Раевский. Приговор без апелляции

– Либо этот кто-то узнал, что у парня есть компромат, и стал за ним охотиться. Насчёт Колчина я бы не был так уверен. Маша толком ничего не сказала. Да, она что-то слышала, но даже фамилию вспомнила только с моей подачи. А если там была другая?

– А как же депутат? Она сказала, что речь шла о депутате.

– Игорь, ты себя слышишь? Эти обрывки фраз можно интерпретировать как угодно.

– Что ты предлагаешь?

– Дождёмся экспертизу. Точно будем знать, что это убийство – возбудят дело. Соберёмся, составим план.

– Тормози, Артур! Ты же прекрасно понимаешь, что это убийство.

– Понимаю. Но также вижу, куда тебя несёт. Ты в мыслях уже Колчина допрашиваешь. Правильно?

– Нет. Пока только следить собираюсь.

– А постановление суда у тебя есть? Это же не простой коммерс с рынка – это депутат. Мы его даже просто опросить не сможем. И потом – что ты ему скажешь? «Одна красивая девушка слышала, или ей показалось»?

– Хватит, Артур! – рявкнул Раевский. – Я понял, что ты не понял. Никого я допрашивать не собираюсь и версии за уши не тяну. Мне нужна информация. Из открытых источников, из закрытых, сплетни, слухи, мнения.

– Так и я о том же. Завтра ребята офис газеты прошерстят, пообщаются с Левинским. Может, он чего скажет. Дальше решим.

– Согласен.

– Игорь, так ты в каком статусе будешь? Выйдешь на службу?

– Ещё не решил. Завтра к следователю съезжу, потом решу. Может, дело яйца выеденного не стоит, а я отдых прерву. Кстати, завтра, когда приедем к следователю, привези мне запасную обойму к «Глоку». Она в сейфе лежит.

– Что значит «приедем»?

– Я с Машей приеду. Девушка после стресса, да и по пути нам.

– Ну да, конечно, – ухмыльнулся Артур. – А ты ствол с собой таскаешь?

– Привёз. А что? Лес всё-таки, да и места у вас тут опасные. Пошёл рыбу ловить – а поймал геморрой на всю нашу компанию. Надо дно в озере потралить. Может, там у тебя трупы штабелями лежат.

– У меня не лежат. Пошли, закончим с Машей.

– А ты ещё что-то хочешь спросить?

– В принципе, нет. Просто попрощаться.

– Я попрощаюсь за тебя. Всё, пока. Обойму не забудь.

«Обойму не забудь», – проворчал Артур, направляясь к машине.

Речь шла о запасной обойме к новенькому наградному «Глоку-17». Узнав о том, что их с Артуром наградят оружием, Раевский, вместо благодарности за спасение девочки, попросил её отца помочь получить именно эту модель – редкую для наград. Так друзья стали обладателями отличных стволов.

Майор Авакян направился к машине. Он не стал ждать оперов – им предстояло остаток дня провести с экспертом.

И о чём с ней говорить? Девочка из далёкого детства, о которой Игорь не думал восемнадцать лет, появилась словно призрак из прошлого, став невольным напоминанием о трагедии его семьи. Рана, вскрытая её бабушкой, уже почти зарубцевалась и почти не болела – лишь изредка давая о себе знать фантомными снами. И так странно, что он вдруг отчётливо вспомнил… Их дружбу? Нет, скорее просто детское общение – бесхитростное, мимолётное, оставшееся где-то там, за толщей лет. Они жили в одном доме, их бабушки дружили, они учились в одной школе – иногда шли домой вместе, иногда заходили друг к другу в гости.

Он жил у бабушки до четырнадцати, пока родители работали за океаном. Когда их перевели в Европу, они забрали его с собой. С Машей он расстался без всякого сожаления, без воспоминаний. А сейчас он вдруг вспомнил всё – словно это было вчера, словно кто-то включил плёнку со старой записью.

Ещё пару часов назад вид этой милой девушки не вызывал у него ничего, кроме охотничьего азарта – того, что всегда вспыхивал, когда начиналось новое дело. Она была просто свидетелем, возможным ключиком к тайне убийства её парня. Но теперь… Теперь всё изменилось. Оказалось, она – часть его жизни, и, как ни странно, не самая плохая часть. Самая лёгкая, самая беззаботная – счастливая. Своим появлением Маша не напомнила ему о трагедии – наоборот, пробудила лучшие воспоминания: о бабушкиной заботе, вечерах с дедом и его захватывающих рассказах, о том детском счастье, когда веришь, что родные защитят от любых бед.

Родные… Игорь поймал себя на мысли… что и Маша для него не посторонняя. Просто вдруг почувствовал это. Без слов и объяснений – она часть семьи. Грудь наполнила приятная теплота, словно от глотка крепкого чая в мороз.

Ему казалось, что за годы службы, после всего, что довелось повидать, после общения с самыми жуткими отбросами человечества, он превратился в жёсткого циника, утратил иллюзии и окончательно стал не способен на сантименты. Но сейчас… что-то таяло внутри. Было непривычно, приятно и – что удивительнее всего – волнительно.

Подойдя к её двери, он постучал, испытывая радостное возбуждение, осознавая странную перемену в себе.

Игорь даже не успел убрать руку, как послышался щелчок замка и дверь отворилась. «Быстро. Даже глазом…» – мелькнула мысль, и тут же сработала детская привычка. Память подкинула воспоминание об их детских пикировках и шутках друг над другом.

– Под дверью меня ждала? Приятно, – произнес он несколько развязно и лукаво подмигнул.

– Нарциссизм замучил? – парировала девушка. – Высоко себя несёте, товарищ подполковник.

Она по-доброму усмехнулась и отступила, пропуская его в дом. Однако он не спешил, невольно залюбовавшись ею. Маша переоделась и предстала перед ним в домашнем костюме бледно-сиреневого цвета, который идеально смотрелся на её стройной фигуре. Она распустила волосы и перехватила их белой шёлковой лентой. Девушка нанесла легкий макияж, сделавший черты лица выразительнее, а красоту ещё ярче.

«А у Артурчика-то губа не дура! И правда красавица!» Почему-то сердце наполнила гордость и чувство превосходства над другом. Вот у меня есть такая… И кто же?.. Подруга?.. Да можно сказать – почти сестра?! Впрочем, чёрт его разберёт! Однозначно – близкий человек. А ты завидуй молча, и слюни пускай.

Его друг не был ловеласом и не изменял жене. Для Артура семья – жена Светлана, два сына – была чем-то вроде священного тотема. Однако он бы не был кавказцем, если бы не любил пофлиртовать с женщинами. Жёсткий, иногда даже жестокий в работе, Артур был душой любой компании, преданным другом и любимцем всей женской части их управления.

Игорь прошёл в гостиную и плюхнулся в то же кресло. Маша устроилась на диване, прикрыв пледом поджатые под себя ноги.

– Тебя ещё морозит? – озабоченно спросил Раевский.

– Нисколько. Просто так уютнее. Нашли что-нибудь?

– Ничего существенного. Бумажник с документами – и практически всё.

– Ну хоть документы, – Маша приподняла указательный палец, намекая на важность находки.

– Они ему больше ни к чему. Да и нам… – Раевский наморщил лоб. – Хотя… есть плюс. Учитывая, что кредитки на месте – это явно не ограбление. Что-то другое они ищут.

– Ищут?! Думаешь, ещё не нашли?

– Уверен. В машине всё перевернули. И это после того, как сбросили труп в озеро. Бумажник оставили, а ключи и телефон забрали. Наверняка на квартиру поехали. Наши ребята сегодня проверят.

– А телефон им зачем?

– Если обыск на квартире ничего не даст – будут его связи проверять. Друзей, знакомых, любовниц…

Лицо Маши при последнем слове мгновенно вспыхнуло смущённым негодованием. Раевский запнулся и прикусил язык, поняв, что подобрал неудачное определение.

– Маш, ты не подумай…

– Раевский! Ты только не вздумай извиняться. Не порти образ крутого парня. – Маша широко улыбнулась, показав ровные зубки.

– Уверена, что я крутой? – незаметно для себя Игорь начал флиртовать, напрашиваясь на комплимент.

– Как говорит моя подруга. А она разбирается в бруталах. «Круче яйца вкрутую», – Маша произнесла это вполне серьёзно, выдержала паузу и неожиданно выдала с обидной претензией в голосе: – Я и мявкнуть не успела, как ты меня за шкирку домой отволок – раздел и спать уложил.

Игорь удивлённо раскрыл рот от её тирады. Но в глазах девушки плескался весёлый дьявольский огонёк – и он расслабился. Она просто дурачилась – её слова были лишь попыткой подразнить его.

– А кто она, твоя подруга – любительница бруталов? – вроде бы с безобидной колкостью спросил Игорь, но в вопросе содержался профессиональный интерес.

– Любительница? Скорее она профессионал, – усмехнувшись, продолжила пикировку Маша. – Три брака, и все мужья – как на подбор! Один круче другого.

– Выглядит – «по рукам пошла», – прищурился Раевский.

– Игорь! – обиделась за подругу Маша. – Не опускайся до пошлости. Просто два первых – это из разряда тупых качков. Тело есть – а мозг забыли положить. С третьим всё в порядке. Они уже три года вместе. Он у нас отделом руководит. Нормальный парень.

– Понятно, – Раевский больше не улыбался. – И всё-таки – подробней про подругу.

– Хорошо, – Маша недоумённо пожала плечами и отчиталась тоном, в котором звучали язвительные нотки: – Дарья Мельникова. Дочь Александра Егоровича Мельникова. Чиновник в правительстве Москвы, – брови Игоря удивлённо приподнялись на мгновение. – Мы партнёры по бизнесу со дня основания. Не замечена, не участвовала, не состояла. Да! И ещё! Мы очень близкие подруги.

– Замужем?

– Я же говорила. Муж – Рябцев Роман Владиславович. Начальник отдела маркетинга в нашей фирме. Хороший парень.

– Ты, Маш, не заводись, – попытался урезонить девушку Раевский.

– Не заводись?! Я же вижу, куда ты клонишь. Подозреваешь мою подругу!

– Я ещё никого не подозреваю. Это обычная практика. Мы должны отработать близкий круг.

– Чей?!

– Твоего парня.

– Бывшего парня! – злобно рявкнула Маша.

– Хорошо. Твоего бывшего парня, – Игорь говорил абсолютно бесстрастным голосом, словно его никак не задевал тон собеседницы. – И ничего обидного я в этом не вижу. Люди никогда не могут поверить в предательство близких. Но практика показывает…

– Ты совсем офигел, Раевский! Чтобы Даша… – Маша едва не задохнулась от возмущения.

– Вот об этом я и говорил, – вздохнул Игорь. – Кстати, твоё алиби тоже будут проверять.

Он нарочито равнодушно зевнул в кулак и, не мигая, уставился на девушку.

– Ты… ты сейчас о чём?! Думаешь, это я его… придушила и в озеро?!.

– Придушила?! – Игорь хитро прищурил один глаз. – Откуда знаешь, что его задушили? Даже мне эксперт ещё не сообщил причину смерти.

– Ты… Ты… Гад! Мразь! Сволочь мусорская!

– Чего-о-о?! – Игорь не выдержал и расхохотался так, что у него из глаз брызнули слёзы.

Он ничего уже не видел из-за них – и потому не успел увернуться от диванной подушки, запущенной ему в лицо. Подушка прилетела точно в цель. Маша вскочила на ноги, указала пальцем в сторону двери и заорала:

– Пошёл вон, мерзавец!

– Сидеть! – грозно рыкнул Раевский, приподнимаясь. – Села и заткнулась!

Маша словно оцепенела, не сводя глаз с надвигающейся на неё массивной фигуры, затем попятилась и медленно опустилась на диван.

Игорь подошёл, присел рядом и обнял её за плечи:

– Успокоилась?

Маша смотрела в пол, сцепив пальцы, и молчала.

– Посмотри на меня, – тихо сказал Раевский, легко потянув её за плечо.

Она подняла голову и встретила мягкий взгляд карих глаз – не угрожающий, не насмешливый, а полный нежности и заботы.

– Это была репетиция перед завтрашним допросом.

– Репетиция? Ты хочешь сказать…

– Всё, что я спрашивал, завтра будет спрашивать следователь. И про ваши отношения, и про причину расставания, и про подругу, и про Сашу, и про Вадика…

– Какого Сашу? – не поняла девушка.

– Условно. Но поверь, в окружении твоего бывшего найдётся какой-нибудь Саша. И следователь будет спрашивать про его отношения с твоей подругой.

– Отношения Даши с Сашей? – растерялась девушка.

– Очнись! Про отношения Артёма и Даши!

– Никаких! Они и виделись-то пару раз. На праздниках…

– Вот этого не говори! – перебил Игорь. – Только: «Здоровались. Не общались». И ещё: развёрнутых ответов не давай. Никаких рассуждений. Только: «Да», «Нет», «Не помню», «Не знаю». Про отношения с Артёмом – тоже кратко: «Встречались, разошлись». У него своя жизнь – у тебя своя. И не бойся. Теперь я за тебя в ответе – никому в обиду не дам.

– Почему? – тихо спросила девушка, не сводя с него глаз.

– Что почему?

– Почему в ответе?

– Маша, ты точно в порядке? – нахмурился Игорь. – Мы же друзья детства. А это… знаешь… это как… – Раевский запнулся, не в силах подобрать сравнение. – Или ты так не считаешь?

Он нахмурился, но Маша неожиданно придвинулась и обняла его. Игорь почувствовал, как в него упирается её упругая грудь, уловил нежный запах дорогих духов, её горячее дыхание на своей шее – и на мгновение пожалел, что он всего лишь друг.

– Совсем забыл, – сказал он, отстраняясь. – Ничего не говори следователю про ноутбук. Скажешь: звонил, просил встретиться. Зачем – не сказал. Наверное, хотел извиниться. Врать не нужно – просто недоговаривать. Ноутбук пока светить не будем. Я спецам покажу – пусть пороются. Зачем-то он ему срочно понадобился?.. Кстати, где он?

– В спальне. Принести?

– Давай. Я заберу с собой. Пусть у меня будет. А тебе могу свой принести.

– Не нужно. Мне и айфона хватит – фильмы, телевидение… Там всё есть. Мне на нём удобно.

Маша вышла и через минуту вернулась с ноутбуком и зарядкой.

– Какой пароль? – спросил Игорь, принимая гаджет.

– Я отключила его. Там ничего секретного нет.

– Как знать… – буркнул себе под нос подполковник. – Ладно, я пойду. Ты ставни закрой и дверь на замок не забудь. Завтра к девяти будь готова – заеду и вместе двинем.

– Так у меня своя…

– Нет, я отвезу. Тем более, мне тоже показания давать. Не обсуждается.

– Хорошо. Как скажешь, – протянула Маша.

Раевский был уже у двери, когда неожиданно повернулся к провожавшей его девушке и, хитро прищурившись, спросил:

– Откуда «сволочь мусорская»? Где нахваталась? Интеллигентной девочкой росла и вдруг…

– И-и-игорь, ну хватит! Мне и так стыдно!

– Так всё-таки? – не унимался он.

– Вчера… в сериале бандит так орал. Видимо, запало в голову, – смущённо призналась Маша.

– Всегда считал криминальные сериалы общественным злом, – вздохнул Игорь, махнул рукой и вышел, толкнув дверь плечом.

Появление в его жизни Маши будто разбудило в Раевском озорного мальчишку. Он с теплотой вспоминал, как они дурачились в детстве и с удовольствием смаковал подробности их детских шалостей, улыбаясь самым забавным моментам. Да, они выросли, стали взрослыми, и шутки у них тоже стали…

Мысль о том, как Маша восприняла его слова об алиби, вызвала у него чувство вины. Но он знал – по-другому до неё было не достучаться. А теперь он был уверен: она всё обдумает и поступит правильно. Главное – не дать следователю ни малейшего повода для подозрений.

Он слишком хорошо знал, как устроена система. Ревность и обида – идеальный мотив. Ночной визит парня – готовая возможность. А уж придумать, как хрупкая девушка могла справиться с мужчиной – дело техники. Обыск в машине, перевёрнутая квартира – о чём доложил Маслов – всё это лишь для отвода глаз. Пусть улики косвенные, но вот отсутствие алиби – серьёзный аргумент.

Однако имелось одно «но» – его отношение к Маше. Она ему не чужая и он не позволит повесить на неё это преступление. Он найдёт настоящего убийцу. Впрочем, если она не наговорит лишнего на допросе – тогда порядок, тогда и предъявлять будет нечего. Он сделал всё для этого – даже рискнул её доверием. Но обошлось. Игорь вспомнил, как она прильнула, вспомнил её запах и улыбнулся.

Лёжа на диване, он изучал содержимое ноутбука. Три папки на рабочем столе: рингтоны, экономическая статья и несколько фотографий с загородной вечеринки. Статья двухлетней давности, на его взгляд, не содержала ничего заслуживающего внимания, на фото – незнакомые лица.

Он зашёл в интернет и открыл историю просмотров. На секунду ему стало неловко, словно он решил подсмотреть за Машей в замочную скважину. Однако тут же отмёл сомнения. Произошло убийство, а значит, у него нет права на сантименты. Игорь не знал, что хотел там увидеть, но, когда начал пролистывать список сайтов, его неожиданно торкнуло. А это может сойти за алиби! Маша, видимо, не могла уснуть прошлой ночью и гуляла на просторах интернета до трёх часов.

Наткнувшись на сайт с полицейским сериалом, он ухмыльнулся. Так вот откуда эти выражения! Решил посмотреть – и неожиданно увлёкся сюжетом. Телефон зазвонил, когда бравый майор почти распутал сложное дело. Полпервого ночи… «Маша»!? – рука сама потянулась к аппарату.

– Алло, – послышалось в трубке, затем возникла длинная пауза.

Тревога в её голосе сбросила с дивана, словно взрывная волна. Она ещё не успела ничего сказать, а он уже натягивал кроссовки в прихожей. «Глок» в правой ладони, телефон зажат в зубах. Раевский мысленно крыл всё на свете четырёхэтажным матом. Не одеваясь – в тонкой футболке и льняных домашних штанах, – он вылетел на улицу, перехватил телефон, прижал к уху.

– Игорь, прости меня, пожалуйста… – её голос подрагивал, и Раевский стиснул зубы, чтобы не выругаться вслух.

– Маша, быстрее! – вырвалось у него хриплым шёпотом, больше похожим на рык.

– Мне кажется, ко мне кто-то пытается залезть.

– Я уже у твоего дома. Быстро в котельную – там нет окон. Запрись!

Он сунул телефон в карман и прижался спиной к шершавым доскам забора. Ночь сжалась вокруг чёрной пеленой – ни просвета в облаках, ни единой звёздочки. Даже привычные силуэты деревьев растворились в этом густом, удушающем мраке. Игорь вглядывался в темноту, пытаясь уловить посторонние звуки, но кроме привычных ночных шумов ничего не различал. Не разжимая пальцев на рукояти пистолета, он резко подтянулся и одним движением перемахнул через дощатый забор. Приземлился на корточки и замер, впиваясь взглядом в узкий проход между стеной и ограждением.

И тут тишину нарушили подозрительные звуки из-за дома – едва слышные, но настойчиво повторяющиеся, похожие на царапанье по дереву. Игорь крадучись двинулся вдоль дома. Он не чувствовал ни ночного холода, обжигавшего кожу, ни тянущей боли в ране – только безумную злость. Если он сейчас схватит того, кто пытается…

Звуки внезапно прекратились. Послышались осторожные шаги. Из-за угла появилась тень – в кромешной тьме она выглядела как бесплотное пятно. Сомнений не оставалось: кто-то действительно проник на участок.

Раевский решил не искушать судьбу. Он понимал – сразу стрелять на поражение не имеет права, тогда как преступник наверняка этим воспользуется. Игорь выстрелил в воздух. Тень метнулась к забору и перемахнула к соседям. Ещё несколько секунд – треск ломающихся кустов – затем тишина.

***

Маша сидела, словно окаменев, сосредоточенно глядя в пустоту. Перебирала события бесконечного дня и не могла поверить, что это происходит с ней. За окном сгустились ранние осенние сумерки, словно серая вуаль медленно опустилась, скрывая очертания старого сада. Это пограничное состояние природы странно соответствовало её состоянию – будто и в душе всё расплылось в серой полутьме. И уже нельзя различить, где кончаются трезвые мысли и начинается безумие.

Ощущая, что реальность расползается, словно гнилая ткань, она машинально сжала кулаки. Нужно взять себя в руки. Ничего страшного не произойдёт… Вспомнила слова Игоря: «Мы друзья, мы вместе». Большой, решительный, жёсткий. С ним действительно можно ничего не бояться. Она попыталась представить его мальчишкой, но долговязый подросток из воспоминаний никак не вязался с нынешним образом подполковника полиции. Может, только глаза? Выразительные… Да – и взгляд: мягкий, но полный скрытой решимости. Удивительно, что она его не вспомнила, когда он смотрел на неё у озера. Ведь это тот самый взгляд из прошлого. Друзья детства… А ещё…

Ставни! Надо закрыть ставни! Что же я сижу?

Маша резко вскочила, накинула пуховик и выбежала во двор. Деревянные створки со скрипом захлопнулись, металлические штыри туго вошли в отверстия рам. Вернувшись, она зафиксировала их изнутри. Теперь дом превратился в маленькую крепость – никто не проникнет.

Но зачем всё это? Кто может желать ей зла? Она жила здесь несколько дней и даже не думала закрывать ставни на ночь. Что же происходит? Однако, если Игорь встревожен – значит, для этого есть веские причины. Он не из тех, кто беспокоится по пустякам.

Погрузившись в детские воспоминания, она так и заснула на диване.

Её разбудил стук. Сначала один. Потом ещё и ещё. Спросонья Маша не сразу сообразила, что звук доносится со стороны окна, выходящего на задний двор. Она тихонько поднялась, осторожно заглянула в спальню. Стук не повторялся, но теперь что-то скребло по ставне. На цыпочках вернулась к дивану и схватила телефон.

В котельной было темно и душно. «Ну почему я забыла включить свет?» – мелькнуло в голове. Придерживая швабру, которой заблокировала дверную ручку, Маша замерла, прислушиваясь. Что там, за дверью?

И вдруг послышался звук выстрела. Она вздрогнула всем телом – немой крик застыл в горле. Сразу представилось самое худшее. Игорь поспешил к ней и…

Ни секунды не раздумывая, Маша выдернула швабру, распахнула дверь котельной и бросилась на помощь… Но едва её пальцы сжали ручку входной двери, как раздался стук – осторожный, но требовательный. Частый. Она замерла, затаив дыхание, вся превратившись в слух. Тук, тук, тук, тук… И вдруг – голос, от которого сердце радостно подпрыгнуло в груди.

– Маш! Это я… Открой. Маша!

Она дёрнула ручку, распахнула дверь – и бросилась на шею Раевскому. Холодный от ночного воздуха, с растрёпанными волосами, с лицом, на котором читалось беспокойство… Такой родной. И – слава богу! – живой.

– Маша… Маша… Успокойся. Всё в порядке, – растерянно бормотал Игорь, машинально поглаживая её по спине.

Девушка резко отстранилась, схватила его за руку и потянула за собой:

– Ты же совсем раздетый! Весь холодный… Замерз?

Игорь подчинился, позволил себя вести, но не забыл повернуть ключ в замке. Маша усадила его на диван, закутала в плед и стремительно исчезла на кухне.

– Чай с мёдом или с вареньем? – донёсся оттуда её оживлённый голос.

Игорь обмяк на подушках и лишь теперь заметил, что до сих пор сжимает в руке пистолет. Зачем-то поднёс ствол к носу, вдохнул характерный запах пороха и аккуратно положил оружие на журнальный столик.

Маша вернулась с подносом: фаянсовый чайник, две расписные чашки, вазочка с мёдом, вазочка с вареньем и крекеры на маленькой тарелочке. Она поставила поднос на край столика, торопливо освобождая место. Журналы полетели в кресло, телефон скользнул в карман халата. Двумя пальцами, как горячую спичку, подцепила пистолет за скобу.

– Тихо, тихо… – Игорь внезапно ожил и уверенным движением перехватил оружие. – Это не игрушка. У него даже предохранителя нет.

– Почему?

– Почему нет предохранителя? – уточнил Игорь, и лицо его сразу оживилось. – Так это же «Глок»! Конструкция такая, – он повертел пистолет в руках, демонстрируя. – Хотя на самом деле их целых три. Предохранитель на спусковом крючке, предохранитель от падения и предохранитель ударника. Он не выстрелит, пока не нажмёшь на курок. Просто нужно давить до конца. Длинный ход спускового крючка, – Игорь сделал паузу и добавил с усмешкой: – Ну а четвёртый предохранитель, который должен быть по определению – это не быть идиотом и включать мозги.

От Маши не укрылось, с какой неподдельной теплотой и восторгом он говорил о своём оружии.

– Ты прямо как влюблённый… – не удержалась она.

– В смысле?! – Игорь недоумённо нахмурился.

– Говоришь о пистолете, как о девушке, в которую влюблён.

– Это друг! – горячо возразил он. – И надёжнее любой девушки.

– Негативный опыт? – лукаво приподняла бровь Маша.

– Не понял! Ты о чём?

– Про девушек. Негативный опыт? Раз пистолет надёжнее чем…

– Маша! Ну ты даёшь! – Раевский весело рассмеялся, и морщинки разбежались у глаз. – Никакого негатива! Это просто фигура речи.

Она протянула ему чашку с дымящимся чаем, и Игорь машинально освободил правую руку, переложив пистолет в левую.

– Хотя… – неожиданно задумался он, принимая чашку. – Если разобраться, у вас действительно много общего. Требует внимательного обращения, не любит небрежности… – его взгляд скользнул по Маше, и он вдруг смутился.

Маша улыбнулась про себя, наблюдая, как он осторожно кладёт оружие на столик, прежде чем взять варенье.

– Ты женат? – неожиданно огорошила она вопросом.

– Нет. Свободен как…

– Не пригодился? – съязвила она.

Все тревоги остались где-то далеко, словно прошли годы с момента, когда она тряслась в темноте котельной. С ним было так спокойно, что она невольно вернулась к привычной манере их общения – лёгким подколам и дружеской язвительности.

– Почему? – поджал губы Раевский. – Ещё как пригодился! Аж два раза. Правда, ненадолго… – он лукаво прищурился: – Может, ещё кому-то сгожусь?