Разоблачение строптивой

Яна Смолина

Разоблачение строптивой

ПРОЛОГ

Вот уже третий раз подряд я обходила невзрачное бледно-жёлтое здание, недоумевая, в чём подвох. Нет, тут точно какая-то ошибка, или, что более вероятно, я в упор не вижу очевидного, и скоро всё встанет на свои места. Наверняка должна быть какая-то пристройка или отдельный вход. В жизни не поверю, чтобы после двух суток в поезде без кондиционера и биотуалета я приехала туда, где никто меня не ждёт. Или поверю?

В висках уже барабанили тамтамы учащённого пульса, кожа под ветровкой взмокла от пота и, как назло, одно колёсико чемодана отлетело, пока я везла его по разбитой брусчатке, и теперь приходилось тащить вещи на себе.

Зачем-то снова подошла к табличке у главного входа и в сотый раз перечитала, надеясь, видимо, отыскать что-то новое в наборе букв:

«Пафнутьева тринадцать

«Кожно-венерологический диспансер».

Какой-то бред. Правильный же адрес!

Обессиленно прикрыв ладонью глаза, тяжело выдохнула. Но быстро пришла в себя. Нырнув рукой в карман джинсов, вынула гаджет и набрала нужный номер. Ну конечно! Как я сразу не догадалась?! Организаторы марафона обязательно мне помогут!

ГЛАВА 1

Когда холодным апрельским днём возле станции метро мне в руку сунули пёстрый флаер, я, как и прежде, собиралась выкинуть его в ближайшую урну. Но что-то в этой пестроте зацепило меня. Стоя на ступеньке эскалатора, я рассматривала мятый листок, пробегая глазами по буквам и скептически поджимая губы. Какие глупости. «Марафон красоты Я БОГИНЯ». Хрюкнула со смеху. Ну это точно не про меня.

Всю свою жизнь я считала себя некрасивой. Не имея выдающихся форм ни спереди, ни сзади, всегда и в любой компании оставалась в тени более ярких и фигуристых девчонок. Да, конечно, внешность не главное, нужно уметь быть весёлой, интересной, лёгкой, но комплексы по поводу промахов матушки природы сделали меня вдобавок ко всему прочему тихой и незаметной. Я даже одеваться ярко опасалась, подчёркивать-то нечего. Так зачем привлекать к своим плоскостям ненужное внимание?

Отмахнувшись от глупой мысли, которая терзала голову всё то время, пока я спускалась по эскалатору и гипнотизировала взглядом флаер, небрежно сжала листок и закинула в карман, надеясь скоро забыть. Но забыть не получалось. И когда я зашла в квартиру, первым делом вынула его и вновь перечитала манящую надпись:

«Не родись красивой.

Стань ей.

Освободи своё очарование»

Далее на фоне снимков разных девчонок до и после преображения шла информация о том, как на марафоне это самое очарование помогут освободить. Пошаговый план, в который входила йога, медитации, практики по психологии и самопринятию заставили поверить, что всё более чем серьёзно, отчего рука сама собой потянулась к телефону и набрала указанный номер.

Почти всё из того, что рассказал мне приятный мужской голос представителя марафона, склоняло к поездке. Ну как не поехать, если обещают чуть ли не санаторное содержание со спа, бассейном, массажем, культурной программой, а главное: уверяют, что я, наконец, почувствую себя красоткой и начну нравиться мужчинам. После всего, после равнодушия и насмешек окружающих. Неужели я смогу хоть кого-нибудь очаровать? Может быть, мой начальник, в которого я давно и безответно влюблена, обратит на меня внимание.

Останавливало лишь одно: стоимость участия равнялась половине моего ежемесячного оклада. Ну да, это вполне логично при том количестве плюшек и заботы, коими обещали окружить участников. И я готова была перейти к оплате, но внутренний голос где-то в самой глубине рассудка нашёптывал, чтобы не спешила.

Я бы так и не решилась, наверное. Если бы в один прекрасный день начальник не созвал всех на совещание и не сообщил новость.

– Я отправляюсь в командировку в Москву, – заявил Денис Александрович —герой моих сладких грёз, – и мне понадобится помощь представителя планово-экономического отдела.

Нас было трое в этом самом отделе: я, Мария Сергеевна, которая не спешила на пенсию в свои шестьдесят девять, и Оленька. Оленька пришла к нам всего месяц назад, и с тех пор моя жизнь на службе превратилась в испытание на прочность. К моим собственным обязанностям очень быстро добавились услуги разжёвывания элементарных основ рабочего процесса для новенькой. И если поначалу я относилась к этому спокойно – человек совсем недавно устроился, нужно помочь ей влиться в нашу кухню – то спустя месяц у меня уже дёргался глаз.

Блондинка кукольной внешности с полными наивной простоты глазками небесно-голубого цвета не понимала ровным счётом ничего из того, что я ей объясняла и показывала. Она по много раз переспрашивала одно и то же, тяжело вздыхала и часами могла гипнотизировать монитор, не совершая при этом никаких действий. Хотя не исключаю, что она, возможно, книжку читала. Ну да, книжку. Само́й смешно.

Оленька довольно часто пропадала где-то, отпрашивалась уйти пораньше, строила глазки начальнику, а тот ни разу за всё время не отказал ей. Неужели не видел, какой она специалист?

В итоге оглядев нас троих, Денис Александрович сказал то, чего я меньше всего ожидала услышать. Я ведь была абсолютно уверена в том, что поеду с ним, как самый компетентный и готовый к командировкам сотрудник отдела. Но то, что я услышала, заставило челюсть отвиснуть.

– Со мной поедет Ольга Сергеевна. Попрошу собрать для неё все необходимые документы.

Чего? Кто?! Оленька?!! Да она же ни в зуб ногой. Какой толк от неё в командировке? И я даже догадываюсь, на кого возляжет обязанность собрать те самые документы для этой пустоголовой куклы.

Когда же Оленька подошла к нему и, проведя ладошкой по гладковыбритой щеке, оставила поцелуй на губах мужчины, меня словно кипятком ошпарило. Так вот, значит, для чего она ему в командировке, а я-то, наивная душа, извелась вся, а он просто спит с ней, и с собой везёт, чтобы не скучать.

Спит с ней, – повторила, ощутив, как к глазам подступают слёзы. Как же он недосягаем. Такой статный, подтянутый, явно же спортом занимается. Светлые волосы всегда аккуратно уложены, но игривая чёлка всё же выбивается то и дело, и мужчине приходится откидывать её грациозным движением. Боже, как же меня тянет к нему, а теперь он стоит посреди кабинета и сжимает пальцами ягодицу Оленьки в облегающей юбке.

Слишком поздно осознаю, что осталась третьей лишней на этом празднике.

– Вы ещё чего-то хотели, Вероника Игоревна? – недовольно спрашивает мой принц, и суровая тень затмевает его прекрасные глаза.

– Нет-нет, прошу прощения. Я уже ухожу, – тараторю, разворачиваясь и бросаясь к двери. Очень надеюсь, что он не увидел моих слёз.

– Документы собрать не забудьте, – прилетает мне в спину, прежде чем я слышу чавкающий звук глубокого поцелуя.

Выскакиваю в коридор и закрыв дверь кабинета собственной спиной, прижимаюсь к ней и тяжело дышу.

Решено, марафон красоты. Я еду.

ГЛАВА 2

Телефон отзывается мучительным ритмом гудков. Никто не берёт трубку. Да что же это? В мессенджере тоже тишина, а я всё ещё не готова признать очевидного и на что-то надеюсь.

Когда мимо меня, задев плечом, прошаркал стоптанными кроссовками мужик неопределённого возраста с мятым, недружелюбным лицом, захотелось отойти подальше. Но как только он скрылся на проходной, оттуда в буквальном смысле слова вывалилась внушительных форм дама в куртке охранника.

– Вы к кому, девушка? – спросила она меня зычным голосом. – Полчаса тут бродите, я уже смотреть устала. Если навестить кого приехали, так проходите.

– Я не, – замямлила, не зная, что сказать. Почему-то мне совсем не хотелось признаваться даме в том, зачем я приехала на самом деле.

– Идём, идём. Вечно себе что-то под нос мямлят, – проворчала охранница, скрываясь в коридоре проходной.

Я нехотя ступила следом по разбитым ступенькам, осознавая, что никто мне здесь не поможет. На миг в уме пронеслась картина, как мы с другими участниками марафона будем медитировать в местном севере и прогуливаться по территории КВД под недоумевающими взглядами пациентов. Нет здесь никакого марафона, и даже не ожидалось, а я полная дура.

И всё же зачем-то я стиснула в пальцах ручку и поставила подпись в журнале, а когда оказалась на территории диспансера, едва не простонала в отчаянии. Стоя посреди двора потёртой сталинки, которая, судя по всему, полвека не видела ремонта, я окончательно всё поняла.

Под косыми взглядами пациентов, ожидавших очереди, подперев собой ржавые перила крыльца, мне хотелось раствориться в воздухе, или отмотать время. Я читала в этих взглядах осуждение моей собственной глупости, хоть им и невдомёк было, для чего я тут стою.

Поглощая ежедневно истории о мошенниках, я твёрдо уворовала в своё умение распознавать их издалека. И зная о том, что верить кому попало нельзя, я тем не менее поверила, и даже деньги отдала. Немалые, надо сказать. Ещё и отпуск взяла за свой счёт, оставшись в буквальном смысле на мели.

Казалось, ещё немного, и я разревусь. Подхватив свои вещи, поспешила скрыться в глубине сквера. Лавочки, как назло, были заняты, и мне пришлось тащить чемодан с недельным запасом всего самого необходимого мучительную сотню метров, пока вдали, у края забора, не замаячила свободная скамейка.

Упав на неё, я отпустила чемодан, и тот с грохотом повалился на каменный бордюр. Прижала к лицу ладони и часто-часто задышала в попытке остановить подступавшую историку.

Почему так? Почему кто-то пользуется слабостями людей, чтобы вытянуть у них деньги? Неужели совесть не мучает? Или её вовсе нет?

Теперь, после того как я облажалась, у меня имелся лишь скудный запас финансов на неделю. Мне и не нужно было много. Организаторы марафона обещали, что мы ни в чём не будем нуждаться, а теперь каким-то образом требовалось дожить до обратного поезда.

Точно! Поезд! Я ведь могу поменять билет. Смахнула рукавом слёзы и ткнула на иконку в смартфоне. Выбрав нужную дату, с сожалением осознала, что все места на мой рейс раскуплены. Ни сегодня, ни завтра, ни даже через два дня мне не светило покинуть столицу, а это означало, что мне нужно найти жильё. Но на те деньги, которые у меня остались, я могла арендовать ну разве что угол в подвале того самого диспансера.

Отчаяние вновь застлало глаза. У меня ведь ни родных, ни друзей в Москве не было. Я понятия не имела, куда обратиться за помощью, и вдобавок ко всему, телефон готовился вот-вот разрядиться.

От безысходности согнулась пополам и, утыкаясь лбом в колени, разрыдалась в голос. Я плакала отчаянно, не стесняясь слёз, потому что иначе меня б разорвало изнутри от скопившихся эмоций. За собственными воплями даже не услышала шороха быстрых шагов в свою сторону, а когда меня зычно окрикнули, чуть не подпрыгнула на лавочке.

ГЛАВА 3

– Это что такое?! – визжала неприятного вида женщина, искажая и без того недружелюбное лицо в гневной гримасе. – Чего ревёшь?! Фамилия!

Она почти бегом приближалась ко мне, отчего я всерьёз испугалась и на миг позабыла о том, что намеревалась утопить в слезах сквер.

– П-Петрова, – ответила всё же заикнувшись.

Женщина вскинула листок, зажатый держателем, и уставилась в него.

– Петрова В. И.? – недовольно уточнила она.

Я кивнула, не понимая, что происходит, а когда дама целиком превратилась в одно сплошное негодование, всерьёз захотела сигануть от неё через калитку.

– Ну и чего ты тут ревёшь, Петрова В. И.?! – нецензурная брань, – твои все уже задания получают! Бегом на пост!

– Куда? – обомлела я. – Вы про марафон, да?

– Я тебе сейчас устрою марафон! – заверещала женщина, то бледнея, то краснея от переполнявших её эмоций. – Побежишь у меня по всем этажам утки выносить! А ну, живо на пост, чтобы духу твоего здесь не было! Понаприсылают, потом отвечай за вас!

Меня не нужно было просить дважды. В ту секунду я готова была расцеловать неприятную женщину, но всё же воздержалась. Подхватив чемодан, кинулась к крыльцу диспансера. Ладно, пускай так. Пусть нас муштруют как при подготовке наёмных солдат, пусть гоняют вот так, чтобы жизнь мёдом не казалась. Главное, что я всё же нашла, что искала. Ох, как же я ошибалась тогда, не подозревая, что меня ждёт на самом деле.

Оказавшись за дверью диспансера, я ещё пару раз нарвалась на грубость в отношении моих кроссовок, на которых не имелось бахил и разок прилетело за чемодан от уборщицы. Не с первой попытки удалось сдать его в гардероб вместе с ветровкой. Пожилая гардеробщица с сиреневыми кудрями и ярко-алыми губами, видимо, решив скинуть мою самооценку на минус первый уровень, высказала достаточно эпитетов на мой счёт, а когда всё же приняла вещи, я бросилась искать пост.

Когда пройдя по коридору, я увидела за стойкой с монитором девушку, которая одной рукой записывала что-то в карточку пациента, а другой – кликала мышкой, даже уточнять не стала. Пост с замученной медсестрой в жизни ни с чем другим не спутать.

– Здравствуйте, – кинулась я к ней, расплываясь в виноватой улыбке. – Простите за опоздание, я немного запутала. Скажите, я могу присоединиться к группе?

Девушка подняла на меня взгляд, после чего раздался пронзительный звон стационарного телефона, вызвав у несчастной нервный тик.

– Секунду, – ответила она, жалея, по-видимому, что не имеет третьей руки.

Пришлось ждать, когда она закончит телефонный разговор. Вернув ко мне своё внимание, девушка с полминуты ещё что-то прикидывала в уме, а потом заговорила, тараторя слова, которые требовалось, как можно скорее произнести, чтобы не терять бесценные секунды:

– Вы Петрова? – кивнула. – Паспорт. Сейчас я заполню листок практических занятий, и вы пойдёте в сто первый кабинет. Поставите там печать, а затем поднимаетесь на третий этаж и присоединяетесь к группе. Сегодня у руководства конференция, и им не до вас. Работать начнёте ближе к вечеру. Куратор вам всё расскажет. Ведомость пока держите при себе. Отдадите её потом, если дойдёте до конца.

Бурный поток информации, что лился мне в уши, на секунду задержался, уцепившись за странную формулировку.

– В смысле? – перебила я девушку усмехнувшись. – Неужели не все доходят до конца?

– Бывает по-разному. За целый день насмотришься на живописные холмы и впадины, что потом они ночью снятся.

Я так и застыла не до конца врубившись, что хотела сказать медсестра.

Взяв у неё листок, я двинулась туда, куда было сказано, и после череды кабинетов с печатями и подписями, наконец, оказалась там, где меня, судя по всему, не особо-то ждали.

Ступив за порог кабинета, я ненадолго подзависла, озадаченно рассматривая собравшихся. Почему-то даже в мыслях не было, что на марафон, помимо женщин, прибудут ещё и мужчины, коих ко всему прочему окажется в два раза больше!

Меня лениво оглядели те из ребят, кто снизошёл отвлечься от смартфонов. Да-да, именно ребят и девчонок. Присутствующие выглядели совсем молодо, а некоторые из них вообще непонятно, что забыли на марафоне красоты. Им-то уж точно ничего никому не нужно было доказывать и менять в себе.

– Привет, – звонкий девичий голосок заставил вздрогнуть. – Меня Света зовут. Я тебя раньше не видела. Ты из параллельной группы?

Я повернулась на звук и, увидев улыбающееся приветливое лицо, сама просияла. Устала, честно признаться, от хмурых, злобных и недовольных жизнью тёток.

– Привет. Я Вероника. Можно просто Ника. Приятно познакомиться. А тут что, ещё и деление на группы предусмотрено?

– Ну да. Мы с Кариной, Вадиком, Марком и Леной из группы А двенадцать. Остальных не знаю, ещё не успели познакомиться.

Очень неожиданно прямо возле моей новой знакомой возник высокий блондин и нависнув над ней, томно проговорил:

– Всегда рад познакомиться с такой красоткой, как ты. И чем ближе, тем лучше.

Обращались не ко мне, но почему-то именно на моих щеках после этих слов загорелся румянец. Света лишь хлопнула парня ладошкой по груди, не оборачиваясь, и проговорила:

– Знакомься, Ника, это Свят. И, как видишь, он не настолько свят, как может показаться.

Обласкав девушку взглядом, парень нехотя переключился на меня:

– Ты что, тоже с очно-заочного?

– А? – окончательно затупила я.

– Я тоже тут ни с кем не знаком. Был. До сего дня, – он попытался обнять Свету, но та ловко высвободилась и, недовольно хмурясь, зашагала к товарищам.

Оглядев их, он усмехнулся.

– Да, ребят, практика в КВД – не то, о чём мы мечтали, принося себя во служение убогим и немощным. Но кто-то должен нести этот крест. И кто, если не мы?

У меня отвисла челюсть. Не обращая внимания на хрюкающие смешки парней, я ещё раз оглядела их, и только тогда до меня дошло. Быть этого не может. Вместо марафона красоты, от которого я ждала кардинальных перемен в собственном стиле, образе жизни и, разумеется, в личном, я попала в компанию студентов-медиков, которых судьба и учебная практика заслала в столичный венерологический диспансер! Да как такое возможно?! Это что, розыгрыш?!

ГЛАВА 4

Не успела в должной мере выразить своё недоумение. В следующую секунду дверь кабинета распахнулась и явила нам мужчину среднего возраста, облачённого во врачебный халат. Пробежавшись по нашим лицам уставшим взглядом, он произнёс:

– За мной, бездельники. Нечего тут штаны протирать.

Кто-то даже, не стесняясь врача, позволил себе простонать.

Мне следовало, нет, я просто обязана была заявить об ошибке! Меня приняли за некую В.И. Петрову, коей я являлась лишь отчасти, и эту ошибку требовалось как можно скорее исправить! Но что-то останавливало меня. Абсурд, судьба, жизненный урок? Одно было ясно: всё происходило неспроста. Ну не бывает таких совпадений!

За время пока внутри меня бушевали два противоречивых желания, пытаясь переорать друг друга, я не заметила, как поредела наша колонна. То и дело одного за другим студентов распределяли по кабинетам длинного коридора, а когда очередь дошла до меня, от очевидной мысли, озарившей уставший мозг, едва не подкосились ноги: я же не медик и не умею лечить людей!

Но было уже поздно. Мы со Светой стояли в крохотном кабинете, где помимо нас находился врач и женщина, которая без конца нервно елозила на стуле.

Не сразу доктор поднял на нас глаза, отрываясь от своих записей, а когда удостоил вниманием, сцепил в замок руки и упёрся в них подбородком.

– Ильич, я чего тебе сделал-то? Нафига ты мне их подкинул? – мужчина глянул поверх наших голов на стоявшего в проёме коллегу – того самого, который благосклонно раздавал нам работу.

– А нечего коллекционный коньяк в одну жарю хлестать, – ответил тот. – Шутка. Куда прикажешь-то? Они никому нахрен тут не упали, но приказ есть приказ.

С этими словами врач отступил и, закрыв за собой дверь, оставил нас со Светой на растерзание любителю коллекционного бухла.

Тот цыкнул, поднялся со стула и, обойдя своё рабочее место, остановился у окна, скрестив руки на груди.

Выждав томительную минуту тишины, он обратился к беспокойной пациентке:

– Татьяна Михайловна, будьте добры встать.

Та поднялась и, поправив юбку, стала ждать, переводя хмурый взгляд от нас к доктору.

– Если вас не затруднит, давайте проведём небольшой тест для наших юных дарований.

Женщина вопросительно уставилась на него.

– Понимаете, – продолжал мужчина, – дело в том, что от нас с вами зависит, какими специалистами эти прелестные барышни выйдут в мир. А для этого требуется практика. Поэтому будьте так любезны, покажите им то, что вы только что продемонстрировали мне.

Мужчина улыбнулся. А дама, не ожидавшая таких просьб, окончательно сконфузилась.

– Но Игорь Евгеньевич, – залепетала она. – Вы ведь мне уже назначили лечение…

– Очень вас прошу, – твёрдо проговорил мужчина, отчего просьба прозвучала как приказ.

– Ну ладно, раз так, – женщина ещё немного помешкала, после чего повернулась к нам задом и задрав юбку, стащила с себя бельё.

Я такого не ожидала. А когда дама ещё и согнулась пополам, выставив перед нами свою внушительную пятую точку, я едва не оттолкнула её. Рефлекторно, конечно. Вредить ей в мои планы не входило.

Света тоже офигела, но в куда меньшей степени. Видимо, девушка уже многое повидала на своём веку.

Проследив за нашими искажёнными брезгливостью лицами с нескрываемой усмешкой, врач заговорил:

– Внимательно осмотрите высыпание и ответьте на вопрос, девочки: это вагинит, уретрит или герпес?

От открывшейся картины, которую живописно разрисовала на коже несчастной некая инфекция, мне поплохело. Очень хотелось отвести взгляд, но я пересилила себя. Из глубин памяти вдруг всплыла аналогичная история старшей сестры, которая нескольких врачей обошла в своё время, пока ей не поставили верный диагноз и не начали лечить.

– Герпес, – заявила я твёрдо, не ожидая от себя такой прыти.

– А вы что думаете? – доктор глянул на Свету.

– Я согласна. Характер язвенного высыпания и сопутствующее шелушение соответствуют диагнозу герпес.

– Ну вот и отлично. Рад сообщить, что вы не потеряны для медицины, девочки. Сегодня же поставлю вам зачёт по первому дню практики, а дальше посмотрим. Татьяна Михайловна, можете одеваться.

Я вышла из кабинета на ватных ногах. Света же сияла от радости, будто не она только что лицезрела воспалённую кожу на чужой промежности.

– Здорово! Ты молодец! – потрепала она меня по голове. – Если так и дальше пойдёт, практику сдадим раньше времени и будем свободны.

– Какая радость, – сказала я, натягивая на губы улыбку.

На самом деле радоваться не получалось потому, что я всё ещё не знала, как буду решать вопрос с жильём. Была, правда, одна мысль, но такая абсурдная и бредовая, что я даже думать её опасалась.

И всё же когда первый день моего несостоявшегося марафона подошёл к концу, я сделала вид, что ухожу. Взяла свой чемодан, куртку и выйдя на крыльцо, обежала дом с той стороны, где ещё утром видела малопримечательный хозблок. Я знала, что это был именно хозблок, потому что несколько раз заглядывала туда, и дверь была открыта. Вот и теперь, сараюшка со сваленными в ней вёдрами, мётлами, граблями и швабрами была открыта, и как по заказу у стены примостился узкий диванчик, весь покрытый пылью.

Я чихнула, наверное, раз двадцать, прежде чем выбила основную массу пыли из ветхих подушек. А когда постелила на диван свою куртку и положила под голову скрученный жгутом свитер, даже ощутила некоторое удобство.

Лёжа в этой каморке, я гипнотизировала взглядом стоявшую передо мной покосившуюся полку с банками из-под краски и очень надеялась, что всё это не со мной, что сейчас я проснусь от кошмарного сна, снова окажусь дома, в своей уютной постели, соберусь и пойду на работу. На работу, где предел моих самых горячих мечтаний щиплет за попу эту пустую и безмозглую куклу!

Снова захотелось плакать. Я ведь из-за него сюда приехала, отпуск за свой счёт взяла, а теперь вместо лучшей версии меня, в Новосибирск вернётся клуша без сил и без денег.

С этими мыслями я благополучно отдалась сну, сама этого не заметив, а когда проснулась, едва не взвизгнула. Прямо у меня в ногах стоял чумазый мужик в изрядно потрёпанной одежде и улыбался мне беззубым ртом.

ГЛАВА 5

– Гришка, засранец ты эдакий! – раздался у него за спиной пронзительный женский визг. – Опять на складе себе ночлежку устроил! Тут всё уже провоняло тобой! Выметайся, пока лопатой тебя не огрела.

Гришка обернулся и как ни в чём не бывало, расхохотался.

– Так это, Никитична, тут и без меня есть кому заночевать. Ты чего, решила сдавать свою сараюгу внаём?

Приблизившись к нему, женщина оттолкнула тщедушного мужичонку и уставилась на меня. Искажённое гневным возмущением лицо было красноречивее любых слов. Я почти сразу узнала ту самую даму, что застукала меня ревущей в сквере. И если тогда она негодовала, как после смертельной обиды, то что будет теперь, я могла лишь догадываться.

– Это ещё что такое?! – взвизгнула она. – Ты совсем ополоумела, Петрова?! Ты что, ночевала здесь?!

Обычно, когда на меня орут, я перестаю соображать и хочу одного – разрыдаться и убежать куда подальше. Но в этот раз то ли отчаяние накатило, то ли истерика, то ли всё сразу, но до сих пор удивляюсь своей смелости.

– Да, я здесь спала, – заявила твёрдо и без грамма стеснения. – Потому что мне больше некуда пойти. У меня ни денег, ни родственников, ни знакомых в Москве, а ездить сюда из Новосибирска каждый день, я ни физически, ни географически не потяну. Делайте что хотите, но я отсюда не уйду!

Сказала и опустилась задом на продавленный диван, отчего с подушек немедленно поднялось пыльное облако.

Вопреки ожиданиям, женщина не продолжила орать на меня или выгонять. Проковыляв ко мне тяжёлой походкой тучного человека, она опустилась рядом и вздохнула.