Тринадцатый стул Кисы Воробьянинова. Повесть о ненастоящем человеке

Застал он матушку Катерину дома. Увидев Воробьянинова, она удивилась его визиту и респектабельному виду в английском стиле. «Как поживаете, сударыня?», мило улыбаясь сказал предводитель. «Здравствуйте, Ипполит Матвеевич! Проходите пожалуйста, только уж простите, бедствую, и угостить-то нечем», посетовала хозяйка. Воробьянинов увидел в доме крайнюю скромность, явно всё было продано для похождений отца Фёдора в поисках всё тех же сокровищ, спрятанных в стуле покойной тёщей Ипполита Матвеевича. «Это вовсе не обязательно, я напротив хочу пригласить вас к себе в гости и разделить со мной трапезу, да поговорить о том о сём», став самой любезностью сказал Киса, увидев вполне привлекательную женщину. «А что, не слыхали вы что-нибудь о супруге моём, Фёдоре?», спросила хозяйка. «Да, кое-что слыхал, приходите ко мне сегодня вечером часам к семи, вот и расскажу, что знаю», сказал Ипполит, и вежливо откланявшись удалился. Воодушевившись будущим свиданием, предводитель зашел в кондитерскую и купил пирожных да конфет, ведь все женщины любят сладкое!

Тем временем, возбужденная внезапным визитом Воробьянинова, жена отца Фёдора засуетилась. Что же, муж пропал без вести, концы с концами не сводятся, а тут приходит известный в городе регистратор ЗАГСа Ипполит Матвеевич Воробьянинов, да так одет, что называется с иголочки, и любезен, и в гости пригласил. Отчего же не пойти? « Надо бы подкраситься, уж неведомо, какого сословия я, духовного или светского, а выглядеть надо как приличная женщина», решила Катерина, и, достав из потайного места косметику, стала скромно наносить макияж, удивляясь тому, что это ей нравится, поскольку в зеркале она увидела, как преображается и молодеет.

Придя домой, Ипполит достал ещё подсвечники, свечей, растопил камин, накрыл шикарный стол из купленного и даже салфетки отыскал. Вдруг вспомнил он, что где-то лежит граммофон и пластинки к нему. «Надо же как-то барышню развлекать кроме разговоров», ухмыльнулся Киса, разыскал в кладовой аппарат и поставил грампластинку с ностальгической дореволюционной мелодией. Музыка навеяла приятные воспоминания, он налил рюмочку коньяку, выпил, закурил и пришел в приподнятое настроение. « Только не надо перебирать со спиртным, а то как-то раз я уж перестарался в этом деле в погоне за молодухой, остепениться бы надо. Да и попадья не студентка какая-то, всё же взрослая женщина, ничем не удивишь, и, как там пелось в оперетте, «Без женщин жить на свете нет, нельзя»…Так размышлял Киса, и как-то вдруг заметил, что поправляет постель на кровати. Сам себе удивляясь, зажёг он свечи в канделябрах, изрядно осветив комнаты, подбросил дров в камин, разжег самовар и стал ждать гостью.

Катерина, прихорошившись и одев приличное мирское платье, накинула на себя чёрную накидку с капюшоном, чтобы не быть узнанной прихожанами, отправилась к Воробьянинову.

На крыльце её ждал хозяин с фонарём «Летучая мышь» в руке, благо, керосин в нём остался с былых времён.

«Добрый вечер, голубушка, прошу, проходите, света нет, у них видите ли, электрик в каком-то отгуле, придётся обойтись по старинке, свечами. Гостья тихонько прошла в дом, а Ипполит, оглядевшись запер дверь.

Комната сияла свечами и отражениями в зеркалах, стол благоухал яствами так, что у наголодавшейся гостьи потекли слюнки. «Присаживайтесь за стол, давайте выпьем за встречу», сказал Киса, и расторопно налил гостье хорошего вина. Также он предложил закусок, вполне подходящих для изысканного по тем временам приёма. Они выпили и закусили, а поскольку оба проголодались, не спешили с разговором. Ипполит ещё предложил выпить, и не дожидаясь ответа, налил ей вина и себе коньяку. Принятый алкоголь, тепло камина и приятная еда сделали своё дело. Глаза у обоих заблестели и разговор завязался:

– А вы знаете, Ипполит Матвеевич, эти ваши замечательные свечи мне напомнили нашу с Федей мечту о свечном заводике в Самаре, хотели жить-поживать, наливочку попивать да в 66 играть… Где он теперь? Вы обещали что-то рассказать о нём. Встречались ли вы? Где? Когда?

– Да не то чтобы встречался, а слышал, что ушёл он в Кавказские горы и там пропал в поисках какой-то мифической грузинской царицы Тамары.

Воробьянинов не стал рассказывать, что с отцом Фёдором даже дрался из-за стула, в котором могли быть бриллианты, и что батюшка просто спятил в поисках оных, и украв у него колбасу сбежал на гору, откуда его сняли медработники и отправили в психиатрическую больницу.

– Это ужасно, то, что выговорите. Но вестей и правда давно никаких нет, жизнь пропадает.

– А скажите, матушка, что, и правда так прибылен свечной завод, коль вы так хотели его приобрести?

– Да, конечно, ведь столько церковных приходов в губернии, и везде свечи нужны, да и в лавках они ходовой товар.

– Сколько же стоит такой заводик?

– Федя говорил, тысяч 150.

«Вот, 150 тысяч, что мне нужны,» подумал Воробьянинов, и в его голове начал зарождаться смутный план.

– Скажите, Катерина, простите, запамятовал, как вас по батюшке?

– Александровна я, так можно и без отчества…

– Хотел спросить, а есть у вас список приходов в губернии?

– Да был где-то в документах Отца Фёдора дома. А зачем вам?

– Знаете, а ведь заводик-то свечной вполне можно будет приобрести, и без отца Фёдора, на нас с вами, на паях, на двоих, только нужна будет ваша помощь. Ну об этом потом, давайте ещё выпьем.

Заинтригованная Катерина согласно кивнула. Они ещё выпили, с удовольствием закусили. Потолковали о том о сём, о ценах, об общих знакомых. Киса угостил гостью ещё пирожным с чаем, закурил папиросу, предложил послушать музыку на граммофоне, но это вовсе смутило матушку, и она засобиралась домой.

– Может, я вас провожу?

– Не нужно, Ипполит Матвеевич, могут ещё чего лишнего подумать.

– Так я завтра зайду? А вы список приходов поищите.

– Хорошо, постараюсь найти.

Предводитель положил в кулёк конфет, пирожных и галантно подал матушке. « Нате вам на дорожку, и спокойной ночи. До завтра», улыбаясь, проводил он гостью.

Зародившаяся мысль о добыче больших денег стала выстраиваться. «Кругом процветает НЭП, новая экономическая политика, которую объявил почивший вождь, видимо, понявший, что без частника-никуда. Ну а отчего бы мне не состряпать липовую компанию „Михельсон и К“? Набрать акционеров из попов для строительства свечного завода, деньги-то у них водятся. А там ищи ветра в поле…» Эта мысль привела его в отличное состояние духа, он ещё посидел в кресле-качалке у камина, слушая граммофон и потягивая коньяк. «Завтра надо составить план и начать действовать, а пока бон нюи!», сказал себе Ипполит Матвеевич и отправился спать.