Северная сага. Конунг и воевода

Ромея установили достаточно быстро. Пару дней девчонки следили за ним, следуя по пятам, выясняя места, которые Афанасий посещал, и его связи. Оставалось только дождаться удобного момента для захвата.

Дарина со своей напарницей получила участок у ворот рынка, неподалеку от входа в детинец. Оттуда-то и появился Афанасий в этот день. Он вышел из высоких дубовых ворот крепости, открытых в дневное время настежь и охранявшихся дежурным десятком нурманнов воеводы Ингвара, и направился на торжище.

Дарина толкнула напарницу в бок, привлекая ее внимание, и осторожно указала глазами направление для наблюдения. Напарница Снежана, смышленая девчонка из семьи местного варяга, погибшего давным-давно в какой-то битве, оживилась. Снежане нравилась такая жизнь, полная опасностей, да еще и хотелось отличиться, чтобы ее заметил, наконец, Болли по прозвищу Костолом, огромный медведь-берсерк, в которого девушка была влюблена.

– Идем за ним, подруга! – прошептала Дарина. – Только осторожно!

Снежана кивнула и машинально одернула пояс, поправляя ножны с кинжалом. Все-таки она немного нервничала.

Девушки, держась на расстоянии шагов двадцати от беспечно вышагивающего ромея, двинулись к торжищу.

Афанасий рост имел средний, телосложение воинское, то есть крепкое, мускулистое и подтянутое. Ни грамма лишнего жира. Движения его были плавными, но сразу чувствовалась сила в этом неприметном, на первый взгляд, человеке. Лицо совсем незапоминающееся, простое. Только глаза черные и пронзительные, с подозрительным взглядом, рассматривающим пристально все происходящее вокруг. Одет ромей был в темные кожаные штаны, синюю рубаху из дорогого шелка. Сверху на туловище накинута куртка из тонко выделанной шерсти темно-коричневого цвета. Голову с черными, как вороново крыло, волосами покрывала небольшая синяя шапочка из валяной шерсти. На поясе, украшенном серебряными накладками, болтались ножны с длинным узким мечом. Выглядел, в общем, Афанасий, богатым и успешным человеком. То ли знатным воином, то ли преуспевающим купцом.

Ромей остановился возле лавки купца-булгарина, мелкого человечка с темной кожей почти коричневого цвета. Купец подскочил с кресла, завидев подошедшего богатея, и принялся расхваливать свой товар. Торговал он, в основном, кожами, разными изделиями из них и зерном. Но почетное место в лавке занимала медная посуда, богато украшенная чеканкой, красивыми насечками и искусной резьбой. Ей-то и заинтересовался Афанасий.

Девушки подошли к соседней лавке с тканями и принялись делать вид, что любуются дорогими привозными шелками и хлопковой материей. Приказчик начал разворачивать тяжелые рулоны, показывая качество тканей и яркие вышитые узоры, переливающиеся на солнце. Девушки понимающе закивали, щупая руками материал, но не забывая, время от времени, поглядывать в сторону ромея.

Афанасий в это время выбирал посуду.

– Хочу вот эти, эти и эти! – указывал он на начищенные до зеркального блеска медные тарелки, блюда и кружки. – Они похожи на те, что были у меня в Константинополе. Даже украшены также!

– О да, господин! Они изготовлены в Плиске. Там у меня мастерские! – затараторил купец. – Даже великий хан Омуртаг пользуется такими же! Я поставлял эту посуду для его двора! И в Византию поставляю – у моего старшего брата большая лавка в Константинополе!

Крепко поторговавшись минут двадцать, Афанасий приобрел все же утварь, и велел купцу отправить покупки на свое подворье. Причем назвал, естественно, точный адрес со всеми приметами, которые прекрасно услышали и запомнили Дарина со Снежаной.

Сообразив, что ромей заканчивает торг с булгарином, они тоже расплатились с приказчиком и забрали свои покупки – отрез красивого желтого шелка и рулон белой хлопковой ткани, дорогой, но так хорошо подходящей для нижних рубах.

Ромей двинулся дальше, а Дарина решила разделиться с напарницей, чтобы сообщить остальным валькириям об обнаружении объекта слежки.

– Давай ткань мне и следи за ним дальше. Он, кажется, пока с рынка уходить не собирается, – схватила Дарина отрез шелка из рук Снежаны. – Я побегу, предупрежу Айникки и остальных, что ромей здесь. Постараюсь побыстрее.

– Давай, подруга, беги скорее! – кивнула Снежана и поспешно двинулась за удаляющимся Афанасием. – Я его не упущу!

Дарина ринулась к выходу с рынка. На следующем углу она чуть не налетела на прогуливающуюся с напарницей Айникки.

– Нашли его! За ромеем по торжищу Снежана ходит! – выпалила Дарина, чуть отдышавшись. – Собирайте остальных, я обратно к ней!

– Не упустите! Мы скоро будем! – Айникки со своей напарницей быстрым шагом отправились собирать остальных валькирий, а Дарина развернулась и побежала обратно на торжище.

Ромей, тем временем, пересек весь рынок, нигде более не останавливаясь, и вышел через вторые ворота к дальнему краю города. Там улочки были застроены небольшими усадебками и домишками, все более бедными и неказистыми, постепенно, по мере приближения к полям, переходящими в совсем уж нищие лачуги и землянки. Раньше Снежана здесь даже и не бывала. Хоть Полоцк не такой уж и большой, казалось бы все должно быть местной, коренной жительнице, знакомо – ан, нет! Впервые видела она эти кривые улицы, загаженные помоями, грязью и навозом. Но квартал не безжизненный – везде копошились людишки. Кто в огородиках возился, кто за скотиной ухаживал. И просто прохожих хватало, как и детей, бегающих туда-сюда по своим мелким делам или просто играющих друг с другом. Поэтому Снежана не испугалась, твердо следуя за удаляющейся фигурой ромея. Эх, только ведь потеряют ее подруги! Рановато они с Дариной разделились. Нужно было хотя бы досюда довести Афанасия, и только потом бежать сообщать подругам.

Ну, ничего! Она и сама справится. Проследит за ромеем до места, куда он так уверенно топает, запомнит все приметы вокруг и побежит к своим доложить о том, что узнала. И Болли оценит ее сообразительность и обратит, наконец, внимание!

Воодушевленная мыслями о любимом берсерке, Снежана ускорила шаг, чтобы не упустить ромея. Тот как раз свернул за угол, в темный переулочек.

Снежана повернула туда же и неожиданно столкнулась нос к носу с Афанасием. В его руке блеснул нож.

– Ты кто такая, женщина? Зачем за мной ходишь? Кто послал? – прошипел ромей, приставив узкое острие к животу Снежаны.

Сердце девушки ушло в пятки. Надо же было так влипнуть! Зарежет ведь ее сейчас этот гад, а тело спрячет в какой-нибудь выгребной яме. Так, что никто никогда не найдет. Особенно в таком месте, как эта окраина. Но не растерялась и, весело улыбнувшись, что, правда, не очень-то соответствовало обстановке и окружавшему пейзажу, прощебетала:

– А понравился ты мне, красавчик! Хочу с тобой повеселиться. У тебя серебришко водится, а я за него на многое способна!

Снежана умудрилась кокетливо повести плечами, несмотря на упирающееся в ее живот лезвие смертоносного оружия.

– А чего одна? Вторую девку где потеряла? Я вас еще на рынке заметил! Не заговаривай мне зубы, женщина! – усмехнулся ромей и неожиданным ударом в челюсть отправил Снежану в бессознательное состояние.

Она даже удивиться сказанному не успела.

Афанасий, тем временем, огляделся по сторонам, взвалил бесчувственное тело девушки на плечо и зашел в ближайший дворик, обнесенный на удивление высоким и крепким для такого убогого места частоколом.

***

Дарина вернулась на торжище очень скоро, но ни Снежаны, ни ромея нигде не было. Как в воду канули. Она дважды пробежала весь рынок вдоль и поперек. На втором круге торговцы и покупатели начали заинтересованно коситься в ее сторону, и Дарина остановилась. Нельзя так привлекать внимание. Нужно дождаться девчонок и вместе продолжить поиски. Может быть даже рискнуть и осторожно поспрашивать купцов, в какую сторону направился ромей или ее подруга.

Только бы ничего плохого не произошло… Но нет, не посмеет среди белого дня ромей зло причинить свободной женщине! Люди не позволят, тут с этим строго. За нападение на свободную женщину при свидетелях могут и без суда на месте порешить! А если он ее с рынка обманом увел? Неужели заметил или почувствовал слежку?! Только бы ничего плохого не сотворил! Ну где же подруги?

А вот и они. Айникки и все остальные девчонки идут-торопятся. И Болли с Йонашем впереди с ними топают. Успели, значит, и до усадьбы добежать. Молодцы, девчонки, догадались подмогу позвать! Ну, с этими-то воями они точно найдут Снежану!

Дарина подбежала к своим друзьям.

– Ну что? Где они? – нетерпеливо спросил Йонаш.

– Нету. Все здесь обыскала, ушли, видать, с торжища! – всхлипнула Дарина, не выдержав напряжения.

– Тихо! Держись! Нельзя внимания привлекать! – прошептал угр. – Где ты со Снежаной рассталась?

Дарина подробно объяснила.

– Болли, я к Криву в лавку схожу. Если мы спрашивать будем, никто с нами разговаривать не станет. А он тут свой, ему проще будет искать. Хотя бы примерное направление укажут. Наверняка они с торга ушли, так хоть узнаем, в какую сторону! – сказал тогда Йонаш берсерку.

– Разумно. Пошли все вместе, там и подождем известий! – согласился Болли. – Можно, конечно и пригрозить людишкам, но внимание привлекать не стоит, ты прав.

– Это уж точно! Если ты грозить начнешь, тут такой переполох поднимется, что не отобьемся, даже несмотря на то, что ты берсерк! – усмехнулся угр. – Идем к козлобородому купцу!

Крив нашелся в лавке вместе со своим помощником Мисюркой, лопоухим парнем с круглым глуповатым лицом.

Болли быстро обрисовал ситуацию, и купец, хмыкнув и тряхнув козлиной бородкой, сказал:

– Сидите здесь, ждите. Мы скоро! Вот, квасу пока испейте!

Крив указал на бочонок, стоящий в углу и сунул пару кружек в руку помощнику:

– Напои гостей, да коврижек предложи!

Мисюрка принялся разливать душистый квас, а потом вывалил в миску на столике горку медовых коврижек.

Девчонки нервно захрустели сдобным угощением. Болли отхлебнул напитка и недовольно скривился.

– Как вы это пьете? Сколько лет в Гардарике, а до сих пор не могу к этому хлебному пойлу привыкнуть! – Болли сунул кружку обратно в руки Мисюрке. – Пиво есть?

– Есть, как не быть, господин!

– Тащи! И крендельков соленых!

– Мне тоже! – свой квас Йонаш, однако, допил.

Мисюрка метнулся в кладовую.

Вернулся купец довольно быстро, не успели даже все коврижки с крендельками доесть.

– С торжища ушли оба, это точно. Через дальние ворота вышли, что к полям ведут. Там окраина…

– Я знаю там все! – перебила купца Дарина. – Жила неподалеку с братом последние несколько лет, после того, как его стрела обезножила. И знакомцы там имеются! Найдем!

О своем вынужденном прошлом гулящей девы Дарина предпочитала не вспоминать, как и не рассказывать этих грустных подробностей подругам. Одна Айникки знала всю историю Дарины. Нужно было содержать калеку-брата и жить на что-то, вот и приходилось заниматься Дарине непотребным делом. Но все это давно в прошлом, после встречи с любимым Беляем и его другом Ратибором Белым Кречетом. Но ради подруги Снежаны придется снова столкнуться с этим прошлым и старыми знакомыми.

– Болли, Йонаш! Вы с нами рядом не идите. Просто будьте неподалеку, а не то людишек там всех распугаете! Иначе и разговаривать со мной не станут!

– Хорошо! Мы немного позади пойдем. Но без нас ничего не предпринимать и во дворы не заходить! А то еще вас спасать придется!

– Договорились! Побежали скорее!

***

Снежана приходила в сознание постепенно. Сначала вернулся слух, и она услышала тихий разговор. Говорили двое, один голос она узнала. Это был Афанасий. Его собеседник все больше поддакивал, соглашаясь. Явно, что Афанасий был главным и приказывал.

– Выпытаешь все из нее. Кто послал, зачем, откуда она, где живет, с кем. Где и кто такая вторая баба, что вместе с ней по торжищу за мной ходила. В общем, все. И главное, что от меня им нужно было? Что они про меня знают? Понял?

– Да, господин. Как пытать можно?

– Как хочешь. Потом она не нужна будет. Спрячешь тело, чтобы не нашли никогда. Понял?

– Да, господин, – снова повторил неизвестный. – Позабавиться с ней можно? Больно пригожа девка!

– Что хочешь делай, я же сказал! – раздраженно рявкнул ромей. – Но узнать у нее ты должен все, что мне нужно! Понятно?

– Да, господин!

Снежана смогла разлепить глаза и в полутемной горнице с низким потолком, освещенной одной лучиной, разглядела теперь обоих. И ромея, и крупного уродливого горбуна, собеседника Афанасия.

– Тогда приступай! Вон, она уже очухалась, глаза раскрыла. Вечером приходи в кабак, что у ворот детинца. Получишь двадцать милиарисиев1.

– Чего? Каких милисев? – не понял ромея горбун. – Мне бы серебрушек!

– Про них и говорю, бестолочь! Милиарисий – главная серебряная монета великой Византийской империи!

– А! Вот это дело! Серебрушки! – довольно проворчал туповатый уродец. – Люблю их с детства!

Горбун мерзко заржал.

– Приступай уже! Я ухожу.

Ромей шагнул к двери. Не успел он схватиться за ручку, как дверь резко распахнулась. Ромей получил ей удар в лоб и отлетел к стене. В комнату ворвались две стремительные тени – одна громадная, а вторая поменьше, но очень юркая.

«Как медведь и лисица», – подумала Снежана и снова потеряла сознание.

***

Дарина с подругами пробежала по переулкам, останавливаясь время от времени около каких-то подозрительных личностей и некоторых девок, видимо, ее старых знакомых, спрашивая их, не видели ли они Снежану или ромея, быстро описывая их приметы и одежду. Одни разводили руками, но несколько людишек что-то рассказали и указали нужное направление. В этих кварталах чужаков замечали и запоминали сразу. Это помогло и, наконец, валькирии смогли вычислить дом, около которого недавно видели похожих людей.

Тут Болли с Йонашем взяли дело в свои руки.

– Дальше мы сами! Снежану живой и здоровой вернуть нужно! – пробасил берсерк. – Она мне нужна еще! Да и ромея Ратибор приказал захватить целым и невредимым! Так что мы с Йонашем в горницу первыми войдем. Вы вокруг дома встаньте, чтобы не сбежал никто!

Легко перемахнув через забор, вои открыли изнутри калитку, чтобы валькирии смогли беспрепятственно войти во двор и окружить лачугу.

Болли подошел к двери и изо всех сил ударил кулаком. Не зря его Костоломом прозвали. Дверь оторвалась от крепких кожаных петель и с треском влетела внутрь. Вместе с дверью в горницу вбило и ромея, который в этот момент, как оказалось, собирался выходить из дома. Удачно вышло – вышибло дверью дух из Афанасия. Урода-горбуна вырубил ударом в нос Йонаш, влетевший следом за Болли.

Берсерк ловко и быстро скрутил руки и ноги ромея ремнями, которые сорвал с него же, а Йонаш проделал то же самое с горбуном, выдернув из его портков крепкий шнурок-гашник.

После этого Болли подошел к лежащей на полу Снежане и с удивительной для него нежностью поднял ее на сильных руках. Девушка открыла глаза и неуверенно улыбнулась.

– Не смотри на меня, у меня синяк на пол-лица, наверное, – прошептала она. – Я тебе такая не понравлюсь!

– Ты мне любая нравишься! – пробасил берсерк и поцеловал Снежану прямо в губы.

И добавил, брезгливо взглянув на бесчувственного ромея:

– А этому вонючему троллю я лично кровавого орла2 сделаю, когда он все конунгу выложит!

– Надо здесь все обыскать! – вмешался Йонаш. – А ночью этих в усадьбу перевезем. Айникки, отправь кого-нибудь за телегой и парой отроков в усадьбу! И выставь дозорных у частокола, на всякий случай. Дарина, договорись со знакомцами своими, что на улице, чтобы никому ни слова!

Пока позволяло время, в домишке обыскали все углы, но ничего дельного, кроме небольшого количества серебряных монет, не нашли. Домик явно арендованным был. Постоянно никто здесь не жил – ни горбун, ни, тем более, ромей. Хорошо бы, конечно, в усадебке Афанасия пошарить, но куда там! Наверняка холопов полон двор, такой шум поднимется, что ног не унести будет. Пришлось от этой заманчивой идеи отказаться.

– Ничего, – успокоил всех Болли. – Когда мы за них всерьез возьмемся – запоют, как соловьи. Все выложат!

– Ладно, собираемся! – подытожил Йонаш. – Ратибор вернется и решит, как с пленниками поступить – сами пытать будем или конунгу отдадим.

– Я обещал сделать ромею «кровавого орла»! Так что без меня не обойдутся! – набычился Костолом.

– Это ты уже с конунгом и Ратибором договариваться будешь. Собираемся! Айникки, проверь еще раз, не оставили ли где следов!

Вскоре, как только стемнело, шустрые отроки подогнали телегу, в которую погрузили связанных ромея и горбуна. Рты им заткнули ветошью, а на головы намотали тряпки, чтобы не разглядывали ничего лишнего по пути к подворью.

– Запри их пока где-нибудь понадежнее, но раздельно. И охрану удвоенную поставь! Постоянно чтобы кто-то сторожил, – скомандовал Йонаш старшему варяжской охраны поместья, встретившему их у ворот. – Не развязывать и глаз с них не спускать. Напоить водой, еды не давать. После заткнуть рты обратно и головы тряпками замотать!

– Будет сделано! – старший, опытный пожилой воин, кивнул. – От меня не сбегут!

– Вот и хорошо! Кречет вернется и решит, что дальше с пленниками делать!

***

Сразу после удачного завершения операции по захвату ромея Афанасия, Айникки с валькириями решили отметить это дело в собственной харчевне. Тем более, что Ратибора в Полоцке не было – практически все мужчины ушли из города, караван купца Горомута захватывать, а Болли с Йонашем отправились к Криву выпить пива с солеными крендельками. Очень уж они им в прошлый раз понравились. Заодно и письмецо с голубем передадут конунгу об удачном захвате ромея.

Валькирии решили посидеть в кабаке этим же вечером, тем более, что больше никаких других поручений, кроме Афанасия, для них Ратибор не оставлял. Девчонки заняли стол в уголке и выпили по первой кружке пива, закусив, пока готовится мясо, чесночными сухариками, зажаренными в масле, как приучил всех к новому вкусному блюду Ратибор.

Неожиданно в кабак ввалились пятеро типичных нурманнов в дорогих кольчугах. У каждого на боку, в ножнах из кожи отличной выделки, висели добротные мечи. Открытые шлемы были приторочены к широким, украшенным серебром и каменьями, поясам, а на головах красовались расшитые золотой и серебряной канителью шапочки разных фасонов.

– Эй, трэли! – заорал с порога самый здоровенный нурманн. – Подать нам лучшего мяса, хлеба, овощей и пива!

– И вина! – поддержал товарища еще один громила с внешностью гориллы, заросший шерстью до самых глаз. – Да побольше! Живо!

Его спутанные космы выбивались из-под маленькой шелковой шапочки красного цвета, сшитой явно не для такой громадной, нечесаной и немытой головы. Похоже, это был пилеолус – головной убор католических священников. Трофей из дальнего вика куда-нибудь к франкам, надо полагать.

Собутыльники, а пришли они уже хорошо поддатые, называли обладателя пилеолуса Епископом, наверное, как раз из-за этой шапочки.

– Я знаю этих нурманнов! – прошептала Айникки. – Этот Хрольф Епископ – хольд воеводы Ингвара. Недавно из Константинополя вернулся со своими дружками. Они там в охране басилевса служили пару лет. Я слышала, как Ходота про них Ратибору рассказывал.

– Я тоже слыхала! – подтвердила Дарина. – Да и в Полоцке про Епископа этого уже слухи гуляют. Совсем псих, говорят. Может за один косой взгляд убить. Ингвар ему большие деньги посулил за службу, лишь бы оставить в дружине княжеской.

– Видать, важные птицы, раз так! – протянула Снежана, оценивающе разглядывая веселящихся викингов. – Что думаете, подруги?

– А чего тут думать? Если момент подвернется – будем бить! Не зря же конунг Ратибору ослабить князя приказал. Вот и пособим! – Айникки хлопнула по столу крепкой ладошкой. – Только без видоков, желательно. Луки-то у всех с собой?

– У всех! – быстро глянула под стол и в угол, где были сложены луки и колчаны со стрелами, Дарина. – На мечах нам с нурманнами не совладать, а вот стрелами спокойно уложим всех, моргнуть дважды не успеют!

– Хорошо. Посмотрим, как дальше пойдет, и будем действовать по обстоятельствам! – приняла решение Айникки. – Будьте наготове. Если что, говорить с ними буду я, а вы не вмешивайтесь, помалкивайте. Как только я скажу, что Хрольф – тупица, так и бейте их без сожаления!

Девчонки дружно хихикнули.

Нурманнам как раз принесли пиво с вином и блюда с жареным мясом, свежими овощами и хлебом. Они тут же отхлебнули из огромных кружек изрядное количество пива и стали глазеть по сторонам, рассматривая немногочисленных посетителей кабака и нахально комментировать их внешность. С каждой кружкой нурманны вели себя все наглее и наглее, явно провоцируя людей на драку.

Посетители начали спешно расплачиваться и покидать харчевню. Неприятностей с такими громилами никто не хотел. В харчевне остались только нурманны, да девчонки. Ну, и обслуга, притаившаяся на кухне.

– Хо-хо! Какие телочки! – облизнулся Хрольф, наконец заметив пирующую за угловым столом компанию девчонок, которые уходить не собирались. – Смотрите, братья!

Спутники обернулись в ту сторону, куда пялился Хрольф, пуская слюни в кружки с пивом.

– Идите к нам! – радостно завопил Хрольф. – Таким красоткам негоже сидеть в харчевне одним, без настоящих мужчин!

– Не вижу настоящих мужчин! – ответила за всех валькирий Айникки. – Пейте свое пойло без нас.

Лицо Хрольфа вытянулось в удивлении. Нурманн даже рот раскрыл, не веря своим ушам. Наверное, его еще ни разу так не отшивали.

– Что ты сказала, женщина? – угрожающе произнес Епископ. – Можешь повторить?

– Ты не только тупой, но еще и глухой? – звонко воскликнула десятница. – Пей, говорю, свое пойло и не приставай к приличным людям! А еще лучше – проваливай отсюда! И дружков своих прихвати, а то воняет от вас сильно, тупица!

Нурманны подскочили с лавок, выхватывая мечи. Но было поздно. Град стрел обрушился на них, пронзая с близкого расстояния тела насквозь. Кольчуги не помогли – бронебойные наконечники, выкованные собственными кузнецами Ратибора на совесть, не подвели.

Хрольф Епископ оказался самым сообразительным, правильно оценив угрозу, и самым шустрым, почти сумев добежать до двери. Там его и настигли три стрелы, попавшие четко в затылок, прямо под красную шапочку-пилеолус. Хольд с грохотом рухнул на дощатый пол, пару раз дернулся всем телом, и застыл, раскинув руки в разные стороны. Правая сжимала мертвой хваткой рукоять меча.

– Вот это победа! – завопили в один голос девчонки. – Пятерых здоровенных нурманнов побили! Бывших варангов3 басилевса! Слава нам, валькириям!

– Да не такая уж и славная победа! – проворчала Айникки. – Они пьяными вусмерть были! Если б не наше умение стрелять быстро и метко, ни за что не побили бы их…

– Зря ты так говоришь, подруга! – возразила Дарина. – Ну и что, что пьяные? Настоящий воин всегда начеку должен быть! И опасность чувствовать. А эти – самодовольные глупцы, вели себя по-хамски, за что и получили положенное! Так что мы все-таки валькирии самые настоящие!

– Этот хотя бы умер, как воин – с мечом в руке! В Вальхаллу попадет, свинья этакая, – пнула тело Хрольфа десятница. – Дарина! Запри дверь! Надо спустить тела в подпол пока что. Ночью избавимся от них, на лодке вывезем. Эй, холопы! Нужно прибрать здесь! Мертвецов оттащить и кровь отмыть. Живо сюда!

На зов хозяйки моментально примчались несколько рабов из обслуги. Через полчаса в харчевне не осталось и следа побоища.

– Только бы никто из посетителей не проболтался, что этот Хрольф с друзьями были здесь! – задумчиво проговорила Снежана.

– Местных среди них не было, – немного подумав, ответила Дарина. – Все заезжие. Будем надеяться, что они покинут город к тому времени, как Хрольфа с прихвостнями начнут искать.

А ближе к утру вернулись на свое полоцкое подворье и Ратибор, и драккар. Как будто и не уходили никуда. Удачно они сходили – удалось устроить засаду на торговый поезд купца Горомута. Перебили всю охрану с купеческими приказчиками, и дорогие товары забрали. Пропал поезд, как будто и не было его вовсе.

Айникки тут же рассказала Ратибору о том, что произошло в его отсутствие – и про ромея Афанасия, взятого в плен вместе с подручным, горбуном, и про драку с Хрольфом Епископом. И предъявила пленников, содержащихся связанными в подвале, и тела нурманнов.

– Что ж, новости хорошие, хотя и неожиданные! – покачал головой Ратибор. – С Афанасием все правильно сделали, хоть и с ошибками, чуть не стоившими жизни Снежане. Тренироваться вам надо, чтобы впредь таких оплошностей не допускать. А про Хрольфа я уж совсем молчу. Вы слишком самоуверенно себя ведете, Аня! Наказать бы тебя надо, да вроде бы и не за что… Закончилось-то все хорошо для вас… Ладно, иди сюда, обниму, валькирия ты моя!

Кречет Гром, сидевший все это время на плече хозяина, вспорхнул с недовольным крекотанием и взмыл в небо. Немного покружил над поместьем, высматривая добычу, но никого интересного для себя не заметил и приземлился на крышу длинного дома, устраиваясь на ночлег.