
Полная версия
Петров, к доске!
– Да не… Так… Гуляем просто. Тренируемся чуть по чуть. – Ответил Витя за нас обоих.
Я стоял молча. Стоял и таращился на мужика. Просто в этот момент был очень занят. Меня осенило, наконец, в чем дело, почему этот человек кажется мне знакомым. Мысль, долбанувшая в голову была очень неожиданной. Ее нужно было переварить.
Я вдруг сообразил, почему мужик еще в первый раз, привлёк моё внимание. Тогда ведь тоже этот факт покоробил на уровне подсознания.
Я видел его на фото. Вот что. На том самом фото, которое стоит у Ромова-старшего. Где изображена вся их компания.
Это очень странно и похоже на какие-то загадочные выверты судьбы, но мужик, в данный момент находящийся рядом со мной и Толкачевым, чисто теоретически был Андреем. Да-да-да. Наташкиным дядькой. Сказать, что я просто охренел от такого совпадения, это ничего не сказать.
Ломал себе голову, как познакомиться с человеком, имевшим отношение к тому, что случилось с отцом, а он сам взял и появился, когда этого никто не ждал. По крайней мере, я – точно.
– Дядь Андрей. А вас как величать? – Произнёс мужик и протянул руку сначала Вите, потом мне.
Это было взрослое, мужское приветствие, которым он вроде как поставил себя на одну степень с нами. Или нас на одну с собой. Не важно. Типа дал понять, что мы уже входим в категорию, с которой можно здороваться вот так, крепко и основательно.
Естественно, в ответ полагалось назвать свои имена, что мы и сделали. Особенно я. Мне прям очень было интересно, как он отреагирует.
Вернее даже не совсем так. Мне было интересно, какого черта мы дважды с этим человеком пересекаемся. Случайность? Не знаю, не знаю…
С другой стороны, если рассудить логически, ну вряд ли взрослый мужик меня преследует. Зачем ему это? Он же не псих. Или псих…
– Алексей. Хорошее имя. – С абсолютно безмятежным лицом заявил дядя Андрей, пожимая мою руку.
В общем, стало понятно, либо он реально не знает, кто я, либо настолько охренительный актер. С другой стороны, на лбу фамилия тоже не написана.
– Так что у вас тут? – Снова спросил Наташкин дядька. – Смотрю, драка вроде намечалась. Вы, наверное, один на один хотели разрешить все вопросы. Но тот парень… с которым ты, Алексей, дрался… он по-моему не сильно готов отвечать за слова и поступки. Вряд ли дело закончилось бы только на вашей стычке. Сто процентов потом началось бы повальное месиво. Пацан явно из той категории людей, которые не умеют проигрывать. Да еще и подленький какой-то… Так что, извините, решил вмешаться.
Дядя Андрей со смехом развёл руки в стороны и пожал плечами, намекая, что на самом деле никакого раскаяния не чувствует.
Я на сто процентов теперь был уверен, что это он. Да, выглядел старше, чем на фотке. Но это и понятно. Прошло много лет.
Лицо этого Андрея однозначно свидетельствовало о многих нерадостных событиях, потрепавших человека. И еще – башка седая. Рановато для его возраста. Он, я так понял, помладше отца будет. Или где-то около того. В общем, дату рождения не видел, чего гадать.
– Да вон, Витька за свою любовь бился. – Ответил я, а потом «случайно» наступил Толкачеву на ногу. Он ещё стоял так удобно, совсем рядом.
Естественно, «Витька» слегка прибалдел от внезапного поворота. Он точно знал, что ни за какую любовь не бился и биться, вроде, не собирался.
К счастью, Толкач снова порадовал меня внезапно проснувшейся сообразительностью. Он сначала издал какой-то невразумительный звук, собираясь уточнить, о чем это я вообще говорю, но потом моя нога, оказавшаяся на его ноге, стала поводом заткнуться и дать мне договорить.
– Ого. А что за дела такие? – Опять поинтересовался дядя Андрей. – Любовь, дело хорошее.
Это ему повезло, что мы в 1985 году. Здесь еще все запросто между людьми. Вот так подходит левый тип к подросткам и начинает задавать вопросы.
В 2024, из которого меня принесло, левого типа́ уже давно бы обвешали ярлыками, начиная от «извращенца» и заканчивая «маньяком», а потом послали бы к чертовой матери. В лучшем случае. В худшем, те же подростки, к которым он докулупался, могли и в морду дать. Здесь, в Союзе люди пока еще открытые, простые, буржуазным капитализмом неиспорченные.
– Вите нравится девочка из моего класса. Староста наша. А тут еще один «умник» нарисовался. Хотел ее завтра на концерт позвать. Но он не очень хороший парень. Хулиган, все дела. Не то что Витя. Да, Витя?
Последний вопрос, мое короткое «да», адресован был Толкачеву, который, чего уж скрывать, с каждой секундой «балдел» все больше и больше от происходящего. Особенно Витю поразило то, как быстро из категории хулиганов он перешел совсем в другой статус.
– Да, Петро… Алексей. – Ответил Толкач.
Взгляд его при этом стал как один большой вопросительный знак. Мол, ты чего творишь, дружище?
– Ага. – Кивнул я, игнорируя растущее удивление Толкачева. – Девочка, значит. Наташа Деева.
Ну тут по-любому должна была последовать реакция. Одно дело изображать неведение относительно моей персоны и совсем другое – будто впервые слышишь имя родной племянницы.
– Деева? Наталья? – Дядя Андрей изумлённо поднял брови. – Погоди-ка… Из какой школы? Из тридцатки?
– Да. Именно оттуда! – С пылом ответил я.
Пыл мой имел вполне рациональное объяснение. По какой бы причине этот тип не оказался возле училища, он сто процентов нарисовался тут вовремя. Вот тебе и козырь, которым можно воспользоваться.
Гнида Наташкин дядя или нет, но она о нем отзывалась с уважением. Соответственно, если Толкачев не просто явится пред светлые очи старосты, а в компании ее дяди, это будет очень хороший ход.
Вот дядя как раз и подтолкнёт Наташку к походу в парк с нашим героем Витей. По крайней мере, я на это сильно рассчитывал теперь.
– Ничего себе… Вот так дела… – Андрей покачал головой, недоумевая с подобных совпадений. Ну или очень хорошо изобразил свое недоумение. – А речь-то, похоже, о моей племяннице идёт.
– Да вы что! – Очень натурально среагировал я. – Надо же, как бывает! Вот правда говорят, земля круглая.
Толкачев перестал таращить глаза в мою сторону и наоборот их слегка прищурил. Он прямо зарабатывал все новые и новые бонусы. Витя, похоже, сообразил, к чему была моя прелюдия про героические поступки.
– Дядь Андрей, ну, может вы нам и поможете тогда? – Сразу, с места в карьер, перешел я к главному вопросу. – Вите ваша Наталья жуть как нравится. Он прямо покой потерял. Хочет завтра пригласить ее в парк. Там на летней площадке будет выступать группа. Наша, местная. Но очень боится мой друг Наталью. Она ж у вас какая? Чуть что, сразу вжих-вжих и до свиданья.
Я насколько раз махнул рукой сначала в одну сторону, потом в другую, словно разрубая воздух шашкой.
– Прям так уж покой потерял? – Наташкин дядька с усмешкой посмотрел на Толкача.
Тот, поражая меня еще больше внезапно заработавшим мозгом, в один момент расправил плечи, задрал подбородок и выкатил грудь колесом, больше напоминая павлина или петуха, чем влюбленного умника.
– Да вообще. – Ответил я вместо Вити. – Спать не спит. Есть не ест. Только все про вашу Наталью думает. И говорит тоже.
Дядя Андрей громко рассмеялся. Не знаю, что уж настолько смешного ему привиделось в страданиях бедного Вити.
– Ладно, ребят. Идёмте. Я как раз домой собирался. Сюда завернул мимоходом. Думал пару раз на турнике покачаться. Я вас чаем напою и заодно Наталью уговорим не отказывать герою.
Ага… Завернул. Хрена себе «заворот». Можно подумать, в нашем районе нет спортивных площадок и турников.
Так подумал я, но вслух, конечно, ничего не сказал.
А вот Толкачев обрадовался ужасно. Он рванул к друзьям, распрощался со всеми буквально за секунду, и тут же вернулся обратно, всем своим видом демонстрируя, что готов на любые «подвиги»: и на поход в гости, и на чай.
Честно говоря, все складывалось очень хорошо. Даже неожиданно хорошо. Кроме одного момента.
Пока мы топали дружной компанией в сторону Наташкиного дома, я несколько раз под различными предлогами пытался соскочить с приглашения.
Знакомство с тем самым человеком, который вместе с отцом оказался в Афгане и который, чисто теоретически, что-то сделал не так – дело хорошее. Это огромный плюс. Теперь я могу общаться с ним без Наташкиного участия. И, конечно, пообщаюсь.
Пока не знаю, как, но тему отца и командировки в солнечную страну душманов непременно подниму. Только не сейчас и не в компании Деевой.
Вот именно в данную минуту переться к Наташке домой мне бы не хотелось. Глупо как-то будет выглядит. Я и Толкачев являемся вместе с дядей и начинается разговор о прекрасных качествах Вити.
Однако, Андрей упорно настаивал. Я бы даже сказал, очень упорно. Мол, друг должен поддержать друга в столь волнительном деле, как сердечная история.
Мы с Толкачевым молча переглянулись, оба офигевая с того, как быстро и как легко поменялся уровень наших взаимоотношений.
– Отказы не принимаются! – Категорично заявил Наташкин дядька.
В общем, пришлось идти.
Конечно, то выражение лица, с которым Деева уставилась на нашу троицу, когда открыла дверь, дорогого стоило. Я за все это время не видел старосту настолько растерянной.
– Наталья, давай ставь чайник. Я гостей привел. – Радостным тоном сообщил дядя Андрей.
Будто Наташка слепая и сама не видела нас с Толкачевым.
– Привет. – Скромно кивнул мой новый друг Витя, попутно снимая кеды и бочком протискиваясь мимо Деевой.
– Здрасьте… – Буркнул я, а затем повторил маневр Толкача.
Наташка прикрыла дверь, развернулась и замерла у порога, сложив руки на груди. Я прямо чувствовал физически её недовольный взгляд.
Как только дядя Андрей и Толкач исчезли в кухне, девчонка поймала меня за руку, удерживая на месте.
– Это что за дела, Петров? – Спросила она.
– Во блин. Опять Петров? Я при чем? Так вышло просто. У нас там кое-какие дела были, а тут твой дядя появился. Помог, можно сказать. Ну мы и познакомились с ним. В итоге вон, притащил нас в гости. Так что хватит меня во всем винить. Ясно?
Я окинул Наташку с ног до головы суровым взглядом, выдернул руку и пошёл вслед за остальными пить чай. Правда, абсурдность ситуации вызывала совсем противоположное желание. К примеру, быстро свалить.
Просто мне с Наташкой надо помириться, это, да. Но я старосту уже знаю, как облупленную. Сейчас она мое появление расценила, как попытку продавить ее через дядю. В принципе, частично так и есть, конечно. А значит, девчонка будет продолжать кочевряжиться.
Вот завтра, когда мы встретимся на концерте «случайно», там уже все будет выглядеть иначе. Наверное…
У меня, конечно, и на предстоящий вечер имелся план. Еще один. Я придумал, как подтолкнуть девчонку пойти на перемирие первой. Нужно, чтоб она почувствовала себя виноватой. Тогда ее поведение измениться. И на фоне своей вины, староста даже разговоры о Ромове переживет. Виновата же.
Так что, Наташка еще не знает, но денек у нее будет насыщенный. Вернее, вечер. Завтра я ей такое развлечение устрою. Она у меня не то, чтоб с Ромовым заговорит, она с ним подружиться.
Глава 5
– Ты это… – Толкачев замолчал, потоптался на месте, смущенно несколько раз вздохнул, а потом все же закончил. – От души, Петров. Чет я даже и не ожидал, что ты такой нормальный пацан. Ну ладно. Пока.
Витя протянул мне руку. Я ее, естественно, пожал, а потом изобразил на лице подобие улыбки. Спасибо, конечно, большое Толкачеву, но вообще мне уже очень сильно хотелось попасть домой. День выдался крайне насыщенным, устал, как собака. Ото всего сразу.
К счастью, Наташка хотя бы вела себя более-менее нормально и тот час, которые мы провели у нее дома, вышел вполне даже терпимым. Никто никого не убил, ничего не случилось, ничего не произошло.
Дядя Андрей реально напоил нас чаем с бубликами, хотя мне и этот чай, и эти бублики были поперек горла, а потом с места в карьер перешёл к той теме, которая волновала нас с Витей обоих, но по разным причинам.
– Наталья! Наталья, иди сюда! – Громко крикнул он, зазывая Дееву в кухню.
Наташка изначально проигнорировала наши посиделки. Она притащила на стол заварник, глубокую тарелку и чашки. Навалила в тарелку бубликов, поставила металлический чайник на плиту, а потом демонстративно удалилась в свою комнату.
Полчаса мы с Толкачем слушали рассказы дяди Андрея про то, каким он был пионером, и про то, какими мы должны быть пионерами, потом, наконец, время историй закончилось и он перешел к более важным вопросам. Собственно говоря, по этой причине и была вызвана Наташка.
– Чего? – Спросила Деева, приоткрыв дверь и просунув голову в кухню.
– Не «чего», а «слушаю, дядя Андрей», – Со смешком исправил ее родственник. – Давай-ка, присоединяйся к нам. Разговор важный есть.
Он повернулся к Толкачеву, посмотрел на него хитренько и подмигнул. Мол, не ссы пацан, сейчас все порешаем.
Толкачев слегка растерялся. Думаю, в Витиной жизни еще не случалось ситуаций, в которой левый мужик решает судьбу его романтических отношений.
– Дядя Андрей, мне нужно уроки делать. – Наташка быстро зыркнула в мою сторону глазищами. Не знаю, почему именно в мою. Героем сейчас точно был не я. Девчонка сама это поняла и торопливо добавила. – Тебе, Петров, кстати, тоже. Видел, сколько по русскому задали?
– Ты погоди, племяшка, тут важный разговор. Смотри, это – Витя, что в принципе и так известный факт. – Дядя Андрей широким жестом указал на Толкачева.
Деева молча вздохнула, подкатив глаза. Мне кажется, если бы не уважение к старшим и не субординация, она бы высказала о Вите что-то крайне нелицеприятное. Впрочем, о дяде Андрее, наверное, тоже.
– Он сегодня бился за твою честь. – Сообщил девчонке дядя с такой интонацией, будто Наташкина честь была бы уничтожена окончательно и бесповоротно, если бы не Толкачев.
– Очень замечательно. – Кивнула она. – Боюсь спросить, с кем и по какому поводу. Хотя… Даже не буду спрашивать. Я Витю уже пару раз видела. Думаю, вряд ли рассказ меня порадует.
Деева даже не скрывала сарказма. Ее голос этим сарказмом буквально сочился, как губка, пропитанная мыльной водой.
– Наталья, оставить! – Пресек дядя Андрей попытки племянницы умали́ть достоинства Толкачева, который сидел между нами, как свадебный генерал. – Неважно, с кем и почему. Важно, что Витя не побоялся по мужски отстоять свои чувства. А это, Наталья, дорогого стоит. Ясно?
Толкач, который в этот момент как раз поднёс чашку с чаем к губам, подавился и закашлялся. Мне пришлось вскочить, чтоб несколько раз шлепнуть его по спине. Иначе никаких концертов могло бы завтра не быть, а вот прощание и кутья – очень даже. Видимо, Витя не ожидал настолько прямолинейного подхода.
– В общем… Разнарядка такая. Завтра Витя приглашает тебя на концерт в парк завода. Вернее, приглашает он, конечно, сегодня. Завтра – состоится концерт. Ты, как настоящий товарищ, как воспитанная девочка, естественно, не можешь отклонить его приглашение. – Продолжил дядя Андрей.
– Класс… – Наташка возмущенно посмотрела на родственника. – А может, если Витя такой молодец, он тебя пригласит? А, дядь?
– Ой, ну хватит тебе. – Подключился я к разговору. – Реально же нормальный пацан. Чего ты опять начинаешь?
Наташка перевела взгляд на меня. И этот взгляд, хочу сказать, не сулил ничего хорошего. Такое чувство, будто старосту мои слова поразили прямо в сердце. Хотя, понятия не имею, что в них было ужасного.
– М-м-м…И ты туда же? – Деева прищурилась, уставившись на меня, как на врага народа.
– Почему туда же? – Нахмурился я. – Просто на самом деле, хороший парень зовет тебя завтра на интересное мероприятие. Чего бы не прогуляться?
– А-а-а-а-а… Вот оно что. – Вскинулась Деева. Ее прямо разозлило мое высказывание. – Значит ты, Петров, меня отправляешь с этим…
Наташка посмотрела на бедного Витю раздражённым взглядом.
Толкачев тихонечко отодвинул чашку в сторону, а его голова медленно начала втягиваться в плечи. Несомненно, даже при всей своей влюбленности и веры в Наташкину исключительность, он девчонку в состоянии злости немного побаивался.
– С этим хорошим человеком отправляешь меня гулять? – Закончила Деева.
– Ну почему отправляю? – Удивился я ее формулировке. – Просто рекомендую. Витя нормальный парень. Мы вон сегодня пообщались, подружились. Поддерживаю твоего дядю. Надо идти. К тому же, дядя Андрей взрослый, он ерунды не посоветует.
– Хорошо! Обязательно пойду! – Рявкнула Наташка, будто я ей в душу плюнул, а потом убежала обратно в комнату, хлопнув дверью так сильно, что на потолке закачалась люстра.
– Женщины… – Многозначительно протянул дядя Андрей, глядя вслед племяннице. – Вообще иногда их понять невозможно.
Тут я, конечно, с ним был согласен. Особенно если рассматривать не каких-то образных, эфимерных женщин, а конкретно Дееву. У нее в голове – полчища тараканов исполняют кадриль. Даже не маршируют. Просто хаотично мечутся под музыку.
Вот сейчас, чего ее перекрыло? Я вообще ни слова не сказал плохого или обидного. А ощущение такое, будто староста смертельно обиделась. Хотя она со мной, если что, несколько дней даже говорить не хотела. Чокнешься, на фиг, с этой особой.
В любом случае, покидали мы квартиру Деевой в очень даже неплохом настроении.
Витя вообще пребывал на седьмом небе от счастья. Он, похоже, до последнего не верил, что эта авантюра с приглашением на концерт закончится чем-то хорошим. Перед тем, как выйти в подъезд, Толкачев сообщил дяде Андрею, что придёт завтра за час до мероприятия, заберет Дееву, а потом так же из рук в руки вернет обратно.
Честно говоря, я и забыл, что раньше так вообще-то и было. Пацаны не шкерились по углам, ухаживали по всем правилам. Приходили домой, отчитывались родителям избранницы, когда закончится свидание. Обязательно знакомились с отцом. Ну у Деевой насчёт отца ситуация сложная. Так что в этом случае и дядя сгодиться.
Я тоже был безумно счастлив. Не за Витю. Врать не буду. Все равно тот факт, что Наташка с кем-то пойдет гулять, немного, совсем чуть-чуть, коробил меня. Радовало, что наконец-то, хоть что-то складывается, как задумано.
Я на всякий случай, во избежании случайной встречи Толкачева с местными парнями, дошел с ним до станции. Не то, чтоб моя персона такой уж гарант безопасности, но если бы возникли проблемы, а это вполне могло произойти, дурацкое разделение по районам никто не отменял, по крайней мере Вите не набили бы морду сразу.
Потом распрощавшись с новым другом (ужас какой), рванул в сторону дома.
И вот тут меня ждал сюрприз. Видимо, судьба решила, хватит приятностей на сегодня, и радикально развернула вектор в прямо противоположную сторону.
Как только открыл дверь, по гробовой тишине, стоявшей в квартире, сразу понял, что-то не так. Мать уже должна вернуться с работы, по идее. А такое чувство, будто все вымерли. Но самое странное – никаких признаков активной деятельности младшенького. При том, что он пяти минут спокойно просидеть не может.
Я стянул кеды и осторожно, на цыпочка, прокрался сначала в зал.
В зале сидел Илюха с книжкой в руках. Книжка была перевёрнута почему-то вверх ногами, а сам младшенький выглядел… странно. На нем были одеты его самые лучшие вещи: рубашка и брюки. Брюки! Дома. Обычно Илюша носится только что не в трусах.
Волосы у братца выглядели подозрительно опрятно. Их кто-то аккуратно причесал и по-моему даже смочил сахарной водой, чтоб они лежали, как положено, а не стояли дыбом. Физиономия братца, расписанная зелёнкой, выглядела совершенно несчастной. Даже, наверное, трагичной.
– Илюша? – Настороженно спросил я, подозревая все самое плохое. – Надеюсь, никто не умер?
– Т-ш-ш-ш… – Приложил он к губам указательный палец.
Потом, посмотрев в сторону кухни, дверь в которую, кстати, была закрыта, махнул мне рукой, подзывая ближе.
– Что случилось? – Спросил я тихо, затем подошел к дивану и пристроился рядом с младшеньким.
– Алёша, случилось страшное. – Серьёзным тоном заявил братец. – Пришла беда, откуда не ждали.
Говорил он шепотом и постоянно косился в сторону кухни. Я прислушался. Оттуда, из-за закрытой двери, раздавалось какое-то бормотание. Один голос, вроде, принадлежал матери, а второй… Второй я сто процентов не знал. Похож на женский. Судя по всему, родительница вела взрослые разговоры с какой-то неизвестной особой.
– Помнишь, как я расстроился, когда к нам в детский садик приходили пионеры? – Спросил Илюха.
– Да не особо.
– Ага… Ну вот к нам прошлой весной, перед девятым мая, приходили пионеры. Рассказывали, что быть пионером очень почётно, но это большая ответственность, и нам надо сначала стать октябрятами и достойно пронести это звание, чтобы потом нас приняли в ряды пионеров.
– Та-а-а-ак… – Кивнул я, заведомо готовясь к худшему.
Если Илюша разговаривает таким серьёзным тоном, дело и правда труба. Кот, что ли, сдох? Мать-то точно жива. Сидит в кухне.
– Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут! Октябрята – правдивые и смелые, ловкие и умелые! Октябрята – дружные ребята, читают и рисуют, играют и поют, весело живут! – Громким шёпотом выдал младшенький. – Это нас пионеры научили. Я согласен только с последним. Мне понравилось про «играю, поют и весело живут». А все остальное – не очень. Особенно эта новость про пионеров не очень понравилась. Что после октябрят придётся быть пионерами. Особенно то, что надо чего-то там нести для того, чтобы потом взвалить на себя ещё какую-то почётную ответственность. Прямо даже испугался. Собаку из соседнего двора не испугался. Тузика. Помнишь? А про пионеров испугался.
– Илюша! – Я начал откровенно нервничать. Таким странным братец на моей памяти ещё не бывал. – Ближе к делу! Что случилось?
– Вот сейчас, Лёха, мне даже страшнее, чем тогда, после пионеров…
– Да что, блин, случилось?!
– Рубаха засучилась! – Раздался веселый, жизнерадостный голос одновременно со звуком открывшейся кухонной двери.
Я повернулся и с удивлением уставился на абсолютно незнакомого мужика, который стоял на пороге кухни, изучая нас с Илюшей хитрым взглядом. Именно хитрым. Я бы человеку с таким взглядом ключи от квартиры точно не доверил бы. Что там ключи… Я бы ему вообще ни черта не доверил.
На вид ему было ближе к шестидесяти и чисто внешне он почему-то напомнил мне героя из старого советского фильма про любовь и голуби. Такой же прощелыга, ей-богу. Захотелось даже сказать вслух: «Беги, дядь Мить. Беги».
Мужик был одет в старый пиджак, под которым виднелась клетчатая рубаха; в свободные, слегка растянутые брюки, к которым сами собой просились кирзовые сапоги. В руках он держал картуз. Картуз, блин!
Из-за спины мужика выглядывали заплаканная мать и какая-то левая тетка. Тетка, кстати, совершенно не подходила ни нашей квартире, ни нашему городу, ни мужику с картузом. Она очень сильно напоминала экскурсовода музея, но только с длинной родословной, уходящей к Рюриковичам.
На тонком, неестественно длинном носу у нее имелись очки. Волосы на голове были собраны в «шишку», которая натягивала кожу на висках настолько сильно, что глаза тетки слегка косили от напряжения. В комплекте к этому шло шерстяное платье, похожее на материно нарядное, которое она одевает только по праздникам.
Но самым выдающимся был взгляд. Тетка смотрела на меня и на Илюшу с таким выражением, будто мы – челядь и отребье. Вот почему вспомнились Рюриковичи. Я даже машинально провел рукой по волосам, проверяя, все ли в порядке с ними.
– Вот, Леха… – Тихо сказал Илюша. – Вот оно и случилось. Конец нам, братик.
Я перевел удивленный взгляд на мать. Ни мужик, ни высокомерная тетка прежде в нашей жизни не фигурировали, я их вообще видел впервые. Поэтому, конечно, хотелось бы разьяснений.
– Познакомься, Алексей. – Сказала родительница напряжённым тоном. – Это ваши дедушка и бабушка. Папины. То есть… По папиной линии. Ну… Ты понял. Мне нужно уехать в Москву. Это важно. Оставить вас одних не могу. Когда вернусь, не знаю пока. А тут… Вот… Дедушка Иван и…
Мать покосилась на тетку, которая продолжала изучать нас с Илюшей с таким выражением, будто мы – тараканы, которых хозяйка случайно увидела в квартире.
– И Людмила Владленовна. Бабушка. Они будут за вами приглядывать. – Закончила родительница.
– Конец нам, Леха. – Снова еле слышно пробормотал братец. – Деда еще ладно, переживем. А вот Людмила Владленовна…Боюсь, не вывезем.
Глава 6
Вообще, это странно, но я, хоть убейся, не мог вспомнить ничего, связанного с дедом и бабкой. Не было в моем детстве летних каникул, проведённых в деревне. И это точно не игры разума. Их просто не было.
Материны родители умерли давно. А про отцовских речь никогда не шла. Я например, был уверен, что батя – сирота. И тут вдруг – сразу двое появилось, и мама, и папа. Полный комплект.