Спроси меня, если хочешь

Джин испуганно вырвалась из рук Рика и отбежала на безопасное расстояние, и оттуда протараторила:

– Полегче, руки тебе ещё пригодятся, ты же баскетболист, да? Сказала же, никому ничего не скажу, поэтому успокойся. Увиденное вчера я буду хранить у себя в памяти, как одно из ярких впечатлений о моей студенческой жизни, и всё. Кстати, а как ты узнал, что я буду на смотре? И что я именно волейболистка? – вдруг перевела тему Джин.

– Догадался, – буркнул Рик, потирая ушибленный кулак.

– Как это? – в глазах Джин застыл неподдельный интерес.

Рик смерил её уничтожающим взглядом, но Джин даже бровью не повела. Рик тяжко вздохнул и нехотя пояснил:

– Твоё лицо было мне незнакомо, а спускалась ты с десятого этажа, на котором живут в основном спортсмены. Новичков из женской команды по баскетболу я знаю, старшекурсников из других спортивных команд тоже, так что методом исключения… – соврал Рик, который на самом деле расспрашивал о светловолосой коротышке всех, кого мог найти на этаже с трех ночи до девяти утра. Ему повезло: в пять утра ему попалась коротконогая девчонка из 1002 комнаты, которая возвращалась с ночной гулянки, она всё ему и рассказала о своих соседках из 1001.

– Так ты детектив, значит? – саркастично усмехнулась Джин. – Учишься на юридическом, я права?

Рик проигнорировал её вопросы и чётко проговорил:

– Так, слушай, если ты хоть слово проронишь о вчерашнем, хоть кому-нибудь, то будь уверена, тебя отчислят быстрее, чем ты успеешь выговорить оправдание, ясно?

– Ясно, ясно, – отмахнулась Джин. – И ты себе уясни, что я ничего никому говорить не буду, мне достаточно того, что я знаю кое-что о тебе, вот и всё.

– Зачем тебе знать что-нибудь обо мне? Ты меня впервые видишь, а уже строишь планы на мой счёт? Или тебе просто нравится издеваться над людьми? – Рик немного расслабился, заметив, что Джин просто играет с ним, но решил до поры до времени изображать психованного дурачка.

– Никогда над этим не задумывалась, но, возможно, пришло время, – Джин задумчиво склонила голову, пристально рассматривая парня, который был немногим выше неё. – Я, наверное, пойду, а то увидят меня в твоей компании и причислят к таким же, как и ты, отщепенцам. А я только приехала, негоже мне свою репутацию портить, – Джин снова собралась уйти, но Рик опять схватил её за руку, но уже не так крепко.

– Ну что ещё? Предложишь вступить в свой наркокартель? – язвила Джин.

– Последний раз предупреждаю, откроешь рот и вылетишь из волейбольной команды, поняла? Может быть, директор и преподаватели для тебя недостаточный авторитет, но мнение Кристины для тебя важно, не так ли? Я знаю, как надавить на неё в своих интересах, – Рик импровизировал, но его выходка удалась.

– С чего это ты взял, что её мнение для меня важно? Я её совсем не знаю, – Джин побледнела, Рик, заметив это, удивился, но вида не подал и продолжил развивать тему:

– Она же капитан волейбольной команды, разве нет? Её голос в вопросах формирования основного состава очень важен. Если мнение Кристины о тебе изменится в худшую сторону, ты года два точно просидишь на скамейке запасных.

– Всё, всё! Я сдаюсь, ты победил! Я же тебе не раз повторила, что никому ничего не расскажу! Зачем же запугивать, понять не могу? – Джин беспокойно затараторила, цепляясь за руку Рика. Парень, ошеломленный такой реакцией на свои слова, не пытался отойти от девушки и вырваться. – Какие ты доказательства от меня хочешь, а? На слово не поверишь? Расписку написать?

Рик удивился такому удачному повороту событий и неосознанно кивнул.

– Реально? Расписку? – изумилась Джин.

– Да, – помедлив немного, ответил Рик. Парень раскручивал в мыслях созревшую идею. – Со всеми последствиями, которые последуют за разглашение информации.

– А если эту информацию сольёт кто-нибудь другой? Виновата всё равно я буду? – нахмурилась Джин.

– Не сольёт, – уверенно ответил Рик. Бросив взгляд на свою руку, он заметил, что Джин всё ещё держит его, и резко вывернулся из её хватки.

– Хорошо, договорились, – неуверенно кивнула Джин. – Где будем подписывать пакт о ненападении?

– Я сообщу подробности через посредника.

– Какого ещё посредника? – не поняла Джин.

– Надёжного, не переживай.

– Мне как-то пофиг – это твои секреты, а не мои, – скривилась Джин.

– А, то есть твоя безумная реакция на мои недавние слова – это признак пофигизма? – иронично осведомился Рик. – Что-то ты мало похожа на хладнокровного человека.

Джин проигнорировала это замечание и безразлично проговорила с надменной миной:

– Буду ждать твоего посредника, только не затягивай, до подписания расписки наше соглашение не действует, и я могу ненароком проболтаться.

– Я не заставлю тебя долго ждать.

На мгновение они молча уставились друг на друга. Янтарные глаза Рика словно прожигали Джин насквозь, но она выдержала этот выпад. Рик усмехнулся и протянул Джин свою тёплую ладонь. Девушка подняла брови, но ответила на рукопожатие. Слишком сильно сжав друг другу руки, они молча разошлись в разные стороны.

Еванджелина

В коридоре женского крыла общежития на десятом этаже раздавались крики первокурсницы и её матери. Женщина одной рукой тащила дочь к лифту, а другой тянула огромный чемодан. Девушка сопротивлялась и истерически визжала. Из дверей комнат показались лица желающих посмотреть на развернувшееся представление.

Марта, выглядывая из комнаты 1025, тревожно наблюдала, как щуплая мать пытается справится с крупной дочерью баскетболисткой.

– Ну и зачем, скажи на милость, ты сюда поступила? – мать, не выдержав сопротивления, остановилась и принялась отчитывать дочь писклявым голоском. – Мы с отцом отправили тебя сюда для того, чтобы ты получила престижное образование! Мы столько денег потратили! А ты нам как отплатила? Позорище! – мать одарила дочь звонкой оплеухой, девушка затихла и схватилась за наливавшуюся краской щёку. – Мы с отцом не позволим, чтобы нашу семью бесчестили! Мы забираем тебя домой, где ты будешь учиться под нашим пристальным присмотром, поняла? – девушка не двигалась и молча плакала. – Поняла, я тебя спрашиваю? – мать снова замахнулась, но девушка быстро закивала головой, соглашаясь с ней, и последовала за матерью к лифту, с досадой опустив голову на грудь. Через мгновение шумной парочки на этаже не было, также как и любопытных студенток.

– Вот это драмы у людей, – Марта сочувственно покачала головой и присела на кровать рядом с развалившейся на ней Яной. На полу полукругом сидели Ронни, Джин и Кай, они медленно потягивали вино из кофейных кружек.

– Жалко девчонку, с такими родителями и врагов не надо, – посетовала Марта. – Как по мне, то имя семьи было обесчещено вот таким поведением матери, а не тем, что девочка просто не вернулась в комнату к полуночи.

– Как мать вообще узнала, что дочери нет в общежитии? – поинтересовалась Кай.

– Мать всегда звонит ей в полночь по видеосвязи, чтобы узнать спит ли она, – пояснила Марта. Её комната была по соседству с беднягой, и она была в теме ситуации. – В этот раз Луиза оставила телефон в комнате, решила оторваться от родителей, но в итоге только крепче к ним привязалась.

– Звонить дочери, будить её среди ночи, чтобы узнать спит ли она? Маразм, – подытожила Яна.

– И почему родители считают, что имеют право указывать своим детям, как жить? – задумчиво проговорила Марта. – Я понимаю, конечно, лет до восемнадцати требовать послушания и какой-то элементарной помощи, но унижать своими «хотелками» взрослого человека? Этого я никогда не пойму.

– Не поймёшь, пока не станешь родителем. У многих мамаш клинит после родов: гормоны и всё такое, – ответила Яна. Она разглядывала натяжной потолок, раскинув руки и ноги в разные стороны.

– То есть такие мамаши, как ты говоришь, просто результат женского заболевания? Жертвы послеродовой депрессии и природных сбоев в организме? – поинтересовалась Марта.

– Не совсем так. Они, скорее, жертвы отсутствия ума и минимального полового и семейного воспитания, – пояснила Яна. – Из-за недостатка опыта молодые мамаши начинают слушать женщин, которые считают, что их нужно уважать только за то, что они дожили до пенсионного возраста и, якобы тем самым очистились от гнили своей молодости. Мамаши их наслушаются и пилят своих детей по указкам этих маразматичек. Такие старушки, которые в юном возрасте грешили так, что волосы на голове встают, с возрастом тяготеют к воспитанию нового поколения истеричных «яжематерей». И если хотите знать моё мнение, то девушки, подверженные подобному влиянию извне из-за природной глупости или недостаточной воспитанности, должны быть кастрированы, дабы не портить генофонд человечества.

– Категорично, – Ронни немного переборщила с алкоголем и водрузила голову на плечо Кай, девушка вздрогнула от неожиданности и попыталась избавиться от груза, но Ронни оказалась недвижима, словно гора.

– Откуда такие познания? – поинтересовалась Марта. – Иногда мне кажется, что ты опытная сорокалетняя женщина, а не студентка.

– Моя бабушка торговала травкой и голой танцевала в клубах, начиная с четырнадцати лет, но сейчас она божий одуванчик – директор благотворительного фонда, учительница в воскресной школе и вообще святая, – язвительно проговорила Яна. – Она меня постоянно наказывала за короткие юбки и поздние прогулки с мальчиками, заставляла часами молиться, либо убирать лотки за её кошками. Так вот, моя благовоспитанная бабуля постоянно и, самое главное, бесплатно давала советы по воспитанию любой встречной особи женского пола. И самое забавное, что все принимали её слова с охотой и скромной покорностью.

– Твоя бабушка наверняка скрывала подробности своей бурной молодости ото всех, откуда же ты тогда узнала? – хихикнула Марта.

– Дедок один рассказал, даже фото показывал, где моя бабка стоит в неглиже на барной стойке, – неохотно пояснила Яна, но алкоголь в крови развязывал ей язык. – Когда я об этом узнала, мне было пятнадцать, мой хрупкий детский мирок рухнул, и тогда я ушла в полный разнос, моим родителям пришлось перевести меня в другую школу. Сцена была примерно такой же, как мы только что видели, папе пришлось силком тащить меня в машину, я даже укусила его, шрам у него до сих пор есть.

– А почему ты не жила с родителями до этого? – спросила Марта.

– Они были слишком заняты работой, вот и сплавили меня бабуле, когда мне было семь. Я пошла в местную сельскую школу, где учиться было совсем не обязательно, я только и делала, что играла в волейбол, – голос Яны, без тени грусти, монотонно звучал в комнате, обволакивая девушек и навевая сонливость. – Но с переводом в городскую гимназию за меня клешнями схватились, требовали, чтобы я зубрила ненужную лабуду, и запрещали играть, пока не выучу синусы с косинусами и деление клеток.

– Хватит уже жаловаться на жизнь, Яна, и так тоскливо, – прогремела Ронни, напугав Кай. Голос “талисмана” команды вибрацией прошел через всё тело девушки.

– Я не жалуюсь, наоборот, моё детство прошло так, как надо, и именно благодаря тем трудным временам я закалилась и стала опытнее. Меня не раз выручали мои способности адаптироваться к неудачам, – возразила Яна, не спуская глаз со светодиодной ламы на потолке.

– Сразу понятно, на кого ты учишься, – широко улыбнулась Марта.

– Психолог? – уточнила Джин. Она молчала с самого прихода в комнату волейболисток, не выпила ни капли, но без труда поддалась меланхоличному настроению Яны. Джин сидела рядом с Кай, опустив голову на притянутые колени, она накрыла светлую голову капюшоном и ушла в свои мысли. От голоса Джин Кай вздрогнула, так как давно успела забыть о её присутствии.

– Да, считаю эту профессию самой важной из всех существующих, так как, копаясь в людских головах и узнавая о механизмах работы человеческого мышления, можно добиться прогресса и в других областях, прямо не связанных с учением о людской душе, – пояснила Яна.

– А вы куда поступили? – перевела тему Марта.

Девушки не сразу поняли, что обращаются к ним, и спустя секундную заминку Кай ответила за двоих, заметив апатичное состояние подруги.

– Я на учителя истории, а Джин на лингвиста.

– Ого, любишь историю? – спросила Ронни, к облегчению Кай, подняв голову с её плеча. Глаза Ронни были потухшими и бесцветными, но в голосе звучал неподдельный интерес.

– Нет, просто, для этой специальности снижен порог для поступающих, – смущенно пояснила Кай.

– Потому что никто не хочет быть историком в наше время, эта профессия себя изжила, – сказала Яна.

– Почему это? Не зная своей истории, не знаешь и настоящего, – возразила Марта.

– Кому надо, тот знает и если захочет, найдёт в историческом многообразии событий то, что ему необходимо в настоящем, чтобы влиять на него, – наставительно объясняла Яна. – По моему скромному мнению, сейчас историю надо изучать точечно, узко, нацеливаясь на конкретные переломные моменты, и не захламлять ранимые детские умы пластами ненужных в современности дат, личностей и явлений. Да, дети должны знать о рабстве, о войне, но зачем загружать их конкретными рабами и погибшими солдатами, их именами и биографией?

– Хватит уже нудеть, ты как выпьешь, так сразу проповеди читать начинаешь, – оборвала Яну Ронни, но та и сама излила свои последние силы в эти слова и тихонько засопела, убаюканная собственным голосом.

– А почему Кристина с нами не пошла? – вклинилась Кай, когда в комнате повисла тишина. – Разве она не должна быть инициатором подобных посиделок?

– Кристина редко приходит к нам, она из тех, кто часами сидит над учебниками, – объяснила Марта с милой улыбкой. – Не пьёт, не курит, ходит на все занятия, ложится спать в девять вечера и тому подобное.

– В девять? – удивленно спросила Джин.

– Её обычно можно увидеть в компании Рика или одногруппников, нас она избегает, – не ответила на вопрос Ронни.

– Хоть она и неплохой капитан на площадке, в реальной жизни Кристина с нами не особо ладит, – продолжила мысль Марта. – Но винить её в этом не стоит, лучше так, чем притворная дружба за пределами спортзала. В спорте Кристина всегда сосредоточена на результате, за это качество мы её и ценим, и благодаря этому нам, по крайней мере, удаётся избегать конфликтов с ней и внутри команды. Она что-то вроде якоря, который сдерживает наши эмоциональные всплески во время игры.

– Но при этом, командой мы всё равно не стали, только жалкая пародия, – буркнула Ронни. – Она должна бы больше стараться сблизиться с нами, а не только раздавать команды в зале, у нас для этого тренер есть.

– Ну а ты чего хотела, за год сплотиться и стать по-настоящему едиными, попросту невозможно, на это нужно время, – сказав это Марта, зевнула, за ней подхватили все остальные, и весёлые посиделки плавно перетекли в сонное отягощение.

Фредерик

На полу рядом с развороченной кроватью, схватившись за голову, сидел полуголый Джайя, который свалился с этой самой кровати и, благодаря падению, окончательно проснулся.

– Башка отваливается, – прокряхтел он, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Конечно, столько выпить. Как у тебя только печень не отказала? – возмутился Шон. Он в просторной футболке и пижамных штанах сидел на тёмном балконе вместе с Риком, Ярвеном и тощим парнем в очках. Ночная прохлада проникала сквозь распахнутые окна, смешиваясь с запахом сигарет Ярвена.

– Сколько сейчас времени? – спросил Джайя, жмурясь от яркого света ламп.

– Полдвенадцатого, – ответил Шон.

– Утра?

– Ночи, идиот. Ты проспал весь день.

– Вот чёрт! – Джайя стремительно встал и чуть снова не потерял равновесие. – Я же должен был позвонить отцу! – он с громким шлепком ударил себя по лицу, приводя себя в чувство.

– Я уже позвонил, он приедет завтра с остальным твоим шмотьем, – ответил Шон. – И запомни, это был последний раз, когда я тебя выручал.

– Спасибо, брат, – Джайя бросился на балкон обнимать Шона, но тот быстро закрыл дверь перед ним. – Что я пропустил? – раздался приглушенный стеклом вопрос Джайи.

– Когда ты вырубился, пришёл тренер, но Рик его отвлёк и успокоил, так что он нас не заметил и мы в безопасности, – раздраженно объяснил Шон.

– Охрененно, значит, можно и дальше тусить, держа наготове Рика в качестве запасного плана, – обрадованно проговорил Джайя.

– Нет, спасибо, – подал голос Рик. – До игры больше никакого пьянства, потом делайте, что хотите, но не во вред тренировкам. Сейчас, будьте добры, ведите себя прилично.

– Ты чего такой зануда? Не выспался? – Джайя приложился лицом к стеклу, пытаясь разглядеть темные фигуры на балконе, но Шон резким движением закрыл штору.

– Я не горю желанием выгораживать вас перед тренером, он не особо приятный человек, вам это должно быть известно, – с лёгким презрением усмехнулся Рик. – В последнее время мы с Говхардом слишком часто видимся, а мне, как вы понимаете, это не очень нравится.

– Да, мерзкий он, – согласился Джайя. Парень уселся на пол и голой спиной приложился к прохладному стеклу. – Мурашки от него по коже бегают, когда близко подходит. С такими, как тренер, лучше не связываться лишний раз, проблем не оберёшься.

– Тебе виднее. Как говорится, рыбак рыбака… – хохотал Шон.

– Да пошёл ты! – Джайя встал и, слегка пошатываясь, направился в душ. Немного погодя баскетболисты продолжили прерванную беседу.

– Значит, десять желающих попасть в команду, да? Многовато в этом году. Надо решить, кого взять в основной состав вместо двух ушедших. Из тех, кто есть в запасе сейчас, нет особо талантливых, но новички могут оказаться ещё хуже, – парень в очках с выпученными светло-серыми глазами задумчиво потёр переносицу.

– Надо пообщаться с ними до отбора, посмотреть, что за парни, может, кто и отсеется до смотра, – ответил Рик. – Расскажем им всё, как есть, в команде.

– То есть запугаем? – уточнил парень в очках.

– Да, Зак, если так мы упростим себе выбор, то почему бы и нет? – вскинул брови Рик. – Кто-нибудь уже пересекался с кем-нибудь из новеньких?

Ярвен немного подумал, покрутил в руках недокуренную сигарету, а затем монотонно произнёс:

– Алви, мой сосед по комнате – парень неплохой, но стеснительный, хотя с уверенностью говорит, что играет отлично.

– Откуда он? – спросил Рик.

– Из Арбона.

– А, ну тогда понятно. Там из школьников делают настоящих монстров, – сказал Зак. – Их школа лет двадцать готовит чемпионов для лучших клубов страны, особенно, по плаванию и борьбе. Мои родители хотели меня перевести в Арбон после средней школы, но по учёбе они отстают от прочих старших школ, и мало кто из учеников поступает в университеты после выпускных экзаменов: идут сразу работать на клубы. Цены на спортсменов из Арбона заоблачные, странно, что они вообще идут в университеты, им это, собственно, ни к чему.

– Помню, Кристина рассказывала, что у них всё свободное время уходило на тренировки, и учиться приходилось по ночам, – вспомнил Рик. – Но спорт действительно у них на уровне. В старшей школе я играл с их сборной командой по баскетболу – мы продули моментально и заняли лишь второе место в межшкольном турнире.

– У нас в университете с учебой дела обстоят так же, – усмехнулся Ярвен. – Мало нам ежедневных тренировок, так ещё и кучу заданий задают, рефераты, доклады. Кипа никому не нужных бумаг. И когда успевать всё это делать, непонятно.

– Да, но в университете подразумевается, что мы уже люди взрослые и способны грамотно распределять своё время, – пояснил Зак. – Школьникам такое не под силу, и если ты, обучаясь в Арбонской школе, не успеваешь в спорте, то будущее у тебя не завидное.

– Взрослые, ага, – усмехнулся Ярвен. – Да, вот тот же Джайя, прям образец взрослого человека. В прошлом году его чуть не отчислили за завалы по предметам. Если так и дальше будет продолжаться, мы можем остаться без лучшего игрока в этом году.

– У него есть Шон вместо будильника и ежедневника, так что не переживай за Джайю, – ответил Зак.

– Я ему не мамочка, – отчеканил каждое слово Шон. – Я забочусь о нём лишь из жалости.

– Ему об этом скажи, без тебя он бы дольше месяца здесь не протянул, – усмехнулся Ярвен.

– В вашей семье ум и благоразумие достались только тебе, – согласился с ним Зак.

– Хватит вам уже, он же мой брат, – возмутился Шон. – Просто, он очень открытый человек и немного невезучий, вот и всё. Да, он жалок, но с кем из нас не бывает.

Из комнаты послышался громкий шум, парни всполошились и направились проверить. Из открытой двери душа в комнату лилась вода под громкие маты Джайи мокрого с головы до ног. Парни бросились помогать ему закрыть течь, Шон побежал звать коменданта.

– М-да, вот только с тобой могло случиться подобное, – очки Зака запотели от горячего пара, и он безуспешно пытался оттереть влагу со стёкол.

– До меня тут мылся Мейсон, он как слон всё вокруг ломает, – пожаловался Джайя, руками закрывая струю воды. – Мать твою, как горячо!

– Может быть, но после него всё было спокойно, – сказал Зак. – Значит, в итоге виноват всё равно ты.

– Иди ты! – выругался Джайя. – Лучше помоги закрыть этот чёртов кран!

Комендант явился через пару минут, вызвал сантехника, и тот с лёгкостью отремонтировал поломку, не забыв отругать парней за легкомысленное отношение к частному имуществу.

– Подумаешь, не могу кран нормально свинтить, зато могу мяч забить в кольцо так, что девчонки кипятком писают, – заюлил Джайя уже полностью сухой и одетый. Он сидел на кровати, наблюдая за уборкой.

– Завинтить, а не свинтить. Свинтить ты как раз мастер, – монотонно ответил Шон, выжимая тряпку в ведро.

– Да пофигу! Я все руки себе обжег, расплатился уже за все прегрешения, – руки Джайи покрывали красноватые пятна, на которые комендант заботливо нанёс противоожоговую мазь после того, как строго отчитал его.

– Ладно, в следующий раз будь осторожнее и не дёргай кран так резко, – наставительно сказал Шон, окинув брата сочувствующим взглядом. – В следующий раз нас может не оказаться рядом.

Рик, как и Джайя, не участвовал в уборке комнаты, он сидел на краешке кровати Мейсона и внимательно вчитывался в список имен на бумажном листе с краткой характеристикой спортсменов, который дал ему тренер. Он быстро пробежал глазами имена спортсменов с Запада и из Столичного региона, и остановил свой выбор на парне из Арбона.

– Ярвен? – окликнул Рик.

– Да? – Ярвен помогал Шону оттирать лужу, но поднял голову на голос капитана с надеждой избавиться от нудной работы.

– Пусть Алви зайдёт к нам, хочу с ним переговорить.

– Хорошо, позову его, – Ярвен с громким плеском бросил тряпку на пол, Зак громко возмутился, когда грязные капли попали на стёкла его очков. Ярвен уже направился к выходу, но Рик его окликнул ещё раз:

– И Филла позови, он в нашей комнате. Он знает зачем.

Ярвен молча кивнул и, чуть не поскользнувшись на мокром полу, вышел из комнаты.

Еванджелина

В час ночи Джин проснулась от лёгкого стука в дверь. Кай спала как убитая, похрапывая и бормоча что-то под нос. Джин вскочила с кровати, накинула на себя футболку, она едва прикрывала нижнее бельё, встряхнула волосы и открыла дверь. На пороге стоял смуглый парень с короткой стрижкой, он окинул Джин быстрым взглядом, смущенно отвел глаза от стройных бёдер девушки, и резво выпалил:

– Ева, верно?

– Джин, – поправила она. – Ты от рыжего?

Парень молча кивнул.

– Рик просил передать, что будет тебя ждать завтра, то есть уже сегодня, в семь утра в беседке, вот примерный маршрут, – парень передал Джин бумажную салфетку, разрисованную схематичными каракулями.

– Ничего же непонятно, – Джин повертела в руках скомканную бумажку в попытках разобрать хоть что-нибудь.

Парень закатил глаза, еле слышно выругался и попытался на пальцах объяснить дорогу так точно, насколько смог.

– Ясно, спасибо, – Джин скомкала салфетку в шарик. – Ещё какие-нибудь указания?

Парень немного подумал, почесал голову и нерешительно произнёс:

– Приходи одна и не опаздывай. А, ещё смотри, чтобы за тобой не было хвоста, – видно было, как парень смущается от собственных слов.

– Бред какой-то, что за шпионские игры? – парень после слов Джин смутился ещё сильнее, и его без того красные щёки налились густой багряной краской.

– Не знаю, самому интересно, чего это Рик от тебя хочет. Вы тайно встречаетесь или типа того? – начал он нерешительно, но заметив изумление Джин, парень резко замотал головой. – Нет, нет, это не моё дело. Забудь мой вопрос. И Рику не говори о том, что я спрашивал.

– Он тебе ничего не рассказал? – Джин уже знала ответ, но всё же решила уточнить на всякий случай.

– Нет, попросил отплатить услугой за услугу, вот и всё, – неохотно пояснил парень.

– А ты не любопытный, – усмехнулась Джин. – На твоём месте я бы не успокоилась, пока не узнала правду.

– Я хороший друг, – смущенно ответил парень и тут же отмахнулся. – Но, признаю, мне жутко любопытно. Но рано или поздно правда всё равно раскроется, не так ли?