющихе.

На удивление идти было легко.

Хоть я и помнила силу удара, но тело почему-то не болело. Ноги двигались, руки сгибались, а голова вертелась как надо, хотя рассматривать по сторонам было нечего. Сплошной туман.

В голове, как запись на репите, вертелась одна и та же фраза:

«Вот она шла, шла… – в голове как будто что-то щёлкало и всё начиналось снова: – вот она шла, шла…»

Я остановилась.

Если так выглядит загробная жизнь, то я не согласна! Скучно! Если сон, то пора просыпаться, а если это какой-то переход, как в книжках, то…

– Эй! – крикнула я во всё горло. – Выходи! Выходи и поговори со мной!

Туман зазвенел нежными колокольчиками, будто смехом. Запереливался тёплыми разноцветными волнами. Чуть сгустился. Потом рассеялся.

И ко мне вышла довольно молодая дама.

Миловидное лицо с идеальными чертами лица и без единой морщинки было сосредоточенным. Длинные выбеленные волосы, прихваченные у висков в тонкие косички, аккуратной волной спадали с плеч назад на спину. Платье-не платье, халат-не халат – одеяние её было похоже на японское кимоно – заботливо укрывал всё тело от шеи до самых кончиков пальцев рук и ног.

– Соскучилась, милочка? – нежно прозвенел её голос, и губы тронула лёгкая улыбка.