Четырнадцатый архидемон

– Почтенная Наставница Арама уже сообщила, что я должен проверить твой талант, умственные способности и оставшиеся знания, – скучающим тоном ответил он на приветствие Валена. – Пойдём. Не отставай от меня.

 Путь по полутёмным коридорам оказался недолгим и закончился в зале, где с потолка лился свет, яркий словно солнечный, а пол был сделан из полупрозрачного камня, в глубине которого вспыхивали золотые линии диаграмм. Резное дерево стола, на который Хранитель указал Валену, испускало чуть заметный приятный запах. А вот лежащие на столе листы бумаги и грифель оказались самыми обычными. Почти обычными – грифель не пачкал рук.

– Приступим, младший. Сперва следует выяснить, осталось ли у тебя что-то в памяти из неложных учений великих предков.

 Быстро стало ясно: не осталось. Вален не мог воспроизвести даже девизы секты и простые мантры, которые заучивали для помощи в тренировках.

– М-да… числа ты, как мне сказали, помнишь. Посмотрим, помнишь ли ты, что с ними надо делать. Реши столько задач, сколько успеешь. Время пойдёт, когда я закрою глаза.

 Из ниоткуда в руке человека появилась большая тетрадь. Вручив её Валену, он поджал под себя ноги и словно бы погрузился в медитацию. Прямо в воздухе – между его коленями и полом остался добрый метр. Вален, подавил удивление, раскрыл тетрадь, поглядел на математические задачи внутри, задумался. Он не был уверен в собственных математических знаниях, и понятия не имел, ушёл ли прежний Вален дальше таблицы умножения. На первой странице тетради была довольно простая арифметика, а вот от одного взгляда в её вторую половину хватило, чтобы понять – этого он при всём желании не решит. Ладно. Арама думала, что путь к Залу Записей он запомнит с первой попытки – видимо, ожидала от сына некоторого ума. Странно будет, если он вдруг не осилит основные действия математики.

 Валену показалось, что Хранитель пробыл в медитации примерно четверть часа. Открыв глаза и позволив ногам снова коснуться пола, он подошёл, посмотрел на исписанные Валеном листы. Потом на самого Валена. Ткнул пальцем в аккуратно выведенный грифелем столбик умножения.

– Почтенная Наставница Арама сказала мне проверить состояние твоего ума. И особо проверить, есть ли у тебя способности к совершенствованию в иных областях, чем боевые искусства и атакующие техники. В алхимии, в зачаровании, Особенно в зачаровании. Если ты думаешь о них всерьёз – тебе следует очень усердно упражняться в устном счёте. Даже нижайший из практикующих алхимию в Секте Шести Печатей поднимет на смех собрата-ученика, которому не под силу решать такие задачи в уме. А теперь время для проверки памяти.

 Хранитель махнул рукой – и перед ним зависло квадратное зеркало, в раме из белого нефрита.

– Проверка несложная. Начальная часть обучения для охотников, собирателей ингридиентов и алхимиков. В зеркале будут появляться серии растений и животных с названиями. Записывай названия, которых успеешь запомнить, и главные характеристики этих растений и животных, в порядке их появления.

 В следующие несколько часов, Вален понял, что у запаха, испускаемого деревом стола, были полезные свойства – вдохнёшь его поглубже и в голове становилось яснее. Без этого мозги Валена вскипели бы. Проверка следовала за проверкой, после зрительной памяти Хранитель взялся за способность запоминать и переформулировать тексты, сообразительность, геометрию, логическое мышление.

– Можешь сказать, сколько времени ты уже здесь провёл? – спросил он наконец. – Хотя бы примерно?

 Вален помассировал виски, подавил желание уткнуться носом в крышку стола:

– Часа три с половиной. Может, четыре.

– Неплохая оценка для серого ядра безо всяких техник. Способность точно отсчитывать время в уме – очень важна во многих видах высокоуровневой культивации, алхимии и создания магических сокровищ, при которых нельзя отвлекаться даже на одно мгновение. Вообще, я бы на твоём месте, младший, собираясь стать практиком, всерьёз подумал бы о карьере зачарователя сокровищ. Твоя память потеряна, но в остальном разум не пострадал. У тебя хорошие способности к запоминанию и проникновению в суть, выявлению закономерностей. Жаль, что мой мудрый совет тебе в одно ухо влетит, а из другого вылетит, потому что тебе пятнадцать лет, а в этом возрасте все мальчишки, даже мальчишки-практики, думают только о силе удара, да о красивом волшебстве, чтобы хвосты распускать друг перед другом.

– Нуууу… – Вален изобразил смущённого юнца. – Может и так. Но если моя Наставница считает полезным для меня изучение зачарования, алхимии или чего-то там ещё, то ей, наверное, виднее.

– Все ученики говорят, что их наставникам виднее, но немногие так думают. А теперь время для главного.

 В ладони Хранителя вдруг появился увесистый предмет из отполированного зелёного нефрита, который Валену напомнил кастет. Который он протянул Валену. Вален взял его и вопросительно поглядел в ответ.

– Я вижу, что ты уже чувствуешь духовную энергию, но почтенная Наставница Арама пока не научила тебя обращаться с сокровищами, работающими на духовной энергии

 Хранитель сложил руки за спиной и заговорил ровным тоном:

– Закрой глаза, расслабься и дыши глубоко. Для начала, вспомни, как ты впервые почувствовал духовную энергию. Ощути духовную энергию в своём теле. Ощути её циркуляцию. Ощути пульсацию ядра. Теперь почувствуй связь духовной энергии в себе с духовной энергией вовне. Не заходи слишком далеко, просто ощути энергию в воздухе вокруг. Дыхание ровное, расслабленное, пока всё правильно. Не пытайся через силу втянуть в себя больше энергии и не пытайся удержать всё в себе. Она как воздух, за вдохом должен быть выдох. Но каждый вдох делает нас немного сильнее.

 Выполнить это упражнение Валену оказалось несложно. Он и так уже чувствовал движение духовной энергии внутри себя, как круговорот крохотных искр. Следуя инструкциям Хранителя, теперь он почувствовал и энергию вовне себя, танец мягко светящихся огоньков в воздухе, вливающихся в его тело с каждым вдохом и вытекающих при выдохе.

– Я вижу, ты уже ощущаешь духовную энергию в воздухе. Теперь сосредоточься на предмете у себя в руке. Он сделан из духовного нефрита, а духовный нефрит называется так потому, что легко впитывает духовную энергию. Направь в него ту энергию, которую вдохнул.

 Духовный нефрит теперь представился Валену вытянутым овалом из тусклого, едва заметного света. В нём не было притягивающей силы – скорее готовность принять в себя искры энергии, чтобы вспыхнуть ярче, принять так же легко и естественно, как если бы он был продолжением руки. Стоило лишь подумать об этом, как искры устремились в светящееся кольцо по его пальцам.

– Запомни то, что ты сейчас сделал, без этого умения в наше время не обойтись. Знаешь ли ты, что сейчас даже простые смертные побогаче могут позволить магические сокровища? Вроде слабых колец-хранилищ или этого измерителя. Чтобы активировать сокровище надо направить в него небольшой поток духовной энергии, как ты это сделал сейчас.

«– И оно что-то измерило во мне при активации», – подумал Вален, но вслух ничего не сказал и позы не поменял.

– Можешь открыть глаза. Теперь посмотри на измеритель потенциала меридианов.

Вален так и сделал. По центру пластины шириной в два пальца, которая у нефритового «кастета» была снаружи, горели тёплым, мягким светом семь золотых звёзд. Он перевёл взгляд на Хранителя:

– Что такое меридианы. И семь звёзд – это хорошо или плохо?

 Хранитель поглядел на него с обычным отсутствием выражения:

– Меридианы – это каналы в теле, по которым циркулирует духовная энергия. Их потенциал определяет основу для её культивации. В просторечии его называют врождённым талантом. Семь звёзд – это выше среднего. Столько же, сколько у тебя было раньше. Остальное можешь и в книгах прочитать.

Он махнул рукой, и одна из стен бесшумно расступилась, открывая проход в полутёмный зал, где стояли уходящие в неведомые дали ряды полок и блестящих лакированных шкафов, заполненных книгами и свитками. Махнул ещё раз – и несколько новых с виду книг сами соскочили со своих мест, прилетели к нему, сложились в стопку на столе перед Валеном.

– Я вижу, что кольцо-хранилище у тебя есть.

 У Валена на пальце и вправду было толстое серебряное кольцо, с вставленным в него нефритом. Арама с утра научила обращаться с ним – и предупредила, что это бросовый предмет для опытного практика, но драгоценное сокровище для ученика. Позволяющее без малейшего напряжения носить с собой содержимое целого сундука.

– Забирай эти книги. «Форма пяти усилений», «Дух пилюль», «Наука небесного преобразования» и другие – изложения основ создания сокровищ и алхимии для начинающих, которым пока недоступно истинное понимание. К ним впридачу – обычные наставления для учеников. Возвращать не нужно, никаких секретов в них нет.

– А правила и порядки Секты Шести Печатей в этих наставлениях имеются?

– Имеются. А теперь иди.

Глава 6. Старый враг.

 Гуай-крыс по прежнему караулил у ворот, расхаживая взад-вперёд и читая одним глазом парящий в воздухе толстенный фолиант, с виду на века древнее тех книг, что были выданы Валену.

– Можно ли спросить старшего? – поинтересовался Вален, пока ворота неспешно открывались. Гуай кивнул и Вален продолжил. – А не много ли хлопот получается – открывать ворота перед каждым учеником?

– Хмф. Как видно, правду говорят, что ты лишился памяти, Вален, сын Наставницы Арамы. Наставники и старшие учителя попадают в Зал Записей, не пользуясь воротами. А ученики обычно бывают здесь один раз, чтобы пройти проверку и получить пособия с наставлениями. Немногие из них получают позволение учиться внутри. Да и стремятся его получить тоже немногие.

– Благодарю старшего за любезность, – Вален отвесил вежливый поклон. Мимику нечеловеческой морды понять сложно, но, похоже, привратник остался доволен. Вряд ли положение простого привратника в секте было высоким… если это простой привратник. Вален заметил, что гуай не представился. Да и суровый экзаменатор – тоже.

 Но с и простым привратником, лучше быть учтивым. Расположение слуг порой бывает важнее, чем расположение хозяев. Особенно для того, кто хочет раскопать секреты, которые хозяева не выдадут так просто.

 Хоть крыс и жаловался, что нынче ученики читают мало, а едва ворота открылись, как Вален увидел идущую к ним девушку. Высокую, строгую, с заурядно-красивым лицом и светло-русыми волосами собранными в узел на затылке. Одетую в халат простого фасона, который здесь служил униформой, но из дорогой фиолетовой ткани. Вален не обратил бы на неё особого внимания, не будь она гуаем.

Да, как сказала Арама, оборотни-гуаи в повседневной жизни чаще всего использовали человеческую форму. Но и в человеческой форме у них часто были метки, выдающие их истинную природу. Вот у этой девушки – жёлтые глаза, заострённые звериные уши. Вален отметил, что не чувствует приступа иррационального страха, несмотря на её явно нечеловеческую сущность. Думая об этом, он глядел на неё – и потому заметил, как она тоже глянула на него. Лишь на миг. Если бы она не была вторым очевидным гуаем, которого Вален видел вблизи, он бы просто не обратил на неё внимания. И пропустил бы её мимолётный взгляд. Но сейчас ему показалось, что в этом взгляде блеснула враждебность, а рот девушки на миг искривила усмешка.

 Девушка прошла мимо него, не меняя шага, вежливо поклонилась привратнику:

– Младшая приветствует старшего. Просвещённый Тармон, вы нашли те записи, о которых я просила?

– Старший рад видеть младшую. Конечно, нашёл. Проходи, семнадцатая келья для чтения.

 Вален посмотрел на «привратника». А Хранитель Записей проводил взглядом девушку и посмотрел на него в ответ. Развёл руками-лапами:

– Неужто у младшего есть какие-то проблемы с шутками этого старика? Кстати, не вижу в тебе ни малейшего удивления. Сам догадался или Арама предупредила?

– Сам, – скорее не «догадался», а «предположил как возможность», но уточнять это незачем. – И что вы, старший, какие ещё проблемы. Я хотел только спросить просвещённого старшего – а тот человек, который меня экзаменовал…

– Моя личная кукла, помощник в нудной работе и лишние глаза. После того, как пара щенков, раздувшихся от самомнения, приняли меня за простого слугу, так как не может же гуай столь скромного вида занимать пост Хранителя Записей, я начал разыгрывать небольшие представления с её помощью. Такая уж у меня, старика, забава – смеяться над теми, кто скверен нравом, неучтив к братьям-практикам, и вместо головы думает меридианами. Ты моё испытание прошёл и книги получил. Чего же тебе ещё надо, зачем ты стоишь и смотришь на меня с вопрошающим видом?

– Уже почти ничего больше не надо, старший! Я хотел только спросить, кто была эта девушка? Ну, знаете, показалось, будто я её видел раньше, но сами понимаете, память…

– А, она. Это Нельда Нан, пятая дочь Наставника Неллана. А теперь иди. И передай мои выражения самого искреннего почтения Наставнице Араме!

 Вален ещё раз поглядел в сторону закрывающихся ворот, куда ушла Нельда. У него возникло чувство – прежний Вален знал эту девушку раньше. Вряд ли близко, но знал.

 А она удостоила его лишь одного враждебного взгляда. Валена это не удивило. Он почти не сомневался в своей тотальной непопулярности среди учеников Секты Шести Печатей. Иначе у него были бы друзья. Или хотя бы прихлебатели. Но поинтересоваться его здоровьем не явился никто. Вторым возможным объяснением для этого было желание Арамы изолировать его ото всех – вот только тогда она вряд ли позволила бы ему свободно гулять по секте.

 Спускаясь по вырезанной в боку скалы каменной лестнице, ведущей от Зала Записей, Вален догнал человека, который сперва показался ему старым учителем. Сзади было видно, что он очень высок, сгорблен и невероятно худ, так что оранжевый халат висит на нём, как на огородном пугале. И шёл он размеренным, небыстрым шагом. Лестница была достаточно широка, чтобы на ней спокойно разошлись двое. Но человек в оранжевом шёл прямо по её середине и не желал сторониться. А Вален не желал случайно толкнуть его и тем нанести оскорбление.

 Он уже заметил, что попадавшиеся ему этим утром ученики секты носили белые халаты. У Тармона одежда была двухцветной, белой с бирюзовым. Яркие одноцветные халаты, какие как его собственный синий, под цвет халата Арамы, явно обозначали родственников и учеников одного из Наставников. Оранжевый халат был меткой практика, которого не стоит задевать без нужды. Даже если не принимать во внимание, то, что он как пить дать сильнее самого Валена. Потому, что сейчас почти все были его сильнее.

 Так что Вален с минуту тащился позади человека в оранжевом, пока они не добрались до очередной площадки. Лишь там обогнал.

– А ну стой!

Вален остановился, обернулся – и лишь тут увидел, что человек в оранжевом очень молод. Это было очевидно, несмотря на неестественную худобу, на ввалившиеся щёки и кожу туго обтягивающую кости лица. Голос костлявого юноши был резким, как удар хлыста.

– Приветствую собрата-ученика, – нейтральным тоном ответил Вален. И этот тон дался ему непросто. Костлявый не походил ни на одного из больших шишек секты, описанных Арамой. И в нём не чувствовалось ничего особенного. Глядя на него Вален не испытывал иррационального страха, как только что при виде Тармона, не ощущал присутствия невообразимой силы, как в Араме или том же Кайлео. Так что же за неожиданные чувства, вдруг захлестнули его, заставив кровь стучать в висках? Сильный гнев? Да, но не только он. Сожаление, что ли? Эмоции прежнего Валена? Почти наверняка. Прежний Вален знал этого юношу! И знал хорошо, но вряд ли с хорошей стороны. Надо срочно убираться! Не хватало ещё утратить контроль над собой!

– Боюсь, у меня… провалы в памяти после ранения и я не помню вас. А сейчас мне нужно…

Запавшие чёрные глаза костлявого сверкнули нескрываемой злобой:

– Ну надо же, неплохо тебе заехали по башке. Какой вежливенький вдруг стал. Или что, поганый свой язык от удара откусил, а лекари взамен отрастили новый, получше?

 Чёрт! Этого ещё не хватало! Ещё один-два неудачных ответа и костлявый набредёт на самое опасное из подозрений! Если судить по словам Арамы, про архидемонов слышали если не все, то многие. Наверняка про них даже ходили преувеличенные байки, что вдвойне осложняло положение Валена. Оставался лишь один выход…

– Тебя спросить забыл, как мне разговаривать! Скелет непохороненный! И вообще, я по поручению Наставницы иду, будешь меня задерживать – выйдет неуважение к старшим по секте! – слова вылетели сами собой, стоило лишь дать волю своим чувствам.

Прежде чем Вален успел развернуться, чтобы уйти, костлявый вдруг шагнул вперёд и ухватил его за плечо. Не настолько сильно, чтобы причинить боль. Но Валена всё же передёрнуло – пальцы этого человека, казалось и вправду принадлежали ходячему скелету, твёрдые и тонкие.

– Память тебе может и отшибло, а вот нутро как было гнилым, так и осталось, – отчеканил костлявый Валену прямо в лицо. Говорил вроде бы спокойно, но глаза его сейчас казались совершенно безумными. – Всё такой же слабак, прячущийся за мамочку, за обычаи секты, за что угодно! Надеюсь, недолго тебе тут осталось – выйдешь из возраста и отправишься в дальнюю деревню, ящерицам хвосты крутить, да перед смертными хвастаться.

 Вален резко стряхнул его руку. У костлявого был минимум один цвет ядра, только что Вален даже не заметил его движения. Хоть на первый взгляд он и казался немощным, но если бы хотел – без малейшего труда уложил бы Валена на обе лопатки. Чтобы придать нужный настрой разговору. А раз до сих пор этого не сделал – значит не желал пересекать некоторые границы.

– Не дождёшься! Не знаю, что я там думал раньше, до того, как мне прилетело по башке, но сейчас палец даю – я стану практиком.

 Костлявый неожиданно улыбнулся. Зрелище вышло жутковатое.

– А вот это хорошая новость. Я, Гелат Зот, уже жду с нетерпением, когда тебя представят секте как практика. Чтоб я мог прямо там плюнуть тебе в рожу и при всех вызвать на арену. Постарайся не зассать на полдороге. А теперь давай, беги… по своим делам.

 Вален отчаянным усилием подавил гнев. Не удастся взбесить костлявого ответными обзывалками – выставишь себя дураком, удастся – кто знает, что он выкинет. А до бездны с белыми облаками внизу лишь несколько шагов.

 Так что он развернулся и зашагал вниз по лестнице. Гелат хмыкнул ему вслед. Вален стиснул зубы, так что они чуть не захрустели. Не только от злости, но и от самого факта, что он испытывал настолько сильную злость. Да ещё намешанную с какими-то другими сильными чувствами, которые он вообще не мог понять.

 На самом деле всё было логично. Он мог двигаться, как прежний Вален. Он мог говорить, как прежний Вален. Иначе Арама уже расколола бы его. Почему он не мог унаследовать и некоторую меру его чувств? Наиболее глубоких, въевшихся в мозг, эмоций?

 И если мыслить позитивно… Эти эмоции оказались пугающе сильны, так сильны, что приводили в смятение, но необходимо признать, что сейчас они ему сильно помогли избежать подозрений. Что ж, от дурацких, мальчишеских чувств прежнего Валена вполне может быть прок. Самый простой способ вновь пробудить подозрения Арамы – неудачно подделать её настоящего сына. А как его подделаешь удачно, если не знаешь, что надо подделывать? До сих пор он старался казаться смущённым и скованным в её присутствии, но что если он сможет получить нужные подсказки, просто прислушиваясь к себе?

 *****

 Вален настолько ушёл в себя, пытаясь осмыслить происходящее в собственной голове, что не сразу заметил, когда сбился с пути.

Он не знал, почему те, кто отвечал за строительство секты, позволили ей превратиться в настолько хаотичный лабиринт мостов, тропок и туннелей. Возможно, Наставников и старейшин такие мелочи просто не волновали. Раз уж они в Зал Записей заходят не пользуясь воротами, то и обычные пути им вовсе не нужны. А что до учеников… трудности закаляют характер.

 Валену почему-то казалось, что его характер и так достаточно закалён. Или та степень раздражения, которую он сейчас испытал, доказывала обратное? Так или иначе, он остановился, подумал, понял, что память его подвела и решил вернуться тем же путём, каким пришёл. Он надеялся, что узнает правильную развилку, когда увидит её.

 Спустя ещё пятнадцать минут Вален понял – вокруг совсем не тот путь, которым он пришёл. И вообще, он находится в самом глухом углу секты. Какая-то гора, пронизанная полутёмными туннелями. Синие прожилки в камне горели призрачным светом, едва достаточным, чтобы сделать туннели не совсем тёмным для его глаз.

 Он остановился, сложил руки за спиной, задумался. Что-то напутать в довольно долгом описании того, как пройти в Зал Записей, когда твои мысли в расстройстве – одно дело. Ухитриться сбиться с пути, которым сам только что прошёл – совсем другое. Тут что-то должно быть не так. Может его проблемы с головой куда хуже, чем кажутся?

 Вален прокрутил в голове события с момента своего пробуждения. Вроде бы провалов в памяти после момента его первого пробуждения нет. Вроде бы даже неожиданная эмоциональная вспышки – не та разновидность съезда крыши, от которой можно потерять ориентацию настолько.

 Какое-нибудь волшебство? Может, костлявый мерзавец Гелат незаметно наложил на него заклинание? После увиденных за прошедшие дни чудес, Вален был готов поверить во что угодно.

 Вспыхнуло желание извлечь из кольца книги и поглядеть – что там написано про волшебство практиков. Он тут же одёрнул себя. Нарушение ориентации на местности – скорее магическая подлянка для собратьев-учеников. Вряд ли в наставлениях написано что-то конкретное о таких вещах. А какой смысл тратить несколько часов на чтение, чтобы узнать нечто вроде "и такое возможно"?

 Что тогда делать дальше?

 Откуда-то всплыло в голове: если потерялся, если не знаешь, где находишься, то садись на тропу и жди помощи. Арама его отыщет на раз-два, когда поймёт, что любимый сын слишком задержался…

 Нет! Нельзя сидеть и надеяться на маму, едва столкнувшись с мало-мальскими трудностями. Тем более, что он всё же в секте, а не в глуши, где можно уйти так далеко, что и опытные люди твоих костей не найдут.

 Он извлёк из кольца-хранилища полученные книги, быстро пролистал. В конце одной оказалось несколько чистых листов для заметок. Вырвал пару, изодрал их на клочки. План номер два – помечать выбранные повороты на развилках, оставляя клочки бумаги где-нибудь на видном месте. Есть ещё план номер один – встретившись с каким-нибудь учеником, который лучше знает секту и на которого заклинание Гелата, если оно вообще есть, не действует, приказать ему проводить себя в нужное место. Вален мало успел узнать о Секте Шести Печатей. Но не приходилось сомневаться, что его собственное положение куда выше положения обычных учеников. Даже если формально у него нет права им приказывать, вряд ли кто-то из белых халатов посмеет отказать сыну Наставницы без весомых причин. Кстати, заодно будет неплохой повод завязать с разговор, узнать что-нибудь о секте не из уст Арамы и её знакомых старейшим.

Увы, ученики явно не стремились посещать это сырое подземелье. Попытки найти выход приводили Валена то на внешние балконы, откуда были видны только нормальные горы, не отмеченные ничем чудесным, то в пещеры, где посреди прозрачных прудов располагались круглые площадки для медитаций. По крайней мере, метод возвращения по бумажному следу работал.

 В очередной раз зайдя в тупик, Вален мысленно выругался и повернул обратно. Позади оставался ещё один непроверенный поворот.

 И, подойдя к нему, Вален вдруг чётко услышал крик боли.

Глава 7. Первый бой.

 На миг Вален замер, глядя на коридор, откуда донёсся крик и прислушиваясь. Разум тут же заявил, что лучше бы ему пойти в прямо противоположном направлении. Этот каменный лабиринт казался весьма неплохим местом для таких дел, при которых живые свидетели могут быть лишними.

 А вот эмоции глупого мальчишки решили не согласиться с разумом. Вален почувствовал, что его тянет пойти, посмотреть, кто там попал в беду. Подавить это желание не составило бы труда, тем более, что к нему примешивался испуг. Но если подумать получше – стоит ли это желание подавлять? В конце концов, синий халат защищал Валена надёжнее всякого панциря. У любого негодяя, которого Наставница не сможет размазать одним пальцем, если тот повредит хоть один волос на голове любимого сына, в секте должна быть собственная резиденции с особым негодяйским подвалом, на случай, если надо кого-то избить или прикончить без посторонних глаз. Скорее всего, он сейчас услышал просто детскую драку, участников которой можно будет усмирить одним словом. Риск не чрезмерен и ему лучше держать марку, вмешиваясь там, где вмешался бы прежний Вален. Ну и наконец: если принципиально не ходить на запах жареного, так и вкусных кусочков тебе не достанется. Подсмотрев чужую разборку, можно узнать важный секрет, вмешавшись в неё – сделать кого-то обязанным тебе.