Ревизор: возвращение в СССР 41

А пока что, конечно, я наконец смог расслабиться. Всё же эти дни доклад для Андропова висел над плечами. Не так чтобы очень сильно меня волновал – я битый жизнью циничный старик, но всё же, естественно, немного волновался. Главным образом, чтобы не сорвалось все по моей вине, мало ли заболею и голос потеряю, или в аварию попаду… Уж слишком привык я выполнять взятые на себя обязательства точно и в срок…

***

Москва, Московский государственный историко-архивный институт

Женя Брагина очень хотела пообщаться с Кариной на занятиях. Но первую пару та пропустила, так что ей пришлось этот разговор отложить. Но ближе к концу первой перемены Карина все же мышкой скользнула в аудиторию. Обрадованная Женя тут же коршуном метнулась к ней:

– Как ты могла так подло поступить? – сходу огорошила она Карину, даже не здороваясь. – Я тебя считала подругой, доверяла тебе, а ты оказалась лгуньей.

– О чем ты говоришь? – возмутилась Карина, растерявшись от неожиданности и разозлившись из-за того, что Брагина начала предъявлять ей претензии при всей группе.

– Я говорю о той клевете, которую ты придумала про Мишу и его девушку, – рявкнула Женька, даже не стараясь понизить голос. – Нам все рассказали ребята, которые с вами в поход ездили, так что даже не пытайся вывернуться.

– Не понимаю тебя, – возмущенно продолжила Карина гнуть свою линию. – Ты явно что-то не так поняла. Или тебе просто не всю правду сказали, и ты теперь, сделав поспешные выводы, меня оскорбляешь. Не очень это красиво с твоей стороны.

– Да ты совсем обнаглела. Совести у тебя нет, – воскликнула Женька…

– Что здесь происходит? – раздался вдруг строгий голос преподавателя от двери. – Занятие начинается. Все, кому нужно поругаться, могут продолжить это делать вне аудитории.

Студенты тут же разошлись по своим местам. Женька с Кариной, бросив друг на друга неприязненные взгляды, тоже тихонько шмыгнули за свои парты.

Едва дождавшись конца пары, Брагина снова рванула к Карине. Та двинулась к выходу из аудитории сразу, как прозвенел звонок, так что догнала ее Женя уже в коридоре.

– Мы не закончили разговор, – сказала она, догнав Карину.

– Это не разговор, а дурацкие нападки с твоей стороны, – огрызнулась та.

– Значит, продолжаешь на своей лжи настаивать, – угрожающе протянула Брагина. – Думаешь, у меня не получится тебя на чистую воду вывести? Я этого так не оставлю. Все узнают, какая ты подлая.

– Я не понимаю, с чего ты вдруг ополчилась на меня, – пожала плечами Карина. – Повторяю, ты явно все неправильно поняла. Все на самом деле было не так.

– Ну, раз ты так… Вообще-то ты забыла, что это легко проверить, – разъярилась Женька. – Сегодня же попрошу Костю сказать Мише, чтоб пришел к нам в институт, да привел с собой всех, кто тогда был с тобой в поездке. Соберем комсомольское собрание и послушаем там, что они скажут. И обещаю, когда всем станет ясно все про твое вранье, легко ты не отделаешься!

Карина аж запнулась, когда услышала это. Она давно общалась с Брагиной и понимала, что той хватит и энергии и упрямства реализовать угрозу. А становиться посмешищем для всего института совсем не хотелось. Ей же потом жизни не дадут. При любом удобном случае будут вспоминать эту историю и судачить по углам.

– Зачем тебе это нужно? – сказала Карина уже гораздо менее холодным тоном. – Мы и так с Мишей расстались. Думаешь, мне это приятно? Понятно, что были ссоры и обиды. Ну, повздорили немного. Зачем из этого спектакль устраивать?

– Затем, что ты оговорила нормального парня, – ответила Женька. – Я считала тебя хорошим человеком, своей подругой, познакомила вас с Мишей, а теперь мне стыдно друзьям в глаза смотреть из-за того, как ты себя повела.

– Извини, что расстроила тебя, – сделала виноватый вид Карина. – Мне просто было очень обидно и неприятно. Миша бросил меня и сразу себе другую нашел, прямо в походе, в котором мы вместе были. Интересно, а об этом тебе рассказали? И как ты думаешь, я себя после такого чувствовала? А я тебе скажу, как. Я чувствовала себя оскорбленной и оплеванной. Они даже отказались меня до автобуса подвезти, когда я сказала, что уезжаю и не буду терпеть это все. Мне пришлось малознакомого парня из другой компании просить меня отвезти. Так друзья поступают по-твоему? Что я должна была делать?

– Ну уж точно не говорить про людей гадости, – парировала Брагина, которую слезная речь Карины нисколько не разжалобила. Веры у нее к ее словам теперь не было. Но сама она теперь тоже сбавила напор, поняв, что однокурсница идет на попятную. – Можно было рассказать все, как есть, а не выдумывать оскорбительные небылицы.

– Чего ты хочешь от меня? – спросила Карина, поняв, что сочувствия не получит, но и увидев, что воинственный пыл Женька явно поумерила, чего Карина на самом деле и добивалась.

– Чтобы ты извинилась перед Мишей и его новой девушкой, – строго сказала Брагина. – Как бы ты ни была обижена, клеветать на других людей нельзя, это не по-товарищески.

– Хорошо, – кивнула Карина. – Я найду их и извинюсь.

– Ну уж нет, – покачала Женька головой. – После всего произошедшего доверия тебе больше нет. Я хочу, чтобы ты извинилась перед ними в моем присутствии.

– Что за чушь! – возмутилась Карина. – Это наше личное дело, тебе не кажется?

– Оно было вашим личным, пока ты не начала гадости о Мише его друзьям рассказывать, – парировала Брагина. – Так что теперь это наше общее дело.

– И как это сделать? – спросила Карина. очень разозленная таким поворотом, но старательно пряча эмоции.

– Мы пригласим Мишу с Наташей к нам в выходные. Вот придешь туда и извинишься, – тут же нашла Женька выход. – Только так. Или же я соберу комсомольское собрание. Выбирай.

– Хорошо. Я приду, – покорно кивнула Карина головой, не найдя другого выхода. А то эта оглашенная точно побежит к комсоргу, с нее станется…

Женька Брагина удовлетворенно кивнула и пошла в аудиторию, а Карина начала судорожно размышлять, что ей теперь делать. От одной мысли о том, чтобы извиняться перед Кузнецовым и этой его калининской пассией у нее зубы сводило и кулаки сжимались. Это точно был не вариант. Что же теперь делать? – в замешательстве думала она, стоя в коридоре.

***

Глава 5

Москва, Лубянка

Дверь за Ивлевым и его куратором закрылась. Андропов помолчал некоторое время, затем сказал:

– Значит, так, товарищи офицеры. Вы все имели возможность задать вопросы и получить ответы от лектора. Жду от товарища Вавилова сообщения, когда мы сможем с вами собраться и обсудить какие-то выводы, которые вы предложите по итогам этого общения. На этом всё на сегодня.

Офицеры встали, и председатель КГБ покинул комнату. Его кабинет был поблизости, буквально за следующим поворотом.

Зайдя в приёмную, он кивнул Крючкову и спросил:

– Было что-нибудь важное во время моего отсутствия?

– Генерал Назаров приходил, у него какое-то для вас сообщение имеется, я сейчас его наберу, чтобы он к вам подошёл.

«Да, – подумал Андропов, – если бы не встретился прямо сейчас с Ивлевым, мог бы и не вспомнить, что Назаров пытался недавно провернуть какую-то комбинацию, используя как раз имя Ивлева, чтобы дискредитировать Вавилова. Эх, как же эти аппаратные игры уже достали!»

С другой стороны, хорошо, что заместители между собой грызутся, претендуя на его внимание – так от них намного больше толку получается. Конкуренция стимулирует к эффективной работе.

Долго просидев на мероприятии, садиться на своё место он не захотел, начал расхаживать по кабинету, периодически поглядывая в окно. Хмурое московское небо обещало скорый дождь – ничего удивительного, первое октября всё же.

«Ну ладно, – подумал он, – мне какое дело, я на улице почти не бываю. С самого раннего утра до вечера сижу у себя в кабинете, потом меня на машине привозят домой, иногда только удаётся на дачу вырваться или на охоту. Поездками на охоту в компании генерального секретаря пренебрегать точно не стоит – ничего хорошего с тем, кто начнёт пренебрегать, не произойдёт».

Мыслями он тут же вернулся к только что состоявшемуся совещанию. У него сложилось ощущение, что Ивлев искренне старался дать максимально развёрнутые ответы на те вопросы, что ему задавали. Другое дело, что факторы, на основании которых он делал свои выводы, были очень причудливы: история, психология, экономика.

Самое интересное, что сделанные им выводы о том, что арабы не способны победить Израиль в новой войне, которую хотят вот-вот начать, полностью соответствовали выводам тех самых аналитиков, что присутствовали на сегодняшнем совещании. И были сделаны ими впервые еще пару лет назад. Правда, их выводы были сделаны на основе других факторов, хотя некоторые из них всё же совпадали – а именно, отсутствие должной военной дисциплины в арабских армиях и отсутствие серьёзных военачальников.

Будь это иначе, может быть, и не было бы необходимости изображать на весь мир ссору с Садатом и выводить свои войска в прошлом году. Новая война арабов против Израиля на Ближнем Востоке никак не отвечала интересам Советского Союза. И раз уж её всё равно невозможно выиграть, то он не хотел быть тесно связанным с Египтом, который был главным заводилой новой войны.

Были серьёзные опасения, что в результате проигрыша арабов Израиль ещё больше усилится и сможет захватить дополнительные территории, увеличив свой геостратегический потенциал. А любые дополнительные территории у Израиля – это фактически дополнительные территории у его ближайшего союзника США.

Как правильно сказал Ивлев, если бы у арабов хоть что-то серьёзное начало получаться, Израиль отреагировал бы ядерными ударами. Именно поэтому понадобилось вывести почти весь контингент советских войск перед этой войной. Потому что если бы советские военнослужащие стали бы погибать тысячами под ударами ядерных бомб Израиля, на это пришлось бы отреагировать объявлением войны Израилю. Или становиться посмешищем на весь мир, проигнорировав их гибель. А объявление войны Израилю означало бы, что уже США вынуждены были бы отреагировать на угрозу своему ближайшему союзнику. Все подошло бы снова к порогу кубинского кризиса 1962 года, когда едва не началась третья мировая война…

А ведь с США в последние месяцы началось серьёзное потепление в отношениях… Ясно, что это намного лучше, чем стоять постоянно на грани ядерной войны…

Использование ядерного оружия израильтянами против мусульман привело бы к полной дестабилизации не только Ближнего Востока, но и окрестных исламских территорий. Да и опасно взрывать десятки ядерных зарядов в регионе, где добывается основная нефть, используемая мировой экономикой.

И что уж говорить про десятки миллионов беженцев, которые ломанулись бы во все стороны, в том числе и в сторону границ Советского Союза. Конечно, СССР ни в коем случае не пустил бы их, но это вызвало бы очередную кампанию в западном мире с упрёками в жестокосердии советского народа и советского правительства.

В западных газетах тут же бы начали размещать сотни статей с фотографиями страдающих и умирающих от голода беженцев на границах Советского Союза. И также использовали бы это, чтобы перенаправить часть ненависти мусульман против израильтян в адрес Советского Союза за то, что он не привечает беженцев.

Нет, такой вариант развития событий точно не нужен СССР.

Холодная война, конечно, никуда не делась, пусть есть и определенное потепление в отношениях с Вашингтоном… Но ладно уж, идёт себе, так идёт. Но она должна быть управляемой, и все важные действия в ней должны совершать вовсе не страны третьего мира наподобие Египта, Сирии или Израиля. Всё должно происходить только с санкции двух самых серьёзных игроков – Москвы и Вашингтона.

Но самый вероятный вариант, все же, после вывода советских войск из Египта – что арабы начнут войну и проиграют ее достаточно быстро. Без необходимости ядерных ударов со стороны Израиля по ним. Ничего хорошего в них, если они последуют, не будет…

Будь Андропов приверженцем тех теорий, которые бытовали в Советском Союзе в двадцатых годах после октябрьской революции и гласили, что обнищание западного мира неизбежно приведёт к росту революционных настроений и победе мировой революции, то, конечно, такой сценарий ядерной войны мог бы быть им принят и весьма восторженно. Ну да, радиация распространится на сотни километров, вызовет резкий спад нефтяного производства, усугубит проблемы мировой экономики из-за нехватки нефти, приведет к тому, что из региона хлынут спасаться десятки миллионов беженцев…

Но кто сейчас, в семидесятых годах, в Советском Союзе, среди руководства верил в подобного рода завиральные идеи? Что бы ни происходило с экономикой США – росла ли она или падала – коммунистическая партия в ней состояла всего из нескольких десятков тысяч человек… Так что все более-менее разумные люди в Москве давно уже не верили в то, что американцы вдруг смогут стать из-за проблем в экономике социалистами или коммунистами, или что там возможно провести успешную социалистическую или коммунистическую революцию.

Так что никакого смысла подводить к обнищанию западный мир и не было. Скорее, был бы больший негатив и угроза мировой войны: чем более нищими станут американцы, тем более они будут воинственны. В этом нет абсолютно ничего удивительного – любые капиталистические правительства при нарастающих экономических проблемах в стране пытаются их приглушить за счёт успешных агрессивных войн за пределами своей территории.

А чем больше войн будут вести американцы, тем больше и Советскому Союзу придётся в них вовлекаться, защищая своих союзников. Это дорогостоящее удовольствие, придется жертвовать своими экономическими целями и развитием советской экономики. Так что никаких игр в мировую революцию, никаких шагов по дестабилизации мировой экономики Советский Союз предпринимать точно не собирался…

И еще Андропова заинтересовал сам Ивлев. Совершенно неожиданно было видеть перед собой студента, который нисколько не мандражирует в компании председателя КГБ… Так расслаблен, что анекдоты в его присутствии травит, подумать только! Правда, анекдот Андропова зацепил. Есть в нем что-то такое… Глубинное… И ведь верно, и в 1812, и в 1941 столько раздолбайства было и шапкозакидательства, что пришлось почти всю Европу врагу оставлять. А потом – да, в себя приходили, и давали агрессору прикурить… Вот почему не сразу? Почему нет порядка, пока не прижмет по-настоящему?

Но Ивлев и это его бесстрашие… Надо психологу поручить дать заключение о причинах такового. Нет ли у него каких психологических проблем? Хотя вроде и не похоже… Вряд ли человек с серьезными проблемами психики будет связывать себя браком еще до восемнадцати лет и обзаводиться кучей друзей, успешно делая карьеру… Но ладно, он сам не специалист, пусть психолог еще одно заключение даст. То, что он уже увидел, ответа на вопрос о его бесстрашии вовсе не дает…

***

Италия, Больцано

Андриано Ринальди прибыл на доклад к Тареку. Задача была все та же что он получил две недели назад – найти изготовителей отвратительного качества подделок тех дорогих чемоданов на колёсиках, что выпускала фирма Тарека. Он был в плохом настроении, поскольку пока не мог порадовать своего уважаемого клиента результатами. Андриано считал себя профессионалом, и его угнетала неспособность дать своему клиенту результат. Не говоря уже о том, что провалы очень пагубно сказываются на перспективах его бизнеса…

Тарек принял главу детективной фирмы в своём офисе на втором этаже. Опытный бизнесмен сразу по лицу гостя понял, что новостей особых нет, но всё же любезно спросил:

– Ну, давайте, синьор Ринальди, рассказывайте.

– К сожалению, синьор Эль Хажж, с нашей последней встречи мы существенно продвинуться не смогли. Номер машины того, кто доставлял чемоданы, мы проверили. Но, как оказалось, автомобиль зарегистрирован на человека, внешне совершенно не похожего на того, кто вёл переговоры. В гараже машины не оказалось.

– И что же вы предприняли?

– Я встал перед выбором: либо послать людей, которые надавят на этого человека и заставят его рассказать, кому он передал или продал машину, либо установить слежку за домом и гаражом в надежде, что нужный нам человек появится там снова на той же машине. Я выбрал второй вариант, поскольку это была единственная ниточка. Мои люди арендовали соседний дом и ждали его появления, но, к сожалению, он так и не появился.

– Тогда следовало действовать по первому варианту, – заметил Тарек.

– Вчера я так и поступил. Мои люди навестили этого человека и прижали его, но, к сожалению, ничего не добились. Даже применили силу, но безрезультатно. Он твердил, что машину у него угнали месяц назад.

– И что же?

– Мои люди ему не поверили, но правды так и не узнали. У них сложилось впечатление, что он боится тех, кто взял у него машину, гораздо больше, чем нас.

– То есть, вы считаете, что за производством подделок стоят серьёзные преступники, а не обычные мошенники? – прервал его Тарек.

– Вполне возможно, господин Эль Хажж…

– Ладно, с этой линией расследования всё понятно. Какие ещё версии вы проверяли?

– Я отправил людей в другие города вокруг Больцано, примерно такого же размера или крупнее. Нам удалось найти ещё два магазина с фальшивыми чемоданами по тем же ценам. Мы поговорили с продавцами и владельцами, но, в отличие от первого случая, они ничего существенного не сообщили, кроме описания примерно такого же человека на машине похожего цвета, хотя номер и марку машины никто не запомнил.

– Значит, уже три магазина, – расстроенно сказал Тарек. – Дойдёт до того, что в каждом крупном городе Италии начнут продавать эти подделки. Помимо того первого случая, из-за которого мы и узнали о существовании подделок, к нам уже трижды обращались недовольные покупатели с рекламациями. А большинство, обнаружив брак, просто выбрасывают чемодан и рассказывают всем, какое некачественное дерьмо мы продаём под видом высококлассной продукции. Что скажете, синьор Ринальди? Мне искать другого детектива или вы всё же найдёте этих мошенников?

– Дайте мне ещё несколько дней, синьор Эль Хажж, – умоляюще произнёс Ринальди. – Мои люди сейчас дежурят у всех трёх магазинов. В двух из них скоро должен появиться тот самый человек, что поставил в них чемоданы, чтобы забрать деньги за предыдущую партию и договориться о новой поставке. Как только он появится, мы его схватим и выбьем информацию.

– Из того мужика, которому принадлежит машина, вы информацию выбить не смогли, – скептически хмыкнул Тарек… – Так с чего вы взяли, что сможете выбить информацию у этого человека? – продолжил он.

– Синьор Эль Хажж, тут есть существенная разница, – ответил Ринальди. – В случае с владельцем машины у нас были сомнения – а вдруг его машину действительно угнали? Мои люди не готовы переходить определённую черту в отношении, возможно, добропорядочного гражданина. Но тот, кто развозит поддельные чемоданы, гарантированно участвует в преступной схеме. С таким человеком мы церемониться не будем. Впрочем, я уверен, что вас не заинтересуют подробности того, как именно мы планируем получать информацию, – добавил он.

– Вы правы, – согласно кивнул Тарек. – Меня интересуют только результаты – кто и где занимается производством подделок. Даю вам ещё три дня. По истечении этого срока жду вас с результатами – либо с информацией, либо с признанием провала. Тогда будем решать, как действовать дальше.

– Спасибо за понимание, – поблагодарил Ринальди Тарика, прежде чем покинуть офис. – Я вас не подведу!

***

Москва

Румянцев довез меня до спецхрана. Отработал там три часа, уже сугубо над докладами для Межуева.

Выходя из него, вспомнил, что прораб наш, Жуков, на выходные в Москву приезжает. На выходных мне было не до него, ну а вдруг он задержался дома на денек? Да и набрал его сразу, проект дачи у меня уже практически готов, может быть сразу с ним и обсудить стоит. Набрал его и повезло – действительно в Москве, трубку снял.

– Евгений Семенович, здравствуйте! Как у вас там дела в Городне?

– Спасибо, Павел, идем с опережением графика. Как у вас дела?

– Да вот задумал дачу строить. Хочу с вами по проекту посоветоваться.

– Почему бы и нет, можно и посоветоваться. Сегодня свободны?

– Да, если можно вас потревожить…

– Можно. Через час можем встретиться?

– Да. Мне к вам подъехать?

– Да, записывайте адрес. Погода хорошая, на улице посидим в сквере рядом, да все и обсудим.

Приехал к Жукову, устроились на скамеечке в сквере. Скамеек тут было много, и граждане, в основном пенсионеры и мамы с детьми, активно ими пользовались. Я достал свой план дачи и дал посмотреть его прорабу.

Бегло пробежав по нему взглядом, он сказал:

– Теплица между баней и домом? Стеклянная, надеюсь?

– Да, на полиэтилен надежды нет.

– Не побьют камнями деревенские дети?

– Не могу знать, но остается на это надеяться. Вроде там деревень особо и нет, только дачники.

– Дети дачников тоже что только не сделают со скуки, – проворчал Жуков, – но сама идея неплохая. Так, а подвала почему нет?

– Так там же водохранилище в двадцати метрах буквально. Думаю, там если копнуть на метр, уже вода будет.

– Ну так музей строим тоже не так и далеко от воды. Гидроизоляция фундамента все решает.

Я задумался. Видел я примеры у друзей, когда эта самая гидроизоляция не решила ничего. Грустное зрелище. С другой стороны, я же не у частника буду заказывать, который неизвестно какой опыт имеет, и только щеки профессионально умеет надувать, а у опытного специалиста, который на нас кучу денег заработает и заинтересован и в дальнейшем, чтобы мы к нему обращались. И вьетнамцев, что работают, он сам очень хвалит. Ну, на всякий случай, как вариант, продумаю полы так, чтобы можно было снять их легко, закидать песком подвал, если затопит все же, да забетонировать. Подстрахуюсь…

– Тогда уже, если вообще с этим связываться, надо не погреб, а что-то побольше. Полноценную комнату. Бильярд там поставлю.

Бильярд я в прошлой жизни очень любил, но все времени не хватало поиграть. Может, в этой удастся. И азарт тебе будет, если друзей привозить в гости, и напиваться смысла нет, чтобы удовольствие получить – по шару кием не попадешь.

– Тоже дело, – невозмутимо кивнул Жуков, – не первый такой проект делать буду. Там главное баню в подвал не засовывать, хотя если все грамотно сделать, то можно и баню.

– Мне по правилам нельзя больше шесть на шесть основной дом, так что баня на поверхности как раз и спасает, иначе не к чему будет теплицу лепить.

– Вот и ладно. Да и в целом – когда из деревянной бани вываливаешься сразу на улицу, да в водохранилище плюхаешься, благо оно рядом – совсем другое ощущение будет, чем из подвала по лестнице подниматься, да потом еще и по дому идти, пока на улицу не попадёшь. – согласно кивнул Жуков. – Хорошо. Когда строить начнем, весной?

– Сейчас, наверное, уже бессмысленно начинать? – спросил я его.

– Сейчас рискованно начинать. Повезет – не будет раннего снега и морозов – так и успеем фундамент сделать. Не повезет – придется начатое строительство консервировать и на весну все равно переносить. Я бы рекомендовал по весне все сделать. Мы быстро сработаем, объект по сравнению с музеем не такой и большой.

– Хорошо, давайте тогда уже весной, – согласно кивнул я.

***

Москва, МГУ

Евгений Сергеевич Зудинов, замдекана по воспитательной работе экономического факультета, сидел и ломал голову, что делать. Только что методист передала ему сведения о том, что одна из иностранных студенток попала в больницу с воспалением легких.

Вот же напасть… И чего она вызвалась на эту картошку на нашу голову?! И поручить ее толком теперь некому, – в задумчивости сокрушался он, перебирая варианты. – Весь их курс на картошке, включая старосту и комсорга. Кому-то из старшекурсников поручить? Так они ее даже в лицо не знают…

– Откуда она, говорите, Ольга Эдуардовна?

– Из ГДР, Виталий Геннадьевич, – подсказала методист. – Только приехала недавно к нам.

– Из ГДР, это хорошо, немцев у нас много учится… – задумчиво постучал карандашом по столу замдекана. – У них же есть какой-то там их союз у нас в МГУ, правильно?

– Да, Союз свободной немецкой молодежи, – кивнула методист.

– Вот и отлично. Кто там у них главный по нашему факультету? Вызовите срочно ко мне…

***

Москва, МГУ

Мартин Нойлер был немало удивлен, когда ему передали, что его срочно вызывают к замдекана по воспитательной работе. Учебный год только начался, никаких происшествий не было, насколько он знал. Что от него могло понадобиться начальству?..

На первой же перемене Мартин поспешил в деканат.

– Евгений Сергеевич, к вам Мартин Нойлер, глава Союза свободной немецкой молодежи, – официальным тоном сообщила по телефону методист и тут же дала знак Мартину заходить.