Моу. Том 1. На заре приключений

Анимарт Тайпан

Моу. Том 1. На заре приключений

Моу – Пролог

"Тело моё оплетает ветер… Я слышу шелест волнения листьев… Я чувствую холод и влагу почвы. Нет чувства сильнее, чем чувство жизни."

***

Чем ближе сердцем ты становишься к земле, тем чаще видишь лица на луне… Тем ласковее ветер в волосах… и слаще ночи поцелуи на устах… Слышнее стали горы и леса… и ближе стали почему-то небеса… Ты видишь образы, что прячутся в огне… и феи… чаще обращаются к тебе.

Голос птиц – дыхание природы. Их слышно всюду в это тёплое время года. Изнеможённый жаждой и жарой, не шевелясь лежал он на сырой земле. Салатовая кожа Сильвана, поглощая солнечный свет, мерцала, как зелёный авантюрин. Ноги, покрытые дубовой корой, с треском согнулись в коленях, а когтистые пальцы ног, подобно корням, вцепились в почву. Будь он человеком, ветер бы сейчас ласково гладил его по голове и вплетался в его волосы… но вместо них зелёный народ довольствуется пышным лиственным покровом.

Изгибы коры, наполнившись изумрудным свечением, сплетались узорами. Пульсировали в такт сердцебиению. Блеском бриллиантов замерцала кожа. Он вдохнул поглубже. Сквозь шелест листьев на деревьях, через плеск океанских волн неподалёку Зелёная Мать прошептала ему – ты выжил.

Ему до сих пор не верится, в то, что произошло с ним за эти дни…

Перед глазами вспышки молний, а в ушах шум моря… Соль необузданной морской стихии до сих пор жгла его ладони. Она пекла ссадины и мозоли. Он разодрал руки, всеми силами стараясь выбраться из-под обломков таинственных руин. Заваленный огромными валунами, не имеющий ни малейшего представления о том, кто он такой и где он очнулся, тот смог несколькими днями ранее выбраться из-под тесного обвала. Смог изо всех сил отодвинуть огромный валун и выползти на свет. После чего яму в земле, где он провёл во сне, возможно, ни один десяток лет, полностью завалило обломками…

Нечто пробудило его в ту ночь от глубокой комы. Возможно каменная крошка, осыпавшая лицо и шелест шаткого положения валунов готовых затворить крышку каменного гроба. Он выбрался. Сияние звёзд и свет луны в ту ночь скользили по его каменной тюрьме, обнажая изгибы расколотых фресок. Это были останки какого-то храма? Он несколько часов в ужасе носился по клочку земли, где умудрился очутиться.

Небольшой кольцевой архипелаг затопленных мелких островков был окружён бескрайним морем. С каждой минутой море становилось всё больше и больше, а он становился всё меньше и меньше… Рассмотреть в темноте изображения на стенах руин толком не удалось. Колонны, стены, разрушенные башни всюду возвышались из песка и озёр застывшего базальта. Некоторые даже выползали из-под морской пены далеко от берега. Здесь раньше жили люди, но сейчас остров был полностью разрушен и практически ушёл под воду… Нет ни еды, ни воды, ни единой души, ни единого воспоминания о прошлом, лишь мусор, что прибило морем к его берегу. Обломки кораблей?

Взгляд его оказался прикован к морской глади и огням по ту сторону горизонта, где он обнаружил большую часть расколотых частей кораблей. В них уже успели поселиться огромные шипастые крабы размером с крупных собак. Благо они были ленивы и сыты, охраняли свои разноцветные камушки. Огни за горизонтом вспыхивали и гасли вновь и вновь. Их поведение отличалось от звёзд. Быть может там есть люди?

Большое приключение. Ты и море. Чёрное небо. Надежда на спасение. Плот было собрать не сложно. Жалко только, что тот шустро развалился стоило отплыть на пару метров от берега. Пришлось взять самое надёжное весло, с которым он мог бы подраться на равных с самим морским чёртом, сесть в «практически» не дырявую бочку и надеяться хоть на какое-нибудь чудо…

Чуда поначалу не случилось – случился самый гадский шторм, какой только можно представить. Он не прекращался несколько дней, словно сама природа была на что-то разгневана или же буквально настроена против него. Однако тот факт, что сейчас он лежит живой и почти невредимый на земле недалеко от песчаного берега, к которому его вынесло море – можно назвать настоящим благословением.

Так он и оказался здесь. Если бы не дождевая вода в эту бурю и свет молний, что отражался от одиноких скал, плывя к которым он всё ближе приближался к берегу, неизвестно чем бы всё закончилось… Немного восполнив силы и придя в себя, он молча сплёл венок из одуванчиков и опустил его в воду на берегу, сделав символический подарок морю.

Цветок солнца отправился в своё путешествие. Он был даром и был благословеньем, пожеланием лёгкого пути. Где же теперь он? Ах, как же наплевать! Живее всех живых, счастливый как никто другой, он смог! Он победил!

– Ох, вот ещё чуть-чуть и был бы мне… – его слова заглушил звон колокола где-то позади него за небольшой возвышенностью.

Это была некая береговая станция, что подавала сигналы о движении кораблей. В дали за ней виднелся и маяк, и порт, а ещё дальше, над равнинами и лесами горизонта, на краю гигантской скалы, что как рука нависала над морем, стоял гигантский город, окружённый стенами из бледно-голубого камня. Над городом в воздухе парили ромбовидные кристаллы, что отражали на своих гранях солнечный свет. Это они ему горели по ночам? Сейчас они как зоркие орлы парили и наблюдали за порядком.

После шума колокола последовал отборный мат старого работника порта, бранящий стажёра, за то, что тот зазвенел случайно и не по делу. Это не хило рассмешило Сильвана и поднявшись с колен, под крики чаек, взбунтовавшихся на шум, тот смело выдвинулся к замку.

Глава 1 – Хогточ

С порога паба раздался крик мужчины в монашеской рясе, у которого на шее виднелся след от помады.

– Шантажистка! – указал он на вульгарно одетую девушку с большой опустошённой пинтой пива в руке.

– Ого, что-то новенькое, добавлю в свою коллекцию, – соскользнуло с губ владелицы следа на шее взлохмаченного священника.

– Распутная девка!

– А вот это уже банально… Сто раз слышала.

– Заткнись! Кто пустил эту шельму сюда? Этой блудной деве место в темнице с крысами!

– Попрошу не обзывать моих коллег по цеху.

После недолгой перепалки стражники вывели мужчину из таверны. Он не сопротивлялся. Его крики по поводу «украденных» денег мигом прекратились, как только та указала ему на его отражение в лезвии копья стражника. Те мигом разразились смехом, пока зардевшийся священник судорожно стирал с шеи улики.

– Что на этот раз, Линда? – прозвучал вопрос из-за стойки бара.

– Да этот придурок бегал со своею вялой розой за мной целую неделю, пока его жёнушка не видит. Настолько отчаялся, что даже деньги предлагать начал, лишь бы я впустила его… так скажем, прогуляться по собственному храму.

– Ох, богиня Либра! Ты что серьёзно с ним…

– Не твоё дело, Тодд. Пупсик, налей мне ещё какой-нибудь мерзотной бодяги. Как видишь денюшки есть. Я так замаялась прятаться от него по всему центру Моу… Если уж так интересно – крепость он мою не взял. Так, прошёлся по окрестностям.

– Он, конечно, не таран, но и ты не бастион, – отвечал ей тощий юноша с лицом, испещрённым шрамами.

– Я сделаю вид, что я обиделась, и следующая пинта будет бесплатной, или я расскажу Фабии, что ты флиртуешь с гостями.

– Так и надо. Они за это больше платят.

– Только со мной вот не получается. Плохо работаешь, Тодд.

– Кто бы говорил. Кое-кто, знаешь ли – намекал Тодд, – вообще не работает. Только пьёт, да песни орёт. Не удивительно, что денег нет, – бармен посмотрел на девушку исподлобья.

– И не говори! Сколько же всякой швали к вам захаживает, – безразлично пробежалась она взглядом по шумным компаниям в таверне, – Тунеядцы и жлобы. Не доедаю уже вторые сутки… – жалостливо сползла она на стол.

– Просто тебя уже давно все знают. Не переехать бы тебе в шахтёрский посёлок, Оренкор? Людей, так скажем, скучающих, там полно, да и не только людей. Приходилось иметь дело… с Горнами? – многозначительно посмотрел на неё Тодд.

Линда прыснула и мрачно отвернулась от бармена.

– Ну, у тебя с ними опыта побольше, Тодд, – язвительно ответила она.

За спиной послышался шум разбитого стекла. Девушка ловко повернулась к стойке и свиснула кусочек сухаря. Покрасневший бармен в этот момент спрятался под стойку и судорожно собирал осколки.

– Знаешь, я начинаю соглашаться с тем священником… – ворчал Тодд.

– Тогда давай не будем друг друга обижать, – лукаво улыбалась она, протягивая ему пустую пинту.

Тот тяжко выдохнул и наполнил её вновь с обречённым взглядом, лишь бы та чаще помалкивала. Денег не взял. Литр за литром, её щеки пылали румянцем, слова, скорее выражения, лились свободно, а взгляд её гулял…

Группа авантюристов разглядывала листовки, что повесил городской гонец на стену объявлений трактира «Хогточ», где наша дебоширка Линда любила проводить свои деньки в нетрезвом состоянии и компании сомнительных личностей.

– Охота на ведьм! – послышалось сквозь музыку и гам.

Таверну заполнили возгласы:

– Сезон летних шабашей! Ведьмы копят силу… Стража мобилизует граждан, ищет добровольцев и шпионов…

– Во как…

– Нечего им гонятся за тенями, местное кладбище напичкано бухой стражей – и ничего!

– Поверьте мне! Ведьмы прячутся среди нас.

– Как барьер города пропустил бы их, баран?

– Ставлю сотню «глори», что наша Линда – ведьма. Чтобы столько пить – она явно совершила какое-нибудь чёрное таинство.

– Какая мерзость! Я думала ведьмы – это прошлый век, и их давно прогнали в провинцию Женбаум, где они передохли от чумы и голода.

– Скотина пропадает, дети, люди… Вдоль золотой дороги зачастили странные крики и смех по ночам! Зубы ставлю – либо бандиты, либо кто похуже.

– Я вот слышала некоторые бандиты служат им, дабы обрести бессмертие. Они пожирают околдованные сердца жертв ведьм, а те обращают их в Некромов. Живых мертвецов!

– Прекрати! Ты меня пугаешь до чёртиков!

Гомон не прекращался. Ведьмы – одна из самых острых тем для разговоров. Линда мрачно пьянела в стороне. Внезапно её что-то скривило. В руках у неё была бутылка непонятной бурды. Ей удалось выпросить её без проблем, поскольку Тодд торопился разносить другие напитки. Официантка Хогточа куда-то пропала. В последний раз её видели у подсобки в компании мускулистого кузнеца.

БАХ! Бутыль разлетелась на осколки врезавшись о стену:

– НУ, ЧТО ЗА МОЧУ ВЫ ПРИПЁРЛИ! Мать вашу! Не дают нормальным людям накидаться в своё удовольствие! Смешали поди с клопами квас прокисший, ещё и деньги требуют! Тащите другую! – буянила Линда.

– Это уже третья бутылка, Линда! – вскрикнул музыкант Хогточа Микаэль.

Он работал бардом, играл на лютне и флейте для посетителей, помогал Тодду следить за порядком. (В большей степени за Линдой…)

– Ай да сукин сын ты, Микаэль! Это точно! В этом баре мою лужёную глотку уже хер что смочит. У вас помимо сидра есть чего покрепче? В конце концов сегодня праздник! Уже какой-то-там день подряд мне удаётся проснутся в знакомом мне месте! Это достижение за месяц!

– Линда, чёрт тебя дери, веди себя прилично! – крикнул кто-то из глубин паба.

Музыка Микаэля заиграла задорнее.

– Тащите всё, что горит! – плевав на мнение людей продолжала кричать она.

– Женщина, можете потише… – послышался скромный голос молодого юноши.

– Тебя забыть спросила – ик – хорёк. Жду тебя в сортире через одиннадцать минут. Буду учить плохому, – мямлила Линда, подняв мальчишку за грудки.

– Выведите её кто-нибудь! – вновь послышался чей-то возглас. Хотя часть гостей изрядно угорела со смеху от выходок и фразочек девицы.

– Ты уж прости меня, канистру жёваную, Тодд. Трезвость в последнее время совсем не будит во мне воображения… Зато смотри какая я лояльная! Если здесь всё сгорит, я ещё три месяца на пепле просижу, – обернулась Линда к бармену, – Держи, это тебе чаевые, цыплёночек. Ни в чём себе не отказывай! – подбросила она монетку ему на стол.

Это была не монетка, а какая-то жестяная крышка, похожего цвета… Она прокатилась по всей барной стойке и со звоном остановилась у локтя незнакомца в капюшоне.

– Мда-а, ты сама щедрость… Линда, боги, конечно, берегут дураков и пьяниц, но в твоём случае придётся сразу уходить в монастырь. Ты не железная, чтобы вливать в себя просто всё, что можно использовать как топливо… – смиренно комментировал Тодд протирая стеклянные кружки.

– Это меньшее, на что я способна, но всё же спасибо! Хоть кто-то заботится обо мне в этом жестоком мире… Я ведь так беззащитна…

– Перед алкоголем особенно, – шёпотом подметил Тодд.

Линда услышала это и начала обильнее плеваться и матерится.

– Ну, уж простите меня за мои слабости! – лениво парировала она.

– Богиня Либра простит. Когда встретитесь. Линда, хозяйка скоро вернётся со свежей поставкой вина от Мэйлана и увидит весь этот свинарник, что ты тут устроила. Следующую рюмку я поставлю тебе на могилку.

– Да что она мне сделает?!

– Когда здесь стали ошиваться бароны бандитов с Золотой Дороги, она быстро нашла с ними общий язык. Однако какой-то бедняга Горн решил раскритиковать её живопись. Его четыре центнера мигом вылетели из окна, – сказал Тодд, указав вилкой на картину акулы на стене.

У акулы торчали человеческие ноги, и та под улыбающимся солнцем неслась по цветочным полям. Линда даже не посмотрела в её сторону.

– Да я тебя умоляю! Разве будет Фабия злится на свою подругу? – заигрывая посмотрела на него Линда.

– Вы не друзья, – перебил её Тодд.

– В конце концов, обворожительная дамочка Лот подшофе разве может вызвать раздражение? – встала та из-за стола и прошлась, виляя бёдрами. Её короткие облегающие шорты мигом приковали взгляды посетителей. Стук каблуков её сапог привлекли внимание и незнакомца в капюшоне, которого та задела своей «монеткой».

Его лицо скрывала маска, которую он не снимал. Мало того, через неё этот странный гость умудрялся пить самый крепкий алкоголь с жгучими приправами и совершенно не пьянел. Девушка уложила прядь волос за своё острое ухо. Она была чем-то большим, чем обычный человек…

– Если бы не я, толпа Роумов не выжрала бы эти ваши запасы вин прошлым вечером. Я ваш талисман и промоутер, – продолжала Линда кружиться вокруг столиков с разгорячёнными подтянутыми мужчинами.

– …Сколько энергии, а внутри пустота, – прервал её сухой голос позади, – Я всегда считал, что, вы раса Лотов, созданы чтобы объединять народы, но как же я ошибался. От тебя грязи, шума и вони больше, чем от стада выводка буволов. У меня уже голова гудит, – раздражённо продолжил он.

Линда обернулась. У барной стойки, на краю сидел тот самый мужчина в маске, тело которого полностью покрывало снаряжение из бурой кожи. Перчатки, сапоги, брюки, облегающие доспехи, капюшон, маска… Единственным открытым участком бледной кожи была область вокруг его чёрных глаз и крепкие плечи.

– Больше всего на свете я ненавижу таких как ты, – продолжил он, – Заткни уже свой рот и дай людям отдыхать с дороги, киса. Наслушался же я…

– Чего?.. – железным голосом опешила Линда.

– Придёт время и до тебя дойдёт, что такое распутное поведение никогда до добра не доводит. К сожалению, будет уже поздно…

– Ты чё, храброй воды попил с утреца, чертила. Совсем берега… – медленно подходила к нему Линда, но тот вновь её перебил.

– Хах, мд-э. Все мы животные, просто по тебе это сразу видно. Не пойму, как твой хозяин не обучил тебя команде «к ноге»? – расслабленно усмехнулся тот.

– М-м-м, – опустила она свой взгляд в пол, подойдя к стойке, – ИДИ В ЖОПУ ДЕРЬМО УНЫЛОЕ! – и кружка пива полетела незнакомцу прямо в голову.

БАМ! Тот от удара аж свалился на пол. Таверна разразилась смехом.

– Я УБЬЮ ТЕБЯ, СКОТИНА НАГЛАЯ! – взбесился тот, рывком поднявшись на ноги.

– ТЫ САМ ПЕРВЫЙ НАЧАЛ! – ответила Линда, преградив ему дорогу к себе барным стулом.

Перепрыгнув его, тот встал к ней в плотную, прислонив к животу кончик чего-то острого. Лоб в лоб, они стояли и как разъярённые кошки гудели друг на друга:

– Ты совсем нюх потеряла, шавка, я твоими органами стены украшу.

– Ы-ы, жопа, нюх потеряла от твоих мудей вонючих, прелых, утырок кожаный.

– Я тебя изуродую тебя родная мать не узнает.

– Ой, да что ты, тебя самого урода мать уже забыла, когда со скалы сбросила в море.

– Я б тебя сам в море сбросил, жаль говно не тонет.

– Говно у тебя в башке твоей, уже давно в моче плавает, которую ты тут хлебал весь день.

– А, понятно, травяной настойки попила, смелая стала, киса? Ещё одно слово и я тебе живот разукрашу.

– Чего ты там разукрасишь, хуёжник. Моя киса твой карандашик кривой вялый отгрызла бы.

Весь спор они активно жестикулировали. Линда от пьяной самоуверенности даже не замечала, как скидывала со своей шеи его руку, держащую кинжал. И вот их лица оказались столь близко. Они на мгновение застыли и посмотрели друг другу в глаза. Между ними в хмельном бреду возникло нечто большее, чем просто напряжение и…

– Ребят, у вас тут всё так интимно, можно я буду третьим? – резко отодвинул их друг от друга Сильван, вошедший в таверну вместе с крупной женщиной, которой помог дотащить несколько ящиков вин.

Линда и незнакомец, не отрывая взгляда друг от друга, вломили ему с обоих сторон, что тот отлетел к выходу, к ногам хозяйки трактира.

– НЕ ЛЕЗЬ! – крикнули оба.

Янтарные глаза Фабии вспыхнули как тлеющие угли, а её пепельно-серая кожа даже покраснела от возмущения. Острые, как у Линды уши затрепетали. В общем, без шишек ни остался никто. Сидели оба наказанные за одним столом, потирали затылок, злобно поглядывая друг на друга.

– Что вы здесь устроили?! Я отошла всего на часик, тут уже срач и беспредел! Тодд, веник тебе в жопу, живо оттёр эту парашу со стен! – рвала и метала Фабия.

– Ох, точно, юноша!.. – протянула она руку Сильвану, лежавшему без сознания на полу.

– Я обещала отблагодарить тебя за помощь… – подняла она его за плечо, пока тот мог лишь невнятно булькать. На неё он не реагировал.

– Кто это? – схватился за метлу Тодд. В таверну к полудню начал прибывать народ.

– Встретила этого Сильвана у городских врат, за ним гонялись стражники идиоты. Он пробрался мимо них через главные ворота. Бомж какой-то, зато радостный такой! Я не могла пройти мимо лесного дитя. Сказала, что знаю его, и стражники отстали, а он мне помог донести вино от Мэйлана. Я всегда говорила – помоги зелёному народу, и он поможет тебе. Так было испокон веков.

– Да, тебе мало кто из стражников откажет! У них ведь две зарплаты, от императора золотом и от тебя литрами, – засмеялся Тодд.

– И не говори. Так, Микаэль, займись гостями, а ты Тодд, мети-мети, не останавливайся. Всё разбитое, разлитое и ещё как-либо просранное – сниму с оклада, – хозяйничала Фабия.

Сильвана стошнило ей под ноги.

– ДА ТВОЮ-Ж МАТЬ!

****

Линда, незнакомец и Сильван сидели за одним круглым столом. Фабия щедро угостила всех троих. Тут тебе и вино из синих ягод, что пахло цитрусом, горячий и хрустящий хлеб из печи, солёная рыба, медовые сласти, свежие фрукты, яблочный пирог, рулька и жаренные голени огромных жаб.

Разумеется, всё это заказал Сильван. Его щенячий восторг, светлый и наивный взгляд обезоружил Фабию. Когда она спрашивала про деньги, для него их существование оказалось сюрпризом и сопровождалось неподдельным удивлением. У Фабии и Линды скорее возникло неподдельное любопытство.

– Ты из каких джунглей вылез, зелёный? – недоумевала Линда.

Тот в перерывах на жабье мясо старался в красках описать свой путь сюда по морю.

– Ты понятия не имеешь кто ты? Тебе отшибло память, но навыки, язык Моу и прочее сохранились… Может быть, ты проклят? Как тебя зовут? Где твоя родня? Ты помнишь хоть что-то о своём народе? Как ты попал на тот остров? – спокойно изучал его мужчина в капюшоне, не прикасаясь к еде и не спуская с него взгляда.

– Ничё не помню! И не зовут меня обычно, я сам прихожу, – по-детски чавкая ответил Сильван.

– Ой, ну что это за допрос? – с легкой насмешкой и прищуром проговорила Линда, – Это невежливо. Как тебя самого звать?

– Гримм, – ответил мужчина в маске.

– Мило. А тебя? Я не расслышала, – обратилась она к Сильвану.

– Да никак его не зовут, – вмешалась Фабия, окончив разносить напитки гостям. Я была в шоке от его истории, и более того, я предполагаю откуда он приплыл к нам.

– Откуда? – спросил с набитым ртом юноша.

– Ох, с островов… откуда к нам на континент много лет назад попала твоя раса… Твой народ. Сильваны. Тебя не смущает тот факт, что моя кожа серая, у Линды бежевая, твоя зелёная? Ты живое растение. Сильван. Подобно нам Роумам, ты часть разумного народа, что несёт в себе кровь зверя и человека. Только мы озверевшие люди, а вы создания природы, что так мечтали стать людьми…

– Ого! А Линда тоже животное? – восхитился Сильван.

– Да. Свинья, – подметил Гримм, глядя как та ни в чём себе не отказывает за столом.

– Иди ты туда, куда Некромы ходят срать.

– В сарай, где ты выросла?

– ТАК! Ребят, ну-ка нахрен перестали ругаться! – рассвирепела Фабия, и обратилась к Сильвану, вложив его руки в свои, мигом смягчив голос, – Кранты тебе в этом жестоком мире… Ничегошеньки ты не знаешь, дитя!.. Я так хотела бы тебе помочь… Я знаю какого это потерять родных и память о предках, я, как и ты, сиротою выросла… Мне, как и другим Роумам, помогли покинуть, прогнивший искажением и порчей «Женбаум» кочевники Сильваны – твои братья и сёстры…

Сильван печально опустил глаза.

– Ладно тебе, нечего сопли наматывать…

– Я и не наматываю! – радостно ответил он.

– Этим ты мне и нравишься. Ю.

– Кто? – переспросил Гримм.

– Я назову тебя Ю. «Юни» – это Роумское наречие. Месяц до периода года, именуемого – «Шёпот Фей». Он идёт после гранд-фестиваля летнего солнцестояния, что уже на носу. Сейчас у нас первый месяц лета, вот ты и родился так скажем, в самое тёплое и радостное время года – Юнь.

– Ю? Мне нравится, – улыбнулся тот и потрепал Фабию по голове, как ребёнка.

– Хах, давай всё-таки так буду делать только я, – захихикала Фабия, – Давно я не видела столько радости в глазах… ТАК!

Вся компания вздрогнула.

– Слышьте вы, троблины. Вы мне тут устроили погром, выжрали просто так кучу спиртного и распугали людей, плюс вся эта поляна хавки – это всё не бесплатно, тут вам не приют «униженных, но не сломившихся».

– Хэй, я вот ничего не ел и не громил! – возмутился Гримм.

– Цыц! Вы можете переночевать в Хогточе бесплатно, но за сегодня вы найдёте ему работу и покажите город или я вас больше не подпущу к трактиру ни на шаг. К пентагону объявлений. Шагом марш! – сказала она и удалилась прочь.

– Вот ведь Тодд, гадёныш, сдал меня,, – сердилась Линда, – Ла-а-адно, Ю, пройдёмся по окрестностям и глянем, что там у стражи сейчас актуально.

– Отлично! Слушайте, а где здесь эм-м… – замялся Ю, схватившись за живот.

– Так. Я поняла. От барной на право и до конца коридора, – указала Линда в сторону туалета.

Ю ушёл. Линда оглянулась по сторонам.

– У меня есть план. Хочу слить эту лесную обезьяну. Найдём какое-нибудь задание для него, опасное, на голову главаря бандитов или на ловлю зверя и дело с концом! – шёпотом предложила Линда и нагнула Гримма ближе к столу, чтоб их никто не услышал.

– Хах, ну ты и сволочь, – лениво усмехнулся Гримм.

– Да на санках я вас обоих катала! Мне вот делать больше нечего нянчиться с ним.

– Тебе спать негде, жрать нечего… и… действительно нечего делать! – сложил Гримм руки на груди.

– Хочешь сказать, ты попрёшься с ним на экскурсию?

– Нет, я не хочу светиться в городе… – загадочно ответил Гримм.

– Вот и я тоже. Знаешь сколько я денег должна людям?

Гримм загадочно улыбнулся и зашептал:

– Потому я за то, чтобы… за воротами города показать ему окрестности. Деньги сейчас нужны нам всем. Мне тоже. Потому это не мы поможем ему, а он поможет нам. Ты у авантюр-поста возьмёшь задание, оформишь его на себя, а я буду вашим эскортом. Документов нет ни и меня, ни у него. Они есть только у тебя. Я предлагаю это. Почему бы и нет? Он на себя возьмёт всю грязную работу, мы получим деньги и поделим.