Монстросити. Панктаун

Меня радовали поиски. На самом деле они казались скорее оправданием, нежели чем-то еще. Работа была такой утомительной, такой однообразной, отупляющей, бессмысленной механической рутиной. Муравьиным копошением. Только вместо яиц с места на место таскали информацию. С тем же успехом я мог бы быть роботом. Или зомби. Спаси меня снова, Габриэль, своей белой кожей и запахом свечей, своей эксцентричностью и необузданным нравом, своим безразличием к работе и любовью ко всему неважному! В масштабах космоса любая работа казалась такой бессмысленной, на самом деле муравьиной, так почему бы открыто не принять эту бессмысленность, эту анархию, как сделала Габи?

Подземкой я добрался из своего района прямо до уровня «Б», избежав карнавальных толп и красочных опасностей верхней улицы Морфа. Нижний уровень оказался более спокойным. Относительно. Когда мы подъезжали к нужной станции, я прижался лбом к стеклу, поглядел наружу. Не был в этом районе десять лет… ни в одном из подземных районов не был уже год или даже больше, если не считать, конечно, станций метро и прилегающих к ним сувенирных магазинов /закусочных /зон ожидания.

Высоко над нами твердыми небесами тянулся потолок – с трубами и кабелями, коммуникациями и водопроводом, громоздкими сложными механизмами вместо облаков. Вместо солнца Оазиса рассеянный свет отбрасывали лампы. Старая маневровая линия тянулась по подвешенному к потолку кабелю. От проходящего маленького поезда вниз хлынул сверкающий дождь из искр, но большая их часть погасла, прежде чем коснулась улицы, или, не причиняя вреда, отскочила от плоских крыш небольших многоквартирных домов, которые прижимались друг к другу по обеим сторонам. Потолок пересекали балки, а через равные промежутки своды поддерживали каркасные металлические колонны, похожие на окаменелые деревья. По ночам верхний свет тускнел, но и сейчас горел не особенно убедительно. Зато здесь хотя бы не было дождя, если не считать протечек, которые капали то тут, то там.

Я сошел с поезда и побрел от маленькой крыши платформы под эту общую крышу, заново знакомясь с положением вещей. Панктаун постоянно менялся, постоянно рос, но в конце концов я узнал видеомагазин, в который ходил, когда переживал фазу увлечения японскими фильмами, пока мизогиния в них окончательно не перевесила для меня заряд эротизма (аниме и живые фильмы с бесконечными изнасилованиями и пугающе реальными зверствами, с названиями вроде «Девушка в белых чулках-2: Умрите, розовые трусики в цветочек, умрите!»).

14-Б… Мне нужен 14-Б…

Я нашел его, побродив всего несколько минут и даже не переходя улицу. Это было бледно-фиолетовое кирпичное здание, верх которого сужался непривычной изломанной линией, едва не протыкая бетонное «небо». Сначала я не мог зайти, поскольку не допил дрянной кофе, купленный у робота-продавца. Тот, вероятно, лучше проявил бы себя на моей работе (а для меня продажа здесь кофе могла бы стать приятной переменой в жизни). Однако я не привык выбрасывать напиток, каким бы отвратительным тот ни был, поэтому прогуливался по тротуару и допивал, прежде чем проскользнуть между молодыми проститутками чум, которые топтались у входа в фиолетовое здание. Я старался не смотреть на них, особенно на полностью обнаженную, если не считать нескольких черных татуировок – колючая проволока, точно нездоровый плющ или больные вены, обвивала ее плоть, белую, как у пещерной ящерицы. Среди всех гуманоидных рас – коренных жителей Оазиса – чум, безусловно, одна из самых человекоподобных, этих проституток было бы не отличить от колонистов-землян, если бы не разделявшие головы от уха до уха широкие рты и челюсти с рядами крепких зубов для пережевывания жестких местных кореньев, которые они по-прежнему предпочитали. Внушительные рты были накрашены яркими цветами – верхняя губа красным, нижняя – синим (что, я полагаю, означало, какому сутенеру они принадлежали).

– Эй, красавчик, куда идешь? – тронув меня за локоть, спросила миниатюрная девушка. Не та, что была голой, другая. – Думаешь, старые книжки интереснее меня?

Это был хороший вопрос. И мне польстило обращение «красавчик» даже от проститутки – я почувствовал, что краснею, и только улыбнулся ей в ответ, а затем нырнул в магазин под вывеской «Голубиные книги».

Внутри было тихо и сумрачно, будто снаружи светильники уже приглушили на ночь, в воздухе стоял приятный запах старых книг.

А прямо напротив двери, за прилавком, стоял мистер Голуб в сером полупрозрачном костюме. Он опустил потрепанную книжку, которую читал, и я разглядел название: «Карманный справочник эксцентричных и бесславных болезней Тэкери Т. Лэмбсхеда» [2]. Возможно, мистер Голуб пытался поставить себе диагноз.

– Здравствуйте! – произнес он. – Могу я помочь вам с поисками чего-то особенного, сэр?

– А, ну… – Мне не нравилось, когда сотрудники магазинов помогали или даже заговаривали со мной; предпочитаю рассматривать товары самостоятельно. Но сейчас я сдался и спросил: – У вас есть книга под названием «Некрономикон»?

– Боже мой! – Мистер Голуб вышел из-за прилавка. – Где вы услышали об Аль-Азифе?

– Об Аль-Азифе? – переспросил я.

– Это другое название книги, которую вы упомянули. У нее есть разные переводы.

– А… Я немного почитал о ней в сети…

– Понимаю. В сети. Что ж, эта книга чрезвычайно редка, и, к сожалению, у меня нет ее для продажи. Я сам видел только отрывок.

– Ладно… что ж… а у вас есть что-нибудь похожее? – Я чувствовал, что заново переживаю наш предыдущий «разговор», и надеялся, что на этот раз он будет более полезным. Пока что выходило не очень.

– Вы коллекционер, мистер?..

– Руби. Нет, но мне интересно.

– Что ж, у меня есть специальная коллекция чрезвычайно редких изданий, на которые вам, возможно, захочется взглянуть. Боюсь, они спрятаны за защитным экраном – это немного неспокойный район, понимаете, – и с ними нельзя обращаться небрежно, но если после оценки моего предложения вы посчитаете, что вас все еще возможно заинтересовать, я могу показать вам отдельные книги в своем присутствии.

Я пожал плечами.

– Хотелось бы увидеть, что у вас есть.

– Очень хорошо, мистер Руби… Сюда…

Прекрасно одетый то ли инопланетянин, то ли мутант провел меня за прилавок, где обнаружилась небольшая комната с круглым столом в центре. Мистер Голуб отдернул занавес, расшитый замысловатыми узорами тиккихотто. Там были изображены древние гуманоидные воины с глазами, похожими на усики морских анемонов. Воины сражались с демонами в виде больших белых крабов с морскими анемонами вместо голов. За этим гобеленом виднелся ряд ставен. Я не увидел, чтобы Голуб нажимал какую-нибудь кнопку, однако одна ставня скользнула в сторону, открывая ряд очень старых книг – у большинства из них кожаные корешки уже растрескались. Книги, как и говорил их владелец, закрывал прозрачный защитный экран.

– Оставлю вас наедине с вашим исследованием, мистер Руби. Я буду рядом, если вам понадобится моя помощь.

Хорошо. Можно порассматривать все.

– Спасибо, – произнес я, отделываясь от него.

На корешках многих фолиантов не было названий, но они проецировались на переплеты синими светящимися буквами с помощью крошечных линз, расположенных вдоль полки. Но мне все равно приходилось резко поворачивать шею, чтобы прочитать их. Первой мыслью было, что неучу вроде меня – без встроенных в чип памяти иностранных языков – придется не только отсканировать книги переводчиком, чтобы прочитать их на компьютере, но и понадобится переводчик просто для расшифровки названий (которые весили несомненно столько же, сколько и сами книги). Почему встроенные в полку линзы не могли перевести их прямо сейчас?

Там были «Liber AL vel Legis» Кроули, «De Furtivis Literarum Notis» Джамбаттисты Порта, «Daemonolateria» Ремигиуса, «Kryptographik» Толстого.

Но были названия и на английском, спасибо «Демонолатерии», хотя они казались такими же непонятными: «Ключи Соломона» С. К. Сарджента, «Маг» Барретта, «Металлическая книга» (с металлической обложкой на петлях) неизвестного автора, «Книга благоговения» Луиса Маротты (которая, похоже, была треугольной), «Тайные магические знания» Шаха, «Книги силы» Абдул-Кадира, «Видения Хройд’хона» Уильяма Дэвиса Мэнли, «Книга владычества тайн», «Книга ночи», «Тексты Чжоу»…

Мне пришлось выпрямить свою и без того затекшую шею. С чего начать в такой путанице слогов и неясностей? Попытка разобрать некоторые названия напомнила мне об исковерканных заклинаниях, которые Габи читала на своем планшете той ночью.

Затем у моего локтя появился Голуб. Он склонился чопорно, но грациозно, как дворецкий. От него пахло лосьоном после бритья, хотя сбривать ему было нечего. Возможно, одеколон маскировал рыбный запах. Мистер Голуб промурлыкал:

– Итак… нужны ли вам какие-либо рекомендации, мистер Руби?

– Не уверен. Какая из них больше похожа на «Некрономикон»?

– О-о-о… что ж… это зависит от сферы ваших интересов. У меня есть несколько книг, которые, на мой взгляд, представляют особый интерес, поскольку они развивают некоторые идеи Аль-Азифа. Они сосредоточены на геометрии, математике, определенных видах формул, найденных в Аль-Азифе, и…

– Я никогда не был силен в математике. А что это за книги?

– Одна принадлежит чумскому алхимику Вадуре и переводится как «Атлас Хаоса». Еще рукопись тиккихоттского автора Скретуу «Вены Древних».

– Про варикозное расширение вен?

Голуб негромко и ободряюще рассмеялся.

– Обе книги похожи тем, что признают четкий порядок, который существует даже в хаосе.

– Но это книги заклинаний?

– Да. В «Атласе Хаоса» Вадуры основное внимание уделяется богу, известному как Ползущий Хаос, так же его называют Вестником. Вы простите, если в нашем разговоре я не назову ни одного из этих богов напрямую. Даже их имена могут быть заклинаниями призыва…

«Ясно, – подумал я, – он не только продает это дерьмо, но и сам на него покупается».

– Этот бог – предшественник других богов, – продолжал мистер Голуб. – Те…

– Значит, это целая компания, вроде греческих богов?

– Ну… в некотором смысле. Это политеистическая система. Их называют Древними… или Пришлыми, мистер Руби, потому что Старшие Боги изгнали их в наше измерение в процессе борьбы за власть, которая происходила задолго до рождения любой из ныне живущих разумных рас.

– А эти Старшие, которые победили Древних Богов, – считается, что они все еще тут?

– Древние. И Старшие Боги, – вежливо поправил мистер Голуб. – Нет… они ушли туда, куда уходят боги.

– И есть какие-то исторические доказательства их существования? Может, этими так называемыми богами были реальные инопланетные расы, которых просто обожествляли первобытные люди?

– Полагаю, их можно было бы истолковать и подобным образом. Как инопланетян. Как существ. Но для нас, если сравнивать, они – боги, которые затмевают концепцию любых воображаемых божеств, вроде греческих, которых вы упоминали.

– Разве не все боги воображаемые?

– Какой вы атеист, мистер Руби! – дразняще упрекнул Голуб. – Древние люди поклонялись солнцу. Возможно, они неправильно его истолковали, но точно не придумывали.

– Ну, а «Вены Древних Богов»… То есть «Вены Древних»…

– Скретуу развил теории Вадура еще дальше. Вадур использовал формулы геометрии, чтобы открывать окна в другие миры. Углы и изгибы определенных узоров могут искривлять пространство и время, искажать их течение, ими можно манипулировать, чтобы пробить брешь в ткани Вселенной. – После паузы он добавил: – Так говорит нам Вадур. В любом случае, Скретуу опирался на его идею о картировании этих паттернов, которые невидимо существуют повсюду вокруг нас и ждут, когда их начертят. Ждут, когда их трансформируют в соответствии с нашими желаниями. Его попытка наметить эти невидимые узоры и является темой книги «Вены Древних». Он сравнивал свои исследования с анатомическим препарированием.

– Хм, – произнес я, кивая, как вдумчивый профессор, который обсуждает что-то с коллегой. – Хм, итак, эти две книги сравнительно новые, не такие редкие… раз они продолжали исследования «Некрономикона», то, очевидно, относятся к постколониальному периоду…

– О, это не так. Они обе были написаны до того, как Земля колонизировала Оазис. Тиккихотто уже пришли сюда, именно так Скретуу столкнулся с книгой Вадура, написанной за сто лет до того, но…

– Но вы сказали, что они читали «Некрономикон»…

– Нет, – поправил мистер Голуб. – Я сказал, что они развили некоторые из концепций Аль-Азифа. Но оба пришли к ним независимо. Некоторые концепции, мистер Руби, универсальны для всех живых существ.

– Ну, да. Как вы говорили о солнце. Первобытные люди пытаются справиться со своим страхом перед неизвестным, объясняя его суевериями…

– Мистер Руби… это не всегда так. Некоторые из книг, которые вы просматривали, содержат чистую науку высочайшего порядка! Могу я спросить вас… вы так скептично настроены… что заставило вас прийти в мой магазин?

– Моя девушка увлекается оккультизмом. – По какой-то причине я подумывал солгать – сказать, что хожу по магазинам за подарком для нее. Но вместо этого произнес: – Я просто хочу получить представление о том, чем она так увлечена.

– Она сама вам не покажет?

– Нет.

– И какими материалами она уже располагает?

– У нее есть «Некрономикон». По крайней мере, на диске. Она…

– У вашей девушки есть экземпляр Аль-Азифа? Полный?

– Ну, я не знаю точно…

– И где она его взяла?

– У своей подруги. Марии как-то-там. Ту убили. Видимо, из-за чего-то связанного с наркотиками, и моя девушка забрала из ее квартиры несколько дисков. На одном был «Некрономикон».

– Где же эта Мария его взяла, для начала? – Голос Голуба внезапно стал не таким сухим и куда менее похожим на голос дворецкого. В его тоне слышался голод коллекционера.

– Понятия не имею.

– А как ее убили? Преступника поймали?

– Видимо, нет. Девушке отрезали голову. Думаю, ее так и не нашли.

Голуб фыркнул. Это прозвучало цинично.

– Любопытно.

– Что?

– Просто звучит как фирменное убийство Гончей.

– Это что еще такое? – спросил я.

– Вероятная внепространственная сущность. Которую можно вызвать, рисуя различные узоры в углу комнаты.

– Демон? Моя девушка говорила, будто Мария утверждала, что ей удалось вызвать демона с помощью этого дерьма… Я имею в виду то, что пыталась сотворить моя девушка.

– Демон – это интерпретация. Как и Гончая. Некоторые буквалисты пытаются представить себе этих существ похожими на собак, в то время как прозвище на самом деле скорее символично. – Голуб внезапно выпрямился, став выше, напряженнее. – Вы только что сказали, что ваша девушка тоже пыталась вызвать этих существ?

– Да. Скорее в качестве шутки, чем всерьез. Сама не смогла, поэтому включила запись того, как Мария произносит слова. Но не рисовала никаких узоров на стене… просто произнесла несколько заклинаний. Да, и зажгла восемь свечей в моей спальне. Там восемь углов.

Голуб кивнул. Очень-очень медленно.

– Значит, это не призыв Гончих. А песнь Открытия. Реконфигурации.

– Как скажете.

– Полагаю, если она не позволила вам взглянуть на «Некрономикон», то даже не подумает продать его мне. Но, как вы считаете, не даст ли она хотя бы скопировать его? Если не доверит мне диск, то может скопировать его сама. Я был бы готов щедро заплатить ей за это, мистер Руби. Заплатил бы даже вам кругленькую сумму, если вы поспособствуете этой сделке.

– Ну… э, это мило, но я не знаю, насколько мне повезет. Честно говоря, мы с ней вдруг отдалились…

– Тогда не могли бы вы дать мне ее номер? Возможно, она благосклоннее воспримет эту идею, если я обращусь к ней лично. Сделаете для меня такую малость, мистер Руби, и я заплачу вам тот гонорар, о котором упоминал. Скажем, тысячу мунитов?

Тысяча мунитов! Только за то, чтобы дать продавцу книг номер Габи, даже если она скажет ему распахнуть дверь в ад и убраться туда?

– Конечно, – сказал я. – У вас есть ручка?

Я нацарапал цифры на листке бумаги, который он мне протянул. Мистер Голуб, бросив на листок быстрый довольный взгляд, сложил его и сунул в карман пиджака.

– Ну, так… Кстати, сколько стоят эти книги? Цен нет.

– Некоторые из них не продаются, мистер Руби, хотя я время от времени разрешаю ученым ознакомиться с ними или даже отсканировать. А те, что выставлены на продажу, варьируются в диапазоне от двадцати тысяч до четырех миллионов мунитов, как, например, в случае с «Металлической книгой».

– Четыре миллиона мунитов? О господи!

Голуб поднял серую ладонь, словно отгоняя меня.

– Пожалуйста, мистер Руби… никаких имен божеств и им подобных. Заклинания призыва, помните?

– Ох, да… простите. Ну… Ух! Думаю, сегодня я не буду покупать редкие книги.

– Вы по-прежнему можете найти некоторое количество связанных тем в нашем общем разделе. Но могу ли я спросить вас, мистер Руби, что вообще привело вас в мой магазин? Вам кто-то рассказал о моей коллекции книг?

– Нет, на самом деле я запустил поиск по сети. Не особенно детальный. И просто узнал, что вы продаете оккультные книги. Ваш сайт был первым, на который я обратил внимание.

Казалось, черные губы Голуба попытались изобразить человеческую улыбку.

– А-а-а… Видите, мистер Руби? Некоторые называют это судьбой, предначертанием. Синхронией. Но я думаю о таких вещах, как о закономерностях внутри хаоса.

– Ага, что ж, удачи вам с Габи. Ее зовут Габриэль, кстати. Замолвите за меня словечко, ладно?

– Вот, давайте теперь пройдем, чтобы я мог перевести со своей карты на вашу тысячу мунитов, мистер Руби.

– Конечно, – сказал я, следуя за ним.

И услышал, как позади скользнула на место защитная шторка, закрыв почти музейную экспозицию редких – шокирующе редких – изданий. Ну, я вроде как отказался от своих первоначальных нерешительных поисков и даже не потрудился ознакомиться с основной подборкой магазина, зато заработал тысячу мунитов за хлопоты. И представлял себе, что Габи заработает больше, возможно, намного больше. Не четыре миллиона, конечно, ведь у нее была всего лишь копия на дешевом красном диске, но этого могло оказаться достаточно, чтобы вернуть ее расположение. И вернуть меня в ее постель.

* * *

Четверть из своей тысячи мунитов я потратил тут же.

Квартира проститутки чум находилась на втором этаже того же здания, где располагались «Голубиные книги». Девушка была невысокой, стройной, как мальчик, и почти такой же безгрудой. Ее длинные прямые волосы были выкрашены в темно-фиолетовый цвет и блестели, как темно-фиолетовые атласные простыни на ее кровати; белки ее глаз были подкрашены светло-фиолетовым, словно она хотела гармонировать со зданием. У нее были раскосые глаза с эпикантусной складкой, но это была лишь косметика, недавняя мода; чаще чум старались сделать рот меньше, чтобы лучше вписываться в общество людей, которые практически присвоили себе их мир. Это была девушка, что назвала меня «красавчиком».

Первые несколько минут я был в ней. И почувствовал облегчение от того, что справился – у меня не было проституток уже десять лет, с тех пор как на этапе увлечения Японией я снял ту японочку, поэтому сейчас я нервничал и стеснялся.

– Возьми меня в задницу, – закричала чум, ловко выскользнула из-под меня, быстро перекатилась на четвереньки и оглянулась через плечо. – Хочешь взять меня в зад?

– Э-э, нет, спасибо, не в этот раз, – ответил я слегка неуверенно, но прижался к ней сзади и вошел в более консервативное вместилище, затем крепко обнял ее за тонкую талию, с наслаждением прижался к твердой маленькой попке, такой непохожей на более мягкий, но не менее привлекательный вариант Габи. Мне показалось, что я растревожил внутренности девушки. Она застонала. Достаточно убедительно, чтобы удовлетворить мои потребности. Мне нравилось, как ее шелковистые фиолетовые волосы рассыпались по белоснежной спине. Габи прекрасно вписалась бы сюда, в компанию троглодитов. Не мог перестать думать о ней. Это вызывало чувство вины. Я старался прогнать Габи из головы.

Обильно потея от напряженных движений, потея от движений мысли, скользкий от пота и все более и более напряженный от того, что мне было трудно кончить, я наконец извергся, морщась, словно от боли, содрогаясь от резких толчков, прижимаясь к ней, мое сердце готово было вырваться из оков. Я выскользнул и рухнул животом на простыни. Чум растянулась рядом и начала растирать мне спину, пока, думаю, не почувствовала прилив пота, ей это не понравилось, и она убрала руку.

– У меня есть диск, на котором мы с моей соседкой занимаемся этим. Хочешь купить что-то такое? У меня с собой есть диски «Б» и «Д», они могут тебе понравиться. На память.

– Может, в следующий раз, – выдохнул я. Провел пальцем между ее маленькими грудями, которые казались еще меньше из-за того, что она лежала на спине, закинув руки за голову, будто охлаждая подмышки. – Что это значит? – Я обвел черную татуировку. Что-то вроде грубой звезды с глазом в центре, его зрачок походил на пламя.

– Подарок подружки. Она сказала, что это будет меня защищать. Так и есть. Раньше мне снились жуткие сны… ужасные, ужасные кошмары… они сводили меня с ума… с тех пор, как я переехала в это здание. Я пожаловалась Рику – это мой сутенер, – но он ничего не сделал, а моя подруга Роза – она ведьма или что-то в этом роде… и тоже проститутка… она сделала мне эту татуировку.

– Вроде талисмана на удачу, да?

– Да. В этом здании водятся привидения, понимаешь? Ночью я слышу что-то за стеной. Как будто кто-то царапает ее с той стороны. Рик сказал, что это просто крысы, или жуки, или наркоши, или что-то в этом роде, но Роза… она тоже живет в этом здании… она говорит, что это дух. Может, даже демон. Роза говорит, что проблема в книжном магазине, который внизу… Роза говорит, что он – зло. У нее такая же татуировка, как у меня. – Она прикоснулась к рисунку, будто целовала распятие.

Я рухнул головой на ее подушку, пристально глядя на девушку, но мысли мои витали где-то далеко.

* * *

Следующие три дня я пытался дозвониться до Габриэль. Она не отвечала на мои сообщения.

Наконец я позвонил в «Голубиные книги» на уровень «Б» улицы Морфа.

– Ах да, мистер Руби! – воскликнул мистер Голуб, он выглядел точно так же, как на записи со своей странички в сети. Секунду я гадал, настоящий ли он сейчас. – Большое вам спасибо за мое знакомство с Габриэль…

– Так… так она продала вам свой диск с…

Он поднял палец.

– Ох… никаких названий, пожалуйста, пока нас транслируют. Да, нет, ну, на самом деле, она сделала мне копию, и это замечательно. Я очень благодарен вам обоим.

– Мне просто любопытно. Как все прошло, понимаете… Поговорила ли она с вами…

– Да, конечно.

– Та-а-ак. Тогда ладно. Мне просто было… любопытно, наверное.

– Конечно.

– Ну… так… как считаете, мог бы я получить у вас копию диска?

Голуб неловко заерзал на своем сиденье.

– Мне ужасно жаль, мистер Руби, но это просто невозможно…

– Невозможно? Вы, наверное, шутите!

– Я уже говорил, что очень благодарен вам, но, боюсь, это одно из условий, которые поставила Габриэль перед тем, как отдать мне копию. Что я не должен продавать ее вам.

– О, отлично, – прошипел я. – Черт бы ее побрал. За кого она меня принимает?

– Я так понимаю, она не считает… если мне будет позволено так выразиться… что вы восприимчивы к ее убеждениям, мистер Руби.

– Что ж, она права, мистер Голуб, совершенно права. – Я снова фыркнул, а затем произнес: – Эй… вы сказали, что она «дала» вам копию. Вы же не хотите сказать, что она отдала ее бесплатно? Вы заплатили ей, да?

Он на секунду заколебался, или это мое воображение?

– Да… конечно, мистер Руби… Я довольно щедро заплатил ей. Но опять же, боюсь, что это дело конфиденциальное.

– Большое спасибо, мистер Голуб, вы, как всегда, предупредительны.

Я протянул руку, чтобы смахнуть его изображение с экрана. В любом случае, это был мой рабочий компьютер, и мне не очень хотелось оказаться застуканным начальницей – в последнее время она была от меня не в восторге.

– Надеюсь, однажды вы сможете более непредвзято относиться к таким вещам, сэр, – продолжал Голуб. Сияние видеоэкрана отражалось в его серебристо-металлических глазах без век. – Вы смогли бы видеть яснее. Видеть то, чего сейчас, возможно, не видите. Или даже не представляете…

– Вам бы нужно встречаться с Габриэль, мистер Голуб, – вы созданы друг для друга.

Теперь я действительно прервал связь. На мой экран вернулось изображение рабочего стола с фотографией Габриэль с длинными черными волосами. Освещение приглушенное, цвета янтаря, интимное и теплое. Снимок сделан крупным планом, так что нельзя было угадать, что единственной ее одеждой в тот момент была пластиковая черная маскарадная маска. Сквозь прорези загадочно смотрели глаза Габи.