Мир после Второго потопа

Постояв минут десять, детективы отправились в обратный путь, хотя Суле очень хотелось остаться. Спуск на лифте произошел гораздо спокойнее подъёма, панической атаки не было, но ощущение, что за ними следят, все еще не покидало. Она сама не могла объяснить себе, откуда оно берется. Это было какое-то звериное чутье – наследство далеких предков.

– Почему входы сюда не закроют, – спросила девушка, чтобы просто не молчать.

– В Гетто, наверное, просто забили, -ответил Уилсон – У нас же вход пытались закрыть, но его каждый раз открывают снова. Не помогли ни выставленная охрана, ни камеры видеонаблюдения. Охрану убивают и калечат, из-за чего копы отказываются идти туда, а камеры ломают.

– А электричество? За него платит префектура, или кто-то бесплатно подключился к сети города? – не унималась Сула.

– Этого я не знаю. – отрезал Уилсон.

Когда они вновь поравнялись с таинственной дверью, Сула не удержалась и подошла к ней.

– Эй, куда ты? – с криком двинулся за ней напарник.

– Что это? – спросила девушка.

– Без понятия. Такого раньше не было. – пожал плечами собеседник – Любопытно, что здесь может быть.

– Давай посмотрим. – пока Уилсон пытался возразить Сула быстро откинула засов и попыталась открыть дверь, но та не поддавалась.

Засов был обманкой, на самом деле ее запирал кодовый замок. Сула интуитивно, не раздумывая, ввела в приемник кода четыре девятки. Неожиданно, что-то лязгнуло, и дверь отскочила. Девушка потянула ее на себя, и волна холода ударила ей в лицо. За дверью была комната-холодильник: помещение где-то пять на пять метров, было плотно заставлено провизией, разные коробки и были нагромождены на полках и на полу. Их было так много, что свободного места почти не осталось.

Влекомые профессиональным любопытством детективы вошли внутрь. Лучи от их фонариков стали шарить по предметам вокруг. Вдруг сзади послышался шорох, и дверь с лязгом захлопнулась за спиной у напарников. Они с надеждой осмотрели все пространство рядом с входом: не было ни кнопочки, ни рычажка, ни замочка. Только ровный, холодный металл под хрустким инеем.

Сула и Уилсон оказались в западне.

Глава 14: В западне

Сула и Уилсон оказались запертыми в большом холодильнике. Несколько секунд они стояли, молча уставившись на дверь. Потом начали осматриваться, в надежде найти открывающий механизм. Но всё тщетно. Вокруг был только гладкий, заиндевевший металл.

Как только Сула поняла, что они находятся в западне, то на нее снова горячими волнами начала накатывать паника: сердце застучало в висках, во рту пересохло, рубашка промокла от пота, а ноги начали подкашиваться. Она попыталась опереться о ближайшую полку с провизией, та предательски закачалась, словно, не собираясь брать на себя дополнительную нагрузку.

«Спокойно! Это всего лишь паническая атака. Сейчас она пройдет, – пыталась взять себя в руки девушка. – Мы не останемся здесь надолго, нас будут искать, у Уилсона наверняка есть телефон и он свяжется с кем-нибудь».

Сула с надеждой посмотрела на напарника:

– У тебя же есть мобильник, позвони кому-нибудь.

Уилсон тоже представлял собой жалкое зрелище: бледный как мел, он стоял в углу, уставившись невидящими глазами в одну точку. Лицо застыло, мышцы напряглись, словно он готовился нанести удар, но не мог пошевелиться.

– Достань мобильник, – что есть силы, заорала Сула.

Напарник вздрогнул, как от удара, рассеянно огляделся по сторонам, несколько раз глубоко вздохнул и полез в карман за телефоном.

– Сеть не ловит. – срываясь просипел он через силу, словно связки не слушались его.

Сула схватила Уилсона за плечи и стала трясти, стараясь растормошить и вывести из ступора. Мужчина все еще был бледен, казалось ему немалых усилий стоит сконцентрировать свое внимание на каком-то действии. Высвободившись из рук напарницы, он, неуверенно ступая, проверил все углы помещения, даже попытался залезть повыше, поставив ящики друг на друга, но все было тщетно. Новенький красивый мобильник оказался лишь бесполезным куском небьющегося стекла. Связи не было.

Сула почувствовала, что на место паники приходит ярость: на себя, на Уилсона, на этот чертов холодильник и на то, что они сюда зашли. Она глубоко вздохнула, набрав в грудь воздуха, и стала громко кричать: «По-мо-ги-те!» – и бить кулаками в дверь. Ответа не последовало, но Уилсон заметно вздрогнул от ее крика.

Тогда Сула выругалась так, что, услышав ее, портовые грузчики покраснели бы от стеснения. Разогнавшись настолько, насколько позволяло заставленное коробками пространство, девушка со всей силы ударила дверь плечом. Та даже не скрипнула в ответ на безуспешную попытку снести ее с петель. Повторив этот маневр еще несколько раз, Сула, скривившись от боли, схватилась за плечо, сползла по стене и зарыдала.

«Неужели это конец? Она наконец-то стала детективом, вырвалась из-под отцовской опеки в самостоятельную жизнь, только что нашла мать и теперь ей предстоит так бездарно сгинуть в этом сундуке с продуктами, среди консервных банок и пакетов молока?» – посетили девушку невеселые мысли.

Уилсон молча смотрел на напарницу и на её тщетные попытки выбраться. С одной стороны, он знал – нужно экономить силы и кислород, с другой же понимал – Суле нужно выпустить пар и успокоиться, чтобы принять ситуацию. Он подтянул к стене несколько ящиков, усадил на них плачущую девушку и уселся рядом сам.

– Шоколадку хочешь? – спросил он, протягивая ей батончик. Судя по ожившему лицу, и вернувшейся речи, мужчина почти пришел в себя после недавнего оцепенения.

Девушка кивнула и взяла конфету. Ее стала бить крупная дрожь. Только сейчас она почувствовала, что в этой проклятой дыре так холодно. Одежда намокла от пота, отчего было еще холоднее. Челюсти свела судорога, и замерзшая Сула, громко клацая зубами, не смогла укусить шоколадку.

Уилсон выругался и пошел ворошить коробки в поисках какого-нибудь утеплителя, но не нашел ничего, кроме большого куска целлофана, по-видимому оставленного в камере вместе с продуктами. Он надел на напарницу свою куртку, укрылся вместе с ней найденной пленкой и начал растирать ее руки и спину, чтобы унять дрожь и немного согреть.

– Ну-ну, успокойся, – бормотал он немного растеряно – Все будет хорошо. Нас обязательно найдут. Должны найти. Давай, не будем впустую тратить кислород. Его и так мало.

Уилсон не умел утешать, но старался как мог. Еще одна истерика на борту его не радовала. Он обнял Сулу за плечи, стараясь не давить на поврежденную руку. В ответ она прижалась к нему, чтобы хоть как-то согреться и унять все ещё бьющую ее дрожь. Он не отстранился.

«Это, чтобы Сула чувствовала себя спокойнее и снова не впала в истерику» – объяснил сам себе Уилсон.

– Знаешь, мне с детства страшно в закрытых помещениях. – девушка, все еще всхлипывая, прервала молчание – Папа часто запирал меня дома одну, когда уходил на работу. Иногда брал с собой, но чаще всего я оставалась в нашей маленькой квартирке. Почти все детство провела в одиночестве.

Однажды, когда мне было лет десять, кто-то начал ломиться в нашу дверь, пытаясь снести ее. Когда это не удалось, он начал кричать угрозы. Затем облил чем-то коврик под дверью и поджог. А я все это время сидела в углу за отцовской кроватью и тихо плакала. Мне там было очень страшно, но выйти оттуда – еще страшнее. К счастью, соседи быстро заметили пожар, вызвали полицию, спасателей. Отец сам примчался и вытащил меня наружу.

Дебошира поймали, им оказался ревнивый козовек: парень нашей соседки. Он почему-то решил, что она изменяет ему с отцом. Физически я тогда не пострадала, но оставаться одна дома больше не могла, и все свободное время стала проводить в участке.

Глава 15: Освобождение

– Я тебя понимаю, – откликнулся Уилсон – Мать с отчимом тоже часто запирали нас с сестрой в подвале, когда напивались. Потом мы начали убегать от них сюда, в катакомбы. Однажды, когда мне было пятнадцать, они подрались по пьяни: отчим убил мать, а после покончил с собой. Мы нашли их, вернувшись домой. Потом были приют, полицейский колледж, служба и… этот холодильник. На данный момент – это завершающий этап моей жизни.

Последнее он произнес с горькой улыбкой. Сула тоже улыбнулась, но неожиданно, несмотря на холод, что-то теплое поднялось внутри. Она словно другими глазами посмотрела на Уилсона. До этого Сула обращала внимание только на его негативные стороны. Он бесил ее. Следуя стереотипам про "старших братьев – людей", ей казалось, что все кто живет за прозрачной пластиковой стеной – счастливчики с поцелованным темечком, у которых есть всё, о чём можно только мечтать. Она никогда не задумывалась, что у Уилсона тоже могут быть свои проблемы или детские страхи. Но неожиданно он предстал перед ней чутким человеком со своими слабостями, утратами и болью. Суле захотелось как-то утешить его: поцеловать в щеку, погладить по голове или еще что-нибудь, но она лишь спросила:

– У тебя есть сестра?