Улица Магнолий

Кристина Малинина

Улица Магнолий

– Вы слышали новость? На улице Магнолий поселился колдун!

Нола Эверетт оторвалась от тетради, куда втихаря записывала ингредиенты для зелья, и прислушалась. Ее мать выбежала из гостиной вслед за отцом, все повторяя, что тот красивый дом на улице Магнолий перестанет наконец пустовать и обзаведется хозяином, да еще каким: лучшим учеником главной ведьмы королевства!

Сердце забилось сильней. Улица Магнолий была совсем рядом – Нола не могла поверить своему счастью. Она мечтала познакомиться с настоящим колдуном! Сколько себя помнила, девушка упрашивала родителей отправить ее в ученицы хотя бы к городскому ведуну, самому обычному леакарю. И хотя вечно слышала отказ, не переставала надеяться, что однажды ее мечта исполнится. Неужели пришло то время? Нола растерла вспотевшие ладони, приложила к горячим щекам. Если этот колдун ученик аж главной ведьмы, может, у нее есть шанс получить волшебное образование. В их графстве учиться колдовству девушкам не полагалось, но вдруг у колдуна с улицы Магнолий нет предрассудков, что женщина у котла с зельем – плохая примета?

– Ты слышала, что я сказала, золотко?

Нола встрепенулась и посмотрела на взволнованную мать, которая вернулась в гостиную, держа в руках два платья.

– Нет, мама, я задумалась.

– Прекращай витать в облаках и собирайся! Мы приглашены на бал! – Миссис Эверетт сбросила наряды на спинку дивана и хлопнула в ладоши. – Бегом в ванную, приведи себя в порядок и уложи свои вихры. Натри кожу розовым маслом и отмой наконец свои руки, ни один приличный мужчина не посмотрит на девушку с такими грязными руками!

Нола посмотрела на испачканные чернилами пальцы – отмыть их будет куда сложней, чем думает матушка. Взглянув в зеркало, которое висело над одним из комодов гостиной, девушка вздохнула: с волосами дела обстояли даже хуже, чем с пятнами на руках. Иногда Ноле казалось, что природа специально распорядилась, чтобы у нее на голове вместо шелковистых прядей было воронье гнездо. Сколько бы она ни старалась, привести в порядок черные кудри не удавалось – отчасти поэтому Нола Эверетт мечтала обучиться магии. Иногда ночью, лежа в своей кровати без сна и разглядывая серебристый балдахин, она воображала, как с помощью зелья или заклинания превратится в настоящую красавицу со светлыми аккуратно уложенными волосами. Тогда матушка перестанет укорять ее при каждом удобном случае, а городские красавицы – отпускать шуточки на балах. Если Нола овладеет колдовством, никто не посмеет считать ее наивной дурнушкой.

– Нола Эверетт, бегом собираться! – прикрикнула женщина. – Нам никак нельзя опаздывать. Я уверена, что эти коршуны-соседки уже успели в него вцепиться.

– Но кто дает бал? – спросила Нола, откладывая тетрадь и вставая из-за стола. Ей совсем не хотелось посвящать вечер танцам, на которых над ней снова будут смеяться. Вот если бы там был колдун!

– Теодор Крессвел, конечно! – воскликнула миссис Эверетт и с укором посмотрела на дочь, словно она спросила сущую глупость. – Мы приглашены в дом на улице Магнолий.

***

Нола стояла у ворот дома на улице Магнолий. Голубое платье с серебряной вышивкой блестело в свете фонариков, расставленных вдоль подъездной дорожки. Девушка рассматривала двухэтажный дом и цветущие деревья. Сердце ее колотилось все быстрей от осознания, что именно в этом доме теперь живет настоящий колдун.

Нола отошла в сторону от подъезжающей кареты. Дверца распахнулась, и на мощеную гравием дорожку легко спрыгнула невысокая девушка со светлыми волосами. Нола улыбнулась и вздохнула: ее лучшая подруга Офелия Беннет всегда выглядела красиво – не чета ей, лохматой девчушке в слишком узком платье, которое так отличалось от привычных свободных повседневных нарядов. Матушка прикрикивала на служанку, чтобы та затягивала корсет уже, а декольте опускала ниже, отчего Нола чувствовала себя вдвойне неловко и неудобно.

Офелия подошла ближе и обняла подругу. На златовласой девушке было рубиновое платье, расшитое золотыми нитями. Нола улыбнулась: если у каждого человека в этом мире было предназначение, Офелия была создана, чтобы блистать. Ни одна девушка в их графстве, да и во всем королевстве, не могла сравниться красотой с мисс Беннет.

– Матушка снова заставила тебя соскребать чернила? – спросила Офелия, на ходу хватая Нолу за руку и утягивая к дому, пока их родители обменивались приветствиями.

– Довольно безуспешно, – буркнула Нола, разглядывая свои пальцы. Чернила отмылись лишь немного, но кожа все равно покраснела и саднила.

– Ни один мужчина не возьмет в жену девушку с грязными пальцами, – пожурила Офелия, передразнивая миссис Эверетт , а потом добавила своим голосом. – Но это все глупости, Нол!

– Тебе легко говорить, – пробормотала Нола. – На такой красавице женятся, будь у тебя хоть все лицо измазано.

– Ерунда, ты очень хорошенькая! – принялась успокаивать Офелия, разворачиваясь и обхватывая ладонями щеки подруги. – Вот увидишь, сегодня у тебя отбоя не будет от кавалеров! Тебе так идет голубой!

– Отбоя от кавалеров не будет у тебя, – Нола усмехнулась. – А назавтра все газеты города раструбят о том, сколько сердец ты разбила, отказавшись танцевать.

– Кавалеров много, а я одна! – наигранно возмутилась Офелия, а затем тихим голосом продолжила. – Интересно, как выглядит этот колдун. Говорят, он не женат.

Нола только пожала плечами: она слишком волновалась, чтобы рассуждать о внешности мага. Стоило девушке представить, что, возможно, он – ее шанс приблизиться к магии, и все остальные мысли покидали голову.

У парадного входа стояли нарядно одетые слуги, из открытых окон доносились музыка и оживленные голоса. Офелия взяла Нолу под руку, и они поспешили подняться по каменным ступеням. Когда слуги распахнули перед ними огромные деревянные двери с позолоченными ручками, девушки восторженно ахнули.

Внутри дом походил на настоящий дворец. Никогда в жизни Нола не видела такого богатого убранства. Деревянный паркет блестел, отполированный лаком. Белые стены уходили высоко под потолок, откуда свисала огромная посеребренная люстра с россыпью маленьких и крупных кристаллов. Сводчатые арки, украшенные вьющимся плющом и белыми цветами, вели в остальные комнаты, наверняка не менее роскошные. Из центра залы на второй этаж поднималась устланная синим ковром лестница, литые перила украшало серебро. Нола жадно впитывала каждую деталь. Вдоль стен были расставлены круглые столики с бесчисленным количеством угощений. Над ними летали, не без помощи волшебства, маленькие капельки золотистого цвета, которые при ближайшем рассмотрении оказались заколдованными светлячками. Офелия бросилась к блюду со своими любимыми пирожными, украшенными кремом и шоколадной крошкой. К ней тут же подлетел слуга, предлагая бокал с розовым шампанским. Нола осталась у входа, рассматривая интерьер, пока ее не оттолкнула стайка только что прибывших девушек в пастельных платьях.

– Ты это видела? – возмутилась, возвратившись, Офелия. Свободной рукой она оттащила Нолу подальше от дверей, второй удерживая бокал шампанского и маленькое пирожное. Прежде чем отправить в рот угощение, она достаточно громко сказала: – Как измельчал мир. Пускают в приличное общество кого попало!

– Офелия! – зашипела Нола, дергая подругу за перчатку и тут же оглядываясь, не услышал ли их кто.

– Они просто тебе завидуют, Нол! Потому что ты не только хорошенькая, но и умная. Уверена, у этих куриц в головах кроме опилок и гадостей и нет ничего. Вот будет сюрприз для ухажера, которому в жены достанется кто-нибудь из этой компании.

– Зато они красивые… – расстроенно пробормотала Нола, глядя в спины грубиянкам. Почти на каждом балу они находили минутку, чтобы напомнить ей о том, что она им не чета. – Все знают, что я дурнушка, да еще с паршивым характером. У них, возможно, пусто в головах, зато каждая выйдет замуж в течение сезона. А мне замужество не светит.

– Ты не видишь себя так, как тебя вижу я, – сказала Офелия ласково и отвернулась, чтобы подозвать официанта и взять бокал шампанского для подруги. – Ты очень красивая, Нола. Вот увидишь, ты выйдешь замуж раньше всех нас за мужчину, который будет носить тебя на руках как раз за твой характер.

Они чокнулись хрустальными бокалами и сделали по глотку. Нола очень хотела верить словам под Офелии, но не могла.

***

Бал был в самом разгаре. На него съехались все семьи графства, в зале было не протолкнуться, в глазах рябило от богато украшенных нарядов. Главной жемчужиной вечера, конечно, были молодые девушки, наряженные краше, чем обычно, щебечущие наперебой и стреляющими глазами в каждого незнакомого мужчину в надежде, что именно он окажется Теодором Крессвелом. Но колдун все еще не был представлен. Никто не знал, как он выглядит, а потому каждому мужчине без пары уделялось особенно внимание как от девушек, так и от их матушек.

Нола стояла возле стены в танцевальном зале. Она тоже высматривала колдуна, но ее интересовала лишь возможность с ним поговорить, спросить, есть ли у нее шанс стать ученицей. Матушка кидала на дочь гневные взгляды, но что Нола могла поделать, если за вечер к ней не подошел ни один юноша.

– Все дело в твоих грязных пальцах, – прошипела она, проходя мимо и приказывая спрятать их за спину. Нола повиновалась.

Этот бал ничем не отличался от всех предыдущих, на которых Ноле довелось побывать. Не считая большего размаха и волшебства, использованного для украшений, это были все те же танцы, на которых она коротала время возле стены, одинокая и утянутая в неудобную одежду, с вороньим гнездом на голове и въевшимися в руки чернилами. Оставалась одна надежда, что встреча с колдуном и его согласие взять девушку в подмастерья компенсирует каждый бал, проведенный в одиночестве.

Куда лучше дела обстояли у Офелии: она кружилась на паркете уже в пятом танце с пятым кавалером. Девушка звонко смеялась, ее волосы переливались золотом, а золотые нити на красном платье сверкали в свете летающих по залу светлячков. Каждый мужчина на этом балу, да и на всех прочих, мечтал потанцевать с Офелией, мечтал прикоснуться к ее маленькой ладони, уложить руку на тонкую талию.

Нола искренне восхищалась подругой. Она была не только красивой, но и доброй – в ее огромном сердце находились любовь и улыбка для каждого, кому посчастливилось оказаться рядом. Однако невольно Нола сравнивала себя с Офелией, потому что в отличие от подруги не была ни красивой, ни доброй, ни популярной среди мужчин. Иногда она думала, что в детстве на нее наслали заклятие, чтобы ни один свободный юноша ей не заинтересовался. Потому и волосы ее были в вечном беспорядке, и интересовало колдовство, а не умение флиртовать.

От невеселых мыслей Нолу отвлек мужской голос. Сначала ей показалось, что подошедшему юноше что-то нужно: например, как это обычно бывало, спросить у дурнушки, остались ли свободные строчки в бальной книжке красавицы-подруги. Но оказалось, что это Нола удостоилась приглашения на танец. Она онемела. Никто и никогда не звал ее танцевать. Растерявшись, она даже забыла про свой карне, повязанный на шелковую ленточку вокруг запястья, тем более, что в этой несчастной книжке никогда не появлялись имена.

– Чудесный вечер, вы не находите?

– Д-да, – Нола ответила, запнувшись. Она переволновалась и могла думать только о том, что совершенно некстати проигнорировала перчатки, которые могли бы спасти ее от неминуемого унижения, когда кавалер возьмет ее вспотевшую ладонь в свою. От стыда за не только влажные, но и испачканные руки, девушка покрылась румянцем.

– Любопытно, представят ли нам хозяина вечера, – продолжал светскую беседу мужчина. – Я слышал, он учился у главной колдуньи королевства.

– Да, – снова вымолвила Нола, пытаясь незаметно вытереть руки о юбку платья и размышляя, что пригласивший ее юноша не представился сам и не поинтересовался, как зовут ее. Но быстро вспомнив, как матушка ругает ее за придирчивость, отогнала назойливые мысли и постаралась принять участие в беседе.

Музыка закончилась, оркестр начал приготовления к следующей композиции. Пары сменили друг друга, некоторые остались с приглянувшимися кавалерами. Офелия продолжала менять партнеров, ее бальная книжка разрывалась от новых имен. Нола смотрела на подругу и гадала, спадет ли ее заклятие после одного танца? Станет ли она более заметной, если ее наконец увидят на паркете? Предполагаемый партнер продолжал говорить о колдуне и не задавал никаких личных вопросов. Нола не знала, как поддержать беседу, поэтому отвечала односложно и только надеялась, что кавалер не сбежит, когда увидит ее чернильные пальцы. Но если мужчину не оттолкнули черные кудри, может, у нее есть шанс?

Юноша уже протянул Ноле руку, и она уже приготовилась вложить в нее свою, когда рядом оказалась девушка в пастельном платье, та самая, что совсем недавно бесцеремонно толкнула Нолу у парадных дверей. Селия Уивер, высокая девушка с платиновое-белыми волосами и грудью, которая не помещалась ни в один корсет и привлекала особенное внимание противоположного пола. В руках у нее был бокал с шампанским, на красных губах – злорадная улыбка. Нола мысленно похоронила свою возможность на светлое будущее хоть с каким-нибудь мужчиной: она прекрасно знала, что такая улыбка не сулит ничего хорошего, только новую волну унижения. Оставалось надеяться, что партнер наконец возьмет Нолу за руку и поведет танцевать, но, очевидно, он тоже отвлекся на подошедшую барышню. Неудивительно: для всех она выглядела как настоящий ангел, а о подлом поведении с другими девушками по внешности не скажешь.

– Какой прекрасный вечер, не правда ли? – спросила Селия музыкальным голосом.

Юноша улыбнулся и поклонился, представился и спросил чужое имя. Нола широкими глазами смотрела на то, как ее кавалер теперь разговаривал с другой девушкой, которая все еще держала в руках бокал и совершенно точно не собиралась танцевать. Заиграла музыка.

– Как прекрасно, что вы уделили внимание нашей Ноле! – сказала внезапно Селия и легко коснулась расшитого зелеными нитками рукава юноши. – Она ведь совершенная тихоня! Приятно, что наш цветок наконец получает внимание, которого заслуживает. Это ведь будет твой первый танец, милая?

Нола почувствовала, что краснеет еще больше, ладони вспотели сильней, а язык прилип к небу – еще никогда ее так не унижали, да еще перед кавалером, да еще в тот единственный раз, когда она подумала, что могла кого-то заинтересовать! Теперь мужчина решит, что с ней что-то не так, раз ее никогда не приглашали на танцы.

Юноша натянуто улыбнулся, задал Селии какой-то вопрос. Нола ничего не слышала – опустила глаза в пол и пыталась не подавать виду, как сильно задели ее чужие слова. Блондинка не уходила, хотя музыка играла вовсю и все пары давно вышли на паркет. Оставалась крошечная надежда, что юноша пригласит Нолу на следующий танец.

– Что же, наслаждайтесь балом! Я уверена, мисс Эверетт отлично танцует, несмотря на отсутствие опыта…

Селия присела в реверансе, и Нола успела понадеяться, что большего унижения не последует. Но над ней точно висело отталкивающее всех мужчин заклятие: споткнувшись, блондинка вылила содержимое своего бокала на голубое платье.

– Ох, как неловко! – защебетала Селия и в притворном ужасе приложила ладонь, и надо заметить, ладонь в перчатке, к губам. – Мне так жаль!

Нола была готова поклясться, что заметила на чужих губах улыбку. Было ясно, что мисс Уивер специально вылила на нее шампанское. От обиды и чувства несправедливости к уголкам глаз подступили слезы. Чем она заслужила такое отношение? Неужели ее уже не унизили достаточно? Нола посмотрела на юношу – тот всячески игнорировал неприятность, которая произошла с ее партнёршей, зато рукой уже придерживал Селию за талию.

– Надеюсь, я не испортила ваши планы на вечер! – продолжала наиграно сокрушаться блондинка. – Будет так печально, если из-за моей оплошности вы не потанцуете! Я ведь не врала, когда сказала, что мисс Эверетт отлично танцует…

У Нолы больше не было сил смотреть на разыгрываемое представление. Она бросила последний взгляд на своего несостоявшегося партнера – он всецело переключил внимание на Селию, которую держал уже обеими руками – и поспешила сбежать от собственного позора и неискренних извинений, которые неслись ей в спину.

Нола пересекла танцевальный зал, стараясь остаться незамеченной. Она бы не вынесла жалких взглядов гостей и упреков матери. Опустив взгляд, девушка лавировала между приглашенными и старалась прикрыть руками мокрые пятна, расползавшиеся по платью. Его точно придется выкинуть. И хотя одежда была меньшим из разочарований, Нола не могла не расстраиваться, потому что даже красивый наряд не уберег ее от неприятностей.

Наконец она нашла пустой зал. Нола не была уверена, что имеет право здесь находиться, но ей было необходимо спрятаться от толпы и прийти в себя. В зале не горел свет, только летали по воздуху заколдованные светлячки, слегка освещая большое пространство. Нола двигалась почти на ощупь, надеясь найти стул или кушетку, чтобы присесть. Она споткнулась о ковер и выругалась – не хватало разбить нос, тогда матушка точно выгонит ее из дома.

– Разве воспитанные девицы произносят такие слова?

Нола вздрогнула и заозиралась, но в тусклом свете от порхающих светлячков было сложно разобрать, откуда шел голос. Поиски ее, однако, не продолжались долго – из глубины комнаты вышел высокий мужчина и остановился на небольшом расстоянии. Нола сразу поняла, что перед ней знатная особа. Мужчина был одет куда проще любого приглашенного на бал, но прямая осанка и грациозная походка добавляли невзрачной одежде торжественности. Нола не могла толком разглядеть его лица, спрятанного не только в тени, но и под густой копной волос, и это придало ей смелости: ее лица собеседник тоже не увидит.

– Вы удивитесь, сэр, какие слова можно услышать в компании самых благородных из девиц, – произнесла Нола ровным голосом, гадая, как бы отреагировал ее несостоявшийся кавалер, если бы узнал, на какую подлость пошла Селия Уивер, так ярко ему улыбающаяся и извиняющаяся за свою якобы неловкость.

– Почему вы не в бальной зале? – поинтересовался мужчина, в голосе слышалась улыбка. – Вам не понравилось убранство?

Нола вздохнула. Меньше всего она хотела говорить о бале. В голове мелькнуло, что уже второй мужчина за вечер начинает с ней разговор, не называя своего имени.

– Едва ли. – Нола улыбнулась, надеясь, что мужчина не уловит сарказм в ее словах, тем более что говорила она истинную правду. – У меня была уйма времени рассмотреть украшения, ради них ведь и ходят на балы.

Мужчина расхохотался, его смех раскатисто прошелся по пустой комнате. Нола поежилась. Узнай матушка, что она осталась наедине с мужчиной в темной комнате, на следующий же день чучело из ее хладного трупа украшало бы отцовскую оружейную комнату. И все-таки беседовать с человеком, который интересовался ее мнением, было приятно. Нола обрадовалась, что в темноте, помимо лица, не видно ни растрепанной головы, ни чернильных пятен на руках.

– Тогда почему вы ушли? – спросил незнакомец.

– Слишком людно, – буркнула Нола, надеясь, что краткий ответ даст собеседнику понять, что она хочет закрыть тему.

Мужчина снова рассмеялся, а Нола только нахмурилась: легко ему смеяться над девушкой, которая, совершенно очевидно, сбежала с танцев не по собственному желанию.

– Что же, раз вы искали уединения, не буду вам мешать, – сказал незнакомец, отсмеявшись. – Однако разрешите кое-что сказать вам перед уходом.

Нола задержала дыхание, потому что мужчина подошел к ней вплотную. В нос ударил терпкий аромат.

– Не стоит расстраиваться, – раздался тихий голос почти у самого уха. – Если у мужчины не хватает манер поддержать свою пару во время возникшей неловкости, он не стоит внимания.

Незнакомец отступил на шаг, в сумраке на его губах едва различалась мягкая улыбка. Нола стояла ни жива ни мертва, пока мужчина продолжал ее разглядывать. Она могла думать только о том, что этот странный человек, должно быть, все видел и прекрасно знал, почему она оказалась в этом пустынном зале. Продолжая улыбаться, он сказал:

– Вам очень идет голубой. Позвольте?

С этими словами он вытянул вперед руку и, направив ее на наряд Нолы, выполнил ей необычный жест. Девушка посмотрела на свое платье. Невероятно! Пятна от шампанского стягивались на глазах и вот совсем исчезли! Нола вскинула глаза, понимая, кто перед ней стоит, но мужчина только приложил указательный палец к губам и, улыбнувшись напоследок, покинул зал.

Теодор Крессвел. Нола встретила колдуна Теодора Крессвела.

***

Спустя два дня непогоды на небе наконец показалось солнце, буря сменилась легким весенним ветром. Зацветали гладиолусы и тюльпаны – казалось, весь город вышел на прогулку в парк. После бала прошло три дня, но светское общество не переставало судачить о том, какое торжество устроил Теодор Крессвел. Каждый второй уверял, что такого красивого и огромного фейерверка не видел ни в одном городе графства.

До Нолы доносились обрывки восхищенных фраз, но мысли ее были заняты другим. Она не переставая думала о колдовстве, которое на ее глазах сотворил Теодор. Восторг Нолы смешивался с благоговейным ужасом и самую малость смущением и оттого, что предстала перед колдуном в непотребном виде, и оттого, какие слова от него услышала.

– Не сутулься!

Голос матушки вырвал Нолу из раздумий. Она подняла голову и расправила плечи. Они, как и остальные горожане, шли по главной парковой дороге. Нола бы предпочла прогулку в лесу, но пойти против воли матушки было невозможно.

– И снова ты в этом балахоне! – продолжила причитать миссис Эверетт. – Горе мне! Сколько ни учу, а все равно делаешь наперекор. И волосы снова не уложила, и руки…

Нола перестала слушать. Она знала, что матушка не любит ни ее свободные платья, ни темные кудри. Но что она могла поделать? В глубине души Нола понимала, что мать беспокоится о ее будущем, и отчаянно хотела быть образцовой дочерью, но как можно терпеть эти крошечные прогулочные жилеты и давящие жабо? А кудри… К черту! Однажды она срежет их под корень. Возможно, непогода прекратилась, но над Нолой точно висели темные тучи.

– Высок риск столкнуться с одним из прохожих, если идти, глядя под ноги. С вами все хорошо?

Нола резко остановилась и подняла голову. Быть не может. Перед ней стоял Теодор Крессвел. Девушка быстро спрятала испачканные руки за спину. При свете дня колдун оказался еще выше. Сумрак зала, в котором они впервые встретились, скрывал красивого мужчину, явно старше Нолы, с густыми черными волосами, как у нее, разве что не такими кудрявыми. Теодор был одет в простой темно-синий сюртук, из-под которого виднелась белоснежная сорочка. Черные брюки были заправлены в до блеска начищенные сапоги. Мужчина держал руки спрятанными за спиной, на губах его застыла вежливая улыбка. Нола не могла быть уверена, что Теодор ее запомнил, но, в конце концов, это был колдун – разве они не знают все на свете? Разве не видят без помех в темноте?

Нолу окликнула матушка. Девушка вздохнула и обернулась – она и не заметила, что успела оставить миссис Эверетт позади. Но вот женщина увидела, с кем разговаривает дочь, и значительно ускорилась, издалека обдавая колдуна обворожительной улыбкой.

– Все в порядке, простите, – сказала Нола, снова поворачиваясь к колдуну, а про себя взмолилась, чтобы приближающаяся мать ее не опозорила.

Теодор улыбнулся шире и сделал шаг в сторону, пропуская девушку. Нола хотела было двинуться дальше, но ловкая рука матери ухватила ее за длинный рукав свободного платья – может, не такие уж они и удобные! Нола чуть не простонала от разочарования.

– Прошу прощения! – восторженно воскликнула миссис Эверетт. – Моя дочь бывает неловкой, когда задумается.

– Понимаю, – сказал Теодор бархатным голосом. – Юным девицам свойственно витать в облаках.

Нола усмехнулась. Возможно, перед ней и стоял лучший ученик главной ведьмы королевства, но он совершенно точно был самым обычным мужчиной. Нола хотела было вставить слово, но колдун ее опередил.

– Позвольте представиться, Теодор Крессвел. С кем имею честь беседовать?

Нола подумала, что ее матушка от счастья упадет в обморок прямо на тропинке. Она вся засияла, щеки покрылись румянцем, а голос кокетливо зазвенел, когда она назвала свое имя. Нола поморщилась.

– Моя дочь, мисс Нола Эверетт, – сказала женщина и выставила девушку перед собой, стряхивая с ее платья невидимые пылинки. – Совсем юная, но очень смекалистая.

Нола не верила своим ушам! Вот, значит, единственное ее качество – и ведь это матушка ругала ее за любовь к книжкам. Она хмуро взглянула на восторженную женщину, пока та продолжала щебетать. Слово взял Теодор:

– На самом деле мы с вашей доч…

Нола запаниковала. Она не могла допустить, чтобы колдун закончил фразу. Не придумав ничего лучше, девушка со всей силы наступила мужчине на ногу. От неожиданности тот поперхнулся слюной и огромными глазами воззрился на Нолу. Она отчаянно замотала головой. Неужели колдун не понимал, что ее ждет, если матушка узнает, как они познакомились? Но женщина, казалось, ничего не заметила – она смотрела на Теодора влюбленными глазами, также успевая самодовольно поглядывать на проходящих мимо посетителей парка, которые не могли скрыть легкой зависти.