Мифы Западной Сибири. От Оби и Алтайских гор до Старика-филина и Золотой бабы

Спустился Торум-пух на землю, увидел людей. А тем тогда плохо жилось: зимой страдали они от холода, летом – от зноя, голодали, умирали от разных болезней. Пожалел их Торум-пух, начал учить их добывать огонь и строить жилища, охотиться и ловить рыбу, шить одежду, варить пищу, лечить болезни. Зажили люди лучше, чем прежде, и в благодарность стали почитать Торум-пуха больше, чем его великого отца.

Не по нраву пришлось это Нуми-Торуму. Выглянул он из небесного оконца, крикнул громовым голосом: «Слушайте, люди! Скоро уничтожу я весь человеческий род!»

Испугались люди, бросились к Торум-пуху, упали перед ним на колени и стали молить: «Спаси нас от гнева твоего отца! Мы принесем семь пестрых коней и семь черных лисиц, семь чаш золота и семь шелковых ковров. Отдай их Нуми-Торуму и упроси его нас не губить!»

Не хотелось Торум-пуху встречаться с отцом, но делать нечего. Взял он подарки, поднялся на небо, вошел в золотой дворец, поклонился Нуми-Торуму и сказал: «Отец! Мой народ шлет тебе семь пестрых коней и семь черных лисиц, семь чаш золота и семь шелковых ковров и просит не причинять ему зла!» Гневно воскликнул Нуми-Торум: «Твой народ перестал почитать меня и должен быть за это наказан! Через семь дней на землю обрушится огненный потоп, и все люди погибнут!» Тут уж разгневался Торум-пух: «В твоей воле совершить злое дело. Но я сумею защитить их!»

Он спустился на землю, собрал людей и сказал им, что через семь дней Нуми-Торум обрушит с неба огненные воды, но они не должны бояться.

Прошло шесть дней. На седьмой небеса потемнели, огненный поток пронесся по ним и с ревом обрушился вниз. Однако на землю не пролилось ни единой капли. Удивился Нуми-Торум, выглянул в оконце, чтобы посмотреть, куда делись низвергнутые им огненные воды и увидел, что Торум-пух подвесил между небом и землей огромное медное корыто и грозный поток плещется в нем.

Больше огненных вод у Нуми-Торума не нашлось, так что род людской не погиб и до сих пор живет на земле.

Мифы о Великом потопе известны многим народам, обычно в них рассказывается о гибели прежнего мира и появлении на его месте нового, поэтому их относят к мифам творения. Однако герой хантыйского мифа Торум-пух сумел предотвратить гибель мира и сохранить его в первозданном виде.

Божественная триада

Как уже говорилось, пантеон обских угров возглавляет триада богов – хозяев Верхнего, Среднего и Нижнего миров.

Имя владыки небес Нуми-Торум обычно переводится как «Верховный бог», однако слово «торум» имеет и другие значения: «небо», «погода» и даже «вселенная». Нуми-Торума представляли в облике величественного старца в золотой одежде. Из вышеприведенных мифов следует, что он обитал на небе в великолепном дворце и через особое отверстие наблюдал за всем, что творится в мире. Через него на железной цепи или в золотой люльке он спускал на землю небожителей или поднимал земных героев.

Жена (иногда сестра или мать) Нуми-Торума, хозяйка Среднего мира, у хантов носит имя Калтась-ими, у манси – Калтащ-эква. Калтась-ими – посредница между земным и небесным мирами. Изначально она жила на небе, и ее косы свисали до земли. По одной косе поднимался соболь, по другой спускался бобр. Но как-то раз Нуми-Торум разгневался на жену и сбросил ее на землю. С тех пор она живет у подножия семиствольной священной березы и может принимать облик гусыни или зайчихи.

Примечательно, что ханты указывают точное место ее обитания. Согласно народному поверью, спустившись с неба, Калтась-ими поселилась на берегу протоки в березовой роще неподалеку от деревни Калтысъяны, где до сих пор существует ее святилище. Л. В. Кашлатова, собиравшая о нем информацию в период с 1994 по 2013 год, пишет: «В Калтысъянах ныне никто не проживает, но до сих пор сюда приезжают люди для того, чтобы выразить свое почтение богине»[5]. Там находится антропоморфное изображение Калтась-ими, установленное в священной постройке – уре, маленьком домике, дверца которого открывается во время проведения обряда. Нынешний хозяин – хранитель этого места, В. И. Лысков, рассказывает: «Иногда мне кажется, что она – богиня – наблюдает за нами, все ли мы правильно делаем. Когда был молодой, мне было жутко, я побаивался смотреть в сторону уры»[6].

Гусь. Игрушка. Первая четверть XX в.

ГАУК НСО «НГКМ»

Калтась-ими почиталась как покровительница рождений. Она давала младенцу душу, определяла его судьбу и отмеривала срок жизни.

Завершает триаду богов владыка Нижнего мира Кынь-лунк. Как уже говорилось, он был братом Нуми-Торума и изначально жил на небе, но братья поссорились, и Нуми-Торум отправил его в подземный мир. Кынь-лунка представляли в образе мрачного старика с заостренной кверху головой, одетого в черную шубу. В подземном мире он живет во дворце, ему подчинены злые духи и духи болезней, которых он через особые дыры выпускает на землю, чтобы вредить людям. В царство Кынь-лунка отправляются души умерших.

Подземный мир противоположен земному. В одной из мифологических сказок герой попадает в царство мертвых, где встречает своего умершего друга, который рассказывает ему о жизни там: «Когда у вас день – у нас ночь, когда у вас ночь – у нас день. Сейчас у нас стемнеет – это считается день»[7].

Поскольку Нуми-Торум и Кынь-лунк – антагонисты, олицетворяющие доброе и злое начала, в мифологических сказках их часто называют богом и чертом.

Однажды пришел черт к богу и просит: «Подари мне то, о чем я тебя попрошу». Отвечает бог: «Если у меня есть то, что тебе нужно, – подарю». Говорит черт: «Нужны мне солнце и луна». Не хотелось богу расставаться с небесными светилами, но, раз уж пообещал, пришлось отдать.

Унес черт солнце и луну к себе домой, и на земле наступила тьма. А черт только и рад – в темноте-то легче злые дела творить.

У бога был сын. Говорит он отцу: «Напрасно отдал ты светила черту. Забери их обратно». Отвечает бог: «Как же я это сделаю? Нехорошо подаренное отбирать». – «А ты попроси у него в ответ что-нибудь такое, чего он тебе дать не сможет».

Задумался бог. Думал, думал и надумал. Отправился он в гости к черту. Приготовил тот угощенье, сели они за стол. У черта в доме сияют солнце и луна. А там, где свет, там и тени. Вот и говорит бог: «Я подарил тебе солнце и луну, а ты за это подари мне свою тень». Стал черт тень ловить, да как ее поймать! Так что вернул он богу солнце и луну, и стало на земле светло, как прежде.

Сыновья Нуми-Торума

Особый разряд божеств в пантеоне обских угров представляют сыновья Нуми-Торума, которым Великий бог поручил управлять земными делами. Он разделил между ними территории, поэтому сыновья Нуми-Торума почитаются как боги – хозяева определенных местностей.

Первый из них – Ай-ас-Торум у хантов или Сяхыл-Торум-ойка у манси, хозяин Малой Оби, – почитался также как божество грома. Он живет среди темных туч, ездит в повозке, запряженной оленями с бивнями мамонтов вместо рогов, и развозит воду. Когда олени сбиваются с шага, вода расплескивается, и на земле идет дождь, а когда Ай-ас-Торум стегает их вожжами, сверкает молния. Ай-ас-Торум считался также защитником от злых духов – в них он мечет огненные стрелы.

Коробка. Начало XX в.

ГАУК НСО «НГКМ»

Второй сын Нуми-Торума – Ас-ях-Торум – хозяин верхнего течения Оби, «Обский старик». Он распоряжается пушными зверями и рыбой, может принимать облик чайки или человека на белом коне.

Третий сын – Нёр-Торум (у манси Нёр-ойка), «Гора-старик», – божество Уральских гор, хранитель их богатств, покровитель оленей. Нёр-Торум живет на священной горе Ялпын-нёр на берегу озера Ялпын-тур. Покушающихся на его богатства он обращает в камень.

Четвертый сын – Аутья-отыр – хозяин реки Аут. Он живет в заливе – Обской губе и распоряжается морской рыбой.

Пятый сын – Полум-Торум (у манси Топал-ойка) – бог реки Пелым. Его священным деревом почиталась старая береза, в которую он мог превращаться.

Шестой сын Тайт-котль-Торум – бог реки Средняя Сосьва, воинственный богатырь.

Седьмой, младший, сын Нуми-Торума – Мир-сэвити-хо (у хантов) или Мир-суснэ-хум (у манси) – «Владыка, наблюдающий за миром». Это один из самых почитаемых богов обских угров. Каждую ночь Мир-сэвити-хо объезжает Средний мир на золотом коне с серебряными копытами, проверяя, все ли там в порядке. Он доносит до людей распоряжения своего отца Нуми-Торума и выслушивает их просьбы, которые передают ему шаманы. Рядом с чумом шамана ставили четыре металлические тарелки, чтобы конь Мир-сэвити-хо мог встать на них копытами.

Конь как атрибут этого божества не случаен. Еще до нашей эры в земли обских угров с юга пришли племена кочевников-коневодов. Они слились с местным населением и утратили коневодство. Существует гипотеза, что Мир-сэвити-хо изначально был их божеством и является родственным иранскому Митре, один из эпитетов которого – «озирающий всю землю».

Священное сказание о Мир-сэвити-хо, совершившем путешествие в царство мертвых и вернувшемся, считается главным хантыйским мифом. Примечательно, что царство мертвых, по представлениям хантов, имело вполне реальную географическую привязку: душа умершего уплывала вниз по Оби к морю, где возле мыса Хом находилось отверстие, ведущее в Нижний мир.

Сын великого Нуми-Торума – Мир-сэвити-хо, Владыка, наблюдающий за миром, жил на земле, сотворенной его отцом. Жил он со своею женой, прекрасной, как белая гусыня. Родилась у них дочь, невестой выросла. Приготовили родители ей приданое, стали сватов ждать. Да только явились к ним не сваты, а посланцы смерти. Приплыли на берестяной ладье из холодного края, со стороны темноводного Северного моря, метнули в девушку стрелу с наконечником меньше древесного листа, меньше рыбьей чешуйки – и умерла дочь Мир-сэвити-хо, Владыки, наблюдающего за миром.

Плачут отец с матерью зимними ночами, горюют летними днями. Много времени так прошло.

Однажды говорит жена Мир-сэвити – хо: «Муж мой, Владыка, наблюдающий за миром! Сколько бы мы ни плакали, как бы ни горевали, наша дочь не вернется. Может быть, нам суждено прожить еще долго, а ты перестал ходить на охоту и ловить рыбу. Наши запасы скоро закончатся, что мы тогда станем есть?»

Отвечает Мир-сэвити-хо: «Правду ты говоришь – нельзя печалиться вечно, надо добывать себе пропитание. Накуплю-ка я разных товаров и поеду торговать в далекие края».

Вот нагрузил он двое саней товаров, запряг коней и стал прощаться с женой. Сто раз обменялись они поцелуями в нос, сто раз поцеловали друг друга в ухо.

Пустился Мир-сэвити-хо в путь. Едет Владыка, наблюдающий за миром, вдоль многоводной Оби. Заехал в далекий край, где впадает светлая Обь в темноводное Северное море, туда, куда не добираются даже лоси. Летнее утро здесь как осенний вечер, летний вечер как зимняя ночь.

Стоянка хантов у села Обдорского Тобольской губернии. У чума олени, частью запряженные в сани. 1920–1930-е гг.

ГАУК НСО «НГКМ»

Видит Владыка, наблюдающий за миром: едет ему навстречу оленья упряжка. Резво бегут олени, белые, как небесный лед. Погоняет их человек в парке[8] белее снега. Остановился он возле Мир-сэвити-хо и говорит: «Здравствуй, Владыка, наблюдающий за миром! Кто напел, кто насказал тебя в наши края?»

Отвечает Владыка, наблюдающий за миром: «Я купец, приехал торговать дорогим товаром». Говорит оленный человек: «Дома у меня есть много шкур красного зверя, много мехов черного зверя. Отдашь за них свой товар?» Согласился Мир-сэвити-хо.

Поехал оленный человек вперед, Мир-сэвити-хо следом. Подъехали к дому. Встретили их старый отец оленного человека[9] и молодая жена. Смотрит Мир-сэвити-хо – это же его покойная дочь. Спрашивает оленный человек: «Признал? Моя жена – твоя дочь, а я, стало быть, твой зять». Обнялись они все трое и на радостях заплакали.

Остался Мир-сэвити-хо погостить в доме зятя.

Сколько прошло дней, сколько ночей – кто сосчитает?

Однажды сказал Мир-сэвити-хо, Владыка, наблюдающий за миром: «Хорошо мне живется в вашем доме, но есть у меня своя земля, озаренная солнцем, освещенная луной. Есть своя река – светловодная Обь. Есть у меня жена, данная мне Нуми-Торумом, – одна на всю жизнь. Я хочу вернуться домой».

Покачал зять головою и говорит: «Кто попал в нашу землю, недоступную даже лосям, тот не возвращается». Но Мир-сэвити-хо ответил: «А я вернусь!»

Тяжело вздохнул зять и сказал: «Раз ты так решил, дам я тебе своих оленей. Но будет погоня – ринутся за тобою вслед злобные духи. Чтобы уйти от них, оборви на оленях вожжи. Шесть вожжей оборви, но берегись оборвать седьмую. Может, тогда доедешь ты до своего дома. А может, и нет…»

Простился Мир-сэвити-хо с дочерью, зятем и сватом, сел на нарты и пустился в путь. Дочь подарила ему на память шапку, опушенную мехом черного зверя.

Резво бегут олени, белые, как небесный лед. Вдруг слышит Мир-сэвити-хо за спиной топот погони. Мчатся за ним злобные духи, воют страшными голосами: «Будь проклят твой отец и все твои предки! Кто побывал в мире мертвых, тому нет пути в мир живых!» Оборвал Мир-сэвити-хо пару вожжей – отстала погоня.

Дальше бегут олени. Снова послышался за спиною злобный вой. Оборвал Мир-сэвити-хо вторую пару вожжей – ушел от второй погони.

Вот уже посветлело впереди, повеяло теплым ветром. Но снова мчится за Мир-сэвити-хо погоня. Оборвал он третью пару вожжей, а злобные духи не отстают – вот-вот настигнут.

Хоть и помнил Владыка, наблюдающий за миром, запрет зятя, да нарушил его – оборвал седьмую вожжу. И тут все исчезло из его глаз, не стало ни земли, ни неба.

Много времени прошло или мало – очнулся Мир-сэвити-хо. Видит землю, освещенную солнцем, озаренную луной, да только солнце светит не по-земному, и луна не такая, как видится с земли.

Олени стоят, уткнувшись носами в снег. Думает Владыка, наблюдающий за миром: «Что толку оставаться на месте? Поеду вперед, авось куда-нибудь приеду».

Стал он погонять оленей. Но вдруг заговорили они языком хантыйского человека: «Ты оборвал седьмую пару вожжей – разорвал силу наших ног. Не можем мы больше бежать. Иди теперь пешком, отыщи семь берез, растущих от одного корня, обойди вокруг них семь раз, а потом возвращайся сюда. Тогда наши ноги снова обретут силу».

Отправился Мир-сэвити-хо искать семиствольную березу. Долго шел. Когда видел снег – вспоминал зиму, когда попадал под дождь – думал о лете.

Наткнулся на трухлявый пень, пнул его ногой. Вдруг выскочила из-под пня старуха, белая, как заячья шкурка[10], и закричала: «Будь проклят твой отец и все твои предки! Ты разрушил трубу моего чувала!» Отвечал ей Владыка, наблюдающий за миром: «Я не хотел причинить тебе зла. Как я мог догадаться, что это не трухлявый пень, а труба твоего чувала?»

Тогда старуха сказала: «Ну, коли ты не со злом пришел, будь моим гостем».

Протиснулся Мир-сэвити-хо через низенькую дверь, оказался в старухином доме. Так велик ее дом, что не видать стен, так высок, что не видать крыши. Ходят по дому красные звери – светлые дни, ходят черные звери – темные ночи.

Усадила старуха Мир-сэвити-хо за стол, накормила, напоила, стала расспрашивать. Поведал ей Владыка, наблюдающий за миром, что ищет он семиствольную березу. Сказала старуха: «Она растет возле моего дома», взяла его за руку и отвела к березе. Обошел Мир-сэвити-хо семь раз вокруг семиствольной березы да пустился в обратный путь.

Пришел на то место, где оставил оленей. Видит – олени повеселели. Сел на нарты – и они побежали. Летят из-под их копыт комья снега величиной с черпак и куски льда величиной с чашку.

Вот достиг Мир-сэвити-хо своей земли, озаренной солнцем, освещенной луной. Остановил оленей у дверей дома. Спрыгнул с нарт, сказал: «Спасибо вам, олени, белые, как небесный лед! Теперь возвращайтесь в свой край, к темноводному Северному морю!»

Развернулись олени и убежали. А Мир-сэвити-хо, Владыка, наблюдающий за миром, вошел в дом.

Сидела там его жена, шила парку из оленьего меха. Приветствовал ее Мир-сэвити-хо: «Здравствуй, жена!» Но не подняла та головы, не взглянула на мужа. Рассердился Мир-сэвити-хо, затопал ногами: «Будь проклят твой отец и все твои предки! Долго ли меня не было, а ты меня уже позабыла!»

Потерла жена ухо и сказала: «Звенит у меня в ухе, верно, вспоминает меня кто-то из умерших». И понял Мир-сэвити-хо, что не видит и не слышит она его.

Вспомнил тут он, что на нем шапка, опушенная мехом черного зверя, которую подарила ему дочь в царстве мертвых, и подумал: «Может, из-за этой шапки не видит меня жена?» Вышел наружу, снял шапку и снова вошел.

Меньшее расстояние он прошел, большее жена пробежала. Обнялись они, сто раз поцеловали друг друга в нос, обменялись сотнею поцелуев в ухо.

Стали жить, как жили раньше.

Но однажды Нуми-Торум прислал письмо, написанное на золотой бумаге, и повелел Мир-сэвити-хо не мешкая отправляться на дальний священный мыс, омываемый светлыми обскими водами, туда, где цветут сочные травы, где весенний глухарь роняет перо. Обернулся Мир-сэвити-хо белым гусем, а его жена – белой гусыней, взмахнули они широкими крыльями, полетели над светловодной Обью. Вот достигли они священного мыса, приняли вновь человеческий облик. Смотрят – спустил Нуми-Торум с неба лиственницу с золотыми корнями и золотыми ветвями, а на ее вершине поставил золотой дом, подобный красивому городу.

В доме-городе много разных людей, и радуются они Владыке, наблюдающему за миром, славят его веселыми голосами, несут ему богатые дары.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Алексеев М. П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей: введение, тексты и комментарий: XIII–XVII вв. Иркутск, 1941.

2

Хорей – шест, при помощи которого погоняли оленей.

3

Мифы, предания, сказки хантов и манси. М., 1990. С. 54.

4

Мифы, предания, сказки хантов и манси. М., 1990. С. 60.

5

Кашлатова Л. В. Женский пантеон обских угров. Тюмень, 2017.

6

Кашлатова Л. В. Женский пантеон обских угров. Тюмень, 2017. Поколения рода Лысковых являются хозяевами – хранителями святилища уже более ста лет.

7

Мифы, предания, сказки хантов и манси. М., 1990. С. 186.

8

Парка – одежда из оленьих шкур. Женские парки были распашными, их полы соединялись завязками; мужские глухими и надевались через голову.

9

Отец незнакомца не назван в мифе по имени, но, несомненно, это владыка подземного царства Кынь-лунк.

10

Старуха, живущая близ семиствольной березы, – богиня земли Калтась-ими.