Туманы острова Лилий

– А не проще взять ружье? – поинтересовался Уильям.

– Ружье-то чем поможет… То есть, – тут же поправился хозяин гостиницы, – да, кто-то берет ружье, но Монтферанам сподручнее с мечами.

Вероника тем временем привела с заднего двора гостиницы рыжую коренастую лошадку. Привычным движением она включила фонарик, прикрепленный к сбруе, устроились в седле и, помахав всем на прощание, исчезла в темноте.

– Не удивляйтесь, – засмеялся Эверард, глядя на озадаченные лица друзей. – Никаких автобусов у нас нет, пешком до замка далековато, автомобиль застрянет на бездорожье – вот и ездим по старинке на лошадях.

Вечером Марк пошел в ванную последним. Он пустил воду, а сам встал на четвереньки и начал методично простукивать квадратики кафеля на полу. Одна треснутая плитка явно дрогнула под его пальцами. Аккуратно, стараясь не шуметь, он вытащил ее и извлек из тайника завернутую в полиэтилен пачку полароидных фотографий. Его последние сомнения рассеялись – тайна была прямо перед ним. Покончив с банными процедурами, он вернулся в комнату, где его ждали Джоан и Уильям.

– Ну, как, нашел?

– Нашел!

Стараясь не шуметь, путешественники устроились прямо на холодном дощатом полу и принялись рассматривать найденные снимки.

Подозрительный незнакомец

Марк проснулся рано и первым делом вытащил из-под подушки заветную стопку фотографий. Он разложил на одеяле десять полароидных снимков, которые вели к библиотеке. Оставалось только воспроизвести путь, который проделал Джеффри.

На одной из фотографий была изображена гостиница – он узнал серый фасад, полустертую надпись «Корона» и маленькие окошки по бокам от входа. На остальных были запечатлены еще не знакомые места: лес, Скогарский замок, холмы. Марк взял фотографию с гостиницей и повертел в руках. На обороте, в самом углу снимка, стояла еле заметная единица. Так Джеффри пронумеровал фотографии! Задача становилась еще легче. Марк пока не стал делиться своим открытием с остальными, опасаясь, как бы их разговор не подслушали хозяева гостиницы. Они уже вызвали подозрения тем, что явно солгали относительно меча Вероники – дело было явно не в волках. Это лишь подтвердило слова Джеффри о том, что никому на острове верить нельзя. Наскоро позавтракав, он, пока Джоан и Уильям занимали разговором Беатрис, вышел со снимками на улицу. Он стоял напротив гостиницы и искал изображенный на фотографии ракурс, когда кто-то неожиданно положил руку ему на плечо. Марк вздрогнул и резко обернулся. Перед ним стоял мужчина лет сорока, у него были блестящие голубые глаза, отросшие светлые волосы и борода, в которой серебрились седые пряди. Незнакомец улыбался.

– Сван Кромахи, – представился он, протягивая руку. Марк пожал ее.

– Марк Локк.

– Очень приятно. Так это вы новенькие искатели библиотеки?

– Да. Откуда вы знаете?

– Остров маленький, новости разлетаются быстро, особенно об очередных искателях приключений.

Сван усмехнулся.

– Вас это забавляет?

– Честно? Немного. О, фотографии… Сами делали? – спросил он и одним плавным и точным движением забрал снимки.

Марк не ожидал подобной наглости, но, прежде чем он успел возмутиться, Сван небрежно пролистнул их и вернул обратно.

– Нет, их сделал мой друг.

– Тот странный тип, который все время слонялся по лесу?

– Он умер, – сказал Марк, пристально глядя на своего собеседника.

– Простите, я не знал, – Сван сразу стал серьезным. – Бедный парень! Очень жаль, что его отправили на материк слишком поздно… Он хотя бы нашел, что искал?

Марк удивился:

– А вы разве не знаете?

– Почему я должен знать? – Сван осекся и посмотрел куда-то за плечо Марка. – Признаться, на острове считают, что я приношу несчастье, и я уже замечаю косые взгляды. До свидания. Петер, не беспокойтесь, – обратился он к молодому человеку, стоявшему неподалеку и не решавшемуся подойти. – Я уже ухожу. И все-таки, Марк, нашел ли ваш друг то, что искал?

– Нашел.

Сван коротко кивнул и удалился быстрым шагом. К Марку подошел Петер, он был невысокого роста, плотного телосложения, с мягкими светлыми волосами, выбивавшимися из-под спортивной шапки, на его широком носу сидели круглые очки.

– Привет, – сказал он, тоже протягивая руку. – Я Петер Йохансен, школьный учитель.

– Марк Локк.

– Очень приятно. Хочу вас предупредить насчет Кромахи.

– Приносит несчастье?

– Это он вам сказал?

– Да.

– Едва ли, – улыбнулся новый знакомый. – Просто здесь ему не доверяют – и этому есть причины. Он чужак в наших краях. Приехал на остров, напортачил и теперь живет особняком в лесу. Не хотелось бы, чтобы из-за него вы попали в неприятности.

– Спасибо за предупреждение.

– Тогда я пойду. Занятия вот-вот начнутся. Всего хорошего!

Марк наконец остался один и достал следующую фотографию – снова здание гостиницы, только с угла. Он пересек улицу и нашел точку, с которой снимал Джеффри. На третьей фотографии гостиница была запечатлена уже издалека. Марк обернулся и увидел холм – очевидно, Джеффри делал снимок оттуда. Все казалось достаточно просто – нужно просто идти по фотографиям, как Мальчик-с-пальчик шел по крошкам хлеба, и возможно, в итоге они придут к разгадке и узнают, что же произошло с Джеффри и стало причиной его гибели. Ну, или, как минимум, найдут эту чертову библиотеку. Теперь можно было возвращаться в гостиницу за Джоан и Уильямом.

Искатели взобрались на вершину холма и осмотрелись. С него, как на ладони, был виден весь городок: несколько извилистых улиц, разбегавшихся от центральной площади, церковь с длинным, золотившимся в свете солнца шпилем, гостиница, гравийная дорога на пристань и много одноэтажных и двухэтажных домиков с садами, огородами и непременными клумбами. У подножия холма паслись овцы, время от времени прерывавшие тишину негромким блеянием. Пастух дремал под почти полностью пожелтевшим кленом. В низинах стелился молочный туман.

– Интересно, где здесь можно спрятать библиотеку? – нарушил молчание Уильям.

Марк достал фотографию номер четыре. На ней Джеффри запечатлел тропинку, которая спускалась с холма и вела в лес. Путешественники быстро отыскали ее среди травы и пожухлых листьев. Но когда Марк ступил на нее, повернувшись спиной к городу, от открывшегося перед глазами пейзажа у него пробежал по спине холодок. Они совсем забыли про замок. А он возвышался над ними, венчая скалу, такую же мрачную и серую. Несколько коренастых башен, обнесенных стеной с мелкими окошками-бойницами, словно грозили всем чужакам, кто осмелится ступить на остров Лилий. Замок нависал над поселением, как несбывшееся проклятие.

– Что на самой последней фотографии? – спросила Джоан.

– Кажется, это вид из окна замка на опушку леса, – ответил Марк, пролистнув снимки. – Может быть, библиотека спрятана там? В каких-нибудь катакомбах?

– Я считаю, что проще всего хранить книги в замке, – заметил Уильям. – И спрятать – тоже.

– Но если бы книги были там, то Джеффри дал бы нам это понять, – возразил Марк. – В любом случае, у нас будет шанс проверить твою версию сегодня за обедом. А пока изучим немного лес. – И он первым начал спускаться по тропинке.

Лес оказался неожиданно темным и малопроходимым – деревья стояли близко друг к другу, густой подлесок мешал идти вперед, а от скопившейся в воздухе влаги дыхание превращалось в пар. Единственная тропинка то и дело терялась в высокой траве. Однако скоро искатели вышли на опушку, сфотографированную Джеффри.

– Предлагаю осмотреться, – распорядился Марк. – На этой фотографии не только номер, но и восклицательный знак. Наверняка, это что-то означает.

Уильям взял фотографию у него из рук и задумался:

– Смотри, у дерева воткнута лопата. Ну-ка, это примерно… – он поискал глазами место, – здесь.

Уильям наклонился и принялся прямо перочинным ножом разгребать землю. Вскоре он издал удивленный возглас и вытащил из ямы небольшую серебряную пластину округлой формы, раза в два больше обычной монеты. На ней была изображена сова, летящая над крышами по ночному небу.

– Ничего себе, действительно, послание от Джеффри! – Уильям подбросил пластину на ладони, но затем покачал головой:

– Такая скрытность может означать, что кто-то следил за ним и не дал возможности оставить более явные ориентиры.

– Может, в земле спрятано еще что-нибудь? Например, карта? – предположила Джоан.

– Завтра вернемся сюда с инструментами и поищем, а пока вернемся в гостиницу, – сказал Марк. – Не будем торопиться с выводами, лучше пока осмотримся на острове.

До назначенного в замке обеда оставалось несколько часов, поэтому Марк отправился поговорить с Петером, а Уильям и Джоан решили пройтись по поселению. Они шли по веселой петлявшей улочке мимо беленьких домиков и удивлялись, что легкая дымка тумана, которую они видели утром, все еще не рассеялась на солнце. Вдруг Джоан остановилась и показала рукой на один из домов. Он выглядел таким же уютным и кукольным, как все остальные, однако на коричневой крыше вертелся флюгер в виде распростершей крылья совы – совсем как на найденной пластине. Уильям смело открыл калитку и прошел в сад. Джоан последовала за ним. Они поднялись на крыльцо и, переглянувшись, постучали.

– Не заперто! – услышали они трескучий стариковский голос. Уильям открыл дверь, и искатели оказались в лавке часовщика.

– Здравствуйте. Вам нужны часы? Еще я чиню будильники, радиоприемники, велосипеды и прочее.

Старик с жидкой темной бороденкой сидел на лавке, а на коленях у него лежали большие часы с кукушкой, кукушка свисала из распахнутой дверцы до пола. Когда он поднял голову, первое, что друзья увидели, был многократно увеличенный линзой глаз. И глаз этот внимательно рассматривал незнакомцев.

– Фогг Йохансен, к вашим услугам, – сказал старик и отложил в сторону отвертку. – Вам нужны часы?

Уильям заметил выражение удивления, смешанного с ужасом, на лице Джоан и осмотрелся. На стенах, на столе, на полках, на подоконнике – везде были часы, тикали, стучали, дзинькали… Нет, нельзя сказать, что все они имели форму совы. Было несколько часов с кукушкой и несколько обычных прямоугольных или круглых часов. Но часы в виде сов были повсюду. Совы были разные: глазастые и зажмурившиеся, с раскрытыми крыльями и со сложенными, сидящие на ветках и в полете, а еще несколько нахохлившихся филинов разных размеров с маятником в виде хвоста. На стенах висело несколько чеканок – прекрасные дамы, лилии – и совы.

– Почему здесь столько сов? – смогла наконец выдавить из себя Джоан.

– А что такого? Мне эта птица нравится. В нашем лесу их много. Они едят крыс, поэтому у нас почти нет грызунов.

– Вы сделали эту вещь? – спросил Уильям, доставая пластинку, найденную в лесу.

Старик взял ее и внимательно осмотрел:

– Я, точно, я. Видите, здесь клеймо моей мастерской. Откуда взяли?

– Получил в подарок. От Джеффри Уайта.

– От кого?

– Он был здесь этой весной.

Старик задумался, а потом закивал:

– Ах, да, вспоминаю. Забавный паренек. Как вошел сюда в первый раз, так и остолбенел. Вылупился на мои часы и слова сказать не мог. Вы-то покрепче ребята будете, а он так разнервничался, что пришлось подарить ему эти медальки, только бы успокоился. У меня завалялся целый набор не при деле. Штук пять их было.

– Пять?! – воскликнул Уильям.

– Или шесть, не помню уже, – ответил старик. – Но ты посмотри, что он с ними сделал? У этой такой вид, словно она несколько месяцев пролежала в земле. Ай-яй-яй…

– Но почему именно совы? – не сдавалась Джоан. – Ведь есть разные птицы, звери…

– Потому что в давние времена островом управлял Орден совы, – принялся объяснять часовщик, – и считалось хорошим тоном иметь изображение этой птицы у себя дома. А сейчас такие часы покупают туристы. Они нравятся даже тем, кто об Ордене не слышал, но вы-то явно не из их числа. Тоже будете шнырять повсюду и отвлекать занятых людей своими вопросами? – сварливо добавил он.

Уильям и Джоан замялись.

– Ну, будете что-то брать?

– Нет, спасибо.

– Тогда проваливайте и не мешайте. Хотя подождите, – старик, кряхтя, поднялся со своего места, аккуратно положил часы с кукушкой на лавку и, порывшись в ящике на верстаке, вытащил две небольшие чеканки размером с ладонь. На чеканках были изображены лилии.

– Вот вам, ребята, берите, бесплатно, – сказал часовщик, настойчиво суя чеканки Уильяму и Джоан в руки. – Не серчайте на старика. Вы только это… ведите себя хорошо на острове. Не гуляйте по лесу допоздна. И, ради всего святого, ни при каких обстоятельствах не заходите в туман.

Школа

Марк же отправился в школу. То, что утром Петер вмешался в его разговор со Сваном, показалось ему хорошим знаком, и он решил продолжить столь неожиданно начавшееся знакомство. Марк хотел побольше узнать об острове, о замке, а Эверард и Беатрис, несмотря на все свое радушие, не внушали ему доверия. Они явно были в хороших отношениях с Мортимером Монтфераном, а последний вызывал у Марка подозрения. Поэтому вместо семейства Лундов он решил расспросить школьного учителя.

На острове была только одна школа. Одноэтажное вытянутое здание, выкрашенное в белый цвет, стояло недалеко от пирса, и Марк подумал, что сам был бы не прочь учиться в классе, из окон которого видно море. На квадратном школьном дворике с растрескавшимся от времени асфальтом была натянута волейбольная сетка. С перекладины свисало три большие покрышки – импровизированные качели. Детей на улице не было, видимо, в этот час шли занятия. Марк неспешно прошелся до пирса и обратно, любуясь бликами солнца на волнах и слушая пронзительные крики чаек. Ветер был порывистым и неожиданно холодным, Марк даже пожалел, что не захватил с собой шапку. Наконец из двери с шумом высыпали ученики разных возрастов. Последним вышел Петер. Увидев Марка, он приветственно махнул ему рукой.

– Здóрово, что ты решил зайти, – сказал он. – Мне было неудобно навязываться, но с человеком с материка поговорить всегда интересно – прости уж мое любопытство, но нам здесь не хватает общения. Да и с кем говорить? Люди моего возраста постепенно разъезжаются по городам и весям. Меня самого здесь держат только отец – он уже в возрасте, и мне спокойнее, когда я могу за ним присматривать, – да эта школа.

– Это все твои ученики? – спросил Марк, кивая на стайку ребятишек.

– Да, тринадцать человек на три класса, негусто, знаю. Приходится заниматься со всеми одновременно: я даю им задания по возрасту, а потом мы их разбираем. Одно время школу хотели и вовсе закрыть, а детей перевести в интернат на материке. Только жители не согласились – мало кто захотел расставаться с ребенком на большую часть года. Да и за интернат надо было платить.

Петер задумался, какое-то время они с Марком шагали молча вдоль пирса, пока он наконец не сказал:

– И все равно большинство моих ребят уедут кто куда, как только они сдадут выпускные экзамены. Чего им здесь ловить?

– Я никак не пойму, чем живет остров, – признался Марк. – Что здесь есть? Туризм? Торговля?

– Остатки рыбного промысла, наверное, – Петер пожал плечами. – В конце лета островитяне едут на материк торговать овощами и цветами. Еще женщины вяжут носки и жилеты из овечьей шерсти, что-то удается продать туристам. В принципе, здесь не так уж плохо, если привыкнуть к размеренной жизни и соблюдать правила замка.

– Что? Какие правила замка?

Петер замялся:

– Это долгая история, думаю, ты и так скоро встретишься с Монтферанами, и они тебе сами все расскажут.

– Нас пригласили на обед уже сегодня, – сказал Марк и посмотрел на часы. – В четыре.

– Они любят гостей, – рассмеялся Петер. – Уверен, что скоро тебя и твоих друзей переманят из гостиницы в замок.

– Тогда Эверард потеряет в деньгах…

– Мортимер ему все компенсирует, он следит, чтобы никто на острове не был обижен…

– Кстати, Мортимер, что он за человек? Признаться, во время нашей короткой встречи вчера он произвел на меня… интересное впечатление. – Марк не сразу подобрал подходящее слово.

– Он свой, – уверил Петер, – один из наших. Просто держится отстраненно, все-таки здесь он и мэр, и судья. Эта должность передается по наследству, и ее всегда занимает кто-то из Монтферанов.

– Вчера мы познакомились с Мортимером и Вероникой. А еще в замке кто-нибудь есть?

– Конечно. Во-первых, София, жена Мортимера, и двое их сыновей – Фердинанд и Бартоломью. Еще с ними живет сестра Мортимера, Эмма. Честно говоря, на мой взгляд, она немного того, не от мира сего. Но сами Монтфераны делают вид, что не замечают ее чудачеств и, похоже, считают, что у нее дар предвидения. Так что будьте с ней повежливее. У Мортимера и Эммы была еще одна сестра – мать Вероники. Она жила где-то на материке и там же вышла замуж, но они с мужем погибли, когда их дочь была совсем маленькой. Так что Вероника выросла в замке с детьми Мортимера. А теперь мой черед задавать вопросы. Откуда вы все приехали и почему решили остановиться на острове Лилий?

И Марк принялся рассказывать о себе и своих спутниках, стараясь не особенно сильно распространяться о Джеффри. Потом их разговор плавно коснулся жизни на материке. Марк рассказывал о своем университете, о первой работе… За разговорами они неспешно вернулись на школьный двор, и вскоре Марка и Петера окружили школьники и тоже начали задавать вопросы о том, как живется на большой земле.

– Ладно, – наконец спохватился Петер, – пора на урок.

Дети ожидаемо запротестовали, но он был непреклонен:

– Перерыв и без того длился почти час, Марк уже устал от разговоров, а вы все поздно вернетесь домой.

Марк пообещал зайти на днях и провести какую-нибудь лекцию (иначе школьники отказывались его отпускать) и поспешил в гостиницу.

– Жаль, что Петер не стал рассказывать подробнее о правилах замка. Но в целом он кажется хорошим парнем, ему можно доверять, – сказал Марк Уильяму и Джоан. Они собрались в третьем номере и обсуждали свои утренние приключения.

– Как, говоришь, его фамилия, – нахмурилась Джоан.

– Йохансен.

– Как и у часовщика, к которому мы с Уиллом зашли сегодня.

– Наверняка это и есть отец Петера. И уж он-то доверия не вызывает, – заметил Уильям. Марк нахмурился и задумался.

– Ребята, – нарушила молчание Джоан, которая до этого с сосредоточенным видом сидела на кровати и перебирала фотографии, – не хочу вас расстраивать, но двух снимков не хватает.

– Как не хватает?

– Теперь их восемь, сами посчитайте.

– Да я их из рук не выпускал, – начал Марк и вдруг осекся. – Сван.

– Так, – сказала Джоан, – что было на утраченных фотографиях, мы не вспомним, все фотографии похожи, на всех какой-нибудь пейзаж. Но мы должны хотя бы записать, что изображено каждой, на всякий случай. Какое счастье, что Джеффри додумался их пронумеровать.

– Я верну фотографии, – угрюмо сказал Марк, но его сестра лишь махнула рукой и принялась раскладывать снимки на тумбочке.

– Пиши, Билл. Номер один: гостиница, фасад. Номер два: гостиница, угол. Номер три: вид с холма. Номер четыре: солнечная опушка и лопата как опознавательный знак, здесь мы нашли первую медальку. Номер пять: тропинка, сосны, лопаты пока не вижу…

В этот момент раздался стук в дверь.

– Это Вероника! К вам можно?

– Минуту! – Марк засуетился, поспешно сгребая снимки в стопку.

– Пора выдвигаться в замок. Собирайтесь, я буду ждать вас внизу, – ответила она из-за двери, и вскоре друзья услышали шум ее удаляющихся шагов.

Марк завернул фотографии в целлофан и убрал сверток за пазуху. Теперь, когда обнаружилась пропажа двух снимков, он предпочитал не расставаться с ними ни на минуту.

– Все готовы? – спросил он. – Тогда пошли. И не расслабляемся. Это не дружеский обед и не экскурсия. Мы собираем информацию, возможно, на вражеской территории.

Замок

Марк, Джоан и Уильям не заставили себя долго ждать. На этот раз Вероника пришла пешком и без меча.

– Днем ведь безопасно, – пояснила она, но тут же осеклась и не стала продолжать фразу.

Дорога к замку шла через холмы и опушку, где друзья уже побывали этим утром, а затем резко повела наверх, петляя по поросшей лесом скале.

– Сейчас пойдем направо по тропинке, – объяснила Вероника. – Отсюда видно дом Свана Кромахи. Он живет совсем один в этой глуши. Вас уже предупредили, чтобы вы держались от него подальше?

– Да, – ответил Марк.

– Он правда такой плохой? – поинтересовалась Джоан.

– Не уверена, если честно. Он своеобразный, но я бы не была к нему слишком предвзята. Между нами, я считаю, что он безобидный, но любит напустить туману с помощью своих трюков.

Марк досадливо поморщился.

Путь в замок не был длинным, однако большую его часть приходилось карабкаться вверх и вниз по скалам, так что он занял более получаса. Скоро путешественники прошли через распахнутые ворота и оказались в пустом внутреннем дворе замка. Перед широкой каменной лестницей в пять ступеней были разбиты клумбы, засаженные лилиями, которые уже начали отцветать. Холодное дыхание осени позолотило редкие деревца, растущие во дворе. Опавшие листья были убраны в кучки, от которых поднимались столбики едкого дыма – влажная листва не горела, а тлела. Марк почувствовал легкое разочарование: он ожидал от замка чего-то волшебного, а здесь вместо пугающих аллей или таинственного пруда он увидел обычный сад, слегка запущенный, но мало чем отличавшийся чем-то, кроме размера, от любого другого на острове.

В просторном холле путешественников встретил Эйнар Хейзи, высокий пожилой человек со строгим, даже несколько суровым лицом.

– Эйнар с женой помогают нам по хозяйству, – объяснила Вероника.

В холле, просторном и темном, было прохладно, и искатели нехотя повесили свои куртки на крючки. Шум голосов непривычно отдавался гулким эхом, и Вероника поспешила отвести притихших друзей в столовую, располагавшуюся на втором этаже.

Столовая оказалась светлой и хорошо натопленной комнатой в голубых тонах. Мортимер поприветствовал Марка, Уильяма и Джоан и представил им свою жену Софию, невысокую стройную женщину с короткими темными волосами и мягкими манерами, двух сыновей, и Дору Хейзи, которая прислуживала за столом. Наконец все расселись и пожелали друг другу приятного аппетита. Гостям подали ягненка с овощами под соусом. Также на столе стояли блюда с мягким местным сыром, лепешками и нарезанной на ломтики запеченной тыквой. Мортимер ел молча, казалось, что его больше всего интересует содержимое его тарелки. София же беспокоилась, чтобы у всех было достаточно еды, и никто ни в чем не нуждался. Фердинанд, старший сын, был похож на отца, он тоже казался мрачным и малоразговорчивым и исподлобья поглядывал на гостей. Однако Бартоломью, младший, быстро включился в беседу. Он поинтересовался, кто чем занимается, и сам принялся рассказывать о своей учебе:

– Я получил диплом врача и теперь практикую здесь, иногда подменяю Уолдена, местного доктора.

– У тебя есть специализация? – заинтересовалась Джоан.

– Была, – усмехнулся он. – Но на острове, где связь с большой землей прерывается на несколько зимних месяцев, доктор обязан уметь все.

– Тяжело, наверное, приходится?

– Всякое бывает, но ведь я не один… Мама тоже доктор, только она больше по травам.

– В самом деле? – Джоан перевела взгляд на Софию и подумала, что лечить людей ей очень подходит – с ее спокойными жестами и материнской улыбкой.

– А ты, Фердинанд, чем занимаешься? – спросил Марк старшего брата.

– Служил в армии, – буркнул он. – И потом пару лет по контракту. Так что у нас с Барти взаимовыгодное сотрудничество: я надираю задницы, а он их потом лечит.

– Фред, не за столом же, – с упреком сказала София, но он только усмехнулся.

Разговор стал оживленнее, и гости почти расслабились, когда дверь с громким стуком распахнулась, и в комнату вошла молодая женщина.

– Моя сестра Эмма, – со вздохом представил ее Мортимер гостям.

При появлении Эммы Вероника и София переглянулись, а друзья застыли, не зная, как себя вести. И только Фердинанд с улыбкой откинулся на спинку стула, предвкушая представление. Эмма была облачена в летнее белое платье и серую грубой вязки шаль; распущенные волосы, перехваченные красной шелковой лентой, змеились по ее плечам. Эмма стояла, в упор разглядывая гостей. Пауза затянулась, и Вероника поднялась со своего места.

– Тетя Эмма, – сказала она, – разреши представить тебе наших новых друзей. Это Марк. Он историк…

Эмма перевела взгляд тревожных черных глаз на Марка, ему сделалось не по себе от ее взгляда.

– Призраки, – произнесла Эмма. – Тебе предстоит гоняться за призраками. Но темнота останется снаружи, тебя она не затронет.

– Что, простите, – начал было Марк, но тут же получил чувствительный пинок под столом от Бартоломью и благоразумно замолчал.