Жизнь в режиме отладки

Орлов слушал меня внимательно, не перебивая.

Когда я закончил, он кивнул.

– «Неизвестное науке явление», – повторил он задумчиво. – Это очень близко к истине, Алексей. Очень близко. Мы действительно имеем дело с явлениями, которые официальная наука либо игнорирует, либо пытается объяснить какими-то банальными причинами. А на самом деле… на самом деле все гораздо сложнее. И интереснее.

Он снова сделал паузу, как будто давая мне время переварить сказанное.

Я молчал, ожидая продолжения. Сердце стучало где-то в горле. Кажется, я действительно попал туда, куда нужно.

***

– Видите ли, Алексей, – Орлов откинулся на спинку кресла, и его голос стал чуть менее официальным, почти доверительным. – Организация, которую я представляю… она существует уже довольно давно. И занимается она изучением как раз таких вот… «неизвестных науке явлений». Тех самых, о которых вы, возможно, читали в каких-нибудь популярных журналах или смотрели передачи по сомнительным телеканалам. Только в отличие от журналистов и уфологов-любителей, мы подходим к этому вопросу со всей серьезностью, используя самые современные научные методы. Ну, или, по крайней мере, стараемся использовать.

Он усмехнулся, и эта усмешка немного разрядила напряженную атмосферу.

Я почувствовал, что могу дышать чуть свободнее.

– Вы говорите о… паранормальных явлениях? – спросил я, стараясь, чтобы это не прозвучало слишком по-детски. Слово «паранормальные» всегда ассоциировалось у меня с какими-то байками про привидений и летающие тарелки.

– Можно и так сказать, – кивнул Орлов. – Хотя мы предпочитаем термин «аномальные явления» или «неконвенциональные феномены». Звучит более научно, не так ли? Суть от этого, впрочем, не меняется. Мы изучаем то, что выходит за рамки общепринятой научной парадигмы. То, что не вписывается в учебники физики, химии или биологии. И, поверьте, этого «чего-то» в нашем мире гораздо больше, чем принято думать.

Он обвел рукой свой безликий кабинет, как бы намекая, что и это скромное помещение – часть того самого, другого, скрытого от посторонних глаз мира.

– Но… если это все существует, почему об этом не говорят открыто? – спросил я, задавая, наверное, самый банальный вопрос, который только можно было задать в такой ситуации. – Почему это все засекречено?

Орлов снова усмехнулся.

– А вы как думаете, Алексей? Представьте, что завтра по всем телеканалам объявят, что, скажем, телепортация – это реальность. Или что в соседнем лесу обнаружен вход в параллельное измерение. Что начнется? Паника? Хаос? Массовые психозы? Или, может быть, кто-то очень быстро попытается прибрать эти «технологии» к рукам и использовать их далеко не в мирных целях?

Он посмотрел на меня испытующе.

Я пожал плечами. Наверное, он был прав. Человечество, при всей своей внешней цивилизованности, вряд ли готово к таким откровениям.

– Поэтому мы и работаем… скажем так, не привлекая излишнего внимания, – продолжил Орлов. – Наша задача – изучать эти явления, пытаться понять их природу, классифицировать, и, если возможно, научиться их контролировать. Или хотя бы прогнозировать. Чтобы избежать потенциальных угроз. И, возможно, когда-нибудь, в отдаленном будущем, использовать эти знания на благо… ну, если не всего человечества, то хотя бы нашей страны.

Последняя фраза прозвучала немного пафосно, но в его голосе не было фальши.

Кажется, он действительно верил в то, о чем говорил.

– И те данные, которые я анализировал… они тоже из этой оперы? – спросил я, возвращаясь к тому, с чего все началось.

– Именно, – подтвердил Орлов. – Это были данные с одной из наших… э-э-э… наблюдательных станций. Мы регистрируем различные аномальные флуктуации – энергетические, пространственно-временные, иногда даже биологические. Данных очень много, они очень «шумные», и разобраться в них бывает непросто. Ваши методы, Алексей, ваш подход к анализу… они оказались для нас как нельзя кстати. Вы, по сути, сделали то, над чем наши специалисты бились не один месяц – выявили скрытые закономерности, которые мы раньше не замечали.

Он снова посмотрел на меня с каким-то странным выражением – то ли уважения, то ли любопытства.

– Скажите, а как вы… как вы пришли к тем выводам, которые изложили в своем отчете? Что именно вас натолкнуло на мысль искать корреляции там, где их, казалось бы, не должно быть?

Я немного замялся. Рассказывать ему про статьи из интернета про «энергетические сети Земли» и свои ночные бдения над графиками было как-то неловко.

– Я просто… – начал я, подбирая слова. – Я заметил, что некоторые пики в данных повторяются с определенной, хотя и неявной, периодичностью. И решил проверить, нет ли связи между этими пиками и какими-то другими параметрами, которые на первый взгляд не имели к ним отношения. Использовал методы корреляционного анализа, построил несколько моделей… В общем, чисто техническая работа. Никакого озарения.

– «Чисто техническая работа», – хмыкнул Орлов. – Знаете, Алексей, иногда за «чисто технической работой» скрывается нечто большее. Интуиция, например. Или то, что мы называем «чутьем исследователя». У вас, похоже, это есть. И это очень ценное качество. Особенно в нашей области.

Он помолчал, давая мне возможность переварить информацию.

А переваривать было что. Получается, все эти мои догадки, все эти смутные предчувствия – это было не просто игрой воображения. Я действительно столкнулся с чем-то… из ряда вон выходящим. И теперь мне предлагали стать частью этого «чего-то».

Голова шла кругом. С одной стороны – страх, неизвестность, полное непонимание того, во что я ввязываюсь. С другой – невероятное любопытство, азарт, ощущение, что вот он, тот самый шанс, о котором я так долго мечтал. Шанс заняться чем-то действительно важным, интересным, выходящим за рамки привычного мира.

– Игорь Валентинович, – сказал я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Я, если честно, немного… ошеломлен всем этим. Это все так… неожиданно. Я даже не знаю, что сказать.

– Я понимаю, Алексей, понимаю, – кивнул Орлов. – Это нормально. Мало кто остается равнодушным, когда узнает, что мир устроен немного сложнее, чем пишут в школьных учебниках. Но, тем не менее, я должен задать вам главный вопрос. Мы ищем людей, способных мыслить нестандартно, готовых работать со сложными, не имеющими аналогов задачами. Людей, которых не пугает неизвестность. И ваш анализ показал, что вы – один из таких людей. Мы хотели бы предложить вам работу в нашем… институте.

«Институте». Значит, это все-таки какая-то официальная структура, а не просто «группа энтузиастов».

– Работу? – переспросил я. – Какого рода работу? Что конкретно я должен буду делать?

– Анализировать данные, – просто ответил Орлов. – То, что вы умеете делать лучше всего. Только данные у нас будут… немного другие. Гораздо более интересные, чем те, с которыми вы работали до сих пор. Вы будете заниматься поиском закономерностей, построением моделей, прогнозированием аномальных явлений. Использовать свои знания в области ИИ и машинного обучения для решения задач, которые до сих пор считались нерешаемыми. Звучит заманчиво?

Заманчиво? Да это звучало как работа моей мечты!

Если, конечно, все это было правдой, а не каким-то хитроумным розыгрышем.

Но глядя в спокойные, умные глаза Орлова, я почему-то верил ему. Верил, что он не шутит. Верил, что все это – всерьез.

***

– Это… это звучит более чем заманчиво, Игорь Валентинович, – я наконец-то обрел дар речи, хотя голос все еще немного дрожал. – Но… я должен спросить. Что это за институт? Как он называется? И… насколько это все… законно?

Последний вопрос вырвался сам собой.

Одно дело – изучать «аномальные явления» в рамках какого-то секретного государственного проекта, и совсем другое – оказаться втянутым в какую-нибудь сомнительную организацию с неясными целями и методами.

Орлов едва заметно улыбнулся.

– Понимаю ваши опасения, Алексей. Можете не волноваться, все абсолютно законно. Мы – государственное научно-исследовательское учреждение. Со всеми вытекающими отсюда последствиями – финансированием, отчетностью, режимом секретности. Называемся мы… ну, скажем так, наше официальное название довольно длинное и скучное, как это обычно бывает у подобных организаций. Внутри мы чаще используем аббревиатуру – НИИ НАЧЯ. Научно-Исследовательский Институт Научных Аномалий и Чрезвычайных Явлений.

НИИ НАЧЯ. «Иначе». Я чуть не рассмеялся. Какая ирония! Они действительно занимаются тем, что «иначе», что выходит за рамки обыденного.

– НИИ НАЧЯ, – повторил я, пробуя аббревиатуру на вкус. – Звучит… интригующе.

– Мы стараемся, – снова улыбнулся Орлов. – Что касается вашей будущей работы, если вы, конечно, примете наше предложение… Вы будете зачислены в штат одного из наших ведущих отделов – Сектор Интеллектуального Анализа и Прогнозирования. Это относительно новое подразделение, которое мы создали как раз для внедрения современных методов работы с большими данными и искусственным интеллектом в наши исследования. Руководить этим сектором буду я. Так что, можно сказать, вы будете работать под моим непосредственным началом.

«Под моим непосредственным началом».

Это звучало уже более конкретно. И, честно говоря, внушало определенное доверие. Орлов производил впечатление человека умного, компетентного и, что немаловажно, адекватного. Работать с таким начальником было бы гораздо приятнее, чем с тем же Владом, который думал только о прибыли и «оптимистичном настрое» перед клиентами.

– Условия, разумеется, мы вам предложим достойные, – продолжал Орлов, как будто читая мои мысли. – Зарплата, социальный пакет, возможности для профессионального роста – все это будет на уровне, который, я думаю, вас устроит. Плюс – доступ к уникальным данным и возможность работать над задачами, аналогов которым вы не найдете ни в одной другой организации. Но есть и обратная сторона медали.

Он сделал паузу, и его взгляд снова стал серьезным.

– Работа у нас связана с определенными… ограничениями. В первую очередь, это строжайшая секретность. О том, чем вы будете заниматься, не должен знать никто – ни ваши родные, ни друзья, ни бывшие коллеги. Вы подпишете соответствующие документы о неразглашении, и нарушение этих обязательств будет иметь очень серьезные последствия. Вы готовы к этому?

Я задумался.

Секретность… Это означало, что я не смогу поделиться с Машей (если мы когда-нибудь снова будем вместе) тем, что происходит в моей жизни. Не смогу рассказать родителям о своей новой, интересной работе. Придется что-то выдумывать, изворачиваться. Это было неприятно. Но… с другой стороны, а много ли я рассказывал им о своей нынешней работе в «ДатаСтрим Солюшнс»? Так, общие фразы. Да и кому, по большому счету, интересны подробности отладки чужих баз данных?

– Я понимаю, – кивнул я. – Думаю, я готов.

– Хорошо, – Орлов удовлетворенно кивнул. – Второй момент. Работа у нас не всегда нормированная. Иногда приходится задерживаться, работать по выходным, если того требует ситуация. Мы здесь, Алексей, не просто «отсиживаем» рабочее время. Мы действительно горим своим делом. И ждем того же от наших сотрудников.

«Горим своим делом». Вот это было то, чего мне так не хватало!

Энтузиазм, увлеченность, работа не за страх, а за совесть. Да я был готов ночевать в этом их НИИ НАЧЯ, если бы мне дали по-настоящему интересную задачу!

– Меня это не пугает, – сказал я твердо. – Я привык работать много, если вижу в этом смысл. Горю в кранче.

Орлов внимательно посмотрел на меня, как будто оценивая искренность моих слов.

– Что ж, Алексей, – сказал он после небольшой паузы. – Я рад это слышать. Тогда… у меня есть к вам предложение. Мы не будем сейчас вдаваться во все формальности – оформление документов, проверки и так далее. Это все займет какое-то время. Но я хотел бы предложить вам… скажем так, небольшой испытательный срок. Неофициальный. Буквально на пару недель. Вы сможете поближе познакомиться с нашей работой, с коллективом, с теми задачами, которые вам предстоит решать. А мы, в свою очередь, сможем лучше оценить ваши возможности и то, насколько вы вписываетесь в нашу команду. Как вам такой вариант?

Испытательный срок. Неофициальный.

Это было неожиданно. Но, с другой стороны, вполне логично. Они не могли просто так взять человека с улицы, даже если его анализ данных их впечатлил. Им нужно было присмотреться ко мне, проверить меня в деле. А мне – понять, действительно ли это то, чего я хочу.

– Это… это интересный вариант, – сказал я задумчиво. – Но как же моя нынешняя работа? Я не могу просто так уйти из «ДатаСтрим Солюшнс» на две недели. Влад меня не отпустит.

– А вам и не нужно уходить, – улыбнулся Орлов. – Пока. Вы можете взять отпуск за свой счет. Или больничный. Придумайте что-нибудь. Для человека с вашим интеллектом это не должно составить труда. А через две недели мы с вами снова встретимся и примем окончательное решение. Если все сложится удачно – мы оформим вас официально, и вы станете полноправным сотрудником НИИ НАЧЯ. Если же что-то пойдет не так… ну, что ж, значит, не судьба. Вы вернетесь на свою прежнюю работу, а мы будем искать других кандидатов. Никто никому ничего не будет должен. Полная конфиденциальность, разумеется, гарантируется в любом случае.

Он смотрел на меня выжидающе.

Решение нужно было принимать здесь и сейчас.

Я снова посмотрел в окно.

Дождь все так же стучал по стеклу. Там, за этим окном, была моя привычная жизнь – «ДатаСтрим Солюшнс», Влад с его «КанцПарками», Маша с ее «поисками себя», скучные вечера перед компьютером. А здесь, в этом безликом кабинете, мне предлагали что-то совсем другое. Неизвестное, рискованное, но невероятно притягательное.

И я понял, что не могу отказаться.

Даже если это окажется ошибкой. Даже если потом придется жалеть. Но не попробовать – это было бы еще хуже. Это означало бы предать самого себя, свою мечту о настоящем, интересном деле.

– Я согласен, – сказал я твердо, глядя ему прямо в глаза. – Я согласен на ваш испытательный срок.

В глазах Орлова мелькнуло что-то похожее на удовлетворение.

Или это мне только показалось?

– Я рад это слышать, Алексей, – он снова протянул мне руку. – Очень рад. Думаю, мы с вами сработаемся.

***

Наше рукопожатие на этот раз было более крепким, почти товарищеским.

Казалось, какой-то невидимый барьер между нами рухнул. Я больше не был просто «сторонним специалистом», а он – таинственным представителем секретной организации. Мы были… ну, если не коллегами, то, по крайней мере, людьми, которые собирались ими стать. И это ощущение было на удивление приятным.

– Отлично, – сказал Орлов, отпуская мою руку. – Тогда давайте договоримся так. Вам нужно будет уладить дела на вашей нынешней работе, чтобы освободить ближайшие две недели. Как только вы будете готовы, позвоните мне. Мы согласуем дату вашего… скажем так, первого рабочего дня у нас. Вам выдадут временный пропуск, познакомят с основными правилами и процедурами. И мы сразу же приступим к делу. У меня уже есть для вас пара интересных задачек, которые, я думаю, придутся вам по вкусу.

«Пара интересных задачек».

Звучит гораздо лучше, чем «оптимизация логистики для „КанцПарка“». Я почувствовал, как внутри снова разгорается этот азартный огонек исследователя.

– Я постараюсь все уладить как можно быстрее, – пообещал я. – Думаю, пара дней мне хватит.

– Не торопитесь, Алексей, – Орлов поднял руку. – Сделайте все аккуратно, чтобы не вызывать лишних подозрений. Нам не нужна излишняя шумиха вокруг вашего… временного отсутствия. Чем меньше вопросов будет у вашего нынешнего начальства, тем лучше.

Я кивнул. Он был прав. Нужно было придумать какую-то убедительную легенду для Влада. Отпуск за свой счет – самый простой вариант, но Влад мог и не согласиться, особенно после истории с «КанцПарком». Больничный? Тоже вариант, но где его взять так быстро? Ладно, что-нибудь придумаю. Ради такого дела можно было и поднапрячься.

– Есть ли у вас ко мне какие-нибудь вопросы на данный момент? – спросил Орлов, видя мою задумчивость.

Вопросов у меня была целая куча.

Начиная от того, чем конкретно занимается каждый отдел в их НИИ НАЧЯ, и заканчивая тем, не водятся ли у них в подвале настоящие привидения. Но я понимал, что сейчас не время для таких расспросов. Всему свое время.

– Пока, наверное, нет, – ответил я. – Думаю, основные вопросы появятся уже в процессе работы.

– Разумно, – согласился Орлов. – Тогда, если позволите, я немного расскажу вам о том, с чем вам, возможно, придется столкнуться в первые дни. Чтобы вы были морально готовы.

Он снова откинулся на спинку кресла.

– Наш институт – это довольно большая и сложная структура. Много разных отделов, лабораторий, у каждого своя специфика, свои… э-э-э… тараканы в голове, если можно так выразиться. Коллектив у нас тоже весьма разношерстный. Есть настоящие энтузиасты, гении своего дела, люди, которые действительно живут наукой. Но есть, к сожалению, и другие… карьеристы, бюрократы, имитаторы бурной деятельности. В общем, все как в любом большом научном учреждении. Боюсь, от этого никуда не деться.

Я слушал его и вспоминал описание НИИЧАВО у Стругацких.

Кажется, за прошедшие полвека в этом плане мало что изменилось. Научные институты, даже такие специфические, как НИИ НАЧЯ, по-прежнему оставались заповедниками не только для гениев, но и для разного рода «Выбегалло».

– Вам придется много общаться с разными людьми, – продолжал Орлов. – И не все из них будут… скажем так, сразу же расположены к вам и вашим методам. Некоторые наши сотрудники, особенно из «старой гвардии», с некоторым недоверием относятся ко всем этим вашим «нейросетям» и «большим данным». Они привыкли работать по старинке, полагаясь на интуицию, опыт, а иногда и на… ну, скажем так, не совсем научные методы. Так что будьте готовы к тому, что вам придется доказывать свою состоятельность, убеждать, а иногда и вступать в споры.

Это было уже интереснее.

Похоже, работа в НИИ НАЧЯ обещала быть не только интересной, но и социально активной. Ну что ж, я был готов и к этому. После общения с некоторыми нашими клиентами в «ДатаСтрим Солюшнс», меня, кажется, уже ничем нельзя было удивить.

– И еще один момент, Алексей, – Орлов понизил голос, и его взгляд снова стал очень серьезным. – То, чем мы здесь занимаемся… это не всегда безопасно. Мы работаем с энергиями и явлениями, природа которых не до конца изучена. Иногда случаются… инциденты. Нештатные ситуации. Поэтому техника безопасности у нас – это не пустой звук. Вы должны будете строго соблюдать все инструкции и предписания. И всегда помнить, что любая ошибка, любая неосторожность может иметь очень серьезные, а иногда и необратимые последствия. Я не хочу вас пугать, но вы должны это понимать.

Вот это уже было не так радужно.

«Не всегда безопасно». «Инциденты». «Необратимые последствия». Звучало как предупреждение из какого-нибудь фантастического боевика. Но, судя по тому, с какой серьезностью говорил Орлов, это были не просто слова.

Я почувствовал, как по спине снова пробежал холодок.

Одно дело – анализировать абстрактные данные на компьютере, и совсем другое – находиться в непосредственной близости от каких-то «неизученных энергий».

– Я… я понимаю, Игорь Валентинович, – сказал я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Я буду осторожен.

– Я на это надеюсь, – он кивнул. – Ну, вот, пожалуй, и все на сегодня. Я рад, что мы с вами обо всем договорились. Жду вашего звонка. И… добро пожаловать в команду. Пока еще неофициально, но, надеюсь, это скоро изменится.

Он снова улыбнулся, на этот раз более открыто и дружелюбно.

И я почему-то почувствовал, что эта улыбка была искренней.

Мы попрощались.

Тот же безликий человек в темном костюме проводил меня по длинному коридору до выхода. Скрипнула калитка, и я снова оказался на улице, под моросящим питерским дождем.

Ощущения были… непередаваемые.

Как будто я только что побывал в каком-то другом измерении и теперь вернулся обратно, в свой привычный мир. Но этот мир уже не казался таким привычным. Он как будто немного изменился, потускнел, потерял часть своих красок по сравнению с той невероятной, почти фантастической реальностью, к которой я только что прикоснулся.

Я стоял на тротуаре, глядя на обшарпанное здание из красного кирпича, скрывающее за своими стенами тайны НИИ НАЧЯ.

И я знал, что сделаю все возможное, чтобы вернуться сюда снова. Уже не в качестве гостя, а в качестве полноправного сотрудника.

Даже если для этого придется сразиться со всеми «Выбегалло» этого мира и научиться уворачиваться от «неизученных энергий».

Игра стоила свеч. Определенно стоила.

Осталось только решить одну маленькую проблему – как объяснить Владу свое внезапное двухнедельное исчезновение. Но это уже были детали. Главное – решение было принято. И обратной дороги уже не было. Да я ее и не искал.

Глава 6: Собеседование

Возвращение в офис «ДатаСтрим Солюшнс» после визита в НИИ НАЧЯ было похоже на возвращение из космоса на Землю.

После той атмосферы тайны, значимости и почти фантастических перспектив, которые обрисовал Орлов, привычная офисная обстановка – гул компьютеров, запах кофе, деловитая суета коллег – казалась какой-то ненастоящей, почти картонной. Как будто я смотрел на все это со стороны, через толстое стекло.

Влад встретил меня у входа в свой кабинет с нетерпеливым выражением на лице.

– Ну что, Стаханов? – спросил он, едва я переступил порог. – Докладывай. Что там за «государственная важность»? Удалось обаять своих «геофизиков»? Контракт будет?

Я на секунду замялся.

Что ему сказать? Правду? Мол, Влад, извини, но я, кажется, нашел работу своей мечты в секретном НИИ, которое изучает аномальные явления, и через пару дней собираюсь взять «отпуск за свой счет», чтобы пройти там неофициальный испытательный срок? Думаю, после такого заявления Влад бы просто покрутил пальцем у виска и вызвал бы санитаров.

– Ну, в общем, да, – начал я уклончиво, стараясь придать голосу как можно больше деловитости. – Встреча прошла… конструктивно. Они действительно очень заинтересовались нашими возможностями в плане анализа больших данных. Есть перспектива долгосрочного сотрудничества. Но…

– Но что? – нетерпеливо перебил Влад. – Не тяни кота за хвост! Деньги-то будут?

– Деньги, возможно, и будут, – продолжал я осторожно. – Но там все очень непросто. Структура у них государственная, бюрократия, сами понимаете. Прежде чем подписывать какие-то контракты, им нужно провести… э-э-э… ряд внутренних согласований и экспертиз. И они попросили меня… ну, как бы это сказать… помочь им с этим. В качестве консультанта. На ближайшие пару недель. Чтобы я, так сказать, изнутри посмотрел на их проблемы и помог сформулировать техническое задание для нашего будущего сотрудничества.

Я говорил и сам удивлялся, как складно у меня получается врать.

А самое главное – зачем? Что я пытался добиться ложью? Может быть просто боялся «накаркать»?

Видимо, общение с Орловым и атмосфера НИИ НАЧЯ уже начали оказывать на меня свое «развивающее» влияние.

Влад слушал меня, нахмурив брови.

Видно было, что моя история не очень-то его впечатлила.

– Консультантом? – переспросил он. – На две недели? А платить за эту твою «консультацию» они собираются? Или это так, «за идею»?

– Ну, по поводу оплаты мы пока конкретно не договаривались, – я постарался выглядеть как можно более невинно. – Но они намекнули, что если все пройдет успешно, то и контракт будет хороший, и мои услуги они как-нибудь… отметят.

– «Отметят», – хмыкнул Влад. – Знаем мы эти их «отметят». Ладно, Стаханов, я вижу, что у тебя здесь есть какой-то свой шкурный интересно. Хотя, если честно, вся эта история попахивает какой-то авантюрой. Но если ты говоришь, что есть шанс на крупный заказ… Две недели, говоришь?

– Да, примерно так, – кивнул я. – Может, чуть больше, может, чуть меньше. Я буду на связи, если что.

Влад потер подбородок, размышляя.

– Ладно, – сказал он наконец. – Две недели. Но не больше. И чтобы через две недели у меня на столе лежал либо подписанный контракт, либо внятное объяснение, почему его нет. Иначе… иначе будем разговаривать по-другому. Можешь считать это… неоплачиваемым отпуском за свой счет. Дальше продолжим работу, но с условием, что ты принесешь нам этого жирного гуся на блюдечке с голубой каемочкой. Идет?

– Идет, – с облегчением выдохнул я. Кажется, пронесло. По крайней мере, на ближайшие две недели.

– Вот и договорились, – Влад снова попытался изобразить на лице энтузиазм, но получилось не очень убедительно. – Тогда давай, не теряй времени. Завершай свои текущие дела, передавай все, что нужно, коллегам, и можешь быть свободен. Удачи тебе там, с твоими «геофизиками». Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.