Малыш по расчету. Не дам вам уйти

– Не выворачивай. Лучше скажи, как у вас там дела? Айсель снова капризничает? А малыш как, который в животе? – усмехаюсь собственным словам.

– Да вроде бы нормально. Жизнь продолжается, время летит… – Сестра вздыхает. – Милен, нам бы поговорить. Я бы прямо сейчас приехала к тебе, но… Не знаю даже. А твой малыш там как? Не пинается ещё?

– Успеем поговорить. Малыш, нет, не пинается. Рано нам ещё.

Сажусь на подоконник и прижимаюсь спиной к прохладному стеклу. Запрокидываю голову назад. Глаза слипаются. Я действительно устала, хочется спать.

– Обещаю, что приеду при первой же возможности.

– А если ты снова решишь покинуть страну? Мне иногда так страшно становится. Я же без тебя не смогу. Вот несколько дней прошло. Мы с тобой за эти дни ни разу не поговорили. Потому что ты не выходила со мной на связь. Знаешь, сестрёнка, это так обидно. Я скучала вообще-то, в отличие от тебя.

Голос сестры начинает подрагивать. Она говорит еле слышно, сдавленно и обиженно. И я снова сглатываю, понимая, что действительно поступила не очень красиво, скрываясь от всех родных. Какой-то детский поступок, не отрицаю. Но мне хотелось остаться одной, ни с кем не иметь связей. Было необходимо проанализировать хаос, который происходит в моей жизни до сих пор, без чьего-либо участия.

Получилось ли у меня разобраться в своих чувствах? Нет, ни черта. Я с каждым прожитым днём запутываюсь ещё сильнее, не понимая, чего хочу.

– Не обижайся, родная. Ты лучше всех должна меня понять. Иногда человеку необходимо остаться со своими мыслями наедине.

– Это не помогает, Милен. По собственному опыту знаю. Наоборот, нужно с кем-то делиться, опустошать душу. Поверь, только так легче становится. Ты всегда была моей силой и опорой. Как и сейчас. Я хочу поддержать тебя в твои трудные времена, но ты, блин, от меня прячешься, скрываешься.

Голос Алины уже хрипит. И я понимаю, что она на грани. Ещё пару слов, и сестра расплачется.

– У нас съёмки завтра. Если хочешь, приезжай завтра с Айсель. Кстати, сниматься я буду с Эмином.

– С Эмином? Да ладно! А он тут каким судьбами? Мы же говорим об одном и том же человеке, верно?

– Ну конечно, Алин, – смеюсь я. – В Америке как-то случайно встретились. Он за те дни, что я там была, постоянно был рядом.

– Случайно, – повторяет зачем-то сестра. – Хорошо, я обязательно приеду. С Айсель, естественно. Ладно, родная, до завтра тогда. Раз ты ко мне не хочешь, я сама примчусь. Спокойной ночи тебе и сладких снов.

– И тебе.

Разговор с сестрой действительно немного расслабляет. И отвлекает. Я пью чай, минут двадцать ещё сижу в кухне. Жду доставку еды. Да, поздно, но что поделать. Слава богу, курьер приходит очень даже быстро. Поблагодарив парня, я возвращаюсь обратно на кухню, сажусь за стол.

Телефон начинает вибрировать. Увидев на экране незнакомый номер, я решаю не отвечать. Мало ли, кому в голову взбрело позвонить мне в такое время.

Уснуть, несмотря на усталость, никак не удается. Ещё около часа провожу перед телевизором. Ничего интересного.

– Ты ещё кто такой? – спрашиваю, всматриваясь в экран мобильного. Снова тот же номер… И снова игнор с моей стороны.

Лениво встаю с дивана и иду к окну. Дождь по прежнему льет. Несколько месяцев назад я бы выбежала на улицу и прогулялась. Сняла бы несколько видеороликов, промокла насквозь, но не пожалела бы нисколько. Обожаю дождь.

Обычно, но не сейчас. Сегодня, в этот миг, мне хочется лишь спокойствия. Чтобы никто ко мне, в мою душу не лез, не задавал лишних вопросов.

Входящее сообщение приходит в тот момент, когда я хочу зайти в социальные сети и посмотреть там последние новости.

Хмыкнув, я открываю смс-ку:

«Возьми трубку, Мили. Пожалуйста».

Мили… Так называет меня только один человек.

Глава 4

– Черт!

Машинально облизываю пересохшие губы.

Я буквально несколько часов назад хотела выйти из машины Эмина и пойти навстречу Диме. Но, судя по тому, как он прыгнул в такси и исчез из поля моего зрения, он не хотел, чтобы я подходила к нему. Возможно, на это есть причина.

Однако мне необходимо с ним поговорить. Хочу встретиться с ним лицом к лицу, хочу заглянуть в его темные глаза и задать пару вопросов.

Спустя всего минуту он звонит снова. Втянув в лёгкие побольше воздуха, я медленно выдыхаю и только потом принимаю звонок.

– Алло.

Ложусь в кровать поверх покрывала и пялюсь в потолок, слушая его дыхание. Беркутов молчит минуты две. Я – точно так же. Я кожей чувствую его отсутствующий взгляд в никуда. Скорее всего лежит, как и я. Думает, как бы начать разговор.

– Извини, если побеспокоил, – его хриплый голос пробивает до костей. Кожа покрывается мурашками, а ком в горле не перестает увеличиваться и душить меня.

– Не ожидала, – честно признаюсь, при этом не скрывая усмешки. – Ты же сказал, что не посмеешь приблизиться ко мне…

– А я разве приближался? – Дима выдыхает в трубку. – Всего лишь позвонил.

Повисает напряжённая пауза, которая начинает действовать на оголённые нервы. Прикрыв глаза, я мысленно рисую образ Беркутова. Его улыбку, темные волосы и глаза. Кажется, я даже улавливаю шутливые нотки в его голосе. Не знаю почему, но сразу же вспоминается тот день… В его квартире, буквально несколько месяцев назад… Как он приковал меня наручниками к кровати и что вытворял со мной и моим телом… Вспоминаю, как Дима смотрел на меня в тот момент… Как доставлял мне удовольствие и получал его сам.

Качнув головой, я пытаюсь отогнать лишние мысли. Они сейчас совсем неуместны, тем более после того, что произошло между нами после. Мне должно быть стыдно… Я, кажется, перестала уважать себя. После тех унижений со стороны Беркутова… Я вообще думать о нем не должна!

Но… Сердцу не прикажешь, верно?

– Можешь приехать ко мне? – спрашиваю, резко распахивая глаза.

В спальне становится слишком душно. Я жду ответа от Беркутова, но он не спешит комментировать мой вопрос. Снова повисает абсолютная тишина.

– Не могу, – доносится спустя минуту. – Это не безопасно, Милена.

– Зачем тогда позвонил?

– Хотел услышать твой голос.

– Ты его услышал сегодня в агентстве.

– Мне этого мало. Было необходимо поговорить… Хотя бы перекинуться парой фраз.

– А мне необходимо тебя увидеть, – упрямо заявляю я, сама не понимая, почему так поступаю.

– Милен…

– Я хочу тебя увидеть, – перебиваю, повторяя с нажимом. – Мне это необходимо. Хочу поговорить, Дима.

С той стороны трубки доносится глубокий выдох. Беркутов молчит, о чем-то размышляя.

Потерев указательным пальцем переносицу, чувствую, как начинает болеть голова. Несколько дней уже, как я не могу нормально выспаться, из-за чего и страдаю головными болями. Черт знает, как я завтра справлюсь со съемками. Как буду позировать перед камерами. Если Дима приедет… А он обязательно приедет! То этой ночью я заснуть не смогу однозначно.

– Милен, опасно мне сейчас дергаться, – разочаровывает меня ответом Дима. – Я не могу рисковать.

Теперь молчу я. Да, понимаю. Но ребенок внутри меня упрямится. Хочет, чтобы Беркутов услышал мои слова, прислушался к ним и примчался сюда. Зачем мне это нужно – я сама не знаю. О чем буду с ним разговаривать?

Но хотя бы увидеться с ним… Просто посмотреть ему в глаза. Понять, что Дима чувствует. Что творится внутри него.

– Почему я была так уверена, что ты приедешь, без понятия. Думала, не откажешь. Ладно, не принципиально. Не буду же я тебя заставлять. Хотел услышать мой голос – услышал. Спокойной ночи, Дима.

Он не отвечает. Просто молчит, дышит в трубку. Выдохнув, я поворачиваюсь на бок, чувствуя какое-то облегчение. Вот я даже не сомневаюсь, что он найдет выход и приедет ко мне. Сделает это так, что никто не догадается. Он уже поступал так, когда приехал в агентство, чтобы поговорить с моим отцом и дядей Эмилем.

– Спокойной ночи, Мили, – отвечает он.

В трубке раздаются короткие гудки. В груди простреливают обида и горечь. Зажмурившись, я чувствую, как учащается пульс.

Становится дурно. Он отключился, отказался…

Но вибрирующий в моей руке телефон заставляет распахнуть глаза. Сообщение от Димы:

«Еду. Жди».

Коротко и ясно. Значит, интуиция меня не подвела, хоть я на мгновение и поддалась эмоциям. Что-то я слишком ранимой стала в последнее время. Мало того, что обижаюсь на все подряд как маленький ребенок, так ещё и слезы сдержать не могу.

Отбросив телефон в сторону, я закрываю глаза и сама не понимаю, как засыпаю. Просыпаюсь, услышав стук в дверь. На часах три утра. Прошло почти два часа после нашего разговора, и Дима все-таки пришел.

Сердце начинает биться быстро-быстро. Встаю с кровати и босыми ногами иду в коридор, смотрю в глазок. Это действительно он. Другого варианта и быть не может.

Распахнув дверь, приглашаю его зайти. Не медля закрываю за ним. Беркутов оборачивается ко мне. Стянув с головы капюшон, всматривается в мое лицо. А потом скользит по телу.

На мне всего лишь сорочка до середины бедра и… Я без белья. Черт! Даже не задумалась… стоило бы одеться нормально.

– Надеюсь, не создам тебе проблем, – тихо проговариваю я, лишь бы прервать тишину.

Беркутов смотрит мне в глаза. В упор. Не моргает и, мне кажется, что даже перестал дышать.

– А я надеюсь, что смогу сдержать эмоции под контролем, Мили, – хрипит он, резко цепляясь за мою руку и притягивая меня к себе. Крепко обнимает, утыкаясь носом в мою шею.

И дышит… Дышит… Дышит…

Глава 5

Втянув носом побольше воздуха, я отстраняюсь, освобождаясь от хватки Беркутова. Он, взяв себя в руки, снимает кожанку и капюшон.

Забираю его куртку, вешаю на вешалку и машу рукой в сторону гостиной.

Дима садится на диван. Пробежав глазами по квартире, останавливает взгляд на моем лице. Я располагаюсь напротив и точно так же пялюсь на него, в очередной раз убеждаясь, что он изменился. Выглядит настолько устало, что жаль его становится. Я даже испытываю чувство вины, что настояла на его приезде… Не нужно было!

– Надолго я не останусь, Милена. Нужно возвращаться к себе. Могут засечь.

– Тогда скажи мне, что происходит. Я была категорически против слышать что-либо от родителей, но сейчас чувствую некую тяжесть. Если ты не расскажешь мне все как есть, то я просто сойду с ума, Дима. Имей в виду.

Он кивает, опуская взгляд на мой живот.

– Как малыш? – несмело усмехается Беркутов. Голос не такой уверенный, как раньше. И вообще, говорит на низких тонах.

– Нормально, – легкомысленно пожимаю плечами. – Растет потихоньку.

И снова короткий кивок.

– Ничего не случилось после того дня? То есть… Я п**дец как испугался, что… Что вдруг… Черт! – Дима трёт лицо рукой. – Боялся, что очередной удар ты не выдержишь. Переживал, Милена. Места себе не находил, пока Эмиль не сказал, что ты в порядке. И что с тобой Эмин.

Значит, за моей спиной и Эмин передавал информацию? Моим родным. Чтобы они не волновались. И именно по этой причине они особо не стремились выходить со мной на связь. Потому что знали, что со мной всё в порядке. Предатель, чтоб его! С Бестужевым я завтра разберусь.

– Нет, ничего ужасного не произошло. Было больно… Вот тут, – тыча пальцем в область груди, я усмехаюсь, не прерывая зрительного контакта с Димой. – Да и сейчас больно, но я переживу. Мне не привыкать.

Даже умудряюсь издать короткий смешок, после которого Беркутов поджимает губы. Шумно вздыхает и сразу же опускает взгляд.

– Прости, Мили. За свои двадцать восемь я никогда не думал, что когда-то буду проклинать себя за тупизм. Ну дебил, иначе не назовешь. Прости.

Я слышу какое-то пикание. Словно звук старомодного телефона. И я не ошибаюсь, потому что в следующий момент Беркутов вытаскивает из кармана темных джинсов кнопочный мобильный и внимательно смотрит на экран. Но не отвечает, кладет телефон на диван рядом с собой, не обращает внимания на его вибрацию.

– У меня не так много времени, Милена. Нужно бежать, но для начала… – Вновь шумно вздыхает, сцепляя пальцы в замок. – Не вини отца. Он бы пошел на все, чтобы эта тема тебя никак не коснулась. Но, к сожалению, у них в планах было ударить именно по больному. А самое больное – это ты. Ты живёшь одна и о том, что мы с тобой не в ладах, знали все. Захаров и сейчас боится за тебя, старается скорее закончить с этим дерьмом. Мы не хотели твоего возвращения. Там ты была под присмотром не только Эмина, но и других людей своего отца.

– Я не собиралась торчать в чужой стране. Все мои родные тут. Да и вы могли бы мне все по-человечески рассказать, но ничего подобного не сделали, Дима. Почему?

– Никто не знал об их планах, Милена. Я стал свидетелем телефонного разговора того секретаря. И сразу же сообщил об этом твоему отцу. Ты не должна была приезжать в тот вечер в компанию. Ни в коем случае. Откуда вообще тебе это в голову пришло?

Беркутов вопросительно выгибает бровь, всматриваясь в мое лицо.

– А потому что я тоже стала свидетелем телефонного разговора, Дима. Твоего. В нем ты сказал своему собеседнику, что готов достать нужные документы из офиса моего отца и передать их.

Дима хмурится, неверяще пялясь на меня. И снова превращает свои полные губы в тонкую линию. Не могу не заметить его пальцы, сжимающиеся в кулак. Он злится. И явно не на меня.

– Значит, опять облажался? Я видел, как ты ушла. Но не думал, не догадывался, что ты все услышала. Милен, я ничего плохого не делал. Никогда не пошел бы против твоей родни. Ты действительно засомневалась во мне?

– Как и ты во мне, Дим. Что удивительного? Разве после того, как ты со мной поступил, я могла тебе полностью доверять? Ну что за бред?

– Верно, – усмехается он уголками губ. – Нет мне доверия. Нет прощения.

– Но в отличие от тебя я всё-таки решила обсудить с тобой эту тему. В голове не укладывалось, что ты снова мог так меня предать. Точнее, в голове-то как раз все укладывалось… Я ведь слышала, как ты пообещал своему отцу, что у тебя скоро появится свой бизнес. И вот. Теперь выпал такой классный шанс. Нужно всего лишь предать моего отца и дядю Эмиля, украв из компании пару папок. И бац. Будет тебе богатая жизнь. Но… Я просто не могла поверить… Внутри было что-то, что заставляло думать о тебе хорошо, не сомневаться в тебе.

– Но после слов той дуры ты ещё как начала сомневаться, – продолжает он вместо меня. Широко улыбаясь, Дима смотрит на меня исподлобья. Но выражение его лица резко меняется: он снова становится хмурым и задумчивым. – Я тогда сказал ей, что иду за едой. Потому что она ежеминутно таращилась на свой телефон. Был уверен, что она ждёт звонка. А та дрянь попросила вина. Я пожал плечами и ушел… Пообещал принести ей алкоголь. Был неподалеку от компании, Милена. Позвонил другу, чтобы он все купил. И чтобы я не возвращался с пустыми руками. Я никуда не уезжал, лишь наблюдал по камерам за тем, что она делала в офисе. Ее телефонный разговор… Бред чистой воды. Ей сообщили, что ты пришла ко мне, вот она и устроила спектакль. Милен, после брака с тобой пусть я и вел себя, как последний кретин, но в моей жизни не было чужой бабы. Я к себе никого близко не подпускал.

– Зачем ты ей подыграл? Мог ведь послать ее, верно? Мы бы поехали домой вместе. Или же…

– Не мог бы, – перебивает меня Дима, не позволяя договорить. – Она в компании не единственная крыса. Узнай Гаврилов, что я на самом деле играю против него, не позволил бы выйти наружу. Прикончил бы прямо в дверях, Милена. Потому что на кону много чего стоит. А я не был готов рисковать. Речь шла не только о моей жизни. Я думал только о тебе и… О нашем малыше.

Меня бросает в дрожь от слов Беркутова. Я вжимаюсь в диван спиной, закрываю лицо ладонями, все ещё не веря, что он играл роль. Что та дрянь притворялась. А ведь я действительно поверила… Думала, Дима и с ней успел сблизиться.

Подняв взгляд на Беркутова, я замечаю, как он внимательно наблюдает за мной. В глазах горечь и боль. Он буквально умоляет, чтобы я его поняла.

И я понимаю.

Но это ни в коем случае не означает, что я простила его прошлые поступки. Нет. Их простить я не могу, это выше моих сил! Я на такое не готова. Дима неоднократно унизил меня перед другими женщинами, дав понять, что я для него пустое место. Да, делал все специально, чтобы причинить мне боль. Но… Все же растоптал. Сделал то, что забыть просто невозможно, ибо необходимо страдать амнезией, чтобы считать Беркутова белым и пушистым.

– Я так устала, – признаюсь, снова пряча лицо в ладонях. – Просто устала. Спокойно жить хочется и не думать, что из-за бизнеса кто-то может покушаться на нашу жизнь. Просто наслаждаться каждым божьим днём. Но… На самом деле время идёт, а жизнь никак не налаживается.

Откинувшись на спинку, я вновь заглядываю в глаза Димы. Он опускает взгляд на телефон, который вибрирует очередной раз. Процедив сквозь зубы короткое: «Сука», он забирает мобильный. Подносит указательный палец к губам, тем самым давая понять, чтобы я молчала. И я киваю.

– Да, – буквально рявкает в трубку. – Глубокая ночь вообще-то. Я ведь имею право на отдых, верно?

Не знаю, что ему говорит собеседник, но Беркутов хмурится. В области груди начинает жечь от догадки, что звонит ему та сама девица. Та самая секретарша, которая, по ее же словам, делала минет Диме.

Машинально закатываю глаза, не понимая, почему я так реагирую.

«Когда же все это закончится? Когда я смогу забыть этого человека и не думать о нем? Когда мне станет всё равно на то, с какими бабами он имеет связь?», – мысленно задаю себе эти вопросы и жмурюсь.

«А никогда, – отвечает внутренний голос. – Потому что скоро родится ваш ребенок. Общий ребенок. И он будет бегать по дому, постоянно напоминая о своем отце».

Черт!

В горле пересыхает. Оно жжёт, как от ожога.

– Хорошо, скоро буду, – отвечает Беркутов, но телефон не убирает, слушает дальнейшую речь, хмурясь сильнее. Он сжимает трубку так, что та вот-вот треснет. Губы поджимаются, взгляд становится жёстким.

– Уходишь? – спрашиваю я, едва старомодный мобильник падает на диван.

– Вынужден, – коротко ответив, Дима матерится неприличными словами и сразу устало потирает лицо ладонью. – Прости, но реально задолбали.

– Того парня отпустили? Ну, который тебя тогда… ранил.

– Нет, через три дня суд. А за эти три дня я должен найти и уничтожить все документы и людей, которые будут свидетельствовать против нас.

– Что? Какие свидетели? Дим, ты… Ты о чем?

– Как-то так. – Беркутов встаёт и разводит руки в стороны. – Все очень сложно, Милена. В деле замешаны крупные деньги и связи, которые с лёгкостью могут перевернуть все против нас. Надеюсь, я успею решить проблемы.

Дима играет с огнем. Если из-за одного контракта его чуть ли не убили, то черт его знает, как все будет, если те бандиты догадаются, что Дима на самом деле засланный казачок.

Сглотнув ком в горле, я нервным движением руки поправляю волосы и тоже встаю с дивана. Дима, забрав телефон, идёт к выходу, я же иду за ним, чувствуя тяжесть на плечах и в груди.

– Дима, – цепляюсь за его локоть, когда он, обувшись и надев куртку с капюшоном, уже тянется к ручке двери.

– М? – вопросительно выгибает он бровь. И смотрит так… Снова его этот взгляд, который меня вздрагивать заставляет.

– Мы ещё не всё обсудили, – произношу тихо. – И будь осторожен, хорошо?

Я отчётливо вижу, как уголки его губ приподнимаются, изображая ухмылку. Кивнув, он опускает взгляд на мои губы и снова возвращает его к глазам.

– Я ещё приеду, – хрипло выдает бывший. Отворачивается и смотрит в глазок. Убедившись, что никого нет, открывает дверь, однако уходить не спешит. – Обязательно приеду.

Взглянув в мое лицо в очередной раз, резко притягивает меня к себе и прижимается к губам. Целует. Коротко, без языка. И точно так же резко отпускает, покидая квартиру, оставляя меня наедине с мыслями, пожирающими внутренности. Тревога не даёт мне покоя. Чувствую, что план мужчин не закончится добром. Но… Мне ничего не остаётся кроме, как ждать.

Глава 6

Прижав к уху телефон, второй рукой тру глаза. Я, естественно, не выспалась, потому что всю ночь размышляла над словами Димы. Пора вставать и ехать в агентство, но мне ничего не хочется. Эти съёмки отменялись несколько раз. Сегодня я обязана думать о работе. Потому что подставлять дядю Эмиля не хочется. На кону огромные деньги и наша репутация.

– Да, – произношу сонным голосом, борясь с желанием поваляться на кровати ещё хотя бы десять минут.

– Доброе утро, соня, – раздается весёлый баритон Эмина. – Я еду за тобой. Готовься.

– Доброе, предатель, – ворчу я, чувствуя, как накатывает обида. – Не нужно. Я сама доберусь. Если приедешь, Эмин, знай, что буду кусаться.

На той стороне трубки тишина. Бестужев не отвечает мне секунд двадцать. Я же встаю и иду в ванную, не решаясь вырубать звонок.

– Я действовал во благо, – всё-таки догадывается он.

– Ну спасибо. А я ведь поверила, что наша встреча была случайной, – фыркаю. – Ладно, Эмин. Ты езжай в агентство. Там и встретимся. Я серьезно.

– На своей тачке?

– На маминой, – усмехаюсь. – Она вчера мне ее одолжила. До встречи.

Положив телефон на стиральную машину, я стягиваю с себя ночную сорочку и лезу под воду. Прохладная вода быстро приводит в чувство.

Высушив волосы, одеваюсь и выхожу из дома без макияжа. Перед съемками будут работать над моим внешним видом, поэтому тратить время зря не вижу смысла.

Едва выхожу из подъезда, как в двух метрах от меня останавливается такси и из него выходит мать Димы.

Ошарашенно моргнув, я наблюдаю, как она расплачивается с водителем и идёт ко мне.

Мне не хочется иметь с ней дело, но ее взгляд, полный сожаления, заставляет дождаться и выслушать, что она мне скажет. Мысленно подмечаю, что я стала странной. Мой взрывной характер куда-то делся, я стала терпеливой, но в то же время слишком обидчивой. Даже элементарные слова могут задеть меня.

– Здравствуй, Милена, – поздоровавшись, Валентина Павловна останавливается в метре от меня и наблюдает, как отъезжает такси. Я, коротко кивнув, жду, что же она скажет. – Можешь уделить мне минут десять, пожалуйста?

Интересно, куда испарилась та тетя Валя? Истеричная и стервозная, которая видеть меня не могла? Когда она успела стать такой мягкой? Может по-человечески разговаривать или же что-то просить, без наездов и оскорблений. Странно, конечно. Ведь характер человека не меняется. Меня, честно говоря, удивляет ее поведение.

Качнув головой, я оглядываюсь. Краем глаза замечаю, как в метрах десяти останавливается черный внедорожник. Опускается боковое стекло. Не задерживаю взгляда, устремляю все свое внимание на бывшую свекровь. Моргнув пару раз, вздыхаю.

– Я вас слушаю, – специально говорю громко.

Женщина хмурится. Шумно сглатывает перед тем, как выдать:

– Может, куда-нибудь в тихое местечко?

– В тихое местечко вы своих подружек зовите. Лизу, например.

Поджав губы, я достаю вибрирующий телефон из кармана и вижу на экране сообщение от Эмина:

«Дождись меня. Я еду за тобой».

– Ладно, – сдается Валентина Павловна, я же мысленно умоляю, чтобы она не сказала ничего лишнего. Я так понимаю… Сейчас единственное, что нужно, чтобы враги отца и Беркутова думали, что мы с Димой не в ладах, наши с ним отношения разрушены. И мы даже не помышляем о том, чтобы мирно общаться друг с другом.

– Я тороплюсь, если что. – Подняв руку, впиваюсь взглядом в наручные часы. – Давайте коротко и конкретно.

Бывшая свекровь поджимает губы и снова сглатывает, оглядываясь. Но быстро возвращает свое внимание ко мне. Усмехается уголками губ. Но эта усмешка горькая такая…

– Я знаю, что во всем происходящем виновата я. Кто бы что ни говорил. Как бы не поступил Сережа. В том, что ваш брак… Разбился… Виновата именно я и никто другой. Милена, я надеюсь, ты не считаешь Диму предателем? То есть… Он не подставлял твоего отца, – последнее предложение говорит еле слышно. Хоть за это спасибо.

Пялюсь на женщину в упор и очень! Очень пытаюсь взглядом ей хоть что-то намекнуть. Но тщетно. Она не понимает, глядя на меня умоляюще.

Если я ее приглашу домой или в машину, например, этот жест будет играть против нас. Поэтому вынуждена или послать Валентину Павловну прилюдно, или же вести с ней грубый диалог. Я уверена, что те мужчины внутри внедорожника следят именно за мной.

– Вот давайте без спектакля, – усмехаюсь я, не скрывая раздражения. – Все прекрасно знают, что ваш сын не белый и пушистый. Он не впервые предает меня. Почему же не подставить моего отца? Ведь он будет в выигрыше. Отомстит мне, заодно многое получит за подставу. Деньги или ещё что-то. Не нужно его защищать. Да и вы тоже не ангел. Как раз по вашим стопам Дима и пошел.

– Не говори так, Милена. Я тебя умоляю. Дима люб…