Чёрный морок

И Смерть подошла к ним, коснулась плащом, и сбросила в пропасть обоих.

И первым пал ангел, крылия сжав.

За ним прыгнул зверь, на полшага отстав.

VI

Пол шага пространства и времени…

Всё, что было со мной до того, как я шагнул за черту Вечности?…

Ничего не было со мной до того, как я шагнул за черту Вечности.

VII

Полшага пространства и времени:

Рождённый не в том поколении,

Иная натура, другая страна, огромные расстояния.

В преграду даны язык и моря,

И, кто ты такой, распознать до конца,

Увы! ты не в состоянии!

VIII

От прежних высот и тех облаков не осталось следа,

И только поёт странной рифмой стиха

Это красное сердце.

Оно создаёт кванты жёстких ударов,

И рвёт впечатленья от жизни,

Что дана нам не даром.

IX

И что ж в продолжении?

Ангел поёт.

Он крыльями зов средь шумов создаёт.

И с музыкой этой кочует по свету, не зная, где точно он встретит рассветы.

Рождённый поэтом, во флёр фей одетый,

Он мир изменяет,

И души людские в охапку сгребает.

Беспечен, как рыбка в море порока,

В объятьях Лилит он себя представляет:

Восторг от экстаза души неземной,

В слиянии с нечеловеческой красотой,

Условности мира пятнает,

И тень извращения многих прельщает.

Но чувствует ангел,

Как лезвие рока над ним нависает…

Совсем недалёко…

Ему в предупрежденье, оно шлёт странное виденье.

X

Зверь – чёрно-белая тень –

По Великому тракту тропу свою вьёт.

Один, нелюдим, не веря в законы,

С Востока на Запад, как варвар идёт.

Не нужно ему ни богатства, ни славы,

Не нужно убийства ради забавы.

Рождён он с желаньем любви! Утвержденья

Могущества духа в господнем творении.

В безумии форм, озарённых Луною,

Тоскует о ком-то, кто зверя достоин.

Морозною ночью он смотрит на небо,

Где в крошеве звёзд ярко Сириус светит.

Срываются рыком с уст зверя слова.

– Всё действительно так! В мире есть чудеса!

Ведь горит в небесах синим пламенем

Сердце ангела в напоминание…

– Ты, он – единение одного гения. Там на небесах эти два благородных существа безнадёжно полюбили друг друга. Но там не дано зверю воссоединиться с ангелом. Их природа такова, что небо не потерпит их противоестественной тяги друг к другу. И тогда они пришли к пропасти, чтобы умереть и воскреснуть в мире земном. Ибо было сказано, что во плоти поделят одну человеческую душу пополам: ангел получит душу зверя, а зверь получит душу человека и уравняются для воссоединения. Но жизнь людская коротка. И уж таков закон, что ангел и зверь забудут друг о друге, но их сердца будут биться одинаково и так целеустремлённо, что если сознание ничего не захочет слышать, то они собьются с ритма и жизнь потеряет для них весь свой смысл. От того так печальны они перед разлукой. Им дан только один шанс. И первым во мрак перехода падёт Дёмирантус и зверь умрёт для него навечно, а следом за ним прыгнет Амба и будет обречёна на одиночество… Две половины одной человеческой души. Каждый будет иметь то, в чём будет нуждаться другой. Именно в этом заключена тайна притяжения любви.

*****

Александра глубоко вздохнула, сев на кровати. Она больше не была рабой. Теперь она не зависела от курева, от семьи, от страхов, от тяжести лишнего веса, от комплексов. Реальный мир стал ясен и понятен. Жизнь исполнилась причинно следственной связью. Депрессии, истерии, ненависть – всё покинуло её окончательно. Она хорошо чувствовала, как твёрдо и уверенно стоит её дух на всех своих четырёх рыжих лапах. Перед нею больше не было преград. Врата Мира раскрывались от одного её приближения к ним. И она спокойно входила в них. И выходя из замкнутого круга, она весело подумала «А всё-таки я не белая тигра, а самая обыкновенная – красная». И услышала такой же весёлый шепоток: «Красная, потому что настоящая, ты же не бледный дух, ты живая. А цвет жизни – красный».

*****

Вот почему, едва узнав о появлении Кредлов в Москве X августа 20XX года, Александра, не задумываясь, продала свою единственную ценность – компьютер – лишив себя такого желанного общения с миром по интернету. Она просто знала, что за миг полного растворения в звуках концерта стоит заплатить компом, а за возможность лицезреть своего ангела даже жизнью! Но избрав кредо максималистки, она вступила бы в безбашенный бой с любым, кто осмелился бы обозвать её грязным словом – фанатка! Благодаря прозрению, Александра знала, что нужно делать. Хищник наметил генеральную цель и теперь гнал её так шустро, что в ушах закладывало. От его стремительности и умения настигать цель теперь зависел весь смысл жизни женщины.

Всё, или ничего: Истерики старшей сестры; мать, ругающаяся на все лады, из-за глупости поступка; недоумённые лица родных; слава сумасшедшей, разлитая по селу сердобольными соседями; сжатые от злости и упрямства зубы Александры; и лишь одно одобрение со стороны средней сестры Татьяны!

– Молодец, Сашка! Я бы на твоём месте, вообще бы не вернулась сюда, ни за какие коврижки!

– Я так и сделаю, обещаю тебе! – твёрдо ответила Александра. Татьяна замолчала, испугавшись этой новой, незнакомки, которой стала теперь её сестра.

10. Добро и зло.

Не стоит вспоминать те мелкие дорожные перипетии, что без конца сопровождают нищего путника. Особенно когда он добирается до намеченного пункта автостопом. Почему именно автостопом? У неё были деньги на поезд, но она не желала спешить. Ничего не даёт такую богатую пищу для разума, как дорога с её постоянным изменением ситуаций. Александра нуждалась в самоутверждении до конца. И дорога была заключительным экзаменом, проверкой её реакции на непредсказуемость, способность мгновенно принимать правильные решения. Дорога со своей реальностью крошила иллюзии в труху. И Александра желала проверить окончательно является ли её мечта об ангеле иллюзией. И дорога дала ей ответ. Это была не иллюзия! Только благодаря зверю и ангелу Александра благополучно, победителем вывернулась из всех ловушек и перипетий, что предоставляет дорога одинокому путнику женского рода.

Х августа 20ХХгода Александра попала в Первопрестольную со смешным, по столичным меркам, набором вещей и количеством денег. Приткнуться ей было негде, но она нисколько не унывала. Вот только бы помыться бы где-нибудь, но и это была не проблема. Она дождалась ночи, и вдоволь наплескалась в предутренней тишине в струях фонтана. Её появление в Москве было незаконным, и отлично сознавая опасность своего положения, Александра легко уходила от встреч с ментами, превратив это действо в нечто, вроде развлечения. Звериная натура женщины полностью поглотила её: нюх, слух, даже волосы на теле, всё реагировало особо остро, всё работало на пределе лезвия бритвы, и это не могло отразиться на её внешности. В толпе Александра растворялась также как и все, не особо обращая на себя внимания, но встречаясь с прохожими где-нибудь в подворотне, наедине, она замечала, что люди инстинктивно боятся её. Однажды вечером, подыскивая себе уединённое место для ночлега на окраине, Александра практически напоролась на кладбищенские ворота.

– Лучшего и придумать нельзя! – усмехнулась она, перелезая через копьистую ограду. Уж так получилось, что закономерный случай привёл её сюда, и он же столкнул её со сборищем сатанистов. Подобные мероприятия всегда вызывали в ней задорное настроение. Уж она то, познала на собственной шкуре, что такое настоящий сатанизм ещё до приезда на Запад, и её «учителем» был ни кто иной, как сам Сатана, иного она не признавала. Александра удобно устроившись на дереве, достала буханку хлеба вместо попкорна и стала наблюдать за представлением, как в кинотеатре. Сборище показалось ей на первый взгляд очень престижным. Жрецы припёрлись на кладбище на машине и вообще ментов не боялись. Машина подрагивала от низких медитативных звуков, изливающихся из её раскрытого чрева. «Бля! Наверное, заплатили сторожам.» – промелькнула мысль у женщины. Но потом она разочаровалась. Всё оказалось весьма банальным.

Толпа молодёжи, в обязательном подходящем прикиде (чёрные волосы, чёрные губы, кожаные одежды, лица, раскрашенные особым мрачным манером, наигранное настроение). Она видела, как театрально появился жрец, и выложил на «алтарь» нехитрые приспособы для принесения в жертву. Александра скривилась. Дешёвость представления была на лицо. Из багажника вынули перепуганную чёрную козу, и жрец, прирезав животное, сцедил из неё кровь в чашу. Вдохновенно произнося молитву наоборот, он обнёс близь стоящих присутствующих этим напитком, и, выпившие его, как бы начинали впадать в экстаз.

– Лучше бы конопли курнули! – усмехнулась Александра, буханка хлеба выпала из её рук, и, чертыхнувшись, она спустилась с дерева, и почти сразу же напоролась на выставленную сатанистами стражу.

– Привет, ребята! Чё, на шашлык собрались? – беспечно поздоровалась она с двумя матёрыми парнями, и, подняв хлеб из травы, пошла своей дорогой. Но, не тут-то было! Часовые, вначале оторопели от неожиданности. Женщина появилась между ними словно ниоткуда, как будто спустилась с неба или вынырнула из-под земли, от такого чуда у них просто отвисли челюсти на несколько секунд. Но потом часовые быстро прикинули, что женщина действительно существует, да к тому же, одета весьма потрёпанно, и бросились за ней. Они схватили Александру за руки и заломили их ей за спину. Она же, на их удивление, и не подумала сопротивляться.

– А ну, пошли с нами, жрец распорядится, что с тобой делать!

Александра не проронила ни слова. Часовые привели её в освещённый огнём факелов круг. Женщина, понимала, что попала в нешуточное положение, но страха не испытывала. Просто её тоже пригласили принять участие в представлении. Неважно кем! По сути, сборище выбрало её в жертву, в дополнение к чёрной козе, но и это не волновало её. Сила духа, заложенная в ней, погребала под собой все жалкие попытки, служения Сатане собравшегося здесь общества. Каким-то внутренним чутьём, Александра понимала, что с лёгкостью подчинит себе ситуацию, надо только не щёлкать клювом, в ожидании благоприятного момента и ничего не бояться.

– Кого вы привели сюда? – высокопарно спросил жрец часовых.

– Это бродяжка, государь, мы нашли её на… на поляне. – ответил первый.

– У неё есть документы?

– Нет! – подтвердил второй, наспех проверив все места на одежде женщины, где могли быть карманы.

Александра испытала облегчение, её ноги не ощупали. А на голени, в ножнах тесно пристёгнутых ремнями к ноге, покоился настоящий охотничий нож, изготовленный специально для неё одним знакомым зеком, ещё в те времена, когда она «бурила тайгу». Сделанный из лемеха плуга, он был острым, длинным и достаточно широким, чтобы можно было освежевать убитое им животное. Естественно она прятала его от чужих глаз. Нож был самым настоящим холодным оружием. И женщина не раз применяла его по назначению, когда ей приходилось резать скот. Александра, опустила голову ещё ниже, чтобы стадо не увидело её неуместной ухмылки.

Жрец внимательно осмотрел женщину с ног до головы. Среди чёрной толпы, она единственная была относительно цветным пятном. Ни следа косметики, но черты лица очень яркие и необычные. На такое лицо можно было смотреть очень долго и не уставать удивляться, его живости. Одета весьма интересно! Майка, явно самодельная, цвета бычьей крови. На ней был нарисован масляной краской белый ангел, с тёмным нимбом, тень, которого опускалась на лик небожителя. Краска потрескалась и лик ангела был ужасным. Широкие реперские штаны, грубая кожа армейских берцев, познавших пыль многих километров пути. Русые волосы, заплетенные в тысячи косичек и стянутые назад, чтобы не мешали. Кожаная рокерская куртка была повязана вокруг бёдер. Выглядела она достаточно экзотично для большого города. Но жреца более всего поразило, что облик Александры, невольно ассоциировался в его воображении с обликом воина. То спокойствие, достоинство, даже насмешливость, с какой она держалась, а ещё сыромятный ремень, с железными пластинами, в которые вправлены карнеолы. Очень эксклюзивная вещь. И запястье правой руки, перетянутое таким же украшением, что и талия. Оно было созданным совсем не для красоты, а, как знал жрец, для того, чтобы удар кулака был сильнее и ещё для того, чтобы тетива лука не ранила руки. Эти вещи, выдавали её, словно рыцаря шпоры. Но главное – это странная косичка, выделяющаяся ярко красным цветом за левым ухом. И странная татуировка на шее, нарисованная хной возле уха. Изломанная трещина тёмной линии поднималась от основания шеи, задевая артерию и заднюю часть нижней челюсти. Больше украшений на Александре не было. Ни амулетов, ни знаков принадлежности к каким либо религиям.

– Ты кто, как твоё имя? – обратился он к ней.

Александра медленно обвела толпу сатанистов холодным взглядом.

– А ты, кто такой, чтобы знать моё имя? – произнесла она просто.

Жрец подошёл к ней очень близко и ударил её по носу.

– Ух! – улыбнулась Александра, слизывая кровь, быстрой струйкой побежавшей по губам.

– Твоё имя требуется нам, чтобы обращаться к тебе, и ты должна отвечать, когда тебя спрашивают, а не задавать вопросы.

Она тонко дерзко захихикала, и стражники нещадно заломили ей руки.

– Ну, довольно! – гаркнула она на них. – Моё имя – Александра! Я нахожусь в этом городе потому, что мой ангел будет здесь петь… очень скоро!

– Ангел, говоришь?! – жрец непристойно захохотал. – Кому ты впариваешь по мозгам, бомжиха? – и невольно осёкся, встретившись с глазами женщины. Она словно приковала его своим взглядом, беспощадно тяжёлым. Жрец почуял силу, исходящую от столь необычного существа, стоящего рядом с ним, что сердце его испуганно сжалось. А Александра вдруг стала говорить, пристально глядя ему прямо в душу.