Кровавый дракон

Дилль сердито засопел, вспомнив выходку Мейса, когда тот заставил его выпить какую-то гадость под предлогом лечения от простуды. А вот насчёт согревания в холод – это просто замечательно. Дилль, в комплекции которого жировая прослойка начисто отсутствовала, мёрз не только зимой, но и весной и осенью. А иногда даже летом. Но теперь-то с этим покончено.

– Вот спасибо, мастер… – начал он и не договорил.

Старичок окутался желтоватой дымкой, а воздух вокруг него задрожал. Кожа мастера Иггера словно засветилась изнутри, и до Дилля докатилась волна жаркого воздуха.

– Чтоб тебя!

Дилль вскочил на ноги, формируя огненный шар. Еле успел – старый мастер издал душераздирающий крик, и вокруг него заклубился ядовито-жёлтый огонь. Дилль швырнул свой шар в старика, отступил в сторону дверей, затем метнул ещё шар. Оба шара не причинили вреда старику, но заставили на пару секунд опасть пламя.

Дилль протиснулся в появившуюся щель в каменной стене и вывалился в коридор, получив-таки напоследок жаркий привет от мастера. Проинспектировав себя, он обнаружил, что весьма важная часть тела сильно обожжена, поэтому сегодня ему придётся спать на животе. А сидеть не придётся совсем. И Дилль негнущейся походкой отправился знакомой дорогой на лечение к земельщикам, по пути раздумывая, какой степени элементаль призвал сейчас старик Иггер.

*****

– Поздравляю вас, молодой человек. В смысле, молодой вампир. В общем, поздравляю, адепт.

Найдя, наконец, правильную формулировку, гроссмейстер Адельядо вынул из рукава мантии посох. Как он поместил в рукав такую длинную деревяшку, Дилль искренне не понимал. Тео, судя по всему, тоже, но вампира это и не интересовало – его кошачьи глаза не отрывались от гладкого белого дерева.

– Лови, – гроссмейстер бросил посох, Тео поймал его и осторожно погладил.

– А теперь начали, – мастер Оквальд повторил фокус гроссмейстера и тоже достал ниоткуда посох. – Я тебе обещал кровавую баню – сейчас ты её получишь.

На сей раз инициация посоха мага проходила в гимнастическом зале. Дилль, который присутствовал всего лишь в роли зрителя, поспешил отодвинуться к стене – поближе к гроссмейстеру и подальше от разворачивающейся бойни. А как ещё назвать то, что мастер Оквальд проделывал над Тео?

Будь вампир вооружён мечом, ну, тогда у него и был бы шанс устоять против наставника. Но поскольку Тео владел шестом намного хуже, чем мечом, поединок быстро превратился в форменное избиение. В отличие от прошлого раза, сегодня мастер Оквальд был зол, свиреп и неотразим. Спустя пять минут с начала поединка Тео уже был избит с ног до головы, кровь у него бежала из рассечённой скулы, и при каждом резком движении вампир невольно кривился – явно из-за сломанных рёбер.

Тео, видимо, решил отдышаться и сделал воздушный щит, но тут же вскрикнул, а его защита пропала.

– Не вздумай больше создавать свой щит – иначе я тебе в астрале мозги вытряхну, – прорычал мастер Оквальд. – Буду бить тебя до тех пор, пока ты не применишь магию через посох.

И в подтверждение своих слов, наставник обрушил на Тео град ударов. Тео, конечно, тоже в долгу не оставался, но его жалкие несколько ответных тычков были, как капля против ведра воды. После особо изощрённой атаки Тео рухнул на пол с подломившейся ногой и, защищаясь, поднял над головой белую деревяшку. Что-то ярко сверкнуло, между посохами проскочила здоровенная искра, а в воздухе резко запахло грозой.

– Фух, вымотался, – мастер Оквальд совсем не выглядел уставшим. – Встать сможешь?

Тео взял протянутую руку и со стоном поднялся.

– У меня ни одной целой кости не осталось, – сообщил он.

– Зато теперь у тебя есть собственный посох, – сказал гроссмейстер. – Ну-ка, давай его сюда. Занятия с ним начнёшь завтра, а пока дуй к врачевателям. А ты, Оквальд, займись этим молодым вам… тьфу, адептом. И не забывай об особенностях.

Гроссмейстер поколдовал над посохом Тео, затем спрятал его в рукав. В рукав! Дилль с выпученными от удивления глазами смотрел, как длинный шест исчезает под одеждой гроссмейстера. Адельядо ушёл, Тео уковылял к врачевателям, и Дилль с мастером Оквальдом остались одни.

– Наставник, можно вопрос?

– Ты, наверное, хочешь спросить, куда гроссмейстер спрятал посох? – спросил Оквальд, заметивший неприкрытое удивление Дилля.

– Ну, куда – понятно. В мантию. Я хотел спросить, когда я получу такую же мантию. Только не говорите, что для этого нужно достичь степени мастера.

– Эк ты загнул, – усмехнулся Оквальд. – Нет, для хранения и переноски посохов используется специальный мешок с заклинанием сохранения пространства. Их ещё безразмерными называют. Поскольку мастеров, могущих создавать такие артефакты, больше нет, то эти мешки – большая редкость. И каждому желающему, как ты понимаешь, не выдаются.

– Понятно, – погрустнел Дилль. – Значит, мне придётся ходить со своим посохом, как древнему старцу.

– Придётся, – согласился Оквальд.

– А ещё вопрос можно? – и, не дожидаясь разрешения, спросил: – Зачем было устраивать избиение? Неужели нельзя просто подождать, когда адепт сам почувствует посох?

– Нельзя. Слишком долго. В момент опасности все чувства обостряются, и инициация происходит гораздо быстрее. В обычном режиме это может растянуться на несколько лет.

– А ещё вопрос…

– Слушай, ты сюда болтать пришёл или учиться? – рассердился наставник.

– Так я и хочу научиться, – возразил Дилль. – Я не понимаю, как вы или мастер Иггер так быстро атакуете из астрала.

– О, наконец-то вопрос по делу, – тут же смягчился Оквальд. – Только я не понимаю, что значит "так быстро".

– Ну, как же? В наше прошлое изби… в наш прошлый поединок, вы орудовали посохом, а потом мгновенно нанесли мне астральный удар. И сразу же безо всякого перерыва атаковали Тео. Но ведь на подготовку любой атаки требуется время – заклинание произнести или просто цель выбрать.

– А-а, вон ты про что, – усмехнулся Оквальд. – Знай, что в астрале нет такого понятия, как время. То есть, твой разум исчезает из телесного мира, но, сколько бы он ни пробыл в астрале, вернётся обратно в то же мгновение. Это даёт огромное преимущество в бою – ты уже мог это заметить сегодня на примере Тео.

– То есть, я могу любого… – Дилль мечтательно сощурился, представив, как он подкрадётся из астрала к Мейсу и…

– Я бы не советовал. Во-первых, ты можешь нарваться на того, кто тебе ответит – таких магов осталось немного, но они есть. А во-вторых, чрезмерно частое посещение астрала грозит окончанием существования. Это ведь, по сути, отрыв разума от тела. Своего рода, маленькая и временная, но смерть.

С такой точкой зрения Дилль ещё не сталкивался. Оквальд развил свою мысль:

– Известны случаи, когда разум не сумел вернуться в тело. Можешь сходить в библиотеку, почитать про это. Что потом происходит с разумом – неизвестно, зато известно, что тело становится живым трупом. Овощем. И никто не знает, после какого посещения астрала тело откажется принимать разум – у каждого из пострадавших это число было разным.

– Ну его, этот ваш астрал, – Дилля передёрнуло при мысли о том, что может с ним случиться.

– Не тушуйся, – слегка улыбнулся Оквальд. – Чтобы тело прекратило контакты с разумом, нужно очень постараться. Те маги, которые впали в это состояние, входили в астрал много тысяч раз. Так что запас у тебя есть. Просто имей в виду, что ради баловства не стоит приближать собственную гибель.

– Учту, – буркнул Дилль. – Тогда не буду даже спрашивать, могу ли я прикрыть разум Тео.

– И как ты собирался это сделать? – удивился мастер Оквальд.

– Об этом я у вас и хотел спросить. Но теперь не буду.

– Нет уж, давай поговорим, – заинтересовался наставник. – Гроссмейстер рассказал мне, что ты избавляешься от оков разума при помощи драконьей магии. Мне-то это недоступно, как и тебе пока недоступны мои методы. Отличие между нами в том, что я никогда не смогу сделать того, что творишь ты, а вот ты после надлежащего обучения сможешь повторить мою защиту.

– И что? – недоумённо спросил Дилль.

– А то, что моя защита – стандартная. И она не позволяет отразить атаку, не направленную лично на меня. А вот с тобой случай другой.

– Случай, может, и другой, но я всё равно ничего не умею.

– Тогда отложим посохи в стороны и займёмся астральными атаками, – с воодушевлением предложил мастер Оквальд.

– Не хочу приближать собственную гибель, – проворчал Дилль.

– Тогда я приближу твою гибель вот прямо сейчас, – пригрозил наставник. – Я тебя жду в астрале.

И замер. Дилль ругнулся, но послушно применил заклятье мастера Иггера. Его тряхнуло, и Дилль перенёсся в астрал. Рядом блистал разум Оквальда. Надо же, какой он, оказывается, ярко-синий с оранжевым отливом.

– Это смешанная аура огненной, воздушной и водной стихий, – пояснил мастер Оквальд.

Интересно, а как тогда выглядит сам Дилль?

– Твоя аура красноватая с зелёными сполохами.

Дилль вспомнил, что в астрале нет преград для мыслей, и решил не думать ничего плохого про наставника по физической подготовке, который, если обидится, может и шестом огреть.

– И огрею, – насмешливо сказал Оквальд. – Ты совсем беспомощен, как я погляжу. Любая твоя мысль слышна.

– А разве можно по-другому? – удивился Дилль.

– Можно. Я сообщу гроссмейстеру, пусть он поговорит с мастером Иггером. Старик научит тебя ментальной защите.

– А вы разве не можете?

– Могу. Но этим должен заниматься твой наставник. Это, своего рода, традиция. Ладно, оставим это. Итак, я нападаю.

Дилль почувствовал давление на свой разум. Мягкая подушка окружила его со всех сторон и начала сдавливать. С каждым мгновением разум Дилля уменьшался и, если ничего не предпринять, то он станет размером с горошину, а потом и вовсе исчезнет. Дилль обратился к драконьей ярости, как к не раз испытанному средству. Поскольку тела сейчас у него не было, то ни бешеного биения крови, ни красноты в глазах он не почувствовал, зато ощутил, как его захлёстывает небывалая мощь. Он без труда разорвал незримые оковы, и давление пропало.

– Ну и дела! – удивлённо воскликнул мастер Оквальд. – Вот, значит, как работает драконья магия.

– И как она работает?

– Непонятно, но эффективно. Твой разум вдруг стал, если так можно выразиться, скользким. Мне просто не за что стало цепляться. Интересно, интересно. А давай попробуем поменяться ролями. Атакуй меня, но только не со всей присущей тебе дури – я вовсе не желаю погибнуть раньше времени.

– Знать бы ещё как. Я никогда не атаковал мастера Иггера – только защищался. Поэтому заклятье нападения не знаю.

– В астральной атаке нет никаких заклятий. Чем тренированнее разум мага, тем сильнее его атака. Ты силой своего разума должен давить на разум противника, – мастер Оквальд ненадолго задумался. – Знаешь жука-хватальщика, который сжимает своими мощными жвалами добычу? Вот и ты должен подобно этому жуку вытянуть в мою сторону жвалы своего разума и попытаться сдавить. Если тебе не нравится эта аналогия – придумай другую, но принцип именно такой.

Разумеется, Дилль видел жуков-хватальщиков. У мальчишек было любимым занятием устраивать поединки между пойманными жуками, которые, сцепившись жвалами, азартно дрались друг с другом. Он представил себя в роли такого жука и потянулся к огоньку мастера Оквальда.

Но едва он коснулся разума наставника, как был отброшен. Дилль собрался и повторил попытку – результат был прежним.

– Давай, давай, торопыга, – усмехнулся Оквальд. – Я кажется что-то чувствую. Лёгкую щекотку, если быть точным.

Дилль почувствовал азарт, и добраться до разума мастера стало самой важной в жизни задачей. Он пробовал сжимать "челюсти", подкрадываться незаметно, атаковать неожиданно, давить постепенно, делать уколы. Ни одна из попыток не удалась – наставник по-прежнему только усмехался.

За азартом пришла злость, увеличившая силу Дилля. Теперь уже мастер Оквальд перестал смеяться и начал комментировать и поправлять:

– Ты слишком прямолинеен – я вижу все твои намерения. Хорошо. А теперь увеличь охват. Плохо, я сбрасываю твои тиски. Ну, куда ты бьёшь? Я здесь, а не в стороне. Такое впечатление, что ты пьян, адепт. Эй, ты ку…

Мастер Оквальд исчез вместе со своими комментариями. Придя в сознание, Дилль почувствовал страшную головную боль. Ему будто вонзили в макушку штук десять кинжалов, каждый из которых проворачивался вокруг своей оси.

– Хлебни, станет полегче.

Мастер Оквальд поднёс к губам Дилля горлышко бутылки. Ароматный нектар живительной струёй потёк в пересохшее горло адепта, и боль в затылке слегка улеглась.

– Эта настойка – моё собственное изобретение, – похвастался Оквальд. – Вино двадцатилетней выдержки плюс кое-какие травки. После получения астрального нокаута отлично помогает. Я на себе много раз испытывал.

Дилль с трудом сфокусировал взгляд на наставнике. Тот прочитал безмолвный вопрос, написанный на лице Дилля, и пояснил:

– Астральный нокаут – это когда в астрале тебя так приложат, что потом пару часов не можешь в себя прийти. Я, конечно, тебя не бил – просто ты ещё не тренирован, вот силы и закончились. Ничего, полежишь, отдохнёшь.

Пока Дилль лежал и отдыхал, мастер Оквальд ходил вокруг него с заложенными за спину руками и читал лекцию:

– А ведь я вам, начинающим, на каждом занятии твержу, что физическая сила очень важна для мага. Опытный маг понимает, что нельзя пренебрегать тренировками. Чем больше времени ты проведёшь за физическими упражнениями, тем крепче будет твоя психика. Развивая мускулы, ты преодолеваешь себя, свою боль и немощь. Это закалка твоего характера, вот почему это так важно даже для такой редкой вещи, как астральная магия. В астрале ты можешь проявить только свою ментальную сущность…

Дилль даже не заметил, как уснул под монотонное бубнение наставника. Очнулся от довольно невежливого тычка в бок.

– Я ему персональную лекцию читаю, а он дрыхнет! – возмутился мастер Оквальд. – Хватит валяться на камнях, не то простынешь.

Дилль поднялся, всё ещё чувствуя слабость.

– Я больше не простыну, – буркнул он.

– Почему это? – с любопытством спросил Оквальд, прихлёбывая из бутылки с волшебным настоем.

– Мастер Иггер сказал, что огненные полупримусы помогут от любой простуды избавиться.

– Как? – мастер поперхнулся целебным вином. – Ты что, уже можешь призывать полупримусов?

– Младших, – кивнул Дилль. – Целую стаю сегодня призвал и воспринял. Правда, как с их помощью простуду лечить, ещё не знаю – на мастера Иггера опять накатило, пришлось бежать.

– Да-а, – протянул наставник. – Знаешь что? Иди-ка ты поспи. Всё равно сегодня уже ничего путного у тебя не получится. Только посох поставь на стойку.

Дилль поднял свой посох с пола, поставил его в специальную стойку в углублении стены и, пошатываясь, отправился в спальню. А мастер Оквальд остался в гимнастическом зале с лицом, на котором застыло удивлённое выражение. Он впервые слышал, чтобы адепт-первогодок сумел призвать и воспринять полупримусов, ведь работу с элементалями начинают изучать с магистерской ступени. И далеко не у каждого магистра получается воспринять частичку первородной стихийной магии. А Дилль сумел поладить с целой стаей.

*****

– Заходи. Пить будешь?

Гроссмейстер Адельядо вошёл в архиепископские покои и изумлённо уставился на хозяина. Одборг, бывший архиепископ Ситгара, лишённый сана на Конклаве, сидел за массивным столом в окружении бутылок вина. Обычно ухоженный и аккуратно одетый, сейчас Одборг выглядел, как заправский пьяница, несколько дней не вылезавший из кабака. Впрочем, так оно и есть, только для достижения таких плачевных результатов Одборгу не понадобилось куда-то плестись – он устроил кабак из собственных покоев – пустые бутылки, лужи вина на столе и полу, половина поросёнка в застывшем жире, погрызенная редиска… Для полного сходства не хватает только шлюх, с неудовольствием подумал гроссмейстер.

– Ты с ума сошёл, нажираться с утра пораньше? – вместо приветствия спросил он.

– Пить никогда не рано и никогда не поздно, – глубокомысленно заявил Одборг.

– Слушай, а как же насчёт всяких церковных запретов? Тебе же в первую голову нельзя их нарушать.

– Мне уже, и-ик, всё можно, – икнул бывший архиепископ.

Адельядо покачал головой – в таком состоянии Одборг внятно говорить-то не может, не то что обсуждать важные дела. Придётся идти на крайние меры. Гроссмейстер вышел в коридор и велел архиепископскому секретарю принести ведро холодной воды. Секретарь подозрительно посмотрел на мага, который осмелился заявиться в святая святых ситгарской церкви, но поскольку архиепископ не приказал выдворить незваного гостя, отправился выполнять поручение.

Получив требуемое, гроссмейстер подошёл к столу и бесцеремонно вылил ведро на голову архиепископа. Тот, булькая и ругаясь, подскочил, но Адельядо пихнул его обратно на стул и положил одну ладонь на лоб архиепископа, другую – на затылок. Вылитая вода под воздействием магии гроссмейстера начала окутывать архиепископа, постепенно окрашиваясь в розоватый цвет. Наконец Адельядо резко всплеснул руками, вода брызнула во все стороны, а Одборг шумно вздохнул.

– Иди, переоденься, – буркнул Адельядо. – На сушку твоей хламиды я не собираюсь тратить силы.

Одборг помассировал затылок, наморщился и сказал:

– Ну, и какого демона ты меня отрезвил? Я так долго напивался…

– А, может, мне завидно? – усмехнулся маг. – Вдруг я тоже хочу надраться до такой степени, чтобы не помнить ни о чём?

– Ну и надирался бы, кто не давал? – архиепископ поплёлся к шкафу, выбрал утеплённую рясу с капюшоном и быстро переоделся в сухое.

– Не время предаваться праздности, и тебе об этом должно знать лучше других, – наставительно сказал Адельядо и хлебнул прямо из бутылки. – Неплохое вино.

– Из подвалов монастыря Гориэни, – буркнул Одборг.

– Так ты, старый жук, прихватил оттуда не только книгу пророчеств? – усмехнулся Адельядо. – А мне ничего не сказал. Ладно, я тебе это припомню.

– Не успеешь, потому что Ситгару скоро настанет конец, – Одборг поплотнее закутался в тёплую рясу.

– Тихо ты! – шикнул гроссмейстер.

Он принялся вырисовывать руками незримые фигуры в воздухе, и вскоре удовлетворённо крякнул.

– Теперь можешь разглашать государственные тайны – я поставил полог.

– Да ладно, – безнадёжно махнул рукой церковник. – Теперь уже нет никакой разницы, узнает кто-нибудь о пророчестве или нет.

– Э-э, что-то ты совсем раскис, – озабоченно сказал Адельядо. – Оди, это на тебя так лишение сана повлияло? Наплюй! Мы ещё всему Конклаву головы пооткручиваем, а тебя сделаем предстателем.

– Ты не понимаешь…

– Не понимаю, – согласился маг.

– Ты же читал текст Генетта.

– Тысячу и один раз, – подтвердил Адельядо.

– Помнишь, там есть строка "Единый будет бессилен остановить войну"? Ты хоть понимаешь, что это значит?

– Это означает, что твой Единый не станет влезать в людские дела. Он, честно говоря, и так нас не особо жалует своим вмешательством.

– Именно, – мрачно проворил священник. – Поставь себя на моё место и представь, что ты, всю жизнь занимавшийся магией, вдруг лишаешься её поддержки. И не только ты, а все остальные.

Адельядо сочувственно кивнул.

– Я тебя прекрасно понимаю. Именно в таком положении и находятся все маги с тех самых пор, как твой Единый подобрал под себя магическую энергию мира. Так что теперь, возможно, ты хоть немного понимаешь нас.

Одборг бросил косой взгляд на гроссмейстера, зябко поёжился и невежливо спросил:

– Ты чего притащился? Лекции мне читать?

– Вот ещё! Лекции я могу читать и своим подопечным. Хочу взглянуть на книгу Генетта, в которую ты вцепился, словно краб, и не выпускаешь из своих клешней.

– Ты же переписал пророчество. Слово в слово и даже, насколько я помню, расстояние между буквами повторил.

Гроссмейстер красноречиво посмотрел на Одборга, тот пожал плечами и, открыв настенный шкаф, достал ветхую книгу с пожелтевшими от времени и влаги листами. Аккуратно раскрыв её, священник нашёл нужное пророчество.

– Смотри, если хочешь. Но что ты собираешься тут найти?

– Сам не знаю, – хмуро ответил гроссмейстер. – Но у меня такое чувство, будто мы с тобой что-то упустили.

Он пробежался глазами по словам рокового пророчества и отдельно остановился на приписке, сделанной, судя по другому цвету чернил, позднее.

– Да, – наконец кивнул. – Именно это и сидело у меня зазубриной в памяти. Гляди, в конце чернила более светлые.

– Ну и что? Значит, у Генетта заканчивались чернила, и он долил новых, чтобы дописать пророчество.

– Или его посетило другое видение, уже после того, как он написал первое.

– Я не понимаю, к чему ты клонишь, – нахмурился Одборг.

– Я и сам ничего не понимаю, – признался Адельядо и прочитал вслух: – "Если кровавый дракон узнает об этом пророчестве, то сам послужит причиной гибели мира." Узнает или нет, но, следуя логике, в любом случае он представляет собой опасность для…

Гроссмейстер замолк, невидящим взглядом уставившись в старую бумагу.

– Что случилось, Ади?

– Да вот размышляю, – неторопливо сказал гроссмейстер, – что подразумевал Генетт под словом "мир". Я почему-то раньше не обращал на это внимания. Если он имел в виду мир, как противоположность войне, это неприятно, но терпимо. А если он подразумевал под миром всех нас: людей, гномов, нашу землю…

– Чего?

– Мир – то место, где мы все живём. А угроза целому миру была всего одна – портал, через который к нам прорывались демоны во время Величайшей битвы. Помнишь Орхама? Он рассказывал, что вампирский мир уничтожили демоны. Превратили в пепелище. Сожгли. И наш кровавый дракон тоже имеет отношение к огненной стихие.

– Нет, не может быть, – побледнел Одборг.

Гроссмейстер без сил опустился на стул. Бывший архиепископ дрожащими руками налил вина в бокал, отхлебнул и проговорил:

– Ты хочешь сказать, что твой адепт может впустить в наш мир демонов?

– Нет, я хочу сказать, что впустить демонов он может только уничтожив Единого, который уже триста лет охраняет нас.

– Ересь, Единый неуничтожим! – привычно ощетинился церковник, но посмотрел на пророчество, сделанное общепризнанным святым, и сник. – Как маг, даже с драконьим даром, может уничтожить Единого? Это невозможно ни с божественной, ни с магической точки зрения.

– А чтобы уничтожить сверхголема, кровавому дракону нужно попасть в Запретный предел, – не обратив внимания на слова Одборга, продолжал размышлять вслух гроссмейстер. – Получается, что согласно одной части пророчества для спасения Ситгара кровавый дракон обязан побывать в Запретном пределе. А из приписки мы с тобой вывели, что посетив Запретный предел, он может уничтожить наш мир. Что ты выбираешь: спасение Ситгара или гибель нашего мира?

Адельядо криво усмехнулся, а бывший архиепископ посмотрел на него совершенно ошалелым взглядом.

– Оди, – гроссмейстер устало покачал головой, – сколько у тебя осталось вина из Гориэни? Давай надерёмся до зелёных демонов в глазах.

*****

Баморрские холмы возникли давно – примерно лет семьсот назад. Баморр, прозванный Черепом за полное отсутствие волос на голове, был здесь наместником императора и решил воздвигнуть неприступный замок. Но местность была плоской, как блин, поэтому Баморр, бывший весьма деятельным человеком, приобщил к государственному делу магов. Путём каких интриг он сумел выписать из мироттийской Академии нескольких мастеров-магов земли осталось для истории неизвестным. Но уже через полгода посреди дремучих лесов возникли шесть холмов, а на центральном началось строительство замка. Сам Баморр-основатель не дождался окончания строительства – он погиб в одной из схваток с дикими лесными племенами, и стройку завершил его сын.

Все последующие поколения герцогов Баморрских вносили свою лепту в дело укрепления замка, и на вид он становился всё нелепее и ужаснее. Но вот своих изначальных функций – защищать обитателей даже во время длительной осады, замок не потерял.

Граф Брандо, доверенное лицо короля Мироттии, хмыкнул, глядя на башенки на стенах, раскрашенные в малиново-зелёные цвета. Безвкусица полнейшая – только человек, абсолютно лишённый чувства прекрасного мог так изуродовать внешний вид своего замка.

Затрубили рога, по стенам забегали солдаты, а у подъёмного моста выстроился почётный караул. Карета посланца мироттийского короля въехала в замок, и навстречу Брандо вышел сам герцог Баморр. Один слуга распахнул дверь кареты, двое других тут же принялись бросать на грязный мощёный двор пучки соломы, дабы уважаемый гость не запачкал башмаков.

– Здравствуйте, здравствуйте, ваше сиятельство! – широко улыбаясь, прорычал Баморр. – Как же я рад видеть вас в добром здравии.

– Спасибо, Баморр, и тебе того же!

Брандо обменялся с хозяином замка хлопками по плечам. Другому дипломат ни за что не позволил бы подобной вольности, но Баморр был его старым приятелем, совместно с которым он в юности опустошил не одну бочку пива. Причём, приятелем не из тех, кто надоедает просьбами о денежной помощи. Скорее, наоборот.