Мистер Невыносимость 2 – Бездна в нас

Думаю, дальновидная госпожа Зоммер поняла это раньше меня. Её заботила не столько моя карьера врача, сколько судьба подруги. Пока я рядом, у Карины нет шанса на спокойную, счастливую жизнь. Однажды она уже пыталась отделиться, оставив меня на Лоурена, но всё закончилось плачевно. А теперь ей страшно. Карина боится, что, если я останусь одна, то это закончится очередной катастрофой.

Теперь я точно знала, как мне поступить дальше. Это и есть мой предел. Что-то во мне щёлкнуло, словно включился давно забытый механизм. Поднялась со дна решимость, которую я похоронила много лет назад.

Карина словно почувствовала изменившуюся атмосферу, неловко повела рукой и нечаянно порезала палец остриём кухонного ножа. Металл со звоном покатился по плитке на полу. Всё случилось за секунду. Я мигом кинулась к ней, схватила руку, открыла кран и подставила порез под холодную воду. Она тихо заскулила и закусила губу.

– Я приму предложение госпожи Зоммер и поеду в Берлин, – спокойно сказала я, не глядя на неё.

– Это ты только сейчас придумала на зло мне? Почему? – сорвалась она на крик и резко отняла руку. Её волосы на чёлке совсем промокли от пота и беспорядочно торчали в разные стороны. Карина всегда казалась мне такой сильной и уверенной девушкой, но теперь я увидела её совсем в другом свете: маленькая и надломленная, уставшая, поникшая и измученная.

Я молча достала пластырь из тумбочки, подошла и аккуратно заклеила рану. От волнения и негодования Карина часто дышала, но позволила мне заклеить порез.

– Нужно положить всему этому конец, – заявила я твёрдо и посмотрела ей в глаза. – Мы обе будем страдать, если продолжим в том духе. Наберись мужества и отпусти меня. Всё будет хорошо. Я постараюсь и перешагну через прошлое, и тебя прошу сделать то же самое.

Карина оттолкнула меня и отвернулась.

– Ты как всегда такая смелая! И как у тебя получается? Не понимаю…никогда не понимала. А теперь ты просто говоришь, что вернёшься в Берлин! Ты ведь до сих пор любишь его…я же вижу! Мне бы очень хотелось помочь тебе забыть, но я не в силах изменить твои чувства – ни тогда, ни сейчас. Всё, что мне остаётся – это наблюдать. Я наговорила тебе так много несправедливых слов и ни разу не попросила прощения. Я должна была быть рядом, поддержать, а не отворачиваться. Но я не справилась. Это не даёт мне покоя. И сейчас ты снова страдаешь в одиночку. Я уже не знаю, кто виноват больше я или Лоурен.

Я криво усмехнулась. Какая же она глупая. Но, несмотря на всё, на душе вдруг стало легче. Почему за эти пять дурацких лет мы так упрямо молчали, ходили каждая со своими мыслями и даже не попытались поговорить об этом? Я и представить себе не могла, что её гложет совесть.

Подойдя со спины, я обвила руки вокруг её талии и положила подбородок ей на плечо.

– Я больше его не люблю. И не страдаю, – тут немного приврала, но спокойствие Карины превыше всего, – тебе не в чем себя винить! Я никогда на тебя не злилась, – это была чистая правда.

– Нет, Лина, я виновата… – настаивала она. Карина развернулась ко мне и опустила глаза. В её лице отражалась горечь, которая, наверное, копилась много лет. – Я просто выместила на тебе всё то, что хранила в сердце. Знаешь, я никогда этого не говорила, но когда-то давно я тоже его любил. Узнав про вас, меня сорвало с катушек. Это смешно, потому что в тот момент, когда я прочитала о вашей интрижке в интернете, я уже давно избавилась от наивных чувств к нему. Не знаю, что на меня нашло. Может быть, ревность.

Я невольно уставилась на неё во все глаза. Её признание ошарашило и глубоко задело.

– Ты… любила его? Но почему тогда всегда отрицала это? Ведь он тоже когда-то тебя любил! – вырвалось у меня, прежде чем я успела себя остановить и тут же прикрыла рот ладонью. Раньше это была наша с Лоуреном тайна. Но теперь хранить её нет смысла. Всё равно я сболтнула лишнего.

– Это он тебе сказал? – спросила Карина с удивлением. Я утвердительно кивнула, и вдруг она рассмеялась как-то неестественно, почти истерично. – Вот же мерзавец! А он ещё более изворотлив, чем я думала! У меня никогда не было ни малейшего шанса. Он любил совсем другого человека. И в его сердце не было места ни для кого, только для той девушки. Наверное, поэтому меня так сильно ошеломила новость, что у него с тобой роман. Я до последнего не верила.

Что ещё за девушка? Кому, как не мне, знать, что в его жизни не было никого, кем бы он дорожил больше, чем Кариной. Может, он ей наврал или она что-то напутала.

– А как же тот момент, когда я вас застала? Он пригвоздил тебя к стене у нас дома. Он же тебя чуть не поцеловал!

Карина загоготала от души.

– Ну ты и фантазёрка! Он? Меня? Поцеловал? Такой близости между нами никогда не было. В тот момент я как раз просила его позаниматься с тобой. Он отказался, но я продолжала настаивать, и в итоге мы поругались. Он впервые так сильно вышел из себя. Не знаю, почему эта просьба его так задела. Но в итоге он согласился. Лоурен никогда не мог мне ни в чём отказать. Я этим пользовалась не раз. Мне больше не на что было рассчитывать, кроме его привязанности. Иногда мне было настолько больно от этого, что я вела себя как полная эгоистка.

Я вполне могла понять чувства Карины. Мне тоже знакомо отчаяние, когда невозможно пробиться сквозь его стены. Когда он рядом, но в то же время где-то далеко. Когда он оказывает тебе всевозможные любезности, но не принадлежит тебе.

И всё же этот рассказ ещё больше спутал мои и без того спутанные мысли. Получается, Лоурен всё время ломал передо мной комедию, разыгрывал из себя влюблённого в Карину, использовал мои заблуждения… но на самом деле был влюблён в другую девушку? Да это же абсурд какой-то! Или он нас обеих обвёл вокруг пальца. Такое тоже не исключено. Но зачем ему было прикрываться передо мной любовью к моей сестре?

Если всё, что сказала Карина, действительно правда, существует лишь один вариант ответа – чтобы держать дистанцию. Таким образом он мешал мне развивать к нему романтические чувства. У меня уже возникала такая догадка в самом начале, но потом, когда мы начали встречаться, это всё потеряло значение, и я об этом забыла.

– Если честно, Лоурен редко рассказывал о личном. Я почти ничего не знаю о его семье, друзьях, да и жизни вообще. Это меня в нём тоже раздражало. Мы так тесно дружили, а он мне совсем не доверял.

Да уж. Его излюбленная скрытность и мне изрядно потрепала нервы. По сути, я тоже ничего о нём не знала. Может, оно и к лучшему. Не хочу искать ему оправдания после того, как он со мной поступил. Но семейство у Лоурена действительно ужасное. Неудивительно, что он держал Карину от них подальше.

– Ты сказала, что у Лоурена был любимый человек. Кто она?

Мне хотелось знать. Хотелось верить, что это недоразумение. Только вряд ли Карина могла надумать подобное. Осознание, что он скрывал от меня такую важную вещь, даже сейчас причиняло боль. Лоурен был мастером иллюзий. Даже теперь я не в состоянии распознать, где правда, а где ложь, что вообще в наших отношениях было настоящим. В этом весь Лоурен. Он как красивый мираж, который вечно ускользает у тебя из-под носа и расплывается на горизонте, стоит лишь протянуть руку.

– Я не была с ней знакома. Знаю только, что её звали Амелия. Он много говорил о ней. Потом у них, наверное, что-то не заладилось, Лоурен вёл себя ужасно, а после смерти наших родителей его вообще как подменили. Ты не помнишь, но были времена, когда Лоурен со всеми был мягким, добрым, отзывчивым и весёлым. Немного саркастичным и прямолинейным, но искренним и открытым.

Ага, как же! Он просто не выставлял напоказ вредного, ворчливого зануду, прочно поселившегося в нём с рождения. Но это правда… он мог быть добрым, мягким и весёлым. Очень! И эта его особенность в итоге заставила меня в него влюбиться. Даже маленький кусочек доброты Лоурена ощущался так, словно я редкая обладательница сокровища. От такой власти быстро теряешь голову, ведь он не разбрасывается своим расположением направо и налево.

– И куда она делась, эта Амелия? – фраза прозвучала немного небрежно.

Карина пожала плечами:

– Наверное, расстались. Я не знаю подробностей. Но он был очень влюблён. До неё и после неё он не произносил даже имён своих женщин, а у него их было немало. Папа с мамой знали об Амелии больше меня. В то время моя голова была забита учёбой, и его любовные дела мало меня занимали. И тут вдруг, как гром среди ясного неба, Лоурен замкнулся в себе и начал съёживаться от любого личного вопроса. Страшно было даже поднимать эту тему. В него будто злой дух вселился. Он стал мрачным, неуравновешенным, с жуткими перепадами настроения и, в довершение всего, ушёл в затяжной запой. Часто он заваливался к нам домой ночью или под утро, в стельку пьяный. Мама с папой никогда его не прогоняли. Они смотрели на него с сочувствием, пытались помочь и приободрить, но лучше ему не становилось. Лоурен был не просто разбит. Он был уничтожен. Честно говоря, я начала его бояться, но не всегда удавалось избежать столкновений. Он пытался быть дружелюбным, как раньше. Наверное, чувствовал мой страх. Зачем-то совал мне пачки денег и говорил, чтобы я купила себе что-нибудь, чего хочется. А потом ни с того ни с сего хватался за голову, начинал рыдать и просить прощения.

На этом месте я вдруг вспомнила слёзы Лоурена, когда он плакал на дороге после помолвки Карины и Петера, а я его обнимала и утешала. Что если причина его слёз была вовсе не в Карине? Что, если за этим скрывалось нечто большее? Проклятье, Лоурен! Я действительно ничего… ничего о тебе не знаю! Какая же ты скрытная сволочь! Почему такие подробности всплывают спустя пять лет, когда ты далеко, как звезда на небе, и до тебя уже не дотянуться? Это не честно!

Между тем Карина продолжала свой рассказ. Её голос становился всё мрачнее:

– А потом, в довершение всего, буквально через пару месяцев погибли наши родители. Думаю, это окончательно его добило, хотя при мне он этого не показывал. Я сама была на грани сорваться в пропасть. Если бы не ты и надежда, что ты выживешь… Кто знает, что бы со мной стало. В голове крутилась масса ужасных мыслей. Я не хотела жить.

Лоурен по-своему переживал случившееся. Он окончательно «мутировал» в строгого, сдержанного сухаря. Только когда мы оставались вдвоём, он понемногу оттаивал и становился прежним. Но даже тогда он ни разу не поделился со мной своими чувствами.

Карина не понимала. Лоурен хотел выглядеть доблестным спасителем. Принц на белом коне лучше, чем конь в пальто. Карина всегда любила надёжных рыцарей с чистым сердцем. Вот только в Лоурене она ошиблась. В этом рыцаре не было ни доблести, ни сердца.

Я придвинулась к сестре и взяла её за руку. Ей пришлось столько вынести и выстрадать! Никогда не представляла себя на её месте – а зря.

– Если тяжело, не продолжай, – предложила я тихо.

Карина будто забыла, где находится, и погрузилась в прошлое. Оно целиком захватило её.

– Нет. Нужно наконец высказаться до конца. Я и так слишком долго молчала.

Я кивнула и больше её не останавливала. Мы обе заслуживаем освободиться от прошлого. Мой путь к этому только начинается, а Карина, может быть, уже сейчас отпустит своё чувство вины. И я знала, что скажу ей потом.

– Лоурен полностью организовал похороны наших родителей. Бабушка с дедушкой – со стороны отца – и тётя просто отвернулись от нас, когда узнали про папины долги. Когда я чуть ли не на коленях умоляла их о помощи, они перестали отвечать на звонки. Представляешь? – Карина горько усмехнулась и покачала головой. – А про маминых родителей даже вспоминать не хочется. Её родня – настоящие религиозные фанатики. Когда она вышла замуж за папу, то порвала с ними все связи. Вот почему мы с тобой их ни разу не видели. Они даже не пришли на мамины похороны. Сказали, что она им больше не дочь. – Я опустила взгляд. Карина никогда не рассказывала про наших родственников, как будто их не существовало. А я не спрашивала, не хотела бередить её раны. Как-то раз, когда меня уже выписали из больницы, я подслушала разговор Лоурена и сестры. Она сильно плакала, описывая в деталях равнодушие бабушки, дедушки и тёти. Я возненавидела их всем сердцем, хотя и раньше не испытывала к ним привязанности. Бабушку и дедушку я почти не помню, да и тётю тоже. Папа редко с ними общался. На это была причина… – Я до сих пор не понимаю, как так можно. Это не укладывается у меня в голове. Ладно, папа тоже был не святой. Он со всеми перессорился из-за своей гордыни, выставлял напоказ нашу роскошную жизнь, вечно хвастался и задирал нос. Но мы-то здесь при чём? Мы не виноваты, что он себя так вёл. А они просто бросили нас! Бросили в самый уязвимый момент! Хладнокровно! Кто они после этого?!

Карина всхлипнула. Я не выдержала – обняла её. Мне тоже было больно. Нам и правда досталось. Но мы это пережили. Это просто воспоминания. Болезненные, да, но всего лишь воспоминания.

Когда Карина немного успокоилась, она продолжила:

– Первые месяцы были как кошмар наяву. Я обзванивала кредиторов, искала жильё и работу. Лоурен тоже вкалывал без выходных и проходных. Потом приезжал ко мне, помогал с делами, которые я не могла решить сама. Он был везде, но пить, к сожалению, не бросил. От него всё время разило алкоголем, а потом он ещё стал пахнуть женскими духами. Всегда разными. Беспорядочные связи стали для него нормой. Я пыталась поговорить с ним, но он и слушать не хотел.

Как только дела с похоронами и долгами отца более-менее улеглись, тебе вдруг стало резко хуже. Врачи сказали, что больше ничего не могут сделать. Я начала искать другие клиники, отправляла туда выписки, заключения и твои анализы. В одной больнице во время консультации мне дали крошечную надежду. В Америке был хирург, который проводил экспериментальные операции на лёгких. Сказали, он, возможно, согласился бы тебя прооперировать. Единственный, к кому я могла обратиться за помощью, – это Лоурен. И, конечно, он мне помог. Он пришёл в больницу, поговорил с твоими врачами, а потом улетел в Америку и вернулся с тем самым хирургом. Для меня это было настоящим чудом. Он оплатил операцию – огромную сумму – и не потребовал ничего взамен. Он сделал это для нас, хотя, по сути, мы ему никто. Ты пошла на поправку. А потом Лоурен неожиданно бросил пить, и вдруг предложил оформить над тобой опекунство. Конечно, я отказалась. Я уже почти встала на ноги и продолжала бороться за наше новое будущее. К тому моменту я поняла, что мои чувства к Лоурену не просто благодарность и привязанность. Хотя кто бы на моём месте не влюбился в своего героя, который снова и снова приходил на помощь? Он всегда был рядом, стоило мне только написать или позвонить. Он заботился о нас, как отец. Мчался по первому зову. Даже когда я говорила, что справлюсь сама, он всё равно был рядом. Следил за мной. За тобой тоже. Он изменился. Раньше Лоурен больше улыбался, шутил, был весёлым и живым. А потом, постепенно превратился в сдержанного, холодного мужчину. И всё равно, рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. Даже когда он был далеко, я знала, что он никогда нас не оставит. Я так и не решилась рассказать ему о своих чувствах. Боялась разрушить то, что между нами было. Возможно, он сам всё понимал. Иногда мне казалось, что он нарочно пресекал каждую мою попытку признаться.

Как же мне знакомо это поведение! Лоурен и со мной поступал так же. Когда чувствовал, что я начинаю к нему привязываться, тут же отдалялся. Но, похоже, и отпустить не мог. Вот в чём разница. Меня он дьявольски ревновал, а Карину – никогда. Почему я не замечала этого раньше?! Их отношения казались мне чересчур близкими, как у влюблённых, которые никак не могут признаться друг другу. Но это было совсем не так! Если бы я была внимательнее и не зацикливалась на собственной ревности, которую, кстати, тоже не замечала, то не пропустила эти знаки.

– А дальше? – спросила я тихо. Карина сделала паузу, чтобы набрать воздуха в лёгкие.

– Дальше?.. Дальше ничего. Ты ведь знаешь. Когда появился Петер, Лоурен стал реже со мной общаться. Он продолжал заботиться о нас, но это было уже не то, что раньше. И в какой-то момент я поняла: та любовь, которую я себе выдумала – её нет. Хотя он мне безумно нравился. Но когда понимаешь, что никогда не получишь того, чего хочешь, приходит смирение. Я им восхищалась, но когда в моей жизни появился Петер, я вдруг поняла, что любовь – это не восхищение и не преклонение. Не то благоговение, которое я испытывала к Лоурену. Несомненно, он потакал всем моим капризам, как потакают детям, и я знаю, что была ему дорога. Мы прошли рука об руку кошмарные времена. Это нас очень сплотило Но это не та любовь, которой хотелось бы мне. А вот с Петером всё вышло по-другому – легко и естественно. Взаимная симпатия переросла в притяжение, а потом в нечто большее. С ним у меня никогда не было чувства тяжести на сердце. С ним хорошо и спокойно. Я могу всецело на него положиться. И это так здорово, что я его встретила! До сих пор не верю своему счастью.

Когда я выходила замуж, то сказала Лоурену, что желаю ему снова встретить человека, который заполнит пустоту в его душе. И тогда он ответил, что всё возможно. Я удивилась. Обычно он отметал любые разговоры о чувствах и женщинах. Не могла даже предположить, что он запал на тебя. Но то, что он с тобой сделал…не могу простить… это ужасно. И ненавидеть его не получается. Я всё ещё чувствую, что в долгу перед ним. Он спас тебе жизнь. Зато ненавижу себя, потому что оставила тебя одну в столь сложное время. Я должна была забрать тебя с собой, должна была унять свою гордыню, должна была вырвать тебя из его лап!

Я положила ладонь на руку сестры.

– Перестань. Тебе не нужно его ненавидеть, а себя тем более. Ты всё равно ничего не смогла бы изменить. Я тогда уже приняла твёрдое решение и не позволила бы тебе вмешаться. Со мной были Аннета и Натан. Да, Лоурен поступил плохо. Но ни я, ни кто бы то ни было не вправе винить тебя за привязанность к Лоурену. Он был с тобой рядом, когда все отвернулись. Я даже сейчас благодарна ему за это. Ничто не сотрёт то, что он сделал для нас, когда не стало мамы с папой. Ты растила меня в одиночку. Это подвиг! И я безумно рада, что Петер сумел сделать тебя счастливой. Ты заслуживаешь счастья, как никто другой. Давай с этого момента просто попытаемся оставить всё, что связывало нас с Лоуреном, позади. Он больше не часть нашей жизни, даже если есть вещи, что тянут нас назад. Спасибо, что поделилась со мной своими чувствами и воспоминаниями. Я узнала много нового, – так я говорила, но сама не верила в это. Лоурен был где-то далеко и даже так умудрялся отравлять наше настоящее. Он словно яд, пропитавший нас насквозь. Невидимый. Неистребимый.

Я вздохнула тяжело. На мои плечи будто сел великан.

– Прости, я устала. Пойду к себе и посплю немного. Разбуди, когда придёт Петер, я поужинаю с вами.

Я поднялась со стула и поплелась к двери.

– Лина, – окликнула меня сестра, – скажи, чем я могу облегчить твои терзания, я всё сделаю!

– Со мной всё отлично! Я же сказала. Просто будь счастлива, сестра. Это для меня самая большая награда!

Карина всхлипнула, и у неё из глаз снова потекли горячие слёзы.

– Спасибо, что выслушала меня! Спасибо за твоё понимание! Я очень тебя люблю!

– Я тоже тебя очень люблю! Это мне нужно говорить спасибо! Благодаря тебе у меня было очень счастливое детство даже без родителей. Нет никого на свете, кто был бы мне дороже тебя!

Коротко кивнув и улыбнувшись уголком губ, я оставила Карину одну и закрылась в своей комнате. Вина? За то, что так долго не говорила с Кариной по душам? За то, что заставила нас обеих мучиться в одиночестве? Или это была злость на себя – за наивность и за слепую веру? Мне было больно. И я не могла точно понять, что причиняло эту боль. Но какое теперь это имеет значение…

Луорен оболгал меня с ног до головы, и что? Он не рассказал, что когда-то любил другую. После всего, что он наговорил мне тогда, – это вообще пустяк. Тем более спустя столько лет. Мы всё равно больше никогда не увидимся.

Если буду скрывать свою ранимость, никто не сможет подойти слишком близко.Никто не сможет снова меня сломать. Но найду ли я тогда счастье? То, что не поддаётся контролю невозможно подчинить. А смириться с неизбежностью страшно…Моё любопытство и моя наивность однажды меня уже погубили. Но я выбралась из этого топкого болота. Я уже не подросток, но всё равно не могу одолеть эту маленькую, пугливую девочку внутри себя. Её присутствие делает меня уязвимой. Погрузившись в размышления, я незаметно уснула. Во сне на мою грудь легла непереносимая тяжесть. В ярком свете я увидела себя маленькую, лежащую без сознания на больничной кровати. Я была подключена к системам жизнеобеспечения. Они гудели, шипели, издавали глухие пикающие звуки. Моё лицо, шея и руки были покрыты синяками. На лбу обширная гематома. Один глаз заплыл полностью.

Я почувствовала панику, и мне захотелось убежать, но не вышло. Меня приковало к месту. В помещение вошёл врач. Его сопровождал мужчина.

– Прошу вас, только недолго. Её состояние нестабильно. Ей нужен покой, – сказал он.

– Хорошо. Я понял. Спасибо, – отозвался посетитель. Врач вышел, а высокий элегантный брюнет подошёл ближе и сел на стул возле моей кровати. Моё сердце замерло. Он устремил свой пронзительный зелёный взгляд на моё истерзанное после аварии хрупкое детское тело.

Молодой Лоурен…он был прекрасен, как принц. Боже, где-то глубоко в памяти всё ещё хранились черты его прекрасного лица: ровные скулы, чёткая линия подбородка, строгие губы. Но не было между бровей тех морщинок, которые я со временем научилась различать. Они становились глубже, когда он злился. Его хмурость подавляла собеседника. Он часто наводил страх, когда терял терпение. Но этот Лоурен был другим. Он ещё не научился прятать чувства за стеной сарказма и холодного презрения. В его глазах читалась усталость и тоска.

Наверное, это всё рассказ Карины всколыхнул моё подсознание. Я увидела его её глазами.

Он долго сидел молча, а потом произнёс:

– Ну что, надоеда. Хочешь жить, да? Так отчаянно цепляешься за неё, хотя почти всё потеряла. Врач сказал, что ты уже должна была умереть, но ты не хочешь и продолжаешь сражаться. Ты хоть представляешь, как будет трудно, если останешься тут, в этом мире? Уйти к родителям намного легче.

Аппарат ИВЛ размеренно шипел, а я всё так же лежала перед ним, не в силах ответить. Он был прав. Так было бы легче. Но я не хотела умирать. Я не знала почему, но что-то внутри велело мне продолжать жить и сражаться.

Лорун наклонился и осторожно убрал тонкую прядку волос с моего лба и усмехнулся.

– Странно. Ты такая маленькая, но я никак не могу избавиться от мысли, что мы с тобой похожи. Я тоже как дурак держусь за эту паршивую жизнь и у меня не хватает смелости покончить с ней. Твои папа с мамой всегда утверждали, что я сильный, но на самом деле я ничтожество и трус. У меня ничего нет, только Карина. Впрочем, как и у тебя. Ты очень нужна ей. Поэтому не прекращай борьбу! Пожалуйста, продержись ещё немного! Скоро я привезу человека, который тебе поможет, и ты выздоровеешь. Возвращайся к нам. Жизнь трудная, но пока у нас обоих есть цель, а у нас она есть, мы справимся.

Лоурен бережно взял мою маленькую, хрупкую ручку в свою большую ладонь и сжал её.

В этот момент невидимая сила вышвырнула меня из сна и я, задыхаясь, подскочила на кровати. Схватившись за горло, я пыталась отдышаться. Мой пульс зашкаливал. Слишком много стресса и усталости накопилось за последнее время. Это всё выплёскивалось в снах.

А вдруг это был не сон, а воспоминание? Я простонала и поползла в ванну умываться. Иногда мне снились кошмары из прошлого, но этот я увидела впервые. Он был слишком реальный и слишком тревожный! Как же мне это надоело!

Когда я вышла из ванной, в дверь постучал Петер и позвал к ужину. За столом я отвлеклась, смятение постепенно улеглось. Но странный осадок остался. Позже, когда я лежала в кровати, мне было страшно снова закрыть глаза. Я молилась про себя, чтобы образ Лоурена наконец исчез из моей головы и больше никогда не возвращался.