Муська и её хозяйки

Татьяна Эдельвейс

Муська и её хозяйки

Глава 1 – Новые знакомые Муськи

Бывает у хозяев много кошек, бывает у кошки много хозяев. У серой кошечки Муськи хозяев много, а хороших нет. Муся живёт в обветшалом сельском доме тёти Розы, глубокой пенсионерки. Взрослая дочь той недавно переехала с семьёй в собственную новостройку, оставив мать одну, с кошкой и разрухой. Произошло это в начале лета. Вкладывать деньги в ремонт ветхого родительского дома дочь не собиралась, ей свой новый отделывать охотней было. Хозяйкой Муськи до этого момента была она.

Кошка скучала и радостно бежала к прежней хозяйке, когда та заходила к родительнице по делам. Однако, та её игнорировала, ничем не угощала и шикала. Вскоре Муся поняла, что больше не нужна ей. Кошке, конечно, было обидно и грустно, но она свыклась. Потом Муське стало чуть радостнее: весь дом с заросшим палисадником и огородом теперь находился в полном её распоряжении. Роза хоть особо не заботилась о ней, но всегда звала домой на ночь, разрешала сидеть на печке и подоконниках, и вовремя кормила, правда, одними жёсткими куриными желудками, и пожелтевшей суховатой путассу (это был самый дешёвый корм для кошки в местном магазине).

Прежняя хозяйка не давала денег на содержание своей бывшей питомицы, а еду, которую она иногда приносила, скорее, можно было назвать злой шуткой – плавники и воздушные пузыри от рыбы. Их запах манил кошку, но, по сути, есть ей было нечего. Муська надкусывала пузыри, и они сдувались, как шарики. Непонятно, зачем их вообще приносили. Вероятно, чтобы меньше засорять свою помойку. Поэтому корм Розы Мусю устраивал, хотя порой он набивал оскомину и мог сутки лежать на приступке печи. Изредка появлялись и другие визитёры – сыновья прежней хозяйки (у них гараж тут остался), да почтальонка.

Однажды, к Розе пришли совершенно незнакомые Муське гостьи – выпускница института Эллина и её мамка. Когда они зашли в прихожую, Муся дремала на тумбе, накрытой потёртой клеёнкой. Кошка проснулась и села. Она не ожидала увидеть незнакомок и насторожённо остановила взгляд на более подозрительной для неё – молчаливой и тёмной. Кошку настораживали чёрная ветровка милитари и чёрные же брюки светло-русой посетительницы. Мускьку страшили люди «мрачных тонов». К радости кошки, незнакомка не стала кидаться к ней в попытке потискать, а только поздоровалась: «Муся, кис-кис». Роза завела разговор с вошедшими, и Муська начала понемногу успокаиваться.

Хозяйка и гостьи присели за кухонный стол, и кошка могла украдкой разглядывать их из прихожей. Роза рассказала, что Мусю привёз в этот дом её взрослый внук. Он был в гостях, в соседней деревне, где увидел красивую кошку: кругленькую бархатистую дымчатую, с белоснежной грудкой, белыми «тапочками» и длинными усами. Она оказалась не единственной кошкой в доме его друзей. Муська была выросшим котёнком, которого не смогли пристроить, поэтому её с радостью отдали ему, как лишнюю.

Внук Розы привёз Мусю сюда, и сперва она была всеобщей любимицей. Внимание незнакомых людей помогло ей быстро обвыкнуться и перестать тосковать по дому, из которого её забрали. Ненужной она стала с переездом в новый дом. В новостройку вселялась капризная жёнушка внука, а у той имелась своя породистая кошка. Вторая ей была не нужна. К тому же другой внук и его отец решили завести охотничью собаку. О Муське никто горевать не стал. Кошек и собак эти люди много видали, но никогда не ощущали к ним привязанности. Они могли свободно менять их, как ставшие немодными аксессуары. Так Роза стала третьей хозяйкой Муси.

Поболтав часок, гостьи ушли. Через неделю они появились снова и на этот раз с угощением – с сыром. Муська обожала сыр и, поскольку гостьи были знакомыми Розы, не отказалась от него, даже при том, что угощала её, нарезая сыр кусочками, «тёмная» девица. Кошка заметила, что обе визитёрки грустные. Она внимательно слушала разговор и пыталась хоть что-нибудь понять, зная немало человеческих слов. Что Муся точно поняла, так это то, что одну зовут Эллина, а вторую – Ирма.

Теперь уже Элли не пугала её. Муське стало интересно наблюдать за ней, а ей за Муськой. Эллина обратила внимание на то, что кошка не переедает, в отличие от собак её знакомых. Оставался всего один кусочек сыра, но Муся не стала его доедать, а отправилась погулять по огороду. Пока гостьи ходили в баню, кошка нагуляла аппетит и доела отложенное лакомство. Эллина и её мамка в это время подсушивали волосы на кухне, служившей одновременно и жилой комнатой. Муська заметила, что они так и остались грустными.

– Она час спустя к сыру вернулась, а собака сразу же съела бы, – заметила вслух Элли, – Знает свою норму.

– У многих кошек интеллект выше, – считала тётя Роза. Эллина была того же мнения: «Да. Большинство собак считают своего хозяина лучшим человеком на свете, а кошки оценивают критично. Некоторые говорят, что кошки необучаемые. Обучаемые, но они не станут выполнять команды того, кто им не нравится. Надеюсь, я хоть немного нравлюсь Муське». Засиживаться гостьи не стали. Накинув на влажные волосы изумрудный платок, Элли остановилась в прихожей и стала дожидаться маму. Та что-то говорила Розе напоследок. Муся запрыгнула на тумбочку, рассматривая единственную яркую вещь Эллины.

– Муська, скажи что-нибудь хорошее, – обратилась Элли к кошке.

– Мур, – неожиданно ответила та.

– Скажи что-нибудь ещё.

– Мур.

Эллина, едва заметно, улыбнулась и через минуту покинула дом вместе с Ирмой. Через неделю они снова пришли в баню. Тётя Роза предложила им пройти в переднюю, где было удобней переодеваться. У предбанника не было потолка. Перестраивая баню, прежние жильцы поленились его набрать.

Муська дремала в передней на комоде, возле небольшого колючего алоэ, такого же неухоженного, как сама. Растение нужно было поливать, чистить и рыхлить землю, а кошку вычёсывать. Комната была очень захламлена, что расстроило и без того снова грустных гостий. От захламлённости в воздухе витал запах затхлости. Муся не помнила, чтобы здесь когда-то бывало иначе. Мешочки с травами, лежащие на комоде возле неё, добавляли затхлости едкий оттенок. Кошка привыкла к этому «аромату».

Первой в баню ушла Эллина. Её мамка, дожидаясь своей очереди, угостила Муську колбасой и завела беседу с Розой. Полакомившись, кошка стала внимательно слушать разговор, переводя взгляд с одного говорящего на другого. Она слышала знакомые имена: своей бывшей хозяйки и её сыновей.

– Нужно в свой дом перебираться, да он не утеплён. Всюду ветер гуляет, – рассказывала Ирма. Её и Эллину выжили из городской квартиры родственники, не суть важно как (эта история про Мусю). Дочь Розы пригласила их к себе.

– Она сказала, мы можем у неё пожить, подкопить денег на достройку дома, и уж потом выселяться. Но мы ей уже надоели. Выгоняет. Велит к осени выезжать, – Ирма договорилась о зимовке с Розой. Этого Муська не поняла, но чувствуя знакомые запахи, сделала свои выводы: пахнут вещами её бывшей хозяйки и приходят нерадостные, значит, это она их обижает. Прежде Муся не поверила бы, но теперь не сомневалась.

Она оказалась права: мало того, что у Ирмы и Эллины возникли проблемы с жильём, так лучшая подруга первой начала фыркать на них и не пускала в свою баню. То у бак снят и овощи для заготовок варятся; то для мужиков жарче обычного натопить нужно, а жар гостьи плохо переносили; то дрова экономить нужно. Дочь Розы могла менять подруг так же легко, как кошек. Своей бани у Ирмы и Элли не было, поэтому они и ходили сюда.

Роза отвела новым постоялицам переднюю комнату, но, прежде чем вселяться, в той нужно было провести генеральную уборку, на которую не хватило бы и дня. Благо, время до переселения имелось. Когда Эллина вернулась из бани, её мамка, любящая чистоту и порядок, не выдержала и схватилась за веник. Грязь на полу очень раздражала её, поэтому подметать она стала нервозно. Муська, спустившаяся с комода, помешала ей и получила тычка метлой.

– Шить!

Кошка запрыгнула на печь. Убрав сор, Ирма ушла в баню. Тётя Роза отправилась на кухню, готовить обед, и Эллина с Мусей остались одни. Элли потихоньку расчесала волосы и переоделась в повседневные вещи. Кошка всё это время внимательно смотрела на неё. Девушка посмотрела в окно: по яблоням и ягодным кустам скакали воробьи. Подумав о своих проблемах, она перевела взгляд на кошку и произнесла: «Эх, Муська-Муська…» Та, глядя прямо на неё, ответила: «Мя-я! Мя-я!» Каждая посетовала на своё. Муся ощущала обиду за тычок метлой.

Когда в комнату вернулась Ирма, дочка сказала ей: «Мне Муска пожаловалась».

– За веник обижается, – сразу поняла на что Ирма, – Сейчас переоденусь и домой пойдём… Ох. Ну, то есть в подругин дом. Муся, я тебя обидела? Попала под горячую руку. Извини, – она легонько погладила кошку по голове, единственному не запылённому месту на теле. Что Муська и могла хорошенько помыть, так это голову лапой. Вылизывать шерсть она уже давно не рисковала, та комками попадала в пасть, и кошка начинала давиться ею. Муся чуть отошла от после лёгкого извинения.

Ирма, переодевшись, сперва ещё попила чая с Розой. Эллина и Муська в это время молча сидели в передней. Когда чаепитие завершилась, в комнату зашла тётушка. Её молчаливая гостья смотрела в окно на птиц.

– Скучно? – спросила Роза.

– Нет.

– Правильно, слова «Скука» быть не должно. Хорошо одной посидеть, я тоже люблю. Можно о своём подумать, и никто не мешает, – тётушка зашла открыть трубку печи.

– Да, – согласилась с её словами Эллина.

– Надо подтопить немного, – Роза вышла в прихожую, топка находилась там.

– Элли, пойдём, – позвала мамка.

– Иду, – дочка встала, накинула платок и, уходя, подошла к кошке. Погладив её обеими руками, она тихо сказала похвалу: «Муся – мур-мур». Кошки мурлычут, когда им что-то очень нравится. У Эллины получилось сказать нечто вроде «Муся очень хорошая», «Муся мне нравится». Это кошечка поняла и тихо, но сильно обрадовалась: «Похвалила. Я ей нравлюсь». С этого момента и Элли пришлась по сердцу Муське.

Ирма и её дочка вернулись уже на следующей день. На них были старые рабочие куртки и брюки, и плотные платки на головах. Кошка дремала на тумбе в прихожей и села, когда они вошли в дом. Новые образы – новые наблюдения для неё. Хоть на головах вошедших уже имелись платки, они надели ещё одни на лицо, и натянули матерчатые перчатки. Муся привыкла, что люди часто надевают на себя много вещей, но замечала, что каждый раз разные и по различным причинам. Ей стало интересно, для чего сегодня.

Ничего занятного, однако, не произошло. Гостьи зашли в переднюю и принялись шуршать в ней барахлом, а потом выносить коробки и пакеты со всяческим хламом. В этом доме часто вносили и выносили вещи коробками, и пакетами. Для Муськи это ничего не значило. Подобное движение застыло здесь на некоторое время, и теперь, как считала кошка, восстановился естественный круговорот предметов, что и должно было однажды произойти.

Потом зашелестели засохшие листья, усыпавшие подоконники, пол под ними и цветочные полки в верхних частях окон. Их выметала Ирма. Растения стояли повсюду, бледные и желтеющие. Возня с мусором продолжалась час-другой. После гостьи решили, что на сегодня достаточно. Уделив минуту внимания и Мусе, они, не садясь пить чай, ушли. Кошка с любопытством заглянула в переднюю. Та стала просторнее, светлее, а воздух свежее.

Муська запрыгнула на подоконник. Цветочные горшки поставили компактнее, и она теперь тоже помещалась. Огород стал ближе, а его обзор шире. Даже с печки владения просматривались лучше, чем прежде. Однако, кошка предпочитала смотреть в окно из прихожей, где возле подоконника стоял высокий табурет с подушкой – место, отведённое специально для неё.

Ирма и Эллина приходили к тёте Розе несколько раз в неделю и были очень заняты, однако, всё равно не забывали уделить внимание Мусе и угостить её. Кошка ждала их очередного посещения. Однажды, один из визитов очень удивил её, произошло нечто неожиданное. Одним холодным вечером, на склоне лета, Муська дремала на кухне, на кровати, служившей подставкой для всяческих коробок Розы, как вдруг в прихожей раздались шаги и знакомые голоса. Кошка слышала, как на пол поставили что-то тяжёлое. Она подняла голову, но не спешила вставать, очень хотелось спать.

– А где Муська? – заглянула на кухню Эллина.

– На кровати, – указала тётушка.

– Муська! – поздоровалась запоздалая гостья. Кошка посмотрела на неё несколько недоумённо, словно спрашивая: «Почему так поздно?» Элли ушла в прихожую. Муся услышала стук двери передней и шуршание – в комнату перетащили тяжёлые вещи. Кошка хотела бы посмотреть какие именно, но сон сморил её, и она, закрыв глаза, опустила голову.

Утром ей стало ясно, что Ирма и Эллина поселились в её доме. Это обстоятельство радовало, хоть сперва и немного насторожило. Перемены пугали кошку. Новые жильцы, уже куда радостнее, болтали с тётей Розой на кухне, и это успокоило её. Муська не знала, насколько они остановились в доме, но надеялась, что надолго, весьма надолго. Она хотела, чтобы они стали её новыми хозяйками, но те повели себя в своих теперешних владениях строго. Кошке запретили входить в переднюю: «Муся, ты очень грязная, вся линяешь, а мы недавно только всю пыль вымели, вытерли. Тебя вычёсывать нужно. Нельзя сюда».

– Да, как это нельзя? – возмутилась кошка, – Всегда можно было, а теперь нельзя, – она тем ни менее не обиделась. Пребывание в одном доме с Ирмой и Элли всё равно должно было стать интересным и радостным. День шёл хорошо: одна угощала, другая играла травинкой, и кошка взбодрилась настолько, что вечером, из-за её выплеснутых эмоций, произошёл весьма неприятный инцидент.

После ужина, за которым Муська получила очередное лакомство, новые постоялицы ушли в свою комнату. Тут кошка и выплеснула энергию перед грядущим сном. В прихожей стояло напольное растение, напоминающее пальму: длинный толстый, но хрупкий, ствол и листья на верхушке. Муся, словно белка, запрыгнула на него, чего раньше никогда не делала. Ствол не выдержал её веса и переломился у самого грунта. Мамка и дочка услышали крайне рассерженные возгласы Розы: «Муся! Ну, получишь у меня! Я тебе! А ну, где ты?!»

– Что случилось?! – громко спросила Ирма и пошла посмотреть. Эллина тоже отправилась в прихожую.

– Цветок сломала под самый корень! – сокрушалась и злилась тётя Роза, – Его только от корней вырастить можно, эх! Бесполезно в воду ставить.

Элли увидела «кочерыжку», торчащую из вазона и лежащую на полу, словно срубленную, «пальму».

– Где она?! – искала лютым взором виновницу Роза.

– Да вон, – увидела кошку за шторой Эллина. Та смотрела на неё очень расстроенными глазами. Хозяйка резко отдёрнула занавесь, и Муська засеменила на кухню. Роза схватила с пола «пальму» и огрела её листьями. Кошка бросилась бежать на печь под угрозы, летящие вслед.

– Эх, подвела кошку, выдала, – подумала Элли. Конечно, хозяйка дома увидела бы Муську и без её подсказок, но она всё равно почувствовала себя виноватой.

– Она теперь обидится на меня, – Эллина пошла на кухню, посмотреть, как там Муся. Её мамка и Роза остались возле сломанного цветка. Вторая никак не могла решить, что теперь делать с «пальмой» без корней. Выбрасывать прямо сейчас было жалко, и она решила поставить её в воду. Обе ушли искать большую банку в садник.

– Муська, – посмотрела на печь Элли. Кошка сидела на приставленном к полатям шифоньере и с опаской смотрела на дверной проём, ведущий в прихожую. Дверей у кухни не было, только занавеси. Эллина решила извиниться перед кошкой, взяла со стола кусочек варёного мяса и закинула ей на шкаф. Муся хоть и сильно разогорчилась, но мясо съела, заела расстройство.

– Муся, Муся, – Элли потянулась к ней рукой, но ей было не достать до крышки шкафа. Кошка опустила к ней голову, и она смогла погладить её. Муська не обижалась. В прихожую вернулись Ирма и Роза, хождения и разговоры вокруг цветка и вазона продолжились.

– Не бойся, – Эллина забросила на шифоньер ещё несколько кусков мяса, помогая кошке снять стресс. Но вот на кухне появилась та, что её страшила: «Вот ты где! Забралась повыше, чтобы не достали. Вот там и сиди! На печке сиди! Ничего у меня не получишь сегодня больше! И завтра не получишь!» Муська поспешила скрыться в дальнем углу полатей. Постоялицам незачем было больше задерживаться ни на кухне, ни в прихожей, и они ушли в переднюю.

Весь следующий день Муся просидела в тёмном углу на печке. Ирма и Эллина продолжали обустраивать свою комнату. Когда Роза ушла в магазин, они проведали кошку.

– Муся, Муся, – звала Элли, но кошка не отзывалась и не показывалась. На полати вела вертикальная примощённая к печи лестница. Эллина полагала, что ступеньки такие же грязные, как и угол под полатями, за печкой, где было настолько темно, что с трудом удавалось разглядеть, что там хранится. В углу находились полки с бесчисленными коробками и банками. Их наверняка покрывал толстый слой пыли и паутина. Элли полагала, что и на полатях не чище. Возможно, у Муськи не было блох, но вполне вероятно, что в её шубе водились пылевые клещи. Девушка не полезла на грязный настил, а забросила на него несколько кусков варёного мяса.

В полумраке появилось движение. Эллина увидела серый бок кошки: «Муська, Муська, спускайся». Муся съела мясо, подошла к краю, посмотреть на знакомых, но спускаться не стала.

– Надо ей воды дать. Найди какую-нибудь пологушку, – попросила дочка мамку. Найти бросящую посудину было несложно, тётя Роза собирала пластиковые лотки и стаканчики для рассады, и кошка вскоре получила питьё. Чтобы поставить ей наверх миску, Ирме пришлось встать на лестницу.