Купи меня, если хочешь!

Поэтому, когда за дверью лязгнул засов, я притянула его к себе и поцеловала в губы.

Он немного опешил от этого.

– Это значит, что мы еще увидимся? – спросил он.

– Мы обязательно увидимся! – ответила я.

Глава 4

Последующие несколько дней я порхала на крыльях любви и счастья. Наверное, такая легкость бытия бывает только в юности.

Это волшебное чувство накрывает с головой – ты влюбляешься впервые и настолько сильно, что перехватывает дыхание, лицо постоянно расплывается в улыбке, а при виде возлюбленного сердце бьется в груди так яростно, что, кажется, того гляди выскочит наружу.

Марк каждый вечер приезжал к моей общаге с цветами или какими-нибудь вкусностями. Однажды он принес целое ведро уже подтаявшего мороженого! Мы оставляли его велосипед у общаги и шли гулять.

Он был смешной, милый, забавный, нам было весело вместе. Меня подкупала его любовь к жизни, легкость и позитив. Мы ходили в кино, гуляли по торговым центрам, ели в ресторанчиках быстрого питания. А еще мы много разговаривали обо всем на свете и постоянно смеялись. Ничто так не роднит двух людей, как смех.

Через неделю мне казалось, что мы знакомы с Марком всю жизнь. А еще я поняла, что именно он – тот самый мужчина, который станет моим первым…

Его губы были сладкими на вкус и пахли мятной жвачкой. Когда мы целовались, руки его нежно скользили по моему телу. От него приятно пахло, мне хотелось вдыхать запах его кожи вечно.

Иногда он обхватывал ладонями мое лицо и просто смотрел на меня. Темно-карие глаза горели огнями, этот взгляд будил во мне глубинные женские инстинкты. Я чувствовала себя любимой и желанной.

Когда он касался губами моей шеи и слегка прикусывал мочку уха, нежно сжимая пальцами мои груди, спрятанный под свитером, я чувствовала, что мои трусики становятся мокрыми.

Страсти бурлили во мне, я мечтала заняться сексом с Марком здесь и сейчас, я чувствовала наше взаимное притяжение. Он хотел меня не меньше. Но при этом я думала, что не стоит так торопить события. Переспать с парнем через неделю после знакомства – это как-то слишком пошло! Я же не какая-нибудь легкодоступная девушка, которых в нашем институте было пруд пруди. Нет, я другая. Поэтому наши встречи были сладкими и томительными.

С Максимом я старалась не пересекаться. На следующий день после инцидента, произошедшего между нами в его квартире, он не пришел на учебу. Но потом, вернувшись в институт, он подловил меня в коридоре и прижал к стене, дыша мне в лицо терпким запахом табака.

– Ты, думаешь, я так просто оставлю это? Думаешь, прощу тебе то, что ты меня так подло продинамила? – злобно процедил он сквозь зубы, – Жди наказания, рыжая стерва!

Ударив кулаком по стене в нескольких сантиметрах от моего лица, он пошел дальше по коридору. Я сглотнула комок, подступивший к горлу, выпрямила спину и пошла в другую сторону, не обращая внимания на любопытные взгляды и шушуканья.

Придя в общежитие, я пожаловалась подругам.

– Да что он тебе сделает? – махнув рукой, сказала одна из девушек.

А вторая сдвинула брови, покачала головой и мрачно добавила:

– Я бы на твоем месте боялась его. Максим – упертый.

Но до Максима и его упертости мне больше не было дела. Все мои мысли были заняты Марком. Днем я мечтала о нем, сидя на парах, а вечером сидела на окне, ожидая, когда же его велосипед вырулит из-за поворота. Мы были юными, влюбленными и счастливыми.

Он, как и я, жил в общаге, встречаться нам было негде, и мы, в поисках укрытия, целовались по подъездам многоэтажек. Его руки ловко пробирались под мое пальто и дальше – под свитер и рубашку.

Я специально не надевала лифчик, чтобы ему было легче добраться до моей груди. Касаясь ее мягкой округлости и стоящих от возбуждения, сосков, он терял голову от возбуждения, прижимал меня спиной к обшарпанной стене подъезда и жадно целовал. В такие моменты Марк казался мне не смешным вихрастым парнем, а красивым мужчиной. Моим мужчиной…

Я дрожала под его натиском, сгорала от страсти и желания, тяжело дышала, чувствуя, как внизу живота и где-то между ног, все горит и пульсирует.

Мы целовались так, что потом губы ныли и болели. Однажды, нацеловавшись вдоволь, я положила ладонь на бугорок под пуговицей джинсов – туда, где находился его возбужденный член. Он вздрогнул, зарылся лицом в мои волосы, застонал.

– Я так люблю тебя, Ангелок!

Ангелок… Марк всегда называл меня так. Очередная порция милости с его стороны!

– Я тоже люблю тебя. И… хочу тебя. Хочу, чтобы у нас все случилось!

Марк нежно поцеловал меня, взгляд его был подернут пеленой страсти, но я знала, что он никогда бы не обидел меня в этом пламенном порыве.

– Ты точно готова стать моей женщиной? – спросил он.

– Готова! – прошептала я, проводя языком по его шее.

Он подхватил меня на руки и закружил по тесной лестничной клетке. Я взвизгнула и громко рассмеялась. Шапка съехала набок, и рыжие кудри рассыпались по моим плечам.

– Тогда я что-нибудь придумаю! Придумаю, как на быть, – воскликнул он.

Дверь одной из квартир неожиданно распахнулась и бородатый мужик, наверняка подглядывающий за нами в глазок, заорал на нас обоих:

– Катитесь отсюда, шпана! Весь подъезд обоссали!

Мы бросились бежать вниз, держась за руки и перепрыгивая через две ступени. Никогда прежде я не была так счастлива, как тогда.

На следующий день Марк позвонил мне и назначил встречу на субботу.

– Мой друг уезжает на выходные к родителям, он дал мне ключи от своей съемной хаты! – радостно прокричал он в трубку.

– Договорились! Увидимся в субботу! Целую! – смущенно ответила я.

Весь вечер кровь приливала к моим щекам от предвкушения нашей особенной ночи…

***

Но накануне назначенной встречи со мной случилось нечто такое, что разрушило не только все мои планы, но и всю мою жизнь.

Меня изнасиловали.

Глава 5

Итак, я пылала от страсти и готовилась к ночи любви, которая должна была состояться уже завтра. Думая об этом, я вся дрожала от волнения, как дрожит любая девственница перед первым сексом. Скажите, что вы не дрожали – и я вам не поверю!

В пятницу, как только закончились пары в институте, я отправилась прямиком в магазин нижнего белья. Не могла же я явиться на романтическое свидание с парнем в обычных трусиках-слипах, еще и тех, что я ношу последние три месяца (конечно, чередуя с другими из набора “неделька”).

Нет, на первой в своей жизни ночи любви я должна выглядеть идеально – не вызывающе, конечно, но красиво и соблазнительно. Именно так все я себе проговаривала мысленно, пока шла к торговому центру, но зайдя в отдел нижнего белья, все мысли вылетели из головы, и я остановилась, как вкопанная среди полуобнаженных женских грудастых манекенов, чьи прелести были едва прикрыты сексуальным бельем.

Наверное, я даже покраснела от той эротики, которая так и витала в воздухе. Мне на помощь пришла молоденькая продавщица с большим ярко-алым ртом.

– Вам помочь? – мило предложила она заискивающе тоненьким голоском.

– Я… Мне… Эм… – промямлила я и покраснела еще сильнее.

Но продавщицу на мое смущение не обратила никакого внимания. Он взмахнула тонкой рукой и показала на право.

– Вот там спорт. Белье, которое покупают для тренировок или для активного образа жизни.

– А вот там, – она взмахнула рукой в другую сторону, – Хлопок и натуральные ткани. Для тех, кто ценит удобство и комфорт. Приятно, когда все тело дышит, согласитесь?

Я, у которой и так все постоянно дышало в старых трикотажных трусиках, кивнула, соглашаясь.

– Вот в той стороне, – девушка развернулась и снова грациозно взмахнула рукой, рот ее при этом расплылся в улыбке, обнажив на удивление неровные зубы, – Там кружево. Для особых случаев. Очень сексуальное белье, которое должно быть в гардеробе любой женщины.

– Я хочу посмотреть его! – выпалила я.

Она смерила меня с ног до головы оценивающим взглядом, но потом снова мило улыбнулась.

– Думаю, вам отлично подойдет белое кружево. Легкий, невесомый лиф и трусики-стринги. Для вашего возраста – самое то. Чудный, ангельский комплект! Проходите в примерочную!

Пока я раздевалась, продавщица принесла мне несколько кружевных комплектов для примерки. Кроме белого, там был красный и черный комплекты.

– Думаю, что-то из этого вам точно понравится! – радостно сказала она.

Все комплекты были просто роскошными. У меня, деревенской девчонки, никогда не было в гардеробе ничего подобного! Да и у матери моей – тоже. Мы всегда довольствовались всем самым простым – тем, что нам отдавали другие.

Теперь, стоя в красивой примерочной в очаровательном и очень секусуальном кружевном белье, я рассматривала свою фигуру в огромном, до потолка, зеркале и чувствовала себя совершенно другим человеком.

Я сняла резинку с волос, и мои рыжие кудри рассыпались по плечам пышной копной. Мне определенно нравилась моя фигура – прямые, довольно широкие плечи (как у пловчихи – говорила мама), небольшая упругая грудь, тонкая талия, длинные стройные ноги.

Я повернулась, чтобы получше рассмотреть, как выглядит в стрингах моя попка. Она была идеальна – упругая и гладкая. Правда, тонкая веревочка трусов неудобно впивалась посередине, но, красота же всегда требует жертв! Можно и потерпеть ради такого!

Повернувшись к зеркалу я еще раз внимательно осмотрела себя. Сквозь тонкое кружево лифчика заметно просвечивали соски, а сквозь трусики были видны волосы на лобке. Мне показалось, что это очень возбуждающе. Я, как будто одета, но при этом – голая.

Я обхватила руками свою грудь и слегка сжала ее, почувствовав приятное томление внизу живота. Марк точно будет в восторге от такой красоты! Я даже немного повиляла бедрами из стороны в сторону, пытаясь выглядеть максимально соблазнительной.

– Уже завтра я стану женщиной! – прошептала я.

– Что-то выбрали? – тут же спросила красногубая продавщица, как будто подслушивала.

– Да! Я беру красный! – уверенно ответила я уже без капли стыда.

Я взрослая, совершеннолетняя. Я могу делать все, что я захочу, и мне не должно быть стыдно за что-то!

На кассе я отдала всю свою месячную стипендию. Оказывается, кружевные трусы недешево стоят! У меня оставалось еще рублей пятьсот, но разве это деньги? Как на них прожить целый месяц?

Я немного расстроилась от того, что теперь мне не на что будет жить, но решила пока не думать об этом.

– Подумаю об этом завтра, – сказала я себе фирменную утешительную фразу моей любимой литературной героини Скарлетт О”Хары.

Эта фраза реально работает. Скажешь ее вслух, и, как будто и вправду, все проблемы чудесным образом отходят на второй план.

В общежитие я пришла довольная и радостная. Но соседкам по комнате про комплект ничего рассказывать не стала. “А то сойдут с ума от зависти!” – подумала я.

Вечером я уже готовилась ложиться спать, но девчонки ушли смотреть фильм к своим парням в соседний корпус, и я, пользуясь случаем, решила еще раз примерить свой комплект.

Переодевшись, я потанцевала и покрутилась перед небольшим зеркалом, висевшим на стене. И тут вспомнила большие, чувственные губы продавщицы нижнего белья.

– Мне срочно нужна такая же красная помада! Это очень сексуально смотрится! – решила я.

Супермаркеты еще работали, моих пятисот рублей должно было хватить на помаду. Я быстро надела колготки, платье, накинула сверху плащ и сунула ноги в старые кроссовки.

Выбежав на улицу, я нос к носу столкнулась с… Максимом!

Я уже хотела было пробежать мимо него, но он остановился, и мне пришлось замедлить шаг.

– Куда торопишься? – подозрительно спокойным голосом спросил он.

– В магазин, – как ни в чем не бывало, ответила я.

– А я к тебе пришел. Есть разговор. Пошли, пройдемся.

– Может, в другой раз? Я тороплюсь. Мне надо успеть до закрытия, – сказала я.

– Тут за общагой – тропка через парк. Так гораздо быстрее, чем по центральной улице. Пошли, покажу, заодно поговорим, – предложил Максим, а потом добавил для пущей убедительности, – Я извиниться хочу.

Мне, глупой дуре, еще тогда надо было отказаться, послать его куда подальше и бежать назад, в общагу, к людям. Но я взглянула в его лицо, и оно показалось мне очень печальным.

Жалость – это то, что может в миг переменить отношение даже к самому лютому врагу. Если ты начинаешь жалеть, то уже не можешь ненавидеть.

Мне стало жаль Максима. Может, он действительно переживает из-за того, что у нас с ним так все глупо получилось. Может, раскаялся. Может, на самом деле он вовсе не такой уж альфа-самец, не привыкший к отказам, а просто ранимый человек, прикрывающий под маской обольстителя свою неуверенную натуру?

– Ну пошли, раз там быстрее, – ответила я и пошла за ним по каким-то задворкам, которые выходили в заброшенную часть парка.

– Ангелин, ты извини меня, что так вышло, – сказал он, обернувшись и бросив на меня беглый взгляд из-за плеча.

– Хорошо, проехали, – ответила я.

На улице было темно, ветрено, фонарей здесь не было, и мы пробирались по зарослям деревьев не пойми куда.

– Далеко еще? – с тревогой в голосе спросила я спустя некоторое время.

– Нет, почти пришли, сейчас выйдем прямо к торцу торгового центра! – ответил он, а потом спросил, – А у тебя, говорят, парень появился?

Я помолчала, не зная, как ответить на этот вопрос, не расстроит ли его мой ответ. Но потом решила, что лучше не врать.

– Да, – сказала я, пытаясь рассмотреть из-за его спины свет фонарей торгового центра или очертания жилых домов, но вокруг была лишь темнота, кусты и деревья.

Максим вдруг остановился и развернулся ко мне и пристально посмотрел мне в лицо.

– Как же ты так быстро переметнулась от меня к нему?

По его тону я тут же поняла, что что-то тут не так, и что зря я полезла за ним в эти дебри.

– Максим, я пожалуй, пойду назад, мне здесь не нравится, – сказала я.

Развернувшись, я сделал несколько шагов в обратном направлении, но он тут же схватил меня за запястье и резко развернул к себе.

– А ему ты уже дала? – прошипел он мне на ухо, схватив меня за грудь. Его ладонь и мою кожу разделяли лифчик, платье и плащ, но мне все равно было не приятно. Соски набухли и заболели от страха.

Я поняла, что совершила огромную ошибку. По собственной воле зашла в какие-то дебри с парнем, который чуть не изнасиловал меня несколько дней назад! Вот дура! Надо что-то предпринимать, чтобы спасти себя, и как можно скорее!

Я пнула его между ног, вырвала руку и побежала, не разбирая дороги. Он, хоть и взвыл от боли, но тут же бросился догонять меня. Я бы смогла убежать от него. Легко! Я быстрая и ловкая! В детстве меня никто из мальчишек догнать не мог.

Но… Бывают в жизни такие нелепые, роковые случайности, которые меняют планы и даже саму жизнь. Запнувшись в темноте за огромную сухую ветку, лежащую на земле, я упала, уткнувшись лицом в пожухлую траву. И в это время Максим догнал меня.

Он резко развернул меня и уложил на лопатки, прижал к земле так, что я и пошевелиться не могла.

– Максим, отпусти! Я буду кричать! Помогите! Аааааа!

Я завизжала так, что у самой от этого крика чуть не лопнули перепонки. Он зажал мне рот, но я яростно впилась зубами в его пальцы, изо всех сил пытаясь высвободиться. Он вскрикнул от боли и ударил меня по щеке.

– Лучше не рыпайся, рыжая стерва! – рявкнул он мне в лицо, – Наверняка, ты уже дала своему парню! Видел я, как вы сосетесь с ним у общаги! Ну и дрищ! Что ты в нем нашла? Может, член у него большой? Так ты еще мой член не видела! Сука!

На меня накатил жуткий страх, он сковал льдом руки, ноги, даже горло.

“Что делать? Что делать? Что делать?” – стучало в голове.

– Помогите! Насилуют! Помогите мне! – снова закричала я, вот только мой голос стал глухим и осипшим.

Но кто ходит ночью по таким дебрям? Здесь даже собачники не гуляют! Только я, как дура, поперлась сюда за этим придурком! Меня никто не услышит. Я изо всех сил стала брыкаться, и он прижал меня к земле еще крепче.

Рука скользнула по моему телу. Он задрал кверху плащ и платье, схватил меня за бедра и яростно сжал их. Другой рукой он удерживал меня, прижимая к земле. Я чувствовала запах прелой, осенней листвы и запах его свежего одеколона.

– Ты что в стрингах? – удивленно спросил он, стянув с меня колготки и торопливо ощупывая мои бедра, – Ну ты, сучка! Настоящая рыжая сучка! Жаль, что темно и ни черта не видно!

Он рванул на себя тонкое кружево, и мои дорогущие стринги лопнули, превратились в разорванные красные лохмотья.

– Максим, прошу тебя, отпусти! Тебя же посадят в тюрьму за такое! – взмолилась я, чувствуя, что мне не выбраться в этот раз из его тисков.

Он усмехнулся и поцеловал меня в губы, яростно протолкнув в мой рот свой язык.

– Никто меня не посадит. У меня отец – прокурор. Пусть попробуют посадить! – ответил он и лизнул мои губы.

Сладострастно застонав, он коснулся ладонью внутренней стороны моего бедра, а потом просунул указательный палец в мою тугую и узкую, никем еще не тронутую вагину…

Глава 6

– Максим! Прошу, умоляю! Не надо! – зарыдала я.

Я редко плачу. Я сильная. Мама в детстве вдолбила в мою голову, что слезами горю не поможешь и, чтобы выползти из г…вна, надо что-то делать. Но мама не учла, наверное, что порой в жизни бывает так, что ты ничего не можешь поделать.

НИ ЧЕ ГО.

Кто-то берет и решает за тебя, ломает жизнь в одно мгновение.

Я сдалась и разревелась.

Максим раздвинул мне ноги и, шумно пыхтя, кое-как вставил в меня свой член. Адская боль пронзила мое нутро. Казалось, что он разорвал меня изнутри.

– Ну и тугая ты! Вроде взрослая девка, а все еще целочка! У меня с целочкой никогда траха не было! Ммм, какая ты…

Он стал двигать бедрами, вдавливая меня в мокрую траву. И с каждым его точком мне становилось все больнее и больнее. Я кричала, царапала его руки, которые удерживали меня, пыталась кусаться, но он был гораздо сильнее.

Толчки становились быстрее и яростнее. Я так сильно закусила губу, что почувствовала во рту вкус крови. Его член был огромным, он входил в меня так глубоко, что, казалось, пронизывал насквозь. В конце концов, он стал так неистово долбить меня, что я вся сжалась и подумала, что прямо сейчас умру, так мне было больно.

Но внезапно он застонал и повалился на меня, тяжело дыша мне в ухо. Его член все еще был внутри, я его чувствовала, но он как будто уменьшился в размерах. Значит, он кончил. Наконец-то…

Отдышавшись, парень поднялся на ноги, натянул штаны и пошел прочь. Потом оглянулся и сказал мне:

– Только попробуй кому-то рассказать. Найду тебя и вообще на куски порежу. Поняла?

Максим ушел, а я осталась лежать в темноте, на мокрой, холодной земле. Я дотронулась кончиками пальцев до своей растерзанной вагины, там все было в сперме – теплой и липкой. Мне стало противно, к горлу подступила тошнота.

Я закрыла глаза. На меня навалилась такая безысходность, что слезы полились потоком. Сегодня можно плакать.

А потом заморосил дождь, и я совсем вся промокла, но мне было все равно. Я пролежала так несколько часов, плача и дрожа от холода – униженная, оскверненная. Между ног все болело, внутри – тоже. Я вся была, как сплошной комок боли.

Я не могла понять, что такого плохого я сделала, что со мной такое случилось? За что так со мной поступил этот парень? Ведь у него вокруг – куча поклонниц, а он взял и изнасиловал меня!

Как мне теперь жить? Как смотреть в глаза людям, а главное – Марку?

При мыслях о Марке все в груди сжалось в комок.

“Как я ему скажу? Как? Вдруг он не поверит? Вдруг подумает, что я по-доброй воле переспала с Максимом?

Надо пойти в полицию и написать заявление! Точно!

Нет… Не могу, не пойду… У этого подонка отец – прокурор. Он сам так сказал. Ему ничего не будет, а я только опозорюсь!

Все узнают о моем позоре!

Нет. Никому не расскажу о случившемся. Никому…”

Мысли, одна за другой, проносились в голове с бешеной скоростью.

Я встала на колени и поползла наугад в кромешной темноте обратно к общежитию, пытаясь выплакать из себя со слезами всю ту грязь, которой меня наполнил Максим…

***

На следующий день, когда мне позвонил Марк, я сказала ему, что заболела.

– Диктуй, что тебе купить, Ангелок! Я все куплю и мигом доставлю! Я же курьер! – тут же предложил он.

– Девочки уже все купили, – ответила я, – извини, что так вышло. Увидимся позже.

Я не дала ему договорить, просто сбросила вызов и отключила телефон. Мне было тяжело говорить с ним. Казалось, что я перед ним страшно виновата. Хотя в чем была моя вина?

Я, как могла, избегала встреч с Марком. Сначала притворялась больной, потом ссылалась на большую нагрузку в институте. Мы не виделись больше двух недель. Когда он стал догадываться о том, что я нарочно оттягивают встречи с ним, я все-таки согласилась прогуляться.

– Милая моя! Ангелок мой ненаглядный! Как же я по тебе соскучился! – воскликнул он, когда я вышла из общежития.

Марк заключил меня в объятия, склонился к моему лицу и поцеловал. От его близости, от родного запаха и от нежного поцелуя у меня закружилась голова, и я покачнулась. Сердце затрепетало от любви и от боли.

– Ты неважно выглядишь. Осунулась, да и личико бледное. Все хорошо? – спросил он, заглядывая мне в глаза.

Я кивнула.

– Не переусердствуй с учебой, Ангелок! Ты нужна мне здоровая и счастливая! Поверь, уж лучше быть здоровой, чем слишком умной.

Он улыбнулся, и я улыбнулась в ответ. Он был забавный, мой Марк, – такой же, как прежде. Вот только я была другой.

Мы долго гуляли с ним в тот вечер, целовались долго и страстно. Но, когда он проводил меня до общаги и, заведя за угол, хотел проникнуть рукой под мою кофточку, чтобы потрогать грудь, я вдруг оттолкнула его. Его лицо стало удивленным.

– Ангелок? – вопросительно произнес он, – Что-то случилось? ТЫ весь вечер какая-то напряженная. Неужели обиделась на что-то?

– Нет, что ты! Извини, Марк, просто мне уже пора, – сказала я, глядя в сторону, и быстрым шагом пошла к общежитию.

На крыльце я оглянулась и помахала Марку рукой. Сердце заныло от невысказанных слов и от любви, которую я к нему испытывала.

Тогда я еще не знала, что эта наша встреча была последней.

Потому что спустя неделю я поняла, что беременна…

Глава 7

Новость о беременности окончательно выбила меня из колеи. Как говорится, беда не приходит одна. И это был как раз такой случай.

Несколько дней я ходила опухшая и зареванная, ища место, где могу поплакать в одиночестве. Уединившись, я принималась глухо рыдать, зажимая рот рукой, рвала на себе волосы, кусала губы и царапала тело. Мне было очень плохо, я была в отчаянии и не знала, что делать, и куда себя деть.

Наконец я взяла себя в руки, позвонила Марку и сказала ему, что мы расстаемся. Он сначала засмеялся, не поверил, решил, что это шутка, но потом насторожился, понял по моему тону, что я не шучу.

– А что случилось? – спросил он поникшим голосом, – Я чем-то тебя обидел? Скажи, я все исправлю.

– Нет, дело не в тебе, дело во мне, – вот и я произнесла эту дибильную фразу, которая присутствует в каждом любовном сериале.

– Ангелина, я так не могу. Давай встретимся и обо всем нормально поговорим! Прошу тебя!

Я не хотела больше видеть его. “Увижу, и все, разревусь!” – думала я. Поэтому вложила в свой голос максимум презрения:

– У меня есть другой. Красивый, обеспеченный парень. Он ездит на тойоте, а не на велосипеде. Я его люблю, а тебя – нет.

– Да? – тихо спросил он, – Вот, значит, как?

Я кожей почувствовала его жуткое разочарование. Мне стало больно, слезы снова полились по щекам непрерырвным потоком.

– Да, именно так… – выкрикнула я в трубку и нажала “отбой”.

Задыхаясь, я осела на пол. Мне не хватало воздуха, ворот футболки душил. Приступ длился несколько минут, а потом я снова смогла дышать. Вот только боль осталась, она никуда не делась. Теперь мне было даже больнее, чем тогда, когда Максим насиловал меня в зарослях парка…

В это время в комнату вошла моя соседка. Она бросилась меня утешать, а потом стала приставать с расспросами. Но я так и не смогла научиться дружить с девчонками. Поэтому я сказала, что у меня сильно болит голова и легла в постель, закутавшись в одеяло.

Следующие три месяца прошли, как в бреду. Я жила на автомате – ела, мылась, ходила на учебу. Но почти ни с кем не общалась, мелькала по коридорам института и общежития, как бледный призрак.

Начитавшись в интернете о первом триместре беременности, я отметила, что мне повезло – у меня нет токсикоза и всяких других побочных эффектов.

Почему я не сделала аборт?