Янтарный лёд

Сайлас задержал на нём взгляд на секунду дольше, потом перевел его на Арлетту. В его глазах читалась борьба между профессиональной необходимостью и глубоким скепсисом ко всему, что выходило за рамки его «фактов».

– У полиции есть свои методы, мистер Вандерлинде, – ответил он сухо. – Но информация о специфике пигмента будет учтена. Мисс Ван дер Вельде, – он повернулся к Арлетте, – Вас могут вызвать для дополнительных вопросов. Будьте на связи.

Он кивнул, бросив последний оценивающий взгляд на тёплую, наполненную дружеской поддержкой атмосферу мастерской, на светлые волосы Арлетты, уловив в её янтарных глазах не только боль, но и проблеск решимости, подкрепленной друзьями. Это было незнакомо. Неудобно. Он развернулся и вышел так же резко, как и появился.

– Вау, – выдохнула Марго, когда дверь закрылась. – Настоящий айсберг в Антарктиде человеческих отношений. Как ты с ним вообще разговариваешь, Арлетта?

Арлетта вздохнула, снова опускаясь на стул. Тюбик с краской лежал на столе, маленький, липкий, но теперь – официальная улика.

– Он… сосредоточен на своем деле, – сказала она, пожимая плечами. – И он поверил насчет краски. Это уже что-то.

– Он поверил «лаборатории», – поправил Лео, снова садясь и аккуратно поправляя очки. – Но да, это прогресс. Я завтра же начну осторожные расспросы о виридиане. Кто, когда, сколько. – Он взял печенье. – А пока, Арлетта, ешь. Бабушка была права. Имбирь – для храбрости. И нам всем она сейчас не помешает.

Арлетта взяла ещё одно печенье. Хрупкая радость от встречи с друзьями, теплоё кофе, сладкий хруст имбиря – всё это было каплей света в море тьмы, в котором она барахталась. Она посмотрела на Марго, которая уже рассказывала какой-то смешной случай из жизни студии, и на Лео, внимательно слушавшего, его тонкие пальцы ловко чистили крошечную кисточку. Они были здесь. С ней. Это давало силы.

Доктор Торн искал убийцу в холодных фактах и химических составах. Она же чувствовала, что ответ скрыт где-то здесь, в знакомом мире красок, пигментов, зависти и страсти, который она знала так хорошо. И с помощью друзей, с каплей бабушкиной храбрости в виде имбирного печенья, она была намерена этот мир прочесть – мазок за мазком, тень за тенью. Даже если для этого пришлось бы снова столкнуться с ледяным взглядом доктора Торна и холодом той зелёной капли, которая связывала смерть Грегора с её собственным миром самым жутким образом.

Глава 4

Стальной осколок в голосе.

Кабинет следователя в полицейском участке был полной противоположностью мастерской Арлетты. Стерильный свет люминесцентных ламп, запах дезинфекции и бумажной пыли, строгие металлические шкафы. Арлетта сидела на жёстком пластиковом стуле, её длинные светлые волосы были собраны в тугой хвост, подчеркивая бледность лица. Янтарные глаза нервно скользили по стенам, уставленным папками с делами. Рядом с ней, с невозмутимым спокойствием, восседал Лео Вандерлинде. Его тонкие пальцы были сложены на коленях, взгляд из-за очков внимательно изучал схему места преступления, висевшую на доске.

Дверь открылась, и вошел Сайлас Торн. Безупречный, как всегда. Тёмный костюм, белая рубашка, галстук узлом точной геометрии. Его ледяные глаза скользнули по Арлетте – мельком, профессионально – и задержались на Лео. На долю секунды в них промелькнуло что-то… оценивающее. Глубже обычного.

– Мисс Ван дер Вельде, мистер Вандерлинде, – кивнул он, занимая место за столом напротив них. Его голос был ровным, но в нём чувствовалась привычная сталь. – Благодарю за явку. Мистер Вандерлинде, как эксперт по художественным материалам, ваши знания могут быть полезны.

Лео ответил лёгким наклоном головы.

– Я постараюсь помочь, доктор Торн. Чем могу?

Сайлас открыл папку.

– Речь о пигменте Виридиан экстра-тон. Лаборатория подтвердила его присутствие на осколках стекла в гостиной дома Грегора Морли. Ваше предположение о его редкости оказалось верным. Мы составили предварительный список лиц и организаций, закупавших этот пигмент в городе за последний год. – Он положил перед Лео распечатку. – Ваша задача – просмотреть список и отметить тех, кто, по вашему мнению, мог приобрести его в значительном количестве или необычно часто. А также тех, чьё присутствие в списке кажется вам… сомнительным или неожиданным.

Арлетта наблюдала, как Лео берет список, его пальцы аккуратно перелистывают страницы. Он погрузился в чтение, его лицо стало сосредоточенным, профессиональным. Она чувствовала волну благодарности к нему. Его спокойная компетентность была островком стабильности в этом море ужаса и полицейской процедуры.

– Конечно, доктор Торн, – проговорил Лео, не отрываясь от списка. – Например, вот эта студия… «Ателье Верде». Они специализируются на декоративной росписи интерьеров, в основном пастельных тонов. Виридиан экстра-тон для них – слишком дорогой и насыщенный пигмент. Его покупка здесь выглядит странно. А вот мастерская Джулиана Кроу…, – Лео понизил голос, обращаясь уже скорее к Арлетте, чем к Сайласу. – Помнишь, Арлетта, он же делал эти провокационные граффити-инсталляции в старом порту? Использовал очень яркие, почти ядовитые цвета. Его присутствие в списке логично. И количество… да, большое, но для его масштабов работ объяснимое.

Он повернулся к Арлетте, его взгляд за очками был тёплым, ободряющим. Он слегка коснулся её руки, указывая на строчку в списке – жест дружеский, привычный для них обоих за годы знакомства.

– А вот это интересно, – продолжил Лео, уже снова глядя на Сайласа, но его палец всё ещё лежал на бумаге рядом с рукой Арлетты. – Галерея «Белый куб». Они покупали партию два месяца назад. Но их стиль – минимализм, монохром. Зачем им виридиан? Разве что для…

Именно в этот момент Сайлас Торн, который до сих пор наблюдал за ними с каменным лицом, внезапно прервал Лео. Его голос, всегда такой контролируемый, прозвучал резче, острее, чем требовала ситуация. Как стальной осколок, вонзившийся в тишину кабинета.

– Мистер Вандерлинде, – произнес он, и в его тоне явственно прозвучало ледяное раздражение, граничащее с чем-то другим. – Ваши «личные» комментарии для мисс Ван дер Вельде излишни. Ваша задача – дать «мне» профессиональную оценку списка. Четкую и по делу. Не отвлекаясь.

Он подчеркнул слово «личные». Арлетта вздрогнула, как от удара током. Она резко отвела руку от списка. Лео медленно поднял голову, его брови удивленно поползли вверх за толстыми стёклами очков. В кабинете повисла напряженная тишина. Даже фоновый гул участка за дверью казался приглушенным.

Сайлас осознал свою вспышку мгновенно. Он увидел недоумение в глазах Лео, испуг и краску стыда, залившую бледные щеки Арлетты. Он почувствовал, как по его собственным скулам пробежал едва заметный спазм – реакция на собственную потерю контроля. Это было… немыслимо. Непрофессионально. Глупо.

– Я… прошу прощения, – произнес он, вынужденно сглатывая. Его голос снова стал ровным, но теперь в нём чувствовалось напряжение, как у туго натянутой струны. Он избегал смотреть на Арлетту. – Просто время ограничено. Пожалуйста, продолжайте, мистер Вандерлинде. Сосредоточьтесь на списке.

Лео кивнул, медленно, изучающе. Его взгляд скользнул с лица Сайласа на смущённое лицо Арлетты и обратно. В его глазах промелькнуло понимание, далекое от профессионального интереса к пигментам.

– Конечно, доктор Торн, – ответил он нейтрально, возвращаясь к списку. – Как я уже сказал, «Ателье Верде» вызывает вопросы. Галерея «Белый куб» – тоже. А вот частное лицо… Эдриан Фосс. Коллекционер. Не художник. Но он известен тем, что скупает редкие материалы для… хобби, скажем так. Его покупка небольшой партии виридиана три месяца назад может иметь смысл, но требует проверки.

Лео продолжал, его голос был ровным, деловым. Он больше не обращался лично к Арлетте, не касался её. Но атмосфера в кабинете изменилась. Ледяная профессиональная дистанция Сайласа дала трещину, и сквозь неё пробилось что-то неловкое, напряженное, личное.

Арлетта сидела, опустив глаза. Её сердце бешено колотилось. Этот внезапный, неспровоцированный выпад Сайласа… Почему? Из-за чего? Лео был её другом, её опорой! Что такого он сделал? Прикосновение? Тон? Мысль о том, что холодный, неприступный доктор Торн мог испытать что-то вроде… ревности, показалась ей абсурдной и одновременно смутительно возможной. Она украдкой взглянула на Сайласа. Он делал пометки в блокноте, его лицо было непроницаемой маской, но уголок его рта был сжат чуть жёстче обычного, а рука, держащая ручку, – чуть белее в костяшках пальцев.

Допрос продолжался ещё минут десять. Лео дал чёткие, лаконичные комментарии, отметив несколько подозрительных позиций в списке. Сайлас задавал уточняющие вопросы, его голос снова был бесстрастен, но Арлетта чувствовала ледяное напряжение, висящее между ними. Тот взрыв, короткий и необъяснимый, изменил всё.

– Это всё на данный момент, – наконец произнес Сайлас, закрывая папку. Он также не смотрел на Арлетту. – Благодарю за содействие, мистер Вандерлинде. Мисс Ван дер Вельде, с Вами свяжутся, если потребуется дополнительная информация.

Он встал, давая понять, что встреча окончена. Лео встал первым, вежливо кивнув.

– Всегда к вашим услугам, доктор Торн. Арлетта? – Он мягко коснулся её плеча, помогая ей подняться. Она почувствовала, как Сайлас следит за этим жестом, хотя он смотрел куда-то поверх их голов.

Арлетта молча встала. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Она бросила последний быстрый взгляд на Сайласа. Его глаза встретились с её янтарными на долю секунды. В них не было ни извинения, ни объяснения. Только та же ледяная глубина, но теперь с тревожной рябью на поверхности – след от брошенного камня его собственной, неожиданной даже для него самого, вспышки.

– Спасибо, доктор Торн, – прошептала она, следуя за Лео к двери.

Они вышли в коридор. Только когда дверь кабинета закрылась за ними, Арлетта выдохнула.

– Что это было, Лео? – спросила она, голос дрожал. – Он… он на тебя набросился!

Лео шел рядом, его лицо было задумчивым.

– Это было… интересно, – произнёс он наконец, не глядя на неё. – Очень нехарактерно для такого человека, как доктор Торн. Обычно он контролирует каждую интонацию. – Он помолчал. – Знаешь, Арлетта, иногда лёд трескается не от удара извне, а от давления изнутри. Что-то внутри него… закипело. Совершенно неожиданно для него самого. – Лео повернулся к ней, и в его глазах за очками светилась мягкая, чуть грустная улыбка. – Будь осторожна, дорогая. Ледяные горы, когда начинают таять, порой вызывают непредсказуемые лавины.

Арлетта посмотрела на закрытую дверь кабинета Сайласа. В её душе смешались обида, непонимание и странное, тревожное любопытство. Что кипело там, за этой ледяной маской? И почему её присутствие, её связь с Лео, вызвали такой внезапный выброс? Лавина… Мысль была пугающей. Но в ней была и странная притягательность. После месяцев холода и смерти, даже гнев Сайласа Торна казался… живым. Опасно живым. И она, вопреки всему, хотела понять, что его вызвало.

Глава 5

Трещины во Льду и исчезнувший Реставратор.

Тёмные, гладкие, как воронье крыло, волосы Сайласа Торна были аккуратно зачёсаны назад, открывая высокий лоб и подчеркивая резкость скул. Они чуть касались воротника безупречно белой рубашки, создавая контраст с бледностью его гладко выбритого лица. Но главным оружием, как всегда, были глаза. Холодные, как сталь на морозе, серые глаза, лишенные привычного ледяного спокойствия. Сегодня в них бушевала внутренняя буря – раздражение на себя, стыд за непрофессионализм и глухое, неистовое негодование, направленное на… кого? На Вандерлинде? На саму ситуацию? На Арлетту за то, что она позволила этому тихому реставратору так близко касаться её руки? Мысль была абсурдной, но она жгла изнутри.

Он стоял у окна своего кабинета, спиной к двери, куда только что вышли Арлетта и Лео. Кулаки были сжаты за спиной, ногти впивались в ладони. Он слышал их шаги, затихающие в коридоре. Слышал её смущенный шепот: «Что это было, Лео?»

«Что это было?» – эхом отозвалось в его собственном сознании. Безумие. Чистейшее безумие. Он, Сайлас Торн, коронер, чья репутация была построена на абсолютном самоконтроле и беспристрастности, сорвался из-за пустяка. Из-за дружеского жеста, легкого касания руки. Почему это его так задело? Почему вид этого спокойного, компетентного мужчины рядом с ней, в её теплой мастерской, а потом здесь, в его кабинете, вызывал такую глупую, первобытную ярость?

Он резко развернулся, его серые глаза метнули ядовитый взгляд на стул, где сидел Лео. На пустое место. На невидимый след его присутствия. Сайлас привык к одиночеству, к стерильности морга, к молчанию мёртвых тел. Присутствие Арлетты уже само по себе было вторжением – ярким, шумным, эмоциональным. Но Вандерлинде… Он был другим. Он был «её миром». Миром искусства, тепла, дружеской поддержки. Миром, в котором Сайласу не было места. И это… это резало. Как скальпель по живой ткани. Неожиданно и глупо.

Он с силой ткнул кнопку на телефоне.

– Картер? – его голос звучал хрипло, он прочистил горло. – Список подозрительных покупателей виридиана от Вандерлинде. Начинаем проверку. Первые на очереди – «Ателье Верде» и галерея «Белый куб». Немедленно. И найдите Эдриана Фосса. Коллекционера.

Работа. Надо было уйти в работу. Зарыться в факты, в протоколы, в химические формулы. Туда, где не было места этим глупым, разъедающим чувствам.

* * *

Арлетта шла рядом с Лео по улице, обдуваемая прохладным ветерком. Солнце пробивалось сквозь облака, но оно не могло разогнать холодок, оставшийся от визита в участок и от взгляда Сайласа.

– Он… он был просто ужасен, Лео, – проговорила она, обхватив себя руками. – Этот взрыв! Как будто ты сделал что-то ужасное.

Лео шел молча, его лицо было серьезным.

– Я ничего ужасного не делал, Арлетта. Я был просто собой. И был рядом с тобой. Видимо, для доктора Торна это уже слишком. – Он взглянул на неё, его взгляд за очками был проницательным. – Ты заметила его глаза? Когда он набросился? Лёд растаял. Ненадолго, но в них был… огонь. Очень личный огонь.

Арлетта покраснела.

– Не говори глупостей. Он просто… вспылил. Из-за дела. Из-за стресса.

– Возможно, – Лео не стал спорить. – Но этот огонь был направлен на меня. Потому что я был рядом с тобой. – Он остановился, повернувшись к ней. – Будь осторожна, Арлетта. Этот человек… он как заряженное оружие. И он не понимает, что в нём срабатывает. Непредсказуемость – опасная штука.

Она вздохнула. Образ Сайласа встал перед ней – его тёмные гладкие волосы, отбрасывающие тень на резкие черты лица, холодные серые глаза, в которых на миг мелькнуло что-то дикое, неуправляемое. Исчезнувшее так же быстро, как и появившееся, оставив после себя лишь ледяную маску и смущающую неловкость. Да, это было страшно. Но и… завораживающе. Как картина, на которой внезапно проступает скрытый слой краски, меняя весь смысл изображения.

– Я буду осторожна, – пообещала она. – Но мы должны помочь найти того, кто убил Грегора. И виридиан – наша ниточка. Твоя информация бесценна, Лео.

Он кивнул.

– Я продолжу копать. У меня есть пара идей насчет «Белого куба». Позвоню тебе вечером, хорошо?

– Хорошо. И… спасибо. За всё.

Они расстались на углу. Арлетта пошла в сторону своей мастерской, пытаясь разобраться в хаосе чувств: горечь потери Грегора, страх за Лео после слов Сайласа, тревога из-за зелёной краски и… это странное, щемящее любопытство к человеку со стальными глазами, который внезапно показал, что под льдом может быть не просто камень, а вулкан.

* * *

Вечер опустился на город, когда в мастерской Арлетты зазвонил телефон. Она бросилась к нему, ожидая звонка Лео.

– Лео? – спросила она, ещё не сняв трубку.

Голос в трубке был чужим, напряжённым. Голос Марго.

– Арлетта? Ты получала что-нибудь от Лео?

– Нет, – сердце Арлетты ёкнуло. – Он обещал позвонить вечером. Что случилось?

– Он не отвечает на телефон, Арлетта! – в голосе Марго звучала паника. – Я звонила ему полчаса назад, потом ещё… Ничего! Я заезжала в его мастерскую – темно, заперто. Он же всегда на связи! Особенно сейчас, когда… Арлетта, мне страшно!

Холодный ужас сковал Арлетту. Картинки всплыли перед глазами: список подозреваемых, холодные глаза Сайласа, предупреждение Лео о непредсказуемости… И тот ядовито-зелёный след виридиана, связывающий убийство с моргом.

– Марго, успокойся. Может, у него сел телефон? Или он задержался где-то…

– Нет! – почти крикнула Марго. – Он сказал, что зайдёт ко мне после того, как проверит кое-что насчет галереи «Белый куб». Он не пришёл! И не звонит! Арлетта, что если… что если он нашёл что-то? Что если «они» узнали?

Слово «они» повисло в воздухе, тяжёлое и зловещее. Арлетта почувствовала, как земля уходит из-под ног. Лео. Спокойный, осторожный, надёжный Лео. Пропал. После того, как начал копать вокруг виридиана и галереи «Белый куб».

– Марго, – голос Арлетты дрожал, но она пыталась взять себя в руки. – Позвони в полицию. Скажи, что он пропал. Что это срочно. Связано с делом Морли. Я… я позвоню Торну.

Она бросила трубку, её пальцы дрожали, набирая номер, который ей дал Сайлас для экстренной связи. Каждый гудок отдавался в висках, как удар молотка. Наконец, резкий, холодный голос ответил:

– Торн.

– Доктор… это Арлетта Ван дер Вельде, – она едва узнала свой собственный голос. – Лео… Лео Вандерлинде пропал. Он не отвечает на звонки. Он исчез. После того как… после того как начал выяснять про виридиан и галерею «Белый куб». Марго в панике. Мы думаем…, – голос ее сорвался, – Мы думаем, с ним что-то случилось.

На другом конце провода повисла тишина. Не просто пауза, а тяжёлая, гнетущая тишина. Арлетта представляла его: стоящим где-то в полумраке, его тёмные гладкие волосы, бледное выбритое лицо, и те самые серые глаза, в которых, она знала, сейчас не было ни капли льда. Там было что-то другое. Что-то опасное.

– Где вы? – его голос прозвучал низко, сдавленно, как стальной трос, натянутый до предела.

– Я в мастерской. Марго звонила из дома.

– Не выходите. Никуда. Я еду. – Он сделал паузу, и в его голосе впервые прозвучало что-то кроме приказа – предупреждение, окрашенное неожиданной для него самого горечью. – И Арлетта… – он произнес её имя, и это прозвучало странно интимно в этой жуткой ситуации, – если это они… они знают, что он помогал «вам». Будьте готовы ко всему.

Он бросил трубку. Арлетта стояла посреди мастерской, сжимая безжизненный пластик телефона. Страх за Лео был всепоглощающим. Но в этот страх вплелось ещё одно чувство – облегчение от того, что Сайлас едет. От того, что в его голосе, лишенном привычного льда, прозвучало нечто, напоминающее заботу. Или просто профессиональную ответственность? Неважно.

Трещины во льду Сайласа Торна обнажили нечто пугающее – и в нём, и в ситуации. Исчезновение Лео было не просто новой трагедией. Это было предупреждением. Зелёный след виридиана вёл не только к убийце Грегора. Он вёл в самую густую тьму, и Арлетта, со всей своей любовью к свету, оказалась в самом её центре. И теперь единственным щитом между ней и этой тьмой был человек с холодными серыми глазами, в котором бушевал неконтролируемый огонь. Огонь, который мог как спасти, так и испепелить всё на своём пути.

***

Сайлас приехал почти мгновенно после звонка Арлетты. Его появление было не просто профессиональным – в его движениях читалась нехарактерная стремительность, а в серых глазах вместо привычного льда горел холодный, опасный огонь тревоги и ярости (за Лео, за ситуацию, за то, что Арлетта в опасности).

Он мгновенно оценил обстановку, отдал краткие, резкие приказы по телефону (усилить охрану мастерской, начать прочесывать район галереи «Белый куб» и возможные пути отхода от неё, проверить связи Вентворта – главы галереи). Его фокус был как лезвие скальпеля.

Сайлас не уехал и после этого. Он остался в мастерской, понимая, что это потенциальная цель, а Арлетта в одиночестве – слишком уязвима. Марго, после звонка в полицию, примчалась к Арлетте, но Сайлас вежливо, но твёрдо попросил её уйти, сославшись на безопасность и необходимость не привлекать лишнего внимания. Марго уехала на полицейской машине, обеспокоенная и не до конца понимая присутствие коронера.

Начались томительные часы ожидания звонков, сообщений. Арлетта металась, не могла усидеть на месте, её охватывали приступы паники и слёз. Сайлас был её полной противоположностью: он сидел почти неподвижно в углу, в жёстком кресле, его тёмные волосы и безупречная рубашка казались инородным телом в творческом хаосе. Он молчал, лишь изредка отвечая на звонки односложно.

Арлетта пыталась говорить – о Лео, о Грегоре, о страхе. Сайлас отвечал сухо, фактами, пытаясь вернуть её к рациональности. Но напряжение и его собственная ярость, смешанная с чем-то еще (защитой? ответственностью?), копились.